Глава 1. Особенности взаимоотншений орды и москвы в период с 1270-х до 1360-х гг.
Постановка вопроса
Прежде чем, как вступить в разбор собственно самой темы работы, я считаю необходимым рассмотреть те факторы, которые могли повлиять на московско-ордынские отношения.
Из отечественных источников наибольшее количество информации о московско-ордынских взаимоотношениях содержится в летописях, а именно: Лаврентьевской, Троице-Сергиевской, Рогожской летописных сводов.
Другие прямые и или косвенные имеются в памятниках древнерусской литературы: повесть о «Михаиле Тверском», «Житие митрополита Петра», «Задонщина» и др.
Также источниками могут послужить актовые источники: духовные и договорные грамоты русских князей. В других иностранных источниках: литовские, польские, ордынские, крымские, персидские, византийские, немецкие, венгерские, итальянские.
С установлением власти Орды на русских землях, по нашему мнению Русский улус, как ее именовали в актах Джучиева улуса, входила как вассально зависимое государство. Принято считать, что владычество ордынцев над завоеванными русскими землями проявилась в двух главных формах: в выдаче ханами ярлыков и в выплате дани – «выхода».
Но при знакомстве с устройством монгольской империи оказывается, что ни один из этих пунктов не может служить доказательством какого-то унизительного положения Руси. Ярлыки вовсе не были признаком порабощения и подавления. Их выдача являлось признаком инвеституры, которая пронизывала всю империю. Вплоть до начала XIV в. ханам Золотой Орды также жаловались ярлыки на в имперской столице, которая к тому времени превратилась лишь в ритуальное действие, которое демонстрировало лишь иерархическое старшинство верховного хана над улусными правителями. 1
Если обратиться к летописным источникам, то можно установить, что за 200 лет – с 1242 по 1445 гг. в ханскую ставку ездили 96 князей и две княгини, которые в общей сложности совершили 231 поездку.2
Но при этом, считаю важным подчеркнуть, что данные поездки носили разную цель: так известно, что многие князья ездили в ханскую ставку за покровительством как верховному сюзерену, за помощью, по приглашению самого хана. Поэтому, я считаю необходимым исторически неоправданным устоявшуюся точку зрения, как будто к Орде ездили только за ярлыком на княжение. Поэтому, я считаю что можно рассудить как демонстрацию вассальной зависимости (А.П.).
В целом, за рассматриваемый период, по решению ханского суда было казнено 11 князей. Часто в летописи фиксируются случаи смерти князей по дороге из степи. Известна смерть Ярослава Всеволодовича Владимирского (1246 г.) и его сыновей Александра Невского (1263 г.) и Ярослава Тверского (1271 г.). Кроме того, летописцы отмечают смерть шестерых князей в ханской ставке: 1277 г. – Борис Василькович Ростовский, 1292 г. – Александр Дмитриевич Переяславский, 1307 г. – сын Бориса Васильковича Константин Борисович Ростовский, 1333 г. – Борис Давыдович Дмитровский, 1346 г. – Константин Михайлович Тверской, 1407 г. – Юрий Святославич Смоленский.3
По мнению многих исследователей, в большинстве случаев современных, «ордынский выход» также не являлся данью в строгом смысле этого слова. По установленным данным «выход» был заимствован ордынцами из мусульманских стран, в которых все население облагалось единым налогом харадж.
Также само слово дань в средневековом русском языке было более многозначным, и толковать «выход» как выкачивание ресурсов из русских земель было бы неверно. Имеются сведения, что с г. Хаджи-Тархана (Астрахань) взимался «выход» в 60 тысяч алтын. Но город никак не мог расцениваться как завоеванный, поскольку он был основан самими ордынцами и располагался на доменальных ханских землях. Следовательно, в «выходе» можно видеть государственный налог, которыми облагались как собственно ордынские, так и нетатарские владения.
Еще одна проблема, очень сложная для анализа, взаимное восприятие средневековых русских и татар. Практически не сохранилось хроник, актов, документов, делопроизводства, созданных непосредственно в Орде. Судя по очень лаконичным и косвенным данным, ордынцы видели в русских по большей степени покорных данников, жителей Русского улуса. Интерес к внутренним делам этого улуса абсолютно незаметен в восточных текстах, рассказывающих о Золотой Орде.
