- •Литература конца XIX века
- •Достоевский и его истолкователи
- •Писательский поиск
- •Поэтика. Общие идеи
- •Принципы характерологии
- •Черты архитектоники
- •Лев николаевич толстой (1828-1910)
- •Начало творческого пути
- •«Война и мир»
- •Проза 70-х годов
- •Духовный кризис
- •Проза 80-х годов
- •Проза 90-х годов
- •«Воскресение»
- •Новаторство романной техники.
- •Драматургия
- •Антон павлович чехов (1860-1904)
- •Г. Закончены «Три сестры», премьера состоялась в январе
- •Становление творческого метода
- •«Соборяне»
Драматургия
«Власть тьмы». Гениальный прозаик, Толстой оставил свой след в истории мирового и русского искусства как выдающийся драматург.
В 1886 г. создается пьеса «Власть тьмы». Патриархальная русская деревня рушилась на глазах Толстого. Денежные капиталистические отношения, вторгающиеся в жизнь, калечат судьбы людей, и писатель спешил высказать свое отношение к этому безжалостному историческому процессу, считая его величайшим несчастьем: неумолимо наступающей «властью тьмы», вытесняющей свет христианских заповедей. Используя реальный судебный факт (уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, которого он посетил в тюрьме), писатель создает не просто драматический, а трагедийный сюжет: Никита начинает с содействия в отравлении хозяина дома, Петра, у которого служит в работниках, а кончает убийством собственного только что родившегося ребенка. Анисья (сначала любовница Никиты, потом жена) и в особенности его мать, Матрена; - еще более зловещие фигуры. Они одержимы жаждой богатства и ни перед чем не останавливаются, хотя предельно правдивы и достоверны во всем как художественные лица: одной движет женская любовь' другой — любовь материнская. Но обе так или иначе невероятно же' стоки в стремлении к своей цели — прибрать к рукам нехитрое крестьянское богатство, достаток всего лишь средней руки. Сам Никита раз ступив на скользкий путь, безвольно катится в пропасть преступления, не имея сил противиться злу, опускаясь все ниже и ниже. Предает сироту, девушку, любящую его (Марина); прежде веселый работящий, энергичный, добродушный крестьянский парень, в финале он - опустившийся пьяница; открыто, на глазах Анисьи и матери, живете падчерицей. Своего ребенка он убивает в погребе дома, доставшегося ему во владение за соучастие в первом преступлении. Подзаголовком пьесы Толстой выбрал русскую пословицу: «Коготок увяз, всей птичке пропасть».
Только в самый последний момент наступает просветление, и Никита кается перед народом в своих грехах.
Провозвестником, - вполне можно было бы сказать, прямым «рупором», - авторских идей в пьесе оказывается в высшей степени странный герой, Аким, отец Никиты. Толстой исключает ощущение резонерства и сохраняет чувство правды, используя совершенно неожиданный художественный прием: он доверяет высказать любимейшие свои идеи (о христианском миропонимании — единственной опоре добродетельной жизни, о разрушительной власти денег) какому-то косноязычному «проповеднику», который и слов-то не может толком связать и объясняется едва ли не жестами и междометиями. Вот образец его «красноречия»: «Я, значит, к тому говорю...потому, значит, так, трафлялось. Ладишь, значит, как себе лучше, да про бога, так, и запамятуешь; думаешь лучше„.на себя воротишь, глядь, ан накошлял на шею себе, значит; думая, как лучше, ан хуже много, без бога-то».
Герой в какой-то мере комичен по своему простодушию, но именно он поднимается в финале до трагедийного пафоса, поддерживая сына в его страшном признании, не давая ему отступить назад в решимости прилюдно покаяться перед народом в своих грехах:
Аким (в восторге). «Бог простит, дитятко родимое. (Обнимает его.) Себя не пожалел, он тебя пожалеет. Бог-то, бог-то! Он во!..»
Впереди Никиту ждет каторга, но человек нашел себя вновь, а это главное, утверждает автор. Власть тьмы не всесильна, если жить по христианским заветам.
«Плоды просвещения». Еще не закончив трагедии, Толстой одновременно с ней начал работу над новой пьесой, комедией «Плоды просвещения». В первоначальном варианте она возникла в виде текста для домашней постановки (по просьбе дочери писателя Татьяны Львовны) и, как всегда, не имела того широкого дыхания значительных социальных и нравственных идей, какие получит в позднейших редакциях.
