15. Нация-государство: эволюция понятия в социально-политическом дискурсе.

Первоначально natio означало рождение и происхождение как реализацию активно-пассивного акта порождения родителями и возникновения нового поколения. Уже в классической латыни у слова natio развились значения «племя и народностью, «сословие и разряд», «порода и сорт», «тип и группировка». В поздней и средневековой латыни это слово во множественном числе — nationes, равно как и аналогичное, исходно однокоренное gentes (от gens — род) служило для обозначения языков, т.е. язычников. Слово gens имело, однако, и более широкий смысл: gens humana (род человеческий), per gentes (во всем мире) и т.п. С этим универсализующим словопонятием natio содержательно соотносилось как его вид, разновидность.

Концепт нации используется в исключительно широком, предельно обобщенном смысле и представляет натуральное единство всех аспектов или аналитических проекций существования людей, которые взаимодействуют благодаря демопопуляционным и языковым общностям (социетальный план), структурам целедостижения (политика), механизмам адаптации (экономика) и системам общих образцов и ценностей (культура). Нация оказывается чем-то большим, чем общность-общение (пресловутое общество), чем политическая система, чем рынок и хозяйство, чем, наконец, литература, искусство и т.н. образ жизни. Отсюда важность естественного права для создания современной политии, а также составляющих ее государства-статуса и гражданского общества.

В своем политическом проявлении современная нация представляет собой сложную политию, которая является единством статуса-состояния (нации-государства) и гражданского общества. Она образуется благодаря взаимодополняющему политическому (институциональному) сочетанию этнокультурных и территориальных оснований. При этом территориальные основания политических наций получают подкрепление в создании торгово-хозяйственных (рынок) и коммуникационных (словесность, книгопечатание) систем, но одновременно способствуют консолидации экономик, культур и этнолингвистических общностей.

Таким образом, возникновение нации-государства давало институциональную рамку-скелет не только для территориальной политической системы, но и для нации в целом, концептуализируясь как ее состояния. В то же время следует признать, что привносимый нацией-государством принцип политического равенства граждан и подданных как националов предполагает принятие ими этнокультурных требований — государственного языка, культурных стандартов и, порой, веры.

Принципы конституционности предполагают, что при всех воздействиях внутренней и внешней среды, при всем возможном динамизме политической системы ее кардинальные параметры сохранятся, и она останется сама собой. А потому исходной посылкой является признание того, что помимо преходящих законов, которые творит каждое поколение в лице ли монарха, представительной ассамблеи или путем прямого волеизъявления народа, их определяет и стоит над ними конституция, вытекающая из национальной традиции и единства нации как последовательности поколений.

От идеи конституционности только один шаг к концепту правового государства, предполагающему не только действительность политической конституции-строя, но и ее закрепление в виде юридической конституции-устава. При этом стремление утвердить образцовое правовое государство порождает фундаментальный парадокс: оно считается подчиненным закону, связанным им, но в то же время в этом земном мире не мыслится более высокого авторитета, чем само правовое государство, которое как раз этот закон творит и утверждает. Право и конституция выше государства, однако именно государство призвано придать им юридическую форму и гарантировать их незыблемость, т.е. фактически встать над конституцией и правом.

Усложненность государственных и, шире, политических структур современности требует одновременного использования как закрытых моделей организации, доминировавших в доисторическую пору, так и открытых — типичных для т.н. исторических империй и цивилизаций. В силу этих обстоятельств современным политиям приходится по некоторым параметрам открываться, а по другим — закрываться.