Необходимо подчеркнуть и тот факт, что Русь была завоевана, а не оккупирована. Также летописцы изображают татар негативно, хотя сравнительно сдержанно по сравнению с «латинянами». Князья в основном могли призывать к борьбе против «бусурман», но здесь в основном влияли факторы политические и религиозные. 4
Также, иноземная власть на Руси в то время злом, посланным Богом за грехи. Ордынский хан рассматривался как в определенной мере законный сюзерен русских князей и именовался «царем», более высоким титулом, чем великие князья.5
На основе вышесказанных тезисов, можно уже собственно прейти к разбору проблемы работы.
Даниил Александрович Московский и Юрий Даниилович
Московское княжество как самостоятельное политическое образование в пределах Северо-Восточной Руси появилось в 70-е годы XIII в., т.е. в эпоху когда система власти Орды над русскими землями, как отметили, проявлениями которых были взимание дани и право ордынского хана («царя») утверждать русских князей на столах путем выдачи ярлыков на княжение, уже давно сформировалось, а сама Орда приобрела в 60-е независимость от великоханского престола в Каракоруме. Первым московским князем стал младший сын Александра Невского Даниил. Начало его правления пришлось на время царствования в Орде хана Менгу-Тимура и воцарением Туда-Менгу началось обострение ситуации между «Александровичами» и привлечением к ее решению ордынских войск.
Не вдаваясь в подробности межкняжеских столкновений, отметим следующее: совместно с Туда-Менгу, в западной части Золотой Орды набирал силу хан Ногай, внук хана Бату, апогей могущества которого приходится на 1291 г., когда последний устранил сарайского хана Телебугу и посадил своего ставленника Тохту. В этот же период, некоторые русские княжества начинают ориентироваться на Ногая, в стороне от которых также не остается и Даниил Московский.
Ссылаясь А.А. Горского отметим, что в последние два десятилетия XIII в. молодое Московское княжество пользовалось, вместе с рядом других, поддержкой одного из двух соперничавших правителей Орды – Ногая, против княжеств, ориентировавшихся на Сарай.
В 1293 г. Москва была разорена «Дюденевой ратью». По мнению Н.И. Павленко, к падению города причастным оказался князь Андрей Александрович, который в своей внешней политике ориентировался на Сарай и являлся главой просарайской коалиции. Родные братья оказались непримиримыми врагами и борьба между ними определила линию поведения Даниила Московского.6
Несмотря на это, Даниилу удалось присоединить к Московскому княжеству Коломну в 1301 г. и Переяславль в 1302 г. На рубеже XIII – XIVвв. наблюдается усиление воинской мощи Москвы, которое во многом связана с приходом на службу к Даниилу значительного количества служилых людей из Южной Руси – Черниговского и Киевского княжеств. Сам Даниил Александрович скончался в 1303 г.
В его княжение были заложены первые камни в фундамент могущества Москвы. Пользуясь поддержкой Ногая и великого князя Дмитрия Александровича, ориентированного также на Ногая, Москва стало заметной силой, а обстоятельства, связанные с внутри ордынской борьбой и противостоянием ориентировавшихся на разных ханов княжеских группировок, способствовали резкому усилению московского служилого слоя, что также стимулировало тенденции к расширению подвластной московскому дому территории.
Политику своего отца продолжил сын Даниила Юрий. Сам московский князь неоднократно предпринимал попытки оспорить великое княжение, которое по сути и составило основу его внешней политики. Существующая точка зрения о том, что после ряда поражений оспорить великое княжение в борьбе с Михаилом Тверским, Юрий предпринял политический ход, женившись на сестре хана Узбека и тем самым получил поддержку и покровительство Орды. Мы солидарны с точкой зрения А.А. Горского, который выдвинул точку зрения о том, что поддержка Юрия Узбеком было традиционной политикой ханской администрации, которая не стремилась крайнего усиления ни одной из сторон. 7
В нач. XIV в., после восстановления единовластия в Орде, Московское княжество до 1317 г. не пользовалось ханским благоволением. Это в основном связано с борьбой Юрия Данииловича за великокняжеский престол. Также данных о поддержке Ордой Москвы до 1317 г. нет.
Говоря о деятельности Данииловича, то став великим князем, 1322-1323 гг., идет сначала на неуплату дани, а затем непризнание ханского решения о лишении его великокняжеских прав. В политике князя за весь период 1303-1025 гг. не просматривается осознанного стремления сбросить иноземную власть и ханский сюзеренитет под сомнение не ставился. А что касается его неподчинения воли хана, а утратив ярлык, продолжал считать себя великим князем. Элементы сопротивления воле (именно воле, а не власти в принципе) в деятельности Юрия Данииловича просматриваются в намного большей степени, чем в деятельности его современников, к примеру, тех же Тверских князей.
