tom1

Глава VII. Приднестровье в системе всероссийского рынка 321

На местном базаре. Фото XIX в.

Âдореформенный период во внутрирегиональной сфере реализации существовала периодическая торговля, т. е. ярмарочно-базарная, и прямой (без посредников) сбыт продукции, особенно в местах, отдаленных от городов. Функционировала и такая «историческая» форма реализации, как развозно-разносная с элементами прямого обмена (продукт на продукт или на ремесленные изделия). На ярмарках и базарах осуществлялась оптовая продажа товаров сельскохозяйственного и промышленного производства. Количество и товарооборот их значительно возросли в 30–40-е годы, когда, с одной стороны, происходила концентрация торговых оборотов в крупных городах, а с другой – рассредоточение торговых пунктов по местечкам и крупным селам.

Наряду с развитием внутренней торговли крепли связи с Бессарабской областью, где в 40-е и первой половине 50-х годов на 28–32 ярмарках товарооборот по привозу суммарно вырос в отдельные годы до 1 млн, а по сбыту – до 300–400 тыс. руб. серебром. Во второй половине 50-х годов, несмотря на потерю территории на юге области, функционировали 30 ярмарок, привоз товаров в ценностном выражении колебался между 400–500 тыс. руб., а продажа – между 110–187 тыс. руб. серебром.

По-прежнему большое значение для развития торговли в крае имела связь с ярмарками Украины, особенно сопредельных Подольской и Херсонской губерний (ярмарки

âХарькове, Херсоне, Николаеве, Елисаветграде, Балте, Кишиневе, Бельцах, Бендерах, Тирасполе, Измаиле). В Приднестровье наиболее крупные ежегодные ярмарки, связанные с ярмарками Бессарабии и Украины, собирались с 1817 г. в Тирасполе (3), Дубоссарах (5), Григориополе (4) и больших селах (10), но самые значительные обменные операции осуществлялись в Балте.

Âрезультате расширения торгово-экономических связей сформировались регулярные специализированные ярмарки по сбыту скота и животноводческой продукции; различных вин (в Тирасполе); фабрично-заводских и ремесленных изделий; рыбы и рыбных продуктов; фруктов; земледельческих орудий и местных ремесленных товаров, однако в крае не существовало ярмарок по продаже шерсти (типа ременских и харьковских на Украине) и хлеба. В целом ярмарочная сфера реализации товаров играла важную роль в товарообороте края, втягивая его во всероссийский рынок.

Базарная форма обмена товарами была представлена густой сетью торговых пунктов в непосредственной близости от мест производства и спроса. Помимо базаров, издавна функционировавших в городах, появились они и в сельской местности. Базары становились неотъемлемой частью экономической жизни села. В больших торговых центрах (Дубоссарах, Григориополе, Тирасполе, Бендерах) и в селах на базарах соче- тались старые и новые формы торговли, действовал разветвленный торговый аппарат

– скупщики, агенты и другие коммерсанты, большей частью подотчетные крупным экспортным фирмам и различным местным и иногородним торговым домам.

Появление новых форм организации торговли: специализированных магазинов, лавок, оптовых складов, пищевкусовых торговых предприятий, торговых бирж, фирм и компаний – свидетельствовало об углублении рыночных связей. В частности, количе- ство лавок к середине 50-х годов возросло в Тирасполе, Григориополе и Дубоссарах до 90. Крупные торговые предприятия размещались главным образом в городах.

Постоянная торговля развивалась и приобретала все большее значение в результате углубления процесса разделения труда и производственной специализации, роста неземледельческого населения и контингента наемной рабочей силы, а также усиления экономических связей края в сфере всероссийского рынка.

§5. Формы феодального землепользования

âдореформенный период

Сельское хозяйство – это сфера материального производства, главный источник основных продуктов питания для населения, растительного и животного сырья для промышленности. Материальную базу сельского хозяйства составляют почвенный покров, сельскохозяйственные культуры и орудия, тягловая сила.

