Дополнительная литература_1 / Роулз / Идея блага

http://www.peter-club.spb.ru/library/index.html

Джон Ролз Идея блага и приоритет права.*

[76]

Идея приоритета права входит необходимой составной частью в то, что я назвал политическим либерализмом, и играет центральную роль в теории справедливости как честности, которая есть одно из выражений политического либерализма. Слово "приоритет" может ввести в заблуждение: например, оно позволяет предположить, что либеральная политическая концепция справедливости не может содержать в себе никаких идей блага за исключением чисто инструментальных, а если в ней все-таки используются не инструментальные идеи блага, то их следует истолковать как предмет индивидуального выбора, и тогда политическая концепция имеет сильный уклон в индивидуализм. Я попытаюсь устранить эти и другие неправильные истолкования приоритета права, показав в общих чертах, как эта идея связана с пятью идеями блага, содержащимися в теории справедливости как честности. Эти идеи включают: (1) идею добра как рациональности (goodness as rationality); (2) идею первичных благ; (3) идею допустимых всеобъемлющих (comprehensive) концепций блага; (4) идею политических добродетелей, и (5) идею блага хорошо организованного (политического) общества.

В качестве вступления сделаю одно общее замечание: в теории справедливости как честности приоритет права означает, что принципы (политической) справедливости очерчивают круг допустимых форм жизни; отсюда следует, что если требования граждан, преследующих свои собственные цели, выходят за пределы этого круга, то они не имеют силы (с точки зрения указанной политической концепции). Но справедливые институты и политические добродетели, которых ждут от граждан, не достигали бы своей цели и не имели бы смысла, если бы .они только допускали, а не содействовали определенным формам жизни, которые, как считают граждане, заслуживают иметь в их лице преданных приверженцев. Концепция политической справедливости должна, так сказать, заключать в себе достаточно места для форм жизни, которые могут рассчитывать на преданную приверженность со стороны граждан. Говоря кратко: справедливость устанавливает пределы, а благо выражает сущность. Стало быть, право и благо дополняют друг друга, и приоритет права

*Pawls Jones. The Priority of Right and Ideas of Good // Philosophy and Public Affairs, 1988, Vol. 17, № 4, р. 251-276. О Princeton University Press.

[77]

не противоречит этому. Его значение состоит в следующем: чтобы быть приемлемой, политическая концепция справедливости должна заключать в себе достаточно места для форм жизни, поддерживаемых гражданами, однако необходимо также, чтобы предполагаемые ею идеи блага укладывались в границы, устанавливаемые (или пространство, отпускаемое) самой этой политической концепцией.

I

Для начала я сформулирую наиболее важное для настоящего исследования различие: между политической концепцией справедливости и всеобъемлющей религиозной, философской или моральной доктриной*. Отличительные особенности политической концепции справедливости таковы: во-первых, она представляет собой концепцию морали, разработанную для особого субъекта, а именно для базовой структуры конституционного демократического режима; во-вторых, принятие политической концепции не предполагает принятия какой-либо всеобъемлющей религиозной, философской или моральной доктрины; скорее политическая концепция представляет собой рациональную концепцию одной лишь базовой структуры общества, и, в-третьих, для ее формулировки используется не какая-либо всеобъемлющая доктрина, а определенные интуитивно осознаваемые фундаментальные идеи, латентно присутствующие в общественной политической культуре демократического общества.

Таким образом, политические концепции справедливости отличаются от других концепций морали областью своего применения, то есть совокупностью субъектов