В целом, благодаря твердости и решительности Юрия Московское княжество сумело выстоять в неблагоприятных обстоятельствах. Поддержкой ордынских правящих кругов Москва пользовалась при Юрии только в 1317-1322 гг., в остальное же время ситуация была взрывоопасной. Переход к князю великого княжения владимирского создал прецедент, после которого потомки Даниила Александровича уже могли с полным основанием претендовать на первенство Северо-Восточной Руси.8
Иван Даниилович Калита и его приемники
Иван Калита в историографии традиционно оценивается как верный вассал Орды. При этом авторы смотрят на это с осуждением, другие оправдывают такую политику, считая что она объективно способствовала усилению Москвы.
Действительно, Иван Даниилович в период своего княжения соблюдал полную лояльность к хану. Но следует учитывать, что реальной альтернативы признанию ордынской власти в то время не видел никто. Тверское восстание 1327 г. не было продиктовано сознательным стремлением Александром Михайловичем свергнуть власть хана, в 30-е годы не было даже стихийных проявлений непокорности. Вообще сопротивление иноземной власти в первой половине XIV в. вовсе не шло по нарастающей. Скорее наблюдается обратное: если в 1327 г. сильнейшие князья Северо-Восточной Руси время от времени позволяли себе неподчинение ханской воле, то позже этого не наблюдается. Очевидно, своеволие Даниила и Юрия в какой то мере был наследием эпохи двоевластия в Орде конца XIIIв., когда князья могли выбирать себе сюзерена и оказывались соответственно в конфронтации с его противником. С укреплением единовластии в Орде при Узбеке это своеволие сошло на нет.
Что касается общей оценки эпохи Калиты в московско-ордынских отношениях, то полагать, что именно в его правление было заложено главная основа будущего могущества Орды, значит впадать в преувеличение. Иван Даниилович стал первым московским князем, который до конца своих дней сохранил великое княжение владимирское. Но это не означает, что оно уже закрепилось за московским княжеством.9
Здесь мы позволим себе отступится от А.А. Горского, поскольку историк ни в коем случае не должен приумножать или преувеличивать заслуги того или иного правителя, а должен держаться нейтральной точки зрения, объективно взвесив ту или иную точку зрения. Действительно, Иван Калита закрепил достижения предыдущих князей и присоединить Дмитров, Галич, Ростов, Углич. Но, говорить о том, что эти приобретения (цитируем А.А. Гороского. А.П.) не были прочны и зиждились на зыбкой основе принадлежности великого княжения московским князьям, по крайней мере необъективно. Следует все таки отдать должное Ивану Калите и его политической дальновидности, умелой политике которого «на Руси наступила тишина». (А.П.)
Сын Ивана Калиты Симеон Гордый, который за 13 лет своего княжения побывал в Орде 6 раз, что вполне может свидетельствовать об изменении политических сил на восточноевропейском континенте: усиление Польши, Литвы и Ордена, свидетельством которого могут стать вовлечение Орды в дела Восточной Европы. (А.П.)
Оценивая деятельность Симеона и его отношения с Ордой в целом, следует отметить, что он старался, как и отец, соблюдать полную лояльность к царю, и под ее прикрытием добился значительных успехов: присоединение к московскому княжеству рязанских владений на левом берегу р. Оки, к Великому княжеству Владимирскому – Юрьевское княжество, под сюзеренитет великого князя Владимирского перешло Смоленское княжество, также была нейтрализована Литва.
После смерти Симеона Ивановича встал вопрос о его преемнике на Владимирском великокняжеском столе, на который претендовал также нижегородский и суздальский князь Константин Васильевич. Но, Джанибек принял сторону московского князя. 10
В 1357 г. в Орде вспыхнула междоусобица – «замятня», в результате которого был Джанибек был свергнут своим сыном Бердибеком, после которого все князья вынужден были выехать в Орду к новому хану. Здесь важно отметь точку зрения Дж. Феннела, который предполагал, что внешняя политика Ивана была прямо противоположной той, которую проводил его брат Симеон: брат Симеон враждебно относился к Литве и полностью покорялся воле Орды, то Иван стремился к миру с Литвой. Лишь после 1357 г., после убийства тысяцкого Хвоства, великокняжеского фаворита, Иван под влиянием митрополита Алексея и старейших бояр вернулся к Ордынской политике отца и брата. (Fennel J.L.I. Op. cit.)11.
