Anna Shinoda. Nauchitsja ne tonut
.pdf«Нет. Он не будет рисковать, чтобы его не поймали. Просто ложись спать и не волнуйся об этом.»
«Я не волнуюсь,» соврала я.
«Думаю, это логично, ведь он всегда так добр к тебе, маленький Птенчик.» Голос Питера стал резким. Я не хотела, чтобы разговор пошел в этом направлении. Разверни его, Клэр.
«Иногда он и к тебе добр. Как тогда, когда он играл в мяч с тобой.»
«Он сломал мне нос мячом, когда мне было десять.» «Но разве ты его не пропустил?»
«Никто не кидает мяч так сильно, когда он играет в мяч.»
Ладно, хороший аргумент.
«Да ладно, Клэр. Не забывай все остальные случаи, когда он причинял нам вред. Он всегда что-то брал.» Всегда? «Он украл мою камеру в прошлый раз, когда он вышел.» Правда. «Он выписывал себе чеки из Папиной чековой книжки.» Правда. «Он украл наши свиные копилки. Кто крадет у маленьких детей?» Правда. «И, ты знаешь, он сделал из тебя соучастника своей кражи.» Правда, правда, правда, правда. Он крал. Он крал, потому что ему нужны были деньги. Наркоманам нужны деньги. Но это не то, чтоб он действительно вредил людям.
Я подумала о вилке, торчащей из руки Питера, и мне нужно было спросить, «Думаешь, он вредил другим людям? Я имею ввиду, физически?»
287!
«Я знаю, что он вредил другим людям. Воров не запирают за решеткой в тюрьме строгого режима на четыре года.»
«Что?» Я села и ударилась головой об кровать надо мной. Никто не говорил мне, что Люк был в тюрьме строгого режима. Ох, Боже мой. Строгого режима?
Может этим утром я бы подумала, что это не могло быть правдой. Но наблюдая за тем, как он ранил Питера… Это могло быть правдой.
«Строгого режима, Клэр,» прыснул Питер. «Место для насильников, опасных убийц, опасных преступников. Именно там он и был.» Он замолчал, потом добавил, «Извини. Я думал, ты додумалась до этого.» Я вгляделась в темноту. Я не додумалась. Все говорили мне, маленькой слепой Клэр, что мой любимый брат был в тюрьме за кражу, ничего серьезного, ничего страшного.
Мой желудок свернулся . Может , эт обезболивающего. Скорей всего нет.
«Ты не знаешь, что он сделал, что его посадили туда?» Спросила я, даже если я была уверена, что не хотела этого знать.
«Я не в курсе. Я просто рад, когда он за решеткой, а когда нет, то боюсь.» Его голос ослаб. «Мы можем перестать говорить об этом? Перестать говорить и лечь спать? Теперь он будет держать подальше от нас. Он не вернется, потому что полиция может следить за домом.»
Хотела бы я, чтобы в комнате Питера не было окон, и был бы замок на двери. Но ничего этого не было.
288!
И я наконец поняла, чего я боялась.
Ябоялась Люка.
Ябоялась моего собственного брата.
Ясность этой мысли удивила меня. Я боялась Люка. Я не когда не чувствовала себя в безопасности в моем собственном доме, в моей собственной комнате, в моей собственной кровати. Никогда. Из-за Люка. Это была самая ужасная правда, та, которую я никогда не хотела признавать.
Я легла на спину, переводя взгляд с окна Питера на дверь Питера. В ожидании того, когда вломится Люк с ружьем в руке. С вилкой, с ножом. Мамиными дешевыми подсвечниками. Может даже у ее ангельских украшений б ы л и д о с т а т о ч н о о с т р ы е к р ы л ь я . В г о л о в е с ф о р м у л и р о в а л с я п л а н п о б е г а. Я п р о д о л ж а л а п р е д с т а в л я т ь е г о, п о к а н е у б е д и л а с ь, ч т о он действительно сработает. Постепенно это смешалось с моим полусном.
Ледяной синий воздух.
Ступеньки, ступеньки и еще ступеньки. Старые и раздробленные. Мои ноги жгли, каждый раз наступая на них. Высокие фигуры под тонкими черными плащами выросли из тени и начали приближаться ко мне. Я побежала наверх. Ступеньки заканчивались там, где была раньше дверь. Теперь там остались лишь петли. Серебренный металл, покрытый красной ржавчиной. Комната. Широкая и просторная без мебели. Маленькая девочка в углу. На полу, плачущая. Половицы скрипели. Я
289!
