Глава 6. Некоторые процессуальные вопросы, связанныес рассмотрением споров по поводу бездокументарныхценных бумаг

Вопросы подведомственности споров. В зависимости от конкретных обстоятельств подведомственность и подсудность споров по поводу БЦБ может определяться по-разному. Согласно п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ споры между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающие из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, за исключением трудовых споров, относятся к специальной подведомственности арбитражных судов. Причем, как установлено ч. 2 ст. 33 АПК РФ, эти дела "рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане".

Эмиссия БЦБ - это один из видов деятельности хозяйственных товариществ и обществ, поэтому если стороной в споре по поводу БЦБ является хозяйственное товарищество или общество - эмитент, то независимо от того, какие лица выступают в качестве второй стороны спора - юридические или физические - такие споры, безусловно, относятся к подведомственности арбитражных судов.

Формулировка правила п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ явно не корректна и дает основания для широкого толкования, но, как нам представляется, в данной правовой норме имеются в виду только споры между участниками хозяйственных товариществ и обществ, с одной стороны, и товариществами или обществами, с другой стороны, - все споры такого рода, за исключением трудовых споров, остальные разновидности споров по поводу БЦБ не подпадают под действие правила п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ и могут рассматриваться как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами в зависимости от предмета иска и сторон спора. Если, например, иск о возмещении убытков, причиненных ошибочным списанием БЦБ с лицевого счета истца, предъявляется к профессиональному регистратору (реестродержателю), то спор подведомственен суду общей юрисдикции в тех случаях, когда истцом является гражданин, и арбитражному суду, когда истцом является юридическое лицо. Аналогично должен решаться вопрос относительно подведомственности споров по искам о восстановлении права на утраченные БЦБ: если истцом или ответчиком является гражданин, такой спор подведомственен суду общей юрисдикции; если истцом и ответчиком являются юридические лица, спор подведомственен арбитражному суду.

Различный субъектный состав материального и процессуального отношений может иметь место при реализации преимущественного права приобретения акций, продаваемых акционерами ЗАО, или приобретении долей (частей долей), отчуждаемых участниками ООО. В случае нарушения преимущественного права приобретения спор возникает не между акционером, требующим перевода на него прав и обязанностей покупателя, с одной стороны, и обществом, с другой стороны, а между данным акционером (участником ООО) и участниками совершенной с нарушением преимущественного права сделки. Требование акционера о переводе на него прав и обязанностей покупателя обращается к сторонам договора об отчуждении акций, они, а не общество, являются ответчиками по иску. Отсюда следует, что если акционером - истцом или хотя бы одним из ответчиков является гражданин, то спор относится к подведомственности судов общей юрисдикции.

Но все же судебная практика придерживается более широкого толкования правила п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ. Так, все дела по искам, основывающимся на преимущественном праве приобретения отчужденных акций ЗАО "СМАРТС", рассматривались арбитражными судами. Дело по иску компании ООО "Сигма Капитал Партнерз", в котором ответчиками по иску являлись в том числе физические лица - акционеры ЗАО "СМАРТС", продавшие принадлежавшие им акции, рассматривалось Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дело по иску одного из акционеров ЗАО "СМАРТС" - физического лица, требовавшего перевести на него права и обязанности покупателя по сделке об отчуждении пяти акций (0,125% от общего числа акций ЗАО "СМАРТС") рассматривалось Арбитражным судом Самарской области. Вопрос о подведомственности споров ни в том, ни в другом деле не поднимался; следовательно, ни у лиц, участвовавших в деле, ни у судов, рассматривавших эти дела, не было сомнений в том, что такие дела относятся к подведомственности арбитражных судов согласно п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ.

Вопрос о подведомственности спора возник в одном из первых дел, рассматривавшихся в судах по спорам по поводу акций ЗАО "СМАРТС": гражданин, обменявший принадлежавшие ему 5 акций ЗАО "СМАРТС" (0,125%) на картину "Бухта залива", предъявил иск к компании ООО "Сигма Капитал Партнерз" о признании договора мены недействительной сделкой как совершенной под влиянием обмана. Иск был принят к своему рассмотрению федеральным районным судом общей юрисдикции, затем производство по делу было прекращено и далее дело рассматривалось уже в Арбитражном суде г. Москвы, прошло апелляционную и кассационную инстанции арбитражного судопроизводства.

Для того чтобы исключить сомнения по поводу подведомственности споров, так или иначе вытекающих из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, а также производственных кооперативов, целесообразно скорректировать правило п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ и изложить его в следующей редакции: "1. Арбитражные суды рассматривают дела:

...4) по спорам между акционером и акционерным обществом, между участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, членами производственных кооперативов, с одной стороны, и хозяйственными товариществами, обществами, производственными кооперативами, с другой стороны, а также по спорам между самими акционерами, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, членами производственных кооперативов, вытекающим из деятельности хозяйственных товариществ, обществ, производственных кооперативов, за исключением трудовых споров".

Вопросы подсудности. Исковое заявление Фонда ИПОК по поводу акций ОАО "МегаФон" было подано в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. В качестве ответчиков были указаны 7 (семь) юридических лиц; три оффшорные компании были указаны в качестве третьих лиц без самостоятельных требований. В этом исковом заявлении содержатся четыре требования:

1. О признании права собственности Фонда ИПОК на акции ОАО "МегаФон", принадлежащие в настоящее время ОАО "ЦТ-Мобайл", в количестве 1 556 194 штук обыкновенных акций, что составляет 25,1% от общего количества акций ОАО "МегаФон".

2. Об обязании ОАО "МегаФон" как реестродержателя списать спорные акции с лицевого счета ОАО "ЦТ-Мобайл" и записать их на лицевой счет Фонда ИПОК.

3. О внесении изменений в Соглашение от 6 августа 2001 г., заключенное акционерами ОАО "МегаФон" с участием ОАО "ЦТ-Мобайл" и ОАО "Телекоминвест" в целях определения условий инвестирования деятельности ОАО "МегаФон".

4. О внесении изменений в ст. 6 Соглашения от 6 августа 2001 г. "Об объединении", заключенное акционерами ОАО "МегаФон" с участием ОАО "ЦТ-Мобайл" и ОАО "Телекоминвест" в целях определения структуры уставного капитала и состава акционеров ОАО "МегаФон".

Не останавливаясь на формулировке и оценке каждого требования, сосредоточим наше внимание на правомерности и обоснованности объединения всех четырех требований в одном иске.

Первое и второе требования связаны между собой: удовлетворение первого требования обусловливает удовлетворение второго требования; соединение их в одном иске правомерно. Третье и четвертое требования фактически связаны между собой, так как оба Соглашения заключены в один день, их участники - одни и те же лица; оба Соглашения направлены на урегулирование взаимоотношений между их участниками как инвесторами ОАО "МегаФон". Хотя внесение изменений в одно Соглашение не обязательно обусловливает необходимость внесения изменений в другое Соглашение, соединение третьего и четвертого требований в одном иске и рассмотрение их в рамках одного дела допустимо.