Особенности сельского хозяйства. Своеобразие сельского хозяйства как части общественного производства обусловлено самой его природой. Большую роль играет земля – главное средство производства, требующее большого труда и особых мер по воспроизводству ее плодородия. Кроме того, следует учитывать биологическую и физиологическую специфику растений и животных в технологическом процессе. Заслуживают особого внимания ярко выраженная сезонность, неодинаковая продолжительность производственного цикла в разных отраслях, специализация и размещение отраслей, зависимость сельского хозяйства от стихийных сил природы. Экономический процесс воспроизводства, каков бы ни был его специфический общественный характер, всегда переплетается в сельском хозяйстве с естественным процессом воспроизводства.

Земельный фонд является первоосновой и естественным условием сельскохозяйственного производства. В то же время он выступает здесь и как объект общественноэкономических связей. От того, кому принадлежит земля, зависят особенности и аграрной политики.

ÂПриднестровье собственность на землю носила сословный характер. Распределялась она по категориям владельцев: в северной зоне аналогично Правобережной Украине, а в южной – Буджаку Бессарабской области и южным уездам Херсонской губернии. Поместное землевладение в северной зоне являлось преобладающим, а на юге – соседствовало с казенным фондом и участками угодий, находившимися в групповой и индивидуальной собственности различных категорий сельского и городского населения.

ÂОльгопольском и Балтском уездах преобладало вотчинное землевладение, большей частью унаследованное от времен магнатско-шляхетского господства в Правобережной

Глава VII. Приднестровье в системе всероссийского рынка 323

Украине. Это была полоса старого крупного латифундийного помещичьего землевладения. Здесь даже сохранились следы средневековья – собственность дворян на города.

Âтечение века углублялась межпоместная дифференциация: с одной стороны, шел процесс дробления поземельной собственности, с другой – концентрация ее, экстенсивное расширение имений. Ряд вотчин (Рыбница, Попенки, Цыбулевка) были поделены между несколькими владельцами. В других (Хрустовая, Грушка, Каменка) оформилась коллективно-родственная, фамильная земельная собственность. Примером концентрации может служить деятельность крупных землевладельцев Тутомлиных (хозяев Рашкова, Вадул-Туркулуй, Строенцев, Белочей) и Витгенштейнов (к своему основному имению Каменке они прикупили Дмитрашевку и другие села). Но многовотчинных хозяйств было немного, в основном преобладали одновотчинные.

Во вновь присоединенных землях царское правительство стремилось укрепить экономические и социальные позиции местного дворянства – своей классовой опоры – прежде всего путем насаждения крупного землевладения и стабилизации его привилегий.

Âприднестровской части Очаковской области ко времени присоединения ее к России не было поместий потомственных дворян. Они появились здесь в конце XVIII – начале XIX столетия в результате значительной раздачи угодий. Щедрость царских пожалований находилась в прямой зависимости от того, насколько важными являлись заслуги жалуемого перед государством. При этом собственностью дворян становились не только «пустопорожние» участки, но и земли крестьянских общин.

На полученные поместья дворяне по закону могли переводить крестьян, но повсеместно это право не было реализовано. В 1804 г. срок действия его был продлен на три года при условии, что если за это время заселение не состоится, то земля будет отобрана и передана в казну. Помещики, которые были не в состоянии выполнить такое требование, переуступали на время права пользования угодьями арендаторам, чтобы сохранить за собой земельную собственность.

Не довольствуясь пожалованиями, помещики незаконно присваивали земли в Оча- ковской области и часто заходили так далеко, что вынуждали царское правительство вмешиваться в их конфликты с крестьянами и принимать соответствующие меры. В случаях же, когда земли прочно удерживались помещиками, самодержавие юридически оформляло их права на земельную собственность. Особенно наглядно это проявилось в вопросе о поселении черноморских казаков. В 1792 г. выяснилось, что во многих местах в черте расселения войска значительные участки оказались захваченными помещиками.

Правящие круги Петербурга решили не ущемлять интересы дворян. Благодаря такой направленности аграрной политики самодержавия в Тираспольском уезде (в нача- ле XIX в.) было упрочено лидирующее положение помещиков в землевладении. И лишь полоса Приднестровья была оставлена государственным крестьянам и колонистам, т. е. изъята из сферы распространения помещичьей собственности. Непосредственно на рассматриваемой территории превалирующим оставался казенный земельный фонд: из 271 частновладельческого селения Тираспольского уезда к концу 50-х годов XIX в. только 6 находилось непосредственно в приднестровских волостях.