подбежала к ней, чтобы защитить ее. Мои руки подхватили ее. Но тени были теперь близко ко мне, окутывающие меня тишиной. Девочка не плакала. Она была мягкой, и невинной, и важной для меня. Она умерла. Пытаясь бежать, чтобы защитить себя, я споткнулась. Упала на колени, приземлилась на что-то острое. Мои ноги не слушались. Я не могла убежать от теней. Я закричала.
«Клэр, Клэр, Клэр! Проснись, Клэр!» Лицо Питера. Комната Питера. Дверь Питера. Я была на полу, смотря на дверь Питера. Дрожащие и мелкие вздохи. Мои легкие были заполнены?
«У тебя был кошмар.» Питер взял меня за руку. «Видишь. Ты теперь проснулась. Я здесь.» Он вытянулся и включил лампу на столе. Из моего правого колена шла кровь. Мое левое колено стало синим. Двухъярусная кровать была на другой стороне комнаты.
«Хочешь об этом поговорить?» Питер осмотрел мои колени.
«Нет.» Я ненавидела то, что никто не понимал, насколько мои кошмары казались реальными. Зачем пытаться им объяснять? «Хотела бы я, чтобы уже было утро. Это так глупо. Мне семнадцать лет. Я не должна бояться темноты.» Я опустила взгляд. «И какого черта у меня из колена идет кровь?»
Питер оглядел комнату. «Это.» Он показал на его коньки для хоккея, лежавшие на полу, лезвиями вверх. «Мне
290!
стоило здесь убраться, прежде чем ложиться спать. Прости меня. Я забыл.» Он закинул все в свой шкаф.
« Я вернусь через пять секунд . Н останешься одна?»
«Конечно. Я в порядке.» Но я не в порядке. Сосредоточившись на самых любимых атлетов Питера, я замерла на месте, где проснулась. Изучая лица Майкла Джордана, Уейна Гретцки, Лионеля Месси, Александра Овечкина и Коби Брайанта, я пыталась думать о чем-то другом, но не об одном из моих братьев, колющем другого вилкой и о моем кошмаре. Но я только и думала о моих братья, колющих друг друга вилкой, и о моем кошмаре.
Питер вернулся с двумя стаканами воды. Пакетом льда. Пероксидом водорода и пластырями. Я глотнула воды и прислонила лед к одной из колен, пока он промывал другую.
«Этот порез не страшный. Он выглядел хуже с кровью. Надо всего два пластыря,» сказал Питер. Я посмотрела на мою забинтованную ногу и на мои колени.
«Может, в следующий раз я упаду и случайно сломаю себе запястье.» Я попыталась пошутить.
Питер покачал головой, и выдавали «Ха.» Затем добавил, «Даже не шути об этой ерунде, Клэр.»
Я пожала плечами.
«Хочешь попробовать вновь заснуть?» спросил Питер. Ответ был нет. Я уже не хотела спать. Я посмотрела в
291!
окно. На часы. Светать начнет лишь через два часа. «Мы можем оставить свет включенным, ладно, Клэр?»
Он облокотился о ножку стола, его веки начинали трепетать, когда он пытался держать их открытыми. Я не могла попросить его не заспать со мной.
«Ладно,» сказала я. «Мне надо что-нибудь почитать. Чтонибудь хорошее, чтобы не думать о… всем.»
«Спорт в картинках ?» Предложил Питер. Я не увлекаюсь спортом, кроме тех раз, когда меня просят Чейз и Скай, чтобы они могли потренироваться. Я не понимаю спорт. Читать о спорте, это именно то, что мне нужно было сейчас.
Вновь лежа на нижней кровати, я обмоталась одеялом. Питер положил свою подушку вниз рядом с кроватью.
«Нет, Питер. Все в порядке. Тебе не надо делать этого.» «Я могу использовать свернутый свитер. Я буду спать
спокойнее, зная, что у тебя есть что-то там на случай, если ты вновь упадешь.» Два кошмара за одну ночь. Я не потреплю этого.
Утром настольная лампа Питера все еще была включена. Спорт в картинках лежал на моей на груди. Все мое тело болело, но я дожила до рассвета без кошмаров.