Но совершенно очевидно, что первое и второе требования не связаны с третьим и четвертым требованиями ни по предмету требований, ни по основаниям требований; если бы несмотря на отсутствие необходимой взаимосвязи между требованиями суд стал рассматривать иск Фонда ИПОК в целом в том виде, в каком он заявлен в суде, суду пришлось бы отдельно рассматривать каждое требование по существу и разрешать спор по первому и второму требованиям, а затем отдельно - по третьему требованию и так же отдельно - по четвертому требованию.

Искусственность объединения всех четырех требований в одном иске не вызывает сомнений. Замысел истца, объединившего четыре разнородных требования в одном иске, становится понятным при установлении места нахождения ответчиков по иску Фонда ИПОК. Очевидно, и цель конструирования истцом такого громоздкого (объем текста искового заявления Фонда ИПОК - 20 страниц) комплексного с точки зрения квалификации содержащихся в исковом заявлении требований иска - создание оснований для предъявления иска в определенный арбитражный суд по выбору истца.

Поэтому в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 129 АПК РФ суд имел все основания возвратить исковое заявление заявителю. Кроме того, положение п. 3 ст. 130 АПК РФ дает суду право выделить требования, не связанные с основным требованием, в отдельное производство. В любом случае суд должен использовать критический анализ и оценку структуры иска, избегая механического стандартного подхода и не идя "на поводу" у истца.

По первому требованию ответчиком является нынешний собственник спорного пакета акций ОАО "МегаФон" - ОАО "ЦТ-Мобайл", находящееся не в г. Санкт-Петербурге и не в Ленинградской области, а в другом субъекте РФ - Ханты-Мансийском автономном округе - Югра.

По второму требованию ответчик является ОАО "МегаФон" как реестродержатель реестра своих акционеров; ОАО "МегаФон" также находится в другом субъекте РФ - г. Москве.

Остальные юридические лица, указанные в качестве ответчиков в исковом заявлении (их пять), не являются ответчиками по первому и второму исковым требованиям; это следует из сути требований, а также из первого и второго пунктов просительной части искового заявления Фонда ИПОК. Эти пять юридических лиц являются ответчиками только по третьему и четвертому исковым требованиям о внесении изменений в Соглашения от 6 августа 2001 г. В числе ответчиков по третьему и четвертому исковым требованиям входит ОАО "Телекоминвест" как один из акционеров ОАО "МегаФон" и участник Соглашений от 6 августа 2001 г.

Единственное из всех ответчиков по данному иску ОАО "Телекоминвест" находится в г. Санкт-Петербурге. Это обстоятельство дало Фонду ИПОК формальное право применить правило о подсудности по выбору истца. Согласно ч. 2 ст. 36 АПК РФ иск к ответчикам, находящимся или проживающим на территориях разных субъектов РФ, предъявляется в арбитражный суд "по месту нахождения или месту жительства одного их ответчиков".

Вот в чем дело! Возможно, истец сконструировал такой громоздкий комплексный иск только с одной целью - обеспечить правовое основание для предъявления данного иска в Арбитражном суде г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Такова избранная им тактика. Но искусственное соединение различных требований к нескольким ответчикам в одном иске с целью изменения подсудности, вытекающей из сущности исковых требований, представляет собой злоупотребление правом на обращение в компетентный арбитражный суд.

Вопрос о том, какими мотивами руководствуются лица, создавая искусственные условия для изменения подведомственности и подсудности гражданских дел, заслуживает особого внимания и не является предметом рассмотрения в настоящей работе. Нас интересует, прежде всего, порядок отправления правосудия по экономическим спорам в тех случаях, когда суд сталкивается с подобными исками.

У Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области имелась возможность возвратить исковое заявление истцу на стадии рассмотрения вопроса о принятии искового заявления. В числе оснований для возвращения искового заявления в ст. 129 АПК РФ указаны неподсудность дела данному арбитражному суду (п. 1 ч. 1) и соединение в одном исковом заявлении нескольких требований к одному или нескольким ответчикам, если эти требования не связаны между собой (п. 2 ч. 1). Также следовало учесть, что в обоих Соглашениях, заключенных 6 августа 2001 г., содержится арбитражная оговорка, согласно которой споры между участниками Соглашений подлежат рассмотрению в Международном коммерческом арбитраже - Арбитражном институте при Торговой палате Стокгольма. Наличие арбитражной оговорки является основанием для оставления искового заявления Фонда ИПОК в части третьего и четвертого требований без рассмотрения в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 148 АПК РФ. Все эти основания в данном случае были налицо, однако исковое заявление Фонда ИПОК было принято Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области к своему производству. Тем не менее это нельзя считать ошибкой, по крайней мере грубой, ввиду наличия среди ответчиков юридического лица, находящегося в г. Санкт-Петербурге, - ОАО "Телекоминвест".

Вместе с тем необходимо признать, что при решении вопроса о принятии искового заявления к производству определить компетенцию суда относительно рассмотрения заявленного иска не так просто. Особенно это относится к сложным искам, включающим, как и иск Фонда ИПОК, несколько требований к различным ответчикам. В АПК РФ, как и в ГПК РФ, нет статей, которые регламентировали бы порядок определения компетенции суда относительно поданного в суд иска. Только в Федеральном законе от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" регулируется порядок определения компетенции третейского суда (ст. 17)*(124). Дело по иску Фонда ИПОК показывает, что целесообразно и, скорее всего, необходимо включить статьи о порядке определения компетенции суда в АПК РФ и, соответственно, в ГПК РФ.

В АПК РФ предусматриваются различные правовые последствия неправильного определения компетенции арбитражного суда. Так, если спор вообще не подведомственен арбитражному суду ("дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде"), арбитражный суд согласно п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ прекращает производство по делу. Если же иск был принят арбитражным судом с нарушением правил о подсудности, дело согласно п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК РФ передается на рассмотрение другого арбитражного суда того же уровня.

Эта норма придает правилам о компетенции арбитражного суда большое принципиальное значение. Арбитражные суды субъектов РФ, выступающие в качестве суда первой инстанции в системе арбитражного судопроизводства, имеют абсолютно равный правовой статус, что, абстрактно говоря, позволяет им квалифицированно рассматривать любой спор, отнесенный к подведомственности арбитражных судов, невзирая на установленную законом подсудность. Однако такой подход не может быть поддержан в силу структурированности судебной системы России по горизонтали и по вертикали. Для арбитражного судопроизводства принцип системности фокусируется в обобщающем понятии компетенции суда, охватывающем подведомственность и подсудность споров.