Землеустройство имений в Подольской губернии осуществлялось спорадически – по желанию помещиков. Ни генерального, ни специального общего межевания не проводилось. На территории северной зоны границы лишь некоторых земельных дач были документально оформлены еще до присоединения их к России; крупные вотчины разбиты на более мелкие хозяйственно-производственные подразделения – фольварки, фермы, хутора. Большинство же частных и казенных владений остались необмежеванными и неземлеустроенными вплоть до инвентарной реформы, т. е. до конца 40-х годов

Деревня на берегу Днестра в Подольской губернии. Рисунок акварелью и пером

XIX в. Разбросанность и чересполосица помещичьих и крестьянских угодий были характерны для губернии.

Землеустройство («генеральное межевание») в южной зоне проводилось с 1796 по 1833 г. в связи с пожалованиями и нарезкой угодий для бугского и черноморского казачества, государственных крестьян и колонистов. В пользование государственных крестьян было отведено 192 915 дес., немцев-колонистов – 29 482 дес. и болгар – 22 905 дес., а всего было выделено 245 302 дес. Кроме того, в казенном земельном фонде к середине 30-х годов остались три незаселенных участка. Межевые операции характеризовались нечеткостью исполнения, отсутствием достаточного числа надежных, квалифицированных землемеров, современных измерительных средств; нарезанные уча- стки по своей конфигурации отличались друг от друга. Нередко спустя годы обнаруживалось, что фактически площади были больше или меньше по своему размеру и не соответствовали официальным документам. Участки теряли свои прежние очертания, что служило поводом к различным межевым конфликтам.

Феодальный характер носило как дворянское сословно-привилегированное землевладение, так и земельная собственность церковных причтов, костелов, кирх и самих церковнослужителей. В Ольгопольском и Балтском уездах она оформилась в XVIII – начале XIX в. по специальным документам магнатов и шляхты. В среднем выделялось 45–56 дес. Размеры участков варьировали в пределах от 33 до 100 и более десятин. Так, в Кузьмине было выделено 33 дес., в Каменке – 74,5, в Плоти – 82, в Хрустовой и Окнах – по 100 дес. ценных земельных и промысловых участков. В 20 казенных селениях Тираспольского округа церковным причтам было выделено 1 450 дес., т. е. в среднем по 50 дес.

Наиболее отчетливо феодальная, средневековая сущность землевладения духовенства проявлялась в костельской земельной собственности, сохранившейся вплоть до реформы 1861 г. Примером может служить Рашковский костел. Вначале он владел одним селением, а с 1791 г. – двумя. В 1820 г. первое из принадлежащих костелу селений – Кастановку казна отобрала в свое пользование. Оставшаяся во владении духо-

Глава VII. Приднестровье в системе всероссийского рынка 327

мощными и при стихийных бедствиях, которые резко снижали их экономические возможности и устойчивость.

Монопольное землевладение дворян и крепостное право препятствовали прогрессу производительных сил в сельском хозяйстве. К середине XIX в. барщинное хозяйство привело к таким внутренним противоречиям, из которых не было выхода, т. е. фактически сельское хозяйство зашло в тупик. Большинство помещиков лишали крестьян наделов или заметно сокращали их размеры. Уменьшилось число тягловых и, наоборот, увеличи- лось количество крестьян без пахотного надела. Углубилась пауперизация сельского населения. Широкое распространение получила «месячина» (постоянная барщина). Разоренные крестьянские дворы могли выполнять барщину лишь как пешие, т. е. примерно в два раза меньшую согласно урокам. Экономии должны были резко увеличить поголовье рабочего скота, количество пахотных и уборочных орудий и другого инвентаря. Но привыкшие к использованию дармового труда крепостных «с гужом» дворяне не хотели вкладывать материальные и денежные средства в расширение собственного хозяйства. В конечном итоге усиление гнета вело к обострению классового сопротивления крестьян.