Одно из ее ранних заглавий («Исхитрилась») отражало довольно простую комедийную основу действия — плутни дворовой девушки, дурачащей господ. Однако шло время, и пьеса, по мере увлечения автора ею, приобретала все более резкую сатирическую направленность, а в сюжете развертывалась драматическая ситуация: борьба мужиков за землю.
Под пером Толстого возникает резкий контраст: люди интеллигентного круга, владельцы земли (Звездинцев, хозяин дома, где развертывается действие, имеет 24 тыс. десятин земли в разных губерниях), коротающие время в праздности, не занятые делом, — и крестьяне деревни, попадающие в барский дом в надежде приобрести так необходимую им землю, пораженные не только роскошью, но прежде всего нелепостью, неразумием господ, их бездельем, рабочему люду кажущимся противоестественным, невозможным.
Большое значение в комедии имеет группировка персонажей: там, где появляются мужики, всегда возникает оппозиция господам, которых не щадит автор. Сатирические краски ложатся крупными мазками, комизм оказывается временами гипертрофированным, хотя герои остаются в высшей степени правдоподобными.
Подчеркнутый тон сатирической откровенной насмешки проявляется еще до начала действия — уже в перечне и в кратких авторских характеристиках персонажей. Например, Василий Леонидович Звездинцев, сын хозяина дома: 25 лет, кандидат юридических наук, без определенных занятий, член общества велосипедистов, общества конских ристалищ и общества поощрения борзых собак. Молодой человек, пользующийся прекрасным здоровьем и несокрушимой самоуверенностью. Говорит громко и отрывисто. Либо вполне серьезен, почти мрачен, либо шумно-весел и хохочет громко.
Подстать ему его приятель, Петрищев: лет 28, кандидат филологических наук, ищущий деятельности, член тех же обществ, как и Василий Леонидыч, и, кроме того, общества устройства ситцевых и коленкоровых балов. Плешивый, быстрый в движениях и речи и очень учтивый.
И в поступках своих герои комедийно заострены. Звездинцев, ближайшее его окружение, единомышленники и противники - все помешаны на спиритических явлениях; жена, истерическая барыня видит «инфекцию» и дифтерийную заразу и кропит вдоме «гадость'0^ дети мечутся между балами, спевками, репетициями, посещениями d личного рода собраний, модных вечеров; между «делом» поучают мужиков: что, где и когда нужно сеять; и все заняты новым повальнь увлечением — составлением нелепых шарад. Если мужики едины в своих вкусах, привычках, в своем стремлении во что бы то ни стало добиться земли, без которой им «зарез», то в барской среде идут раздоры и грызня: мужа с женой и сыном; жены — с мужем и дочерью; Коко (бя. рон Клинген) терпеть не может Вово; Бетси — Коко и Петрищева и т.д
Иногда самодурство господ перерастает в холодную жестокость- княгиня Мосолова (сестра хозяина дома) не вошла в комнату, где умирала ее дочь, из-за опасения заразиться, в то время как за ребенком самоотверженно ухаживали слуги. Баре вызывают у мужиков осуждение и смех; они потешаются над их времяпрепровождением, невоздержанностью, глупостью, рассказывают забавные всевозможные байки о причудах господ. Таня, крестьянская девушка, сохраняет и на службе в качестве горничной недюжинную силу, нужную в деревенском труде: чего стоит, говорит она, каждый день затягивать «рыхлую» хозяйку в корсет: то же самое, что «засупонить», смеются мужики, т.е., применяя немалое физическое усилие и ловкость, сноровку, закрепить хомут на лошади.
Общение с барством не проходит даром и для самих крестьян, нередко заканчиваясь или трагическим исходом (судьба деревенской девушки Насти), или нравственным уродством — слуга молодого хозяина Григорий, подловатый человек, усвоивший внешние барские ухватки, очень напоминающий чеховского Яшу из «Вишневого сада». Он способен на прямое предательство.