Понятие компетенции в данном контексте отражает не внутреннюю предметную специализацию арбитражных судов, а достаточность полномочий данного арбитражного суда как определенного звена всей судебной системы разрешать конкретные споры, рассмотрение которых является его правом и одновременно обязанностью по закону. Короче говоря, дела должны рассматриваться теми судами, к подведомственности и подсудности которых они относятся; каждый арбитражный суд должен рассматривать споры, относящиеся по подсудности к его компетенции, иначе были бы нарушены системные взаимосвязи звеньев системы арбитражных судов. Достаточно сослаться на то, что подсудность дела по первой инстанции предопределяет компетенцию судов апелляционной и, соответственно, кассационной инстанций при осуществлении производства по пересмотру судебных актов нижестоящих арбитражных судов.

Как сообщалось в печати, Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области удовлетворил ходатайство одного из ответчиков по иску - ОАО "ЦТ-Мобайл" - и в порядке п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК РФ направил дело в Арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа*(125). Такое решение вопроса о подсудности мотивировано тем, что находящееся в г. Нижневартовске Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) ОАО "ЦТ-Мобайл" является основным ответчиком по иску Фонда ИПОК, поскольку предмет исковых требований Фонда ИПОК - признание за ним права на акции, принадлежащие на момент подачи искового заявления ОАО "ЦТ-Мобайл". Дело могло быть передано также по месту нахождения ответчика по второму требованию - ОАО "МегаФон" - в Арбитражный суд г. Москвы, но права ОАО "МегаФон" как эмитента спорных акций и как реестродержателя исковыми требованиями Фонда ИПОК непосредственно не затрагиваются. Поэтому позиция Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области представляется совершенно правильной. В силу принципа равенств всех перед законом и судом арбитражный суд призван обеспечить равную судебную защиту прав и законных интересов всех лиц, участвующих в деле (ст. 7 АПК РФ). В данном случае равная судебная защита обеспечивается передачей дела на рассмотрение арбитражного суда, обладающего в силу закона компетенцией рассматривать иск Фонда ИПОК.

Как установлено в ч. 2 ст. 41 АПК РФ, "Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные настоящим Кодексом неблагоприятные последствия". Передача дела по подсудности в другой арбитражный суд уже явится для истца - Фонда ИПОК неблагоприятным последствием с точки зрения выбранной им тактики ведения дела в суде. Кроме того, следовало бы применить норму ч. 2 ст. 111 АПК РФ "Отнесение судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами" и независимо от разрешения спора по существу возложить на Фонд ИПОК все судебные расходы, понесенные остальными лицами, участвующими в деле, на стадии производства по делу в Арбитражном суде г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

После длительного судебного разбирательства в Арбитражном суде ХМАО юристы Фонда ИПОК, наверное, увидели наконец-то бесперспективность иска и Фонд ИПОК заявил отказ от иск; отказ от иска был принят судом и производство по делу было прекращено. Очевидно, никто из многочисленных участников дела не возражал против прекращения производства по делу, а суд пришел к выводу о том, что отказ истца от иска не противоречит закону и не нарушает права других лиц. Как сообщается в печати, прокуратура г. Москвы возбудила уголовное дело и ведет расследование по факту мошенничества в ходе сделок по поводу акций ОАО "МегаФон"; представители Фонда ИПОК заявили, что в рамках уголовного дела Фондом ИПОК будет предъявлен гражданский иск о возврате активов*(126). Возможно, в сообщении газеты "Коммерсантъ" допущена неточность. Предметом гражданского иска в уголовном иске являются убытки, непосредственно причиненные гражданскому истцу (потерпевшему) преступлением; гражданский иск предъявляется также для взыскания имущественной компенсации морального вреда. Как вытекает из характеристики гражданского иска в уголовном деле, закрепленной в п. 1 ст. 44 УПК РФ, иные исковые требования, в том числе требования об истребовании имущества, возвращении активов и т.д., не могут рассматриваться в уголовном судопроизводстве.

Иной способ определения подсудности спора был использован компанией ООО "Сигма Капитал Партнерз" (сокращенно - компания "Сигма") в борьбе за акции ЗАО "СМАРТС"; имеется в виду дело по акциям ЗАО "СМАРТС", которые в августе 2005 г. компания "Ангентро Трейдинг энд Инвестментс Лимитед" (сокращенно - компания "Ангентро") выкупила у семи граждан - акционеров ЗАО "СМАРТС". Сделки по отчуждению акций всего в количестве 799 штук были совершены в период с 1 августа 2005 г. по 12 августа 2005 г. Компания "Сигма", считая, что на тот период времени она уже являлась акционером ЗАО "СМАРТС", владеющим пятью акциями (0,125% от общего числа акций ЗАО "СМАРТС"), приобретенными в обмен на картину "Бухта залива", выдвинула требования о переводе на нее прав и обязанностей покупателя на все 799 акций*(127).

В исковом заявлении компании "Маршал Капитал Партнерз"*(128) (прежнее название компании ООО "Сигма Капитал Партнерз") "О переводе прав и обязанностей покупателя по сделке купли-продажи акций" указаны четыре ответчика:

1) приобретатель спорных акций - компания "Marshall Telecom Investments Limited" (прежнее название компании "Ангентро Трейдинг энд Инвестментс Лимитед"), зарегистрированная на Кипре и имеющая представительство в г. Москве;

2) номинальный держатель части спорных акций - зарегистрированное в г. Санкт-Петербурге ОАО "Внешторгбанк";

3) номинальный держатель другой части спорных акций - Внешэкономбанк, зарегистрированный в г. Москве;

4) реестродержатель - ООО "Реестр", зарегистрированный в г. Москве и имеющий филиал в г. Самаре.

ЗАО "СМАРТС" указано в качестве третьего лица без самостоятельных требований, а акционеры - физические лица, осуществившие отчуждение принадлежавших им акций компании "Ангентро", вообще не были указаны в исковом заявлении компании "Сигма" ни в качестве ответчиков, ни в качестве третьих лиц; и позже в ходе судебного разбирательства они не были привлечены судом к участию в деле, хотя согласно ч. 1 ст. 51 АПК РФ третьи лица без самостоятельных требований "могут быть привлечены к участию в деле: по ходатайству стороны или по инициативе суда". Скорее всего, нет необходимости привлекать к участию в деле продавцов (отчуждателей) акций, так как при любом исходе дела: удовлетворении иска или отказе в иске - интересы продавцов не будут ущемлены; иск направлен на изменение имущественной сферы не отчуждателей, а приобретателя акций.

В исковом заявлении компании "Сигма" значатся три требования:

1) перевести на истца права и обязанности покупателя на 799 акций ЗАО "СМАРТС";

2) истребовать 799 акций "из чужого незаконного владения компании "Marshall Telecom Investments Limited";

3) обязать регистратора и обоих номинальных держателей внести в ведущиеся ими системы учета прав записи "О переходе к ООО "Маршал Капитал Партнерз" права собственности на 799 штук обыкновенных акций ЗАО "СМАРТС" именной бездокументарной формы выпуска".

Представляется, что исковые требования сформулированы некорректно, так как перевод прав и обязанностей покупателя сводится к признанию за истцом права на спорные акции и возложению на него обязанности по компенсации покупателю - первому ответчику по иску - стоимости спорных акций согласно условиям сделок.