Основной массив казенных земель находился в южной зоне, т. е. на территории Тираспольского уезда. Небольшими участками они вкрапливались в обширную полосу помещичьего многоземелья также в Балтском и Ольгопольском уездах; это были либо купленные государством у отдельных магнатов дачи (особенно у князей Любомирских), либо конфискованные и взятые в казну участки помещиков, причастных к событиям 1830–1831 гг. в Польше. Так возникли казенные села Воронково, Ержово, Гидирим, Дубово, Севериновка и Кузьмин. Из них только три последних остались в ведении казны, остальные же попали в число «пожалований» различным сановникам.

На территории Очаковской области, в том числе и в ее приречной части, после заключения Ясского мира одновременно возникали государственная и частнофеодальная виды собственности на землю. После 1791 г. в казенный фонд были зачислены земли, объявленные в 80-е годы XVIII столетия владением Порты (вместе с селениями). Приднестровская их часть была предназначена казачьим войскам (Бугскому, затем Екатеринославскому и Черноморскому), а с передислокацией их на восток оставлена в распоряжении государства.

С формированием разрядов государственных крестьян и колонистов (из старожилых крестьян, переселенцев из внутренних губерний и из-за рубежа, а также осевших беглых людей) земля была передана в их пользование. Богатые плодородным черноземом угодья представляли большую ценность и для землевладельцев, и для крестьян. За короткий исторический срок здесь происходило ускоренное сельскохозяйственное освоение слабообжитой территории, и в этом важном экономическом процессе главной созидательной силой являлись крестьяне.

К середине века пригодные для земледелия участки оказались почти полностью распаханными, в то время как во всей Херсонской губернии поля составляли только пятую часть от площади удобных к использованию земель; происходила межотраслевая эволюция – ведущей структурой становилось земледелие.

Первоначально на юге Приднестровья угодья использовались главным образом для развития животноводства, и возникавшие крестьянские хозяйства были еще слабо связаны с землей. Некоторое время семьи переселенцев не имели возможности полностью сосредоточиться на земледелии вследствие необеспеченности инвентарем, рабо- чим скотом, семенами. Затем, с конца 20-х годов, все более утверждалось зерновое направление в степной полосе и интенсивное земледелие на территории, прилегавшей непосредственно к Днестру.

Переселенцы принадлежали к различным этническим группам и в своей производственной деятельности использовали специфические земледельческие орудия и спосо-

бы ведения хозяйства. Находясь в сходной географической среде и участвуя в совместном процессе освоения малообжитых земель, выходцы из различных регионов сотрудничали, вступая в разнообразные производственные связи. А это постепенно приводило к унификации инвентаря, систем земледелия и животноводства, всего хозяйственного уклада. Конечно, определенные традиции у переселенцев сохранились, но их объединяли общие усилия и условия проживания в южной зоне.

Как и в других возникающих колониях, люди разной этнической принадлежности приносили с собой свои производственные приемы, навыки, уклад жизни, специфи- ческий земледельческий инвентарь, сельскохозяйственные культуры, формы и методы работы, восходящие к историческому прошлому переселенцев, что накладывало отпе- чаток на процесс социально-экономического развития края. В результате продолжительного соседства, позитивного, полезного общения и взаимовлияния вырабатывалась единая, более целесообразная для исследуемого района система хозяйствования, ускорялось освоение земель.

Феодальные отношения, господствовавшие в крепостной деревне, исключали возможности для формирования фонда частнособственнической крестьянской земли. Одновременно в селениях государственных крестьян и колониях из-за неотчуждаемости надельной земли не могли появиться индивидуально-семейные купчие участки. В южной зоне лишь некоторые колонии приобретали в коллективную собственность угодья в близлежащих поместьях. Так, сельское общество с. Парканы выкупило участок специально для выпаса овец. Подобные покупки имели место и в немецких колониях.

Формы феодального землепользования крестьян определялись в первую очередь видами ренты и межразрядными различиями, которые сохранились до реформ и су-

Тàáëèцà 2. Средние размеры полевых наделов тягловых и пеших дворов

в селениях Балтского и Ольгопольского уездов в конце 40-х годов XIX в., дес.