Однако и мужики, носители патриархальных деревенских начал, так дорогих автору, рисуются в подчеркнуто комедийном духе, всегда появляясь на сцене не иначе как вместе, да еще под условными именами: «1-й мужик», «2-й мужик», «3-й мужик». Они так же косноязычны и немногословны, как и Аким во «Власти тьмы». Автор комедии предвосхитил Чехова с его Епиходовым («Вишневый сад»), предлагая герою (1 -й мужик»)высказаться, например, подобным образом: «Двистительно, это как есть. Происходит...значит, насчет покупки собственности земли. Так мир нас, примерно, и вполномочил, чтобы взойтить, значит, как полагается, через государственную банку с приложением марки узаконенного числа». Или: «Двистительно, как за подписью руки при- ложенья, дело в окончании, мы только денежки предоставить с нашей благодарностью».
Толстой развивает комедийный прием, разработанный еще Островским, когда персонажи из простонародной среды, наслушавшись господ, пускаются плести свои «словеса», коверкая чужие речевые ухватки на свой лад.
Между тем земля, о которой идет речь, нужна мужикам, как воздух, без нее они пропадут, без нее им «жить нельзя». Беспокойство и крайнюю их нужду высказывает 3-й мужик (в тексте комедии он назван Чиликин, т.е. как и Аким во «Власти тьмы»). Автор наделяет его единственной репликой, которую тот постоянно повторяет (она оказалась настолько выразительной, что со временем стала пословицей): «Земля малая, — не то что скотину, а курицу, скажем, и ту выпустить некуда». («Нам без этой земли надо жизни решиться», — вторит ему 2-й мужик.)
Тане все-таки удается исхитриться и провести господ: чудеса на спиритическом сеансе устраиваются ею так, что барин подписывает купчую. И хотя в последний момент обман открывается (предает Таню лакей Григорий), Звездинцева и его ученых друзей невозможно переубедить. Чего только не вытворяет необразованная деревенская девушка в тот вечер, но откровенное и грубое шарлатанство истолковывается как бесспорные факты, свидетельствующие о вмешательстве потусторонних сил, и как «слишком серьезные вещи», чтобы о них можно было рассуждать дилетантам или людям несведущим. «Да, как мы еще далеки от Европы!» — глубокомысленно заключает профессор Кругосветлов.
Плоды «просвещения» оказались горьки. Мир господ в сатирической трактовке автора комедии не только смешон, но и страшен в своей деградации, тупой самоуверенности, равнодушии ко всему, кроме них самих. «Кабы знать, ни в жисть не взялся бы. Это засушит хуже любой болести», — резюмирует один из мужиков. По словам самого Толстого, он стремился к тому, чтобы образы крестьян возбуждали сочувствие к безвыходному их положению. Между тем и комедийный эффект пьесы оказался исключительно ярок, и она с успехом прошла по театральным сценам России и европейских стран.
«Живой труп». Как и во «Власти тьмы», в основу сюжета пьесы было положено известное в судебных кругах уголовное дело - супругов Гимеров, обвиненных в «двоеженстве», в то время сурово каравшемся. Оттолкнувшись от реального факта, Толстой создал сложную психологическую и социальную коллизию, даже в незавершенной редакции ставшую одним из шедевров русской и мировой драматургии.
В центре пьесы - образ Федора Протасова, человека, принадлежавшего к высоким слоям общества. Его «падение»: запой и разгул, увлечение цыганки хора, промотанное собственное состояние и состояние жены, знакомство с «дном» жизни, — автор объясняет не слабость характера своего героя, а обостренным чувством фальши, несправедливости, в чем бы ни проявлялись они: в частной в частной ли жизни, в семенных отношениях или в общественном устройстве. Горький пьяница, отщепенец. Федя, как его все зовут, хранит в душе более высокие требования чести, долга, справедливости, чем окружающие его люди «порядочного общества».
Оригинальность построения конфликта в пьесе состоит в том, что в нем нет ни правых, ни виноватых, нет борьбы, доброй или злой воли а есть драматическое стечение обстоятельств. Не случайно работа над пьесой началась в 1900 г. после того, как Толстой побывал на спектакле Московского Художественного театра: в тот вечер, 14 января, шел «Дядя Ваня» Чехова, вызвавший его отрицательную оценку, но его новое произведение по способам организации, конфликта тоже оказалось новаторским явлением в драматургии.
Одной версии 1 чеховской - крушения человеческой судьбы Толстой противопоставил другую, где в полной мере высказался его темперамент протестанта, бунтаря, ниспровергателя существующего порядка вещей.