Указав в исковом заявлении четырех ответчиков, компания "Сигма" уже создала формальные возможности для определения подсудности по выбору истца, но компания "Сигма" опиралась не на правило ч. 2 ст. 36 АПК РФ, а на правило п. 4 ст. 36 АПК РФ, согласно которому иск, вытекающий из договора, в котором указано место его исполнения, "может быть предъявлен также в арбитражный суд по месту исполнения договора".

Переход права на отчуждаемые акции ЗАО "СМАРТС" фиксировался ОАО "Внешторгбанк", который, как следует из материалов дела, выступал в качестве депозитария и номинального держателя акций ЗАО "СМАРТС", приобретенных компанией "Ангентро" у семи акционеров - физических лиц. Это обстоятельство дало истцу право полагать, что "исполнение было осуществлено по месту нахождения номинального держателя - Внешторгбанка. Юридический адрес Внешторгбанка - г. Санкт-Петербург, ул. Б. Морская, д. 29", поскольку согласно ст. 29 Закона "О рынке ценных бумаг" в случае учета прав на БЦБ у депозитария право на БЦБ переходит "с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя". Отсюда, по мнению юристов компании "Сигма", следовало, что в соответствии с ч. 4 ст. 36 АПК РФ иск мог быть предъявлен в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

В исковом заявлении компании "Сигма" нет ссылки на ст. 316 ГК РФ, посвященную вопросам места исполнения обязательства. В указанной статье не отражен порядок определения места исполнения обязательств по передаче эмиссионных ценных бумаг; это очевидный пробел в ГК РФ, но все правила ст. 316 ГК РФ - диспозитивные. Они применяются только тогда, когда "место исполнения не определено законом, иными правовыми актами или договором, не явствует из обычаев делового оборота или существа обязательства". Правило ч. 4 ст. 36 АПК РФ об определении подсудности иска, вытекающего из договора, подлежит применению только в том случае, когда место исполнения указано в договоре. К исковому заявлению компании "Сигма" ни один из семи договоров об отчуждении акций ЗАО "СМАРТС" приложен не был; их и не могло быть у истца; была приложена лишь копия выписки по счету депо, выданная ОАО "Внешторгбанк" и подтверждающая право компании "Сигма" на пять акций ЗАО "СМАРТС". Этого оказалось достаточно для Арбитражного суда, чтобы не сомневаться в своей компетенции относительно иска компании "Сигма".

В материалы дела был представлен образец договора, который был использован для оформления всех семи сделок по приобретению акций ЗАО "СМАРТС" компанией "Ангентро" у семи физических лиц - акционеров ЗАО "СМАРТС". Проект договора, названного, как и принято в практике, "Договор купли-продажи акций", прикладывался к извещениям о намерении продать акции, направляемым другим акционерам ЗАО "СМАРТС" и самому обществу. В этом стандартном договоре закреплена обязанность продавца "перерегистрировать ценные бумаги на имя покупателя и предоставить ему выписку, предоставленную номинальным держателем ценных бумаг, подтверждающую перерегистрацию ценных бумаг на имя покупателя". Не ограничиваясь этим условием, которое не создает для покупателя гарантий в надлежащем исполнении договора продавцом, составители договора постарались подробно расписать процедуру передачи передаточного распоряжения, названного здесь "поручением депо", депозитарию: "В дату совершения сделки в помещении номинального держателя продавец подписывает поручение депо о переводе ценных бумаг со счета депо продавца, открытого у номинального держателя, на счет депо покупателя, открытого у номинального держателя. Продавец вручает представителю номинального держателя поручение о переводе ценных бумаг на счет депо покупателя только после исполнения покупателем обязательства по переводу денежных средств, составляющих стоимость ценных бумаг, на банковский счет продавца..."

Поскольку в договоре определено место исполнения обязательства - "в помещении номинального держателя", - то можно признать, что предъявление иска в арбитражный суд по месту нахождения лица, выполняющего функции депозитария и номинального держателя акций, явившихся предметом сделок, правомерно. Если в договоре об отчуждении БЦБ место его исполнения не предусмотрено, местом исполнения следует считать место вручения отчуждателем приобретателю передаточного распоряжения. Если же по условиям договора отчуждатель сам должен передать передаточное распоряжение реестродержателю или депозитарию, местом исполнения обязательства следует считать место нахождения реестродержателя, или, соответственно, депозитария.

Небезынтересно отметить, что в обоснование своей позиции при определении подсудности иска компания "Сигма" пояснила в исковом заявлении следующее: "кроме того, юристы истца проживают в г. Санкт-Петербурге, то есть, наиболее удобным местом рассмотрения дела как для ответчика - Внешторгбанка, так и для истца будет являться г. Санкт-Петербург". Место проживания юристов, конечно, - сильная мотивация; придумать что-либо более сильное не просто...

Применение судами обеспечительных мер. Одной из самых острых проблем практики рассмотрения споров, связанных с корпоративными конфликтами, является проблема правомерности применения судами мер по обеспечению иска. Обеспечительные меры могут оказаться весьма эффективными в том смысле, что они могут затрагивать производственные, финансовые и другие интересы ответчика и других лиц и создавать препятствия в осуществлении ими предпринимательской или иной экономической деятельности. В ч. 1 ст. 91 АПК РФ перечислены шесть видов обеспечительных мер, но кроме того в этом же пункте данной статьи содержится оговорка, предоставляющая арбитражному суду принимать одновременно несколько обеспечительных мер, а также принимать "иные обеспечительные меры", т.е. меры, не предусмотренные в ч. 1 ст. 91 АПК РФ.

Назначение обеспечительных мер состоит в том, чтобы обеспечить исполнение судебного акта, который может быть принят по спору и которым может быть удовлетворен иск в полном объеме или в части; то есть по сути дела обеспечительные меры - это меры, призванные обеспечить исполнение решения суда. "Обеспечительные меры, - сказано в ч. 2 ст. 90 АПК РФ, - допускаются на любой стадии арбитражного процесса, если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта..." Казалось бы, приведенная правовая норма четко и ясно определяет основания применения обеспечительных мер судом, но тем не менее правоприменительная практика по обеспечительным мерам настолько противоречива и отличается отсутствием единого подхода, что вызывает удивление, почему даже такие простые и ясные положения закона воспринимаются судьями по-разному.

Наиболее активно в спорах по поводу БЦБ судами применяется такая обеспечительная мера, как наложение ареста на БЦБ, являющиеся предметом спора. Наложение ареста на БЦБ означает, что правообладатель не вправе распоряжаться спорными БЦБ до тех пор, пока арест не будет снят. Определение суда о наложении ареста на спорные БЦБ доводится до сведения реестродержателя, для которого оно обязательно так же, как и для правообладателя. Тем не менее во многих случаях истцы не довольствуются наложенным судом арестом и просят суд применить еще одну обеспечительную меру в виде запрещения реестродержателю или депозитарию производить в системе учета прав записи по поводу спорных БЦБ.