Размышляя над тем, где был Питер, я медленно вылезла из кровати, потянула руки, вставая, и прильнула к окну. Я отодвинула штору, позволяя серому свету облачного неба заполнить комнату. Положив одну руку на стекло, мои
292!
пальцы почувствовали сочившийся сквозь него холодный воздух. Сегодня мог пойти снег.
Смотря на вид из окна Питера – наша передняя дорожка, которая вела к парковке, где стояли наши машины – я прошлась по воспоминаниям. По всем тем кусочкам паззла моего прошлого.
Смотря на переднюю дорожку, я чувствовала, как сердце начинало сильно биться, когда я видела разбитое переднее окно, следы крови.
Я позволила себе вспомнить. Я позволила себе проследовать по каплям и завернуть за угол.
293!
Глава 44:
Идеальные Круги
ТОГДА: Возраст Одиннадцать
Папа стоял рядом с диваном. Высокий, прямой, сильный. Но его лицо было бледным и покрытым красными пятнами, венами, сильно пульсирующими под тонкой кожей. Смесь зла и страха. Я сделала шаг назад.
«ВЫМЕТАЙСЯ!» Закричал Папа, показывая на заднюю дверь.
«Оставь меня в покое! Дай мне поспать.» Люк облокотился на диван, пробежав своими кровавыми пальцами по лицу, показывая нам красноту под его нижними веками.
Папа схватил Люка за футболку, приблизив его к себе. «Я сказал, ВЫМЕТАЙСЯ!» Папа толкнул его к двери.
Люк споткнулся, влетел в стену. Я крепко закрыла глаза. Это был действительно Люк? Это был действительно мой папа?
Лицо Люка скривилось и изменилось. Он показал свои зубы и его глаза, заполненные кровью. Ужасно.
Затем он атаковал. Он атаковал Папу, хватаясь кистями, руками, пальцами. Они дрались, как две собаки, лица краснели, а дыхание иссякало. Люк прижал Папу к полу,
294!
коленями на его груди. Его пальцы вокруг Папиного горла. Красные брызги и пятна на их лицах, руках, футболках, зубах. Было так много крови. Так много крови.
Папа кашлял. Вырывался. Задыхался. Люк не отпускал. Скелет закрыл руками мне глаза, но я их о толкнула,
выбежав на середину комнаты.
« ПРЕКРАТИТЕ ! ПРЕКРАТИТЕ ! ПРЕКРА ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ!» Мой крик заморозил комнату, заморозил происходящее на несколько секунд. Руки Люка отпустили шею Папы.
Я ожидала, что что-то еще произойдет. Я разрушила чары? Папа застонал, когда Люк вставал. Неуклюже, Папа схватил телефон с края стола.
Смотря на Люка, Папа сказал грубым голосом, «Иди. Сейчас же. Не заставляй меня звонить в полицию.»
Люк споткнулся, вытянув вперед кровавую руку. Он оттолкнул меня в сторону, оставив красный отпечаток руки на моей груди, более четкий, чем отпечатки в наших детских книжках.
Потом послышался грохот закрывшейся входной двери. Означающий, что Люк покинул дом. Куда он ушел, красный от крови?
«Клэр, помоги немного. Принеси старые тряпки в мокрой воде, бинты, пероксид водорода и пакет со льдом. Теперь иди.» Голос Папы был таким слабым.
Я побежала за всем этим.
295!
Старые тряпки смыли красноту, покрывающую Папу. Когда они очистили его кожу, обнаружились следы порезов, некоторые глубокие и длинные. Лед был приложен к его носу и его шее, чтобы снять отек и кровоподтек.
«Этот беспорядок,» сказал Папа слабо, «будет сложнее убрать, чем сбитого на дороге скунса.» Он выдавил фальшивый смех, смотря на меня сквозь край его отекших глаз. Мне показалось, что это было ради меня. Но я не присоединилась к нему.
«Клэр, ты ведь знаешь, что иногда о некоторых вещах лучше знать лишь семье, верно?»
Я кивнула.
«Если кто-нибудь спросит… я упал и ударился, когда работал.»
Иеще раз кивнула.
Яаккуратно подобрала кусочки стекла, отскребла красные пятна, поставила вещи на места. Я представила, что дом не был моим, брат не был моим, отец не был моим, Скелет не был моим. Позволяя затуманить это воспоминание, затмить его хорошими воспоминаниями о Люке, который был добр, и вежлив, и мил, позволяя себе забыть, что Люк был способен на такое.
296!