Если соображения автора о смягчении политики князя по отношению к Литве заслуживают внимания, то идея об антиордынском настроении князя не подтверждается фактами и над которой мы можем только гадать, хотя по моему мнению не следует оставлять эту мысль без рассмотрения. (А.П.)
В целом за время своего короткого правления Ивану удалось, продолжая политику своих предшественников в отношении Орды и сохранить приобретенные позиции. 12
Итоги к главе
Проанализировав московско-ордынские взаимоотношения в период от Даниила Московского до Ивана II Красного позволило прийти нас к выводу о том, что устоявшаяся точка зрения о полной зависимости (экономической и политической) по крайней мере не объективны.
Во-первых, экономическая зависимость от Золотой Орды, которая проявлялась в уплате дани. Как удалось установить … это был государственный налог, которым облагались все ордынские владения, не зависимо от того, были ли они завоеваны или находилась в ханских доменах. Если бы, русские земли действительно бы находились в полной экономической зависимости от Сарая, то мы бы нашли доказательства этому в политике самих русских князей. Здесь важно подчеркнуть, что экономическая зависимость вассально зависимых или завоеванных стран проявляется в полном контроле над торговыми операциями, чеканки монет на завоеванных территориях, обложение контрибуцией и в других формах. Но, таковых обстоятельств, мы не наблюдаем на территории русских княжеств по разным рода причинам, которые мы просмотрели в первой части нашей главы. (А.П.)
Во-вторых, Г.А. Федоров-Давыдов определил принцип, согласно которому на монетах в строго продуманной системе отражались признаки вассалитета, сюзеренитета, соответствующее положение княжества в феодальной иерархии, а также политические притязания того или иного князя. Автор выдвинул такое понятие как ранг чеканки. Самыми важными он счел признаки, отражающие вассалитет от Орды. Эти признаки выражались в обязательном помещении на монете хорошо читаемого имени «Токтамыш». Снижение признаков вассалитета выражалась в помещении на монетах нечитаемого подражания и введения русских элементов в виде и или изображении головы человека, русской буквы или надписи на русском языке. Также, как показали раскопки на территории Московского и других областей, обнаруженные клады свидетельствуют о том, что если и ордынские монеты ходили в оборот, то в не таких огромных масштабах, чем к примеру Оттоманские монеты в завоеванных территориях.13
Это позволяет говорить о том, что это могло быть признаком вассальной зависимости, а не о полном засилье ханской администрации над всеми сторонами жизни русских земель. (А.П.)
В третьих, поддержка Ордой Москвы также не была постоянной. Об этом мы удостоверились рассмотрев деятельность первых московских князей: Даниила Московского, которому в результате противоборства в Орде смог реализовать свою политику для усиления Москвы заручившись поддержкой Ногая, тем самым положив фундамент будущего могущества Московского княжества. В результате установления единовластия в Орде Москва оказалась в «немилости у Сарая». Поддержки Сарая смог вернуть Юрий только в 1317 г., которая до этого не пользовалось ханским благоволением. Нету также данных о поддержке Ордой Москвы до 1317 г.. Здесь важно подчеркнуть факт того что, мнение о том, что женитьба Юрия на Кончаке укрепило его положение в Северо-Восточной Руси не выдерживает никакой критики, поскольку это по моему мнению, послужило только средством укрепления своих позиций и традиционной политикой ханской администрации, которая не стремилась к крайнему усилению ни одной из конкурирующих сторон.
После известных событий зимы 1322 г., Москва вновь лишилась поддержки хана, лояльность которого была возвращена только во время княжения Ивана Калиты и которой пользовались и его сыновья. (А.П.)
Несомненно, этот отрезок времени, многое дал в плане накопления экономического и политического потенциала Москвы. Можно сказать, что традиционная ордынская политика недопущения чрезмерного усиления кого-нибудь из вассальных правителей в данном случае дала сбой. И последовавшие за ним попытки отнять Великое княжение Владимирское у московских князей не дали результата ни в условиях «великой замятни», ни при наличии в ней относительно сильного правителя – Мамая. Хану Тохтамышу пришлось практически признать верховенство Москвы в северных и восточных русских землях как необратимую реальность.
Таким образом, можно говорить, что до второй половины XIV в. сюзеренитет Орды не оспаривался политическими деятелями, ни деятелями общественной мысли. Акты сопротивления татарам, как мы видели, были связаны с междукняжескими конфликтами на Руси, а не осознанной борьбой на полное уничтожение зависимости.