Арест БЦБ упрощает механизм исполнения решения суда, если в последующем исковые требования удовлетворяются и судом принимается решение о признании (восстановлении) права истца на арестованные БЦБ. Арест БЦБ является предпосылкой последующего обращения взыскания на БЦБ во исполнение соответствующего решения суда в порядке исполнительного производства.

Материалы судебной практики показывают, что в отдельных случаях суды не ограничиваются арестом БЦБ и запрещением реестродержателю производить записи по поводу спорных БЦБ. Применяется несколько обеспечительных мер, хотя необходимости в этом нет. И это несмотря на то, что имеются разъяснения высших судебных инстанций: Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых настойчиво обращается внимание судов на недопустимость применения обеспечительных мер в противоречие с их назначением, установленным законом*(129).

Один из конкретных примеров, иллюстрирующих противоречивую судебную практику по применению обеспечительных мер, дела по поводу акций ОАО "Тольяттиазот" (сокращенно - ТоАЗ). В последний период, начиная с 2005 г., события вокруг этого крупнейшего не только в России, но и в мировом масштабе производителя аммиака (химический комбинат "Тольяттиазот" находится на территории Самарской области) активно освещаются в СМИ в связи, в интерпретации журналистов, попытками рейдерского захвата комбината. ОАО "Тольяттиазот" оказалось вдруг в центре внимания налоговых и правоохранительных органов: по данным агентства "Интерфакс", "за последние полтора года налоговые органы осуществили 5 выездных и 118 камеральных проверок ОАО "Тольяттиазот" с предоставлением налоговому органу полных пакетов документов, отражающих финансово-хозяйственную деятельность предприятия за соответствующий период"*(130). По результатам повторной налоговой проверки выявлены недоимки по налогам за 2003 г. на сумму 658 млн руб., на эту сумму начисляются пени.

Седьмого сентября 2005 г. была предпринята попытка вооруженного захвата предприятия; его руководители и совладельцы были объявлены в розыск*(131). Рейдерская атака против ОАО "Тольяттиазот" началась после того, как около 10% акций комбината были скуплены различными коммерческими структурами*(132). В арбитражных судах были возбуждены дела по поводу акций этого открытого общества. Некоторые из этих дел прошли все инстанции арбитражного судопроизводства; принятые по ним судебные акты пересматривались в порядке надзора Высшим Арбитражным Судом РФ.

Арбитражный суд Ивановской области рассматривал дело по иску некоего ООО "Нега" к некоему ЗАО "Аспект" об обязании ответчика исполнить обязательство, вытекающее из "договора поставки 100 процентов акций ОАО "Тольяттиазот". В порядке обеспечения иска по ходатайству истца суд еще осенью 2006 г. принял обеспечительные меры в виде запрета на операции со всеми акциями ОАО "Тольяттиазот"; во исполнение определения суда операции с акциями этого открытого акционерного общества были приостановлены. ОАО "Тольяттиазот" представило в Арбитражный суд Ивановской области информацию о том, что ответчик по делу - ЗАО "Аспект" - не является и никогда не являлся акционером ОАО "Тольяттиазот" и никогда не уполномачивался акционерами ТоАЗа на продажу какого-либо количества принадлежащих им акций ОАО "Тольяттиазот". Только 14 декабря 2006 г. председатель Арбитражного суда Ивановской области сообщил в письме, направленном в адрес ОАО "Тольяттиазот", об отмене определения о применении обеспечительных мер, пояснив, что определение суда было вынесено на основании сфальсифицированных доказательств*(133). В печати не сообщается, чем закончилось дело в Арбитражном суде Ивановской области. Можно предположить, что на основании документов, представленных ТоАЗом, суд должен был бы квалифицировать договор между ООО "Нега" и ЗАО "Аспект" как мнимый договор, признать его согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ ничтожной сделкой и принять решение об отказе в иске.

Ссылка на фальсификацию доказательств не может развеять сомнений в правомерности позиции Арбитражного суда Ивановской области. Суд не ограничен только теми доказательствами, которые представлены сторонами. Согласно ч. 2 ст. 66 АПК РФ, арбитражный суд "вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела и принятия законного и обоснованного судебного акта до начала судебного заседания". Поскольку предметом иска были все 100% акций ТоАЗа, суд не мог не проверить самым тщательным образом представленные истцом и ответчиком документы.

Опираясь на положения ч. 1 ст. 51 АПК РФ, суд был вправе по своей инициативе привлечь к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, реестродержателя, возможно, депозитария, а скорее всего, и само общество-эмитента. Их участие прояснило бы всю картину и стало бы ясно, что представляет собой заявленный иск и в каких целях он был инициирован.

Данный пример показывает, что в спорах по поводу БЦБ целесообразно привлекать в качестве третьего лица реестродержателя, а в соответствующих случаях - депозитария, представитель которого всегда может обеспечить суд необходимой информацией и дать пояснения. Участие реестродержателя в судебном процессе позволяет судам избегать возможных ошибок, вызываемых представлением в суд сфальсифицированных документов.

Достаточно парадоксальная ситуация с обеспечительными мерами сложилась в основном судебном деле по поводу акций ОАО "Тольяттиазот"; имеется в виду дело по иску Росимущества к ООО "Советско-швейцарская фермерская корпорация "Тафко" о признании недействительной сделки, в результате которой произошел обмен 6,1% акций ТоАЗа на 51% акций ОАО "Трансаммиак", и применении реституции. После совершения этой сделки акции (6,1% ТоАЗа и 51% ОАО "Трансаммиак") перепродавались по частям другим лицам. К моменту возбуждения в Арбитражном суде Самарской области дела по иску Росимущества владельцами спорного пакета акций по частям являлись четыре оффшорные фирмы и российское юридическое лицо - ЗАО АКБ "Тольяттихимбанк". Судя по информации газет, нынешние владельцы спорных акций не были привлечены к участию в деле ни в качестве соответчиков, ни в качестве третьих лиц.

Рассматривавший дело Арбитражный суд Самарской области еще в 2005 г. удовлетворил ходатайство Росимущества и наложил арест на акции (6,1% ТоАЗа), явившиеся предметом спора. Вышестоящие судебные инстанции в свою очередь дополнили эту меру еще рядом обеспечительных мер: лицам, владеющим спорными акциями на момент подачи иска, было запрещено голосовать этими акциями, а обществу-эмитенту - учитывать голоса этих акционеров при голосовании на общем собрании акционеров; реестродержателю ТоАЗа было запрещено производить фиксацию перехода права на эти акции к другим лицам*(134). Принятые судами обеспечительные меры, естественно, затронули интересы владельцев спорных акций. По заявлению одного из них - ЗАО АКБ "Тольяттихимбанк" вопрос о правомерности применения обеспечительных мер в этом деле рассматривался в Высшем Арбитражном Суде РФ. Постановлением Президиума ВАС РФ от 20 марта 2007 г. были отменены постановление суда апелляционной инстанции Арбитражного суда Самарской области от 31 мая 2005 г. и последующее постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа, которыми были приняты обеспечительные меры в виде запрещения голосовать по спорным акциям; определение Арбитражного суда Самарской области от 14 апреля 2005 г. о наложении ареста на спорные акции было оставлено в силе*(135).