Глава VII. Приднестровье в системе всероссийского рынка 329

щественно сказывались на хозяйственных возможностях отдельных крестьян. Так, главным средством производства у них являлась надельная земля, которая принадлежала не самим сельским труженикам, а частным владельцам и государству. За пользование отведенными угодьями они выполняли повинности, платили деньги и вносили разнообразные «данины» феодальным собственникам. Практически все разряды крестьян эксплуатировались одинаково, хотя имелись и некоторые особенности по каждому из них. Наиболее угнетенными были крепостные крестьяне, подвергавшиеся порабощению в оброчно-барщинных формах, способствовавших расширению господского хозяйства и стеснению экономических возможностей крестьянских дворов. Земли, представлявшие наибольшую ценность для поместного дворянства, изымались различными способами из пользования крестьян.

ÂПодольской губернии крестьянские дворы получали полевые наделы по количе- ству имеющегося у них рабочего скота: на полное тягло, т. е. упряжку «полного» плуга, и на части тягла. Таким образом, в основу землепользования была заложена сопряженность норм земельной обеспеченности с количеством рабочего скота в крестьянском хозяйстве.

Уровни средней обеспеченности крестьян землей были связаны с группировкой тягловых наделов. Присутствовали большая неоднородность в распределении угодий по отдельным селам и резкая контрастность между тягловыми и пешими дворами.

Данные табл. 2 свидетельствуют о том, что средний надел тяглового двора в пашенном клину не превышал 18 дес. и по сенокосным угодьям – 4,3 дес. В полутягловых или пеших дворах – соответственно 7,5 и 3,3 дес. Минимальные размеры тягловых дворов доходили до 5 дес. пахотной земли и 1,5 дес. – сенокоса. Однако за этими средними величинами не видны значительные различия в обеспеченности отдельных дворов угодьями. Более детальные сведения инвентарей по некоторым селениям зафиксировали существенные колебания в размерах наделов. Приведем конкретные показатели: в Белочах среди тягловых дворов выделялись два хозяйства, которые использовали 10 дес. пахотных и 3,3 дес. сенокосных угодий, в Мокре из 39 дворов этого разряда крестьян 11 получили по 2,5 дес. усадебной, 19,5 – пахотной и 5,25 дес. сенокосной земли, т. е. в целом по 25,25 дес.; в с. Плоть 14 дворам принадлежало 18 дес.; в Дойбанах наиболее состоятельные дворы владели 35 дес., в Рыбнице – 22, в Гидириме 4 хозяйства имели по 22,5 дес. усадебной, пахотной и сенокосной земли; несколько дворов в Попенках – 16,5 дес., Цыбулевке – 14,5 дес.

К концу 50-х годов наделы еще более сократились, и прежде всего в пахотном клину. Проведенный соответствующими ведомствами учет дворов, подлежавших наделению полевыми угодьями показал, что средний размер надела в тягловых хозяйствах Ольгопольского и Балтского уездов составлял 6,5 дес., а в пеших – 3,4 дес., т. е. практически земельная обеспеченность крестьян этим видом хозяйственно важных угодий была, во-первых, одинаковой, а во-вторых, явно недостаточной, так как при господствовавшей там трехпольной системе земледелия под посевом у большинства хозяйств находилось 4,5 дес., а в группе пеших несколько более двух десятин. Большинство крестьянских хозяйств располагало средними и меньшими наделами. А это означало, что крестьяне в подавляющей массе находились «на голодном пайке», в то же время неся огромное бремя феодальных повинностей.

Âцелом можно усмотреть стремление помещиков к урезанию надельного клина. Этот процесс наблюдался по всей Подольской губернии. По подсчетам исследователя А.З. Барабоя, здесь с 1848 по 1861 г. 92% помещиков сократили мирские полевые земли на 19,2%, концентрируя в своих руках наиболее плодородные угодья. Накануне реформы они освободили крестьян от крепостной зависимости в Цыбулевке, Сарацее, Выхватинцах и других селах с одновременным сокращением их земельных наделов.