Федор Протасов порывает не просто с жизнью своей семьи, с любящей женой (Лиза), с размеренным, добропорядочным укладом, а со всей окружающей его жизнью, лишающей человека внутренней свободы и права выбора. Вот почему он чутко вслушивается в цыганскую песню, которая так захватывает его: «Это степь, это десятый век, это не свобода, воля». В песне заключены для него такие проявления души, какие не знает жизнь: «И где же делается то все, что тут высказано?.. И зачем может человек доходить до этого восторга, а нельзя продолжать его?»
Герой настолько странен и так «выламывается» из норм обыденной жизни, что оказывается между нескольких огней: одни относятся к нему с ненавистью (Каренина и мать Лизы), другие — с презрительной снисходительностью (князь Абрезков), третьи — с любовью и восхищением (цыганка Маша, Саша - сестра Лизы Протасовой), третьи находят возможным использовать его с целью шантажа. «Он сам себе враг», 1 говорит о нем князь Абрезков. Но он враг и другим: промотав собственное состояние, транжирит состояние жены, опускается все ниже по социальной лестнице, превратившись, наконец, в бродягу, в люмпена. Он вполне осознает, что приносит несчастье близким ему людям, но не может остановиться. Он готов уйти, чтобы не мешать чужой жизни. Но в условиях, в какие его поставило общество с его законами, это можно сделать только через суд и через процедуру развода, а это значит - снова придется кривить душой: взятки в консисторию (.церковные присутственные места) и судебным чиновникам, снова ложь, потому что нужно брать вину на себя, причем вину в супружеской неверности, хотя он ни в чем не погрешил против уз брака. Он так и не научился спокойно лгать, в этом его «несчастье». Остается единственный путь, убрать самого себя, пойти на самоубийство. Он готов и это сделать, но, уже при- ставив револьвер к виску, слабый, безвольный человек, он не отваживается на этот шаг. Выход находится неожиданно простой. Его подсказывает Федору цыганка Маша. Пожалуй, это редчайший эпизод, когда Толстой начинает выдумывать своих героев и их психологию, в чем он справедливо упрекал М.Горького. Приятельница-цыганка, не то что увлекающаяся литературой, а говорящая-то плохо по-русски, вдруг спрашивает: «Читал ты «Что делать?»? Скучный это роман, а одно очень, очень хорошо». Хорошо — это мнимое убийство: нужно сделать вид, что утопился, тем более что все знают — он не умеет плавать.
Это и станет решением, которое впоследствии приведет к кровавой, роковой для героя развязке. Федор Протасов инсценирует самоубийство; отныне считается, что он погиб. Сам же он, совершенно опустившийся, появляется в темных притонах Саратова, обитает в ночлежных домах, пока в запущенном трактире какой-то проходимец, подслушав его признание, выдает его полиции. Недолгое судебное разбирательство должно закончиться тем, что, согласно уголовному законодательству, новый брак Лизы с Карениным должен быть расторгнут, и она вместе с прежним мужем отправится в ссылку в Сибирь, будет подвергнута церковному покаянию, и ее опять свяжут с Федей узами брака, постылого и ей и ему. Перед вынесением приговора Федор Протасов, незаметно получив все тот же пистолет, который когда-то уже появлялся у него в руках, на глазах у публики и судейских чиновников стреляется и умирает, тем самым освободив Лизу от ужаса ссылки, себя — от ужаса существования с тяжелым грехом на душе.
Такова достаточно простая фабула пьесы, но напряженная и динамичная, заканчивающаяся смертью героя. Сюжет же произведения оказывается очень необычным и своеобразно построенным: в нем нет сквозного движения событий, он распадается на несколько сцен, давая три отчетливых социальных среза: привилегированное сословие (здесь — преимущественно светское общество); простонародная среда, обитатели «дна» и третий план, всегда вызывавший особенно острую критическую атаку Толстого, — бездушная судебная система и произвол судейских чиновников. В этих трех сегментах сюжета представлены различные персонажи: люди «порядочного общества», аристократии высшего чиновничьего круга (Каренин, несмотря на молодость, - уже камергер и статский советник; его мать, имеющая влияние в свете; семейство Лизы; князь Абрезков), мелкая сошка - следователи, адвокаты, офицеры — собутыльники Феди, и, наконец он сам. в финале пьесы - полунищий, полубродяга в окружении опустившихся, сомнительных личностей. ■ .
Резким контрастом на фоне «сливок общества» и обитателей «дна» рисуется образ цыганки Маши. Она как раз и олицетворяет нравственную силу народа. Это своеобразная художественная параллель характеру Федора Протасова: человек такой же цельности, искренности «Только любовь дорога», - говорит она. Простая цыганка хора, воспитанная «на корысти», несет в себе самоотверженное, чистое чувство, все отдает, не требуя ничего. Этот луч света, по словам Феди, согревший его, эта любовь, которую он тоже ничем не осквернил, всегда остается в нем, поддерживает его, дает силы жить как самое задушевное воспоминание. Умирая, он представляет себе рядом именно Машу. Ее образ, слитый с песней, возникает в гаснущем сознании героя. Последние его слова обращены к ней: «Маша опоздала... (Плачет). Как хорошо-как хорошо...(Кончается)».
В заключительном шестом действии драмы то, что было уже высказано в экспозиционной части: необходимость судебных действий и вся ложь, связанная с ними, - обретает живую плоть и кровь конкретных действующих лиц. Федя Протасов оказывается в мертвой хватке суда и судейских чиновников. Но суд над «преступником» становится у Толстого судом над судом: такие резкие, безжалостные выпады против бессмысленных законов и судебного делопроизводства можно найти только в «Воскресении». В схватке с судейскими деятелями Толстой достигает страстной силы обличения, вершин публицистической патетики. Здесь не только обнажены бесчеловечность и отсутствие всякого смысла в законе, но и показаны во всей красе их исполнители: жалкое племя чиновников, их желание безмерно, безнаказанно оскорблять и унижать человека, попавшего в судебную западню. Они не просто равнодушны к порученному делу, а наслаждаются беспомощностью, беззащитностью своих жертв. Требованием закона творится на каждом шагу беззаконие - вот мысль Толстого.
«Ах, господин следователь, - говорит Федя, - как вам не стыдно. Ну что вы лезете в чужую жизнь? Рады, что имеете власть, и, чтоб показать ее, мучаете не физически, а нравственно людей, которые в тысячи раз лучше вас». И затем он развертывает суть человеческой драмы, которая, попадая под пресс судебной машины, убивает в человеке все человеческое: Федя. Нечего просить. Я скажу все, что думаю. (Письмоводителю.) А вы пишите. По крайней мере в первый раз будут в протоколе разумные человеческие речи. (Возвышает голос.) Живут три человека: я, он, она. Между ними сложные отношения, борьба добра со злом, такая духовная борьба, о которой вы понятия не имеете. Борьба эта кончается известным положением, которое все развязывает. Все успокоены. Они счастливы — любят память обо мне. Я в своем падении счастлив тем, что я сделал, что должно, что я, негодный, ушел из жизни, чтобы не мешать тем, кто полон жизни и хороши. И мы все живем. Вдруг является негодяй, шантажист, который требует от меня участия в шантаже. Я прогоняю его. Он идет к вам, к борцу за правосудие, к охранителю нравственности. И вы, получая двадцатого числа по двугривенному за пакость, надеваете мундир и с легким духом куражитесь над ними, над людьми, которых вы и мизинца не стоите, которые вас к себе в переднюю не пустят. Но вы добрались и рады...
Судебный следователь. Уведите его. Я арестую вас.
Федя (к Каренину и Лизе). Так простите.
Каренин (подходит и подает руку). Так, видно, должно было быть.
Лиза проходит. Федя низко кланяется.
В зале суда происходит то, на что никто не рассчитывал: «Не их судят, а они судят общество», — говорит молодой адвокат.
Финал, как часто бывает у Толстого, обращен к началу всей композиционной структуры пьесы: первая попытка самоубийства — и роковой выстрел, развязавший узел невольной уголовной драмы; даже орудие убийства то же — револьвер, дважды предлагаемый Протасову одним и тем же лицом (несостоявшимся самоубийцей, имевшим когда- то отношение к судейской среде, Иваном Петровичем). Пьеса, которую Толстой считал незавершенной, демонстрирует внутреннюю цельность и законченность в реализации авторского замысла.
Существующая ныне редакция «Живого трупа» была окончена к концу 1900 г. Толстой не продолжил работу над ней. Впервые пьеса была представлена на сцене — уже после смерти писателя — в Московском Художественном театре в 1911 г. С этого момента идо настоящего времени продолжается триумфальный успех ее постановок в России и во многих странах мира.