С нашей точки зрения, такая обеспечительная мера как запрет на участие в голосовании на общем собрании акционеров должна применяться в исключительных случаях, а именно тогда, когда есть основания предполагать, что акционер, чье владение спорными акциями оспаривается по суду, может путем голосования провести на общем собрании акционеров такое решение, которое заблокирует исполнение возможного решения суда об удовлетворении иска. Необходимые доказательства этого должен представить суду истец, заявивший ходатайство о применении обеспечительных мер.

Высший Арбитражный Суд РФ в своих документах неоднократно подчеркивал недопустимость необоснованного применения мер, препятствующих проведению общих собраний участников (акционеров) хозяйственных обществ и реализации участниками (акционерами) своего права на участие в работе общих собраний. В п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг" поддерживается позиция судов, которые отказывали в удовлетворении ходатайств о принятии судом обеспечительной меры в виде запрета ответчику голосовать на общем собрании акционеров, если "истец не обосновал, каким образом непринятие этой меры может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда при удовлетворении иска, а также необходимость принятия данной меры для предотвращения причинения значительного ущерба..."*(136).

В деле по иску Росимущества по поводу акций ОАО "Тольяттиазот" и акций ОАО "Трансаммиак" также обращает на себя внимание длительность периода судебного разбирательства. К моменту завершения настоящей работы прошло уже более двух лет с момента начала рассмотрения иска Росимущества, и это при том, что по закону на рассмотрение дела в суде первой инстанции отведено три месяца: два месяца на подготовку дела к судебному разбирательству (ст. 134 АПК РФ) и один месяц на рассмотрение дела по существу и вынесение решения (ст. 152 АПК РФ). Не ясно, какие обстоятельства затрудняют работу Арбитражного суда Самарской области и не позволяют ему разрешить спор в пределах установленных законом сроков.

В спорах по поводу акций ЗАО "СМАРТС" суды также активно применяли и применяют, поскольку судебные разбирательства пока еще продолжаются, различные обеспечительные меры; причем накладывались аресты даже на те акции, которые не были предметом споров, а споры по поводу акций ЗАО "СМАРТС" рассматривались как арбитражными судами, так и судами общей юрисдикции. Заместитель генерального директора ЗАО "СМАРТС" А. Гирев сообщает, что "акции СМАРТСа арестовывались более десяти раз, один раз - по иску к покойнику"*(137).

Возможно, уникальным в своем роде является Определение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 2 ноября 2005 г. о применении обеспечительных мер по заявлению компании "Сигма" (прежнее название на момент подачи иска - ООО "Маршал Капитал Партнерз"). Рассмотрев заявление "без номера и без даты" и обозрев "материалы иска", - написано в указанном Определении, - "суд установил, что заявление об обеспечении иска подлежит удовлетворению ввиду следующего:

наличие данных, обосновывающих исковые требования;

затруднительность восстановления нарушенного права истца в случае непринятия обеспечительных мер по его иску;

соотносимость, соразмерность обеспечительных мер, о принятии которых ходатайствует истец, с предметом спора". И далее перечисляются принятые судом обеспечительные меры, их всего шесть; кроме наложения ареста на спорные 799 акций, установлены запрещения, адресованные реестродержателю, номинальным держателям акций, ФСФР и ее региональным отделениям, ФНС и ее подразделениям, ЗАО "СМАРТС", его акционерам и его органам; "запретить, - сказано в Определении, - ...равно как и иным органам и лицам осуществлять действия, направленные на принятие Общим собранием акционеров ЗАО "СМАРТС" решений, и принимать решения об изменении учредительных документов в части изменения уставного капитала ЗАО "СМАРТС" (его размера, категории, количества и номинальной стоимости составляющих его акций), в части изменения наименования ЗАО "СМАРТС", части смены типа акционерного общества "СМАРТС" с закрытого акционерного общества на открытое акционерное общество, равно как и принимать решения о реорганизации и ликвидации ЗАО "СМАРТС". Весь этот внушительный комплекс обеспечительных мер был принят по иску миноритарного акционера, которому на момент подачи иска принадлежало всего лишь 5 акций (0,125%) и который обладал преимущественным правом покупки не всех отчуждаемых акций, а только согласно абз. 4 п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах" части этих акций, пропорциональной количеству принадлежащих ему акций.

После того как суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, определением суда от 19 января 2007 г. большая часть обеспечительных мер была, наконец, отменена с сохранением ареста, наложенного на спорные акции, и запрета номинальным держателям акций совершать записи по счетам депо в отношении спорных акций.

Определения о наложении ареста на акции ЗАО "СМАРТС" выносились, в частности, Федеральными районными судами г. Санкт-Петербурга: Кировским, Красногвардейским, Петроградским и Куйбышевским; определения выносились, а потом отменялись, но механизмы исполнительного производства запускались, и в деятельности общества-эмитента и его акционеров возникали некоторые трудности, чего, вероятно, и добивались те лица, которые инициировали заведомо искусственные иски и убеждали судей применять по таким искам обеспечительные меры.

В проекте поправок к действующему законодательству, охватывающему сферу корпоративных споров, предусматривается усложнение процедуры применения обеспечительных мер (предполагается внесение дополнений в Закон "Об акционерных обществах", АПК РФ, Налоговый кодекс РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях)*(138). Но ведь и сейчас в процессуальном законодательстве есть нормы о предоставлении встречного обеспечения (ст. 94 АПК РФ, ст. 146 ГПК РФ) и о возмещении убытков, причиненных обеспечением иска (ст. 98 АПК РФ, ст. 146 ГПК РФ). Если вспомнить и другие нашумевшие дела, например, дела по Котласскому целлюлозно-бумажному комбинату, которые шли и в судах общей юрисдикции, и в арбитражных судах в разных субъектах РФ, и суды так же активно применяли различные обеспечительные меры, а потом отменяли их, то невольно вопрос смещается в плоскость, затрагивающую основания ответственности судов за неправомерные действия в гражданском судопроизводстве.

Соответствующая правовая норма - "Вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу" (второе предложение п. 2 ст. 1070 ГК РФ) - распространяется как на уголовное, так и на гражданское судопроизводство. В практике имеют место случаи обращения граждан в суды с требованиями о возмещении ущерба, возникшего у заявителей вследствие нарушений, допущенных судами при рассмотрении гражданских дел: нарушение установленных сроков, необоснованное применение обеспечительных мер и т.д.*(139) Суды отказывают в удовлетворении таких требований, ссылаясь на то, что в отношении судьи не возбуждалось уголовное дело и не выносился приговор, которым установлена вина судьи.

Вопрос о соответствии второго предложения п. 2 ст. 1070 ГК РФ ст. 52 и 53 Конституции РФ, содержащим конституционные гарантии прав потерпевших на доступ к правосудию и на компенсацию причиненного ущерба, в том числе на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, был предметом изучения Конституционного Суда РФ. Положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ были признаны Конституционным Судом РФ не противоречащими Конституции РФ. Но в постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова" Конституционный Суд РФ дал ограничительное толкование понятию "осуществление правосудия". В постановлении Конституционного Суда РФ поясняется, что в п. 2 ст. 1070 ГК РФ "под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, то есть судебных актов, разрешающих дело по существу. Судебный процесс завершается принятием именно таких актов, в которых находит выражение воля государства разрешить дело, отнесенное к ведению суда" (абз. 5 п. 4).

Далее в названном постановлении разъясняется, что судебные акты, "которые хотя и принимаются в гражданском судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу и материально-правовое положение сторон не определяется, не охватываются понятием "осуществление правосудия" в том его смысле, в каком оно употребляется в оспариваемом положении пункта 2 статьи 1070 ГК Российской Федерации; в таких актах решаются, главным образом, процессуально-правовые вопросы, возникающие в течение процесса - от принятия заявления и до исполнения судебного решения, в том числе при окончании дела (прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения)" (абз. 1 п. 5).

Установленное Конституционным Судом РФ соотношение понятий судопроизводства в целом и осуществления правосудия привело его к выводу о том, что "положение о вине судьи, установленной приговором суда, не может служить препятствием для возмещения вреда, причиненного действиями (или бездействием) судьи в ходе осуществления гражданского судопроизводства, в случае если он издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, определяющим не материально-правовое (решение спора по существу), а процессуально-правовое положение сторон. В таких случаях, в том числе и в случае противоправного деяния судьи, не выраженного в судебном акте (нарушение разумных сроков судебного разбирательства, иное грубое нарушение процедуры), его вина может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным решением. При этом не действует положение о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренная пунктом 2 статьи 1064 ГК Российской Федерации" (абз. 2 п. 5)*(140).

Такая позиция Конституционного Суда РФ позволяет тем лицам, которым причинены убытки вследствие необоснованного применения обеспечительных мер в гражданском судопроизводстве, требовать от суда возмещения этих убытков. Убытки согласно ст. 1071 ГК РФ возмещаются за счет казны Российской Федерации, так как речь идет о федеральных судах. Но такой практики пока почти нет, возможно, потому что одной лишь позиции Конституционного Суда РФ недостаточно. В цитируемом постановлении Конституционного Суда РФ обращается внимание на необходимость законодательного урегулирования отношений по возмещению вреда, причиненного ненадлежащим осуществлением судопроизводства; по мнению Конституционного Суда РФ, в законе должны быть предусмотрены "основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи), а также подведомственность и подсудность такого рода дел" (абз. 3 и 4 п. 5). Может быть, с учетом высокой степени актуальности проблемы еще раз вернуться к изучению и анализу действующего законодательства об имущественной ответственности судов под углом зрения уточнения и конкретизации положений закона?

Как один из возможных вариантов для обсуждения предлагается внесение дополнений в ст. 1070 ГК РФ в целях отражения в законе позиции Конституционного Суда РФ. Статья 1070 указанного кодекса могла бы быть дополнена новой частью (п. 3) следующего содержания:

"3. Вред, причиненный при осуществлении правосудия вынесением незаконного акта (приговора, решения, постановления) по существу дела, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

4. Вред, причиненный при осуществлении судопроизводства неправомерными действиями (или противоправным бездействием) суда, в том числе путем издания незаконного судебного акта по вопросам, определяющим процессуально-правовое положение лиц, участвующих в деле, или ограничивающего права как таких лиц, так и лиц, не участвующих в деле (нарушение установленных сроков судебного разбирательства, необоснованное применение обеспечительных мер, иные грубые нарушения порядка судопроизводства), возмещается в случае, если неправомерность действий (противоправное бездействие, издание незаконного акта) установлено вступившим в законную силу актом суда вышестоящей инстанции или постановления квалификационной коллегии судей".

В случае включения в ст. 1070 ГК РФ новых - третьего и четвертого - пунктов с предлагаемым содержанием второе предложение п. 2 ст. 1070 ГК РФ следует исключить, так как по существу оно будет дублироваться содержанием пункта третьего (части третьей) предлагаемой редакции ст. 1070 ГК РФ.

Судьба иска, утратившего основание. Выше уже неоднократно упоминалось и анализировалось в некоторых аспектах дело по иску компании "Сигма" к компании "Ангентро" о переводе на истца прав покупателя по семи сделкам продажи акций ЗАО "СМАРТС"; продавцы - семь физических лиц, владевших различным количеством акций ЗАО "СМАРТС" и проживающих в г. Самаре, покупатель - компания "Ангентро", зарегистрированная на Кипре и имеющая представителей в г. Москве и г. Самаре; иск был принят к своему производству Арбитражным судом Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Первоначально решением суда первой инстанции иск был удовлетворен в полном объеме; судом апелляционной инстанции решение было оставлено без изменения; суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении дела решением суда первой инстанции в иске было отказано. По апелляционной жалобе истца - компании "Сигма" дело было принято к рассмотрению арбитражным судом апелляционной инстанции. На этой стадии субъектный состав материально-правового отношения, в рамках которого возник спор, существенно изменился. К этому времени вступило в силу решение Арбитражного суда Самарской области от 18 июля 2006 г. об удовлетворении иска одного из акционеров ЗАО "СМАРТС" (назовем его по инициалам - К.Г. К-н) о переводе на него прав приобретателя акций по сделке, по которой компания "Сигма" приобрела 5 акций (0,125%) ЗАО "СМАРТС" в обмен на картину "Бухта залива" (отдельные аспекты этого дела также уже затрагивались выше).

По решению Арбитражного суда Самарской области права и обязанности покупателя относительно 5 акций ЗАО "СМАРТС" были переведены с компании "Сигма" на физическое лицо - истца по делу гр-на К.Г. К-на; в решении, исполнительном листе, а также в постановлении судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства указывается, что этот перевод осуществляется "путем совершения операций по счетам Депо в ведущейся Номинальным держателем акций ЗАО "СМАРТС" - ОАО Внешторгбанк (его филиалом в г. Самаре) системе учета прав на акции ЗАО "СМАРТС", а именно: внесения записи о списании со счета Депо ООО "Маршал Капитал Партнерз" 5 (пяти) шт. обыкновенных акций ЗАО "СМАРТС" именной бездокументарной формы выпуска, государственный регистрационный номер выпуска 1-05-00317-Р и внесения записи по счету Депо К-на К.Г. о зачислении 5 (пяти) шт. обыкновенных акций ЗАО "СМАРТС" именной бездокументарной формы выпуска, государственный регистрационный номер выпуска 1-05-00317-Р".

Как видно, в резолютивной части решения суда использована не императивно-предписывающая формулировка, обращенная к реестродержателю или депозитарию, а объясняющая порядок исполнения решения - технологический механизм перевода права на пять спорных акций с одного из ответчиков (компании "Сигма") на истца. Императивно-предписывающая формулировка в решениях по делам этой категории споров невозможна, поскольку по искам о переводе на истца прав и обязанностей покупателя реестродержатель или депозитарий не могут быть ответчиками. Использование описательной формулировки в резолютивной части решения, как это сделал Арбитражный суд Самарской области, допускается законом. Как предусмотрено в абз. 3 ч. 5 ст. 170 АПК РФ, в тех случаях, когда "арбитражный суд установил порядок исполнения решения или принял меры по обеспечению его исполнения, на это указывается в резолютивной части решения".

По апелляционной жалобе компании "Сигма" дело рассматривалось арбитражным судом апелляционной инстанции; в решение суда первой инстанции были внесены два уточнения:

1) из мотивировочной части решения исключен вывод о признании договора мены акций на картину притворной сделкой;

2) в резолютивной части решения слова: "по заключенной... сделке по продаже 5 (пяти) ...акций" заменены словами: "по заключенной... сделке мены 5 (пяти) ...акций".

В остальной части решение суда первой инстанции было оставлено без изменений. Оба уточнения сделаны совершенно правильно, так как, во-первых, спор о признании договора, заключенного по поводу 5 (пяти) акций ЗАО "СМАРТС", недействительным уже был предметом рассмотрения арбитражного суда: решением Арбитражного суда г. Москвы, вступившим в законную силу, в иске о признании указанного договора недействительным как притворной сделки было отказано. Во-вторых, поскольку договор мены БЦБ, как об этом говорилось выше, является возмездным договором, подпадающим под действие положений о преимущественном праве приобретения отчуждаемых акций в закрытом акционерном обществе (п. 3 ст. 7 Закона "Об акционерных обществах"), не следует называть его иначе с тем, чтобы не создавать неопределенность в квалификации данного конкретного договора, из которого возникли спорные правоотношения.

Постановлением суда кассационной инстанции - Федерального арбитражного суда Поволжского округа - решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции были оставлены без изменения, а кассационная жалоба компании "Сигма" - без удовлетворения.

Вступившее в законную силу решение Арбитражного суда Самарской области было исполнено: в системе учета прав на акции ЗАО "СМАРТС", осуществляемого в качестве депозитария и номинального держателя ОАО "Внешторгбанк" (в лице его филиала в г. Самаре) пять спорных акций были списаны со счета депо компании "Сигма" и записаны на счет депо физического лица, на которого решением суда были переведены права покупателя по договору мены пяти акций ЗАО "СМАРТС" на картину "Бухта залива", то есть на счет депо гр-на К.Г. К-на. Таким образом, к моменту рассмотрения дела в Тринадцатом арбитражном апелляционном суде по апелляционной жалобе компании "Сигма" (напомним, что речь идет о деле по иску компании "Сигма" о переводе на нее прав и обязанностей покупателя по семи сделкам об отчуждении акций ЗАО "СМАРТС" в пользу компании "Ангентро" - ответчика по делу) у истца - компании "Сигма" не оказалось во владении ни одной акции ЗАО "СМАРТС" и она перестала быть акционером ЗАО "СМАРТС".

В Постановлении Пленума ВАС РФ от 31 октября 1996 г. N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции" поясняется: "Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику" (абз. 2 п. 3)*(141). Сведение основания иска к фактическим обстоятельствам суживает это понятие. С нашей точки зрения, основание иска - это всегда правовое основание, а именно: определенное субъективное право истца, реально существующее или предполагаемое, которое защищается посредством обращения в суд. Наличие у истца определенного субъективного права относительно предмета спора дает истцу основание выдвигать соответствующие правопритязания к ответчику. Фактические обстоятельства дела могут находиться в неразрывной связи с основанием иска. Если изменение таких фактических обстоятельств приводит к преобразованию субъективного гражданского права одного вида в субъективное право другого вида или к утрате истцом принадлежавшего ему данного субъективного права, тогда имеет место изменение или отпадение основания иска, что согласно ч. 1 ст. 49 АПК РФ дает истцу право изменить в суде основание своих исковых требований, предмет которых (предмет иска) при этом не меняется.

Исковые требования компании "Сигма" основывались на том, что она являлась акционером ЗАО "СМАРТС" и в соответствии с п. 3 ст. 7 Федерального закона "Об акционерных обществах" имела преимущественное право на приобретение акций, продаваемых другими акционерами этого общества. Факт принадлежности акций ЗАО "СМАРТС" компании "Сигма" имел значение в материально-правовом аспекте как основание возникновения преимущественного права приобретения продаваемых акций и в процессуально-правовом аспекте как основание иска о переводе прав и обязанностей покупателя на компанию "Сигма". Изменение этого факта, а конкретно - утрата компанией "Сигма" права на принадлежавшие ей пять акций ЗАО "СМАРТС", влечет за собой соответствующие изменения в структуре материально-правового и процессуально-правового отношений:

1) компания "Сигма" перестает быть обладателем преимущественного права приобретения отчуждаемых акций;

2) исковые требования компании "Сигма", основывающиеся именно на преимущественном праве приобретения отчуждаемых акций, лишаются основания.

Поскольку основание (правовое основание) является неотъемлемым элементом иска, постольку при отсутствии правового основания заявленный иск становится необоснованным и потому удовлетворению не подлежит. При этом не имеют значения причины и характер тех факторов, которые повлекли за собой отпадение основания иска. Не имеет также значения и то обстоятельство, что на момент возбуждения дела в суде у поданного иска имелось определенное основание. Если на момент вынесения решения суд устанавливает, что обстоятельства изменились и правовое основание иска отпало, такой иск удовлетворению не подлежит. Из этого должны исходить суды апелляционной и кассационной инстанций при пересмотре решений суда первой инстанции.

Возможно, что в этом деле произойдет замена истца. Так как истец - компания "Сигма" - выбыл из спорного материального правоотношения, лицо, за которым судом признано право на 5 акций, ранее принадлежавших компании "Сигма" (в данном случае - гр-н К.Г. К-н), становится приемником компании "Сигма" относительно пяти акций как в материально-правовом, так и в процессуально-правовом отношениях. Поэтому гр-н К.Г. К-н вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о замене истца и признании его истцом по иску о переводе на него прав и обязанностей покупателя по всем семи сделкам. Согласно ч. 1 ст. 48 АПК РФ процессуальное правопреемство возможно на любой стадии арбитражного судопроизводства.

Таким образом, перспективы дела по иску компании "Сигма" к компании "Ангентро" о переводе прав и обязанностей покупателя по сделкам о продаже акций ЗАО "СМАРТС" совершенно очевидны, но судебные разбирательства по этому делу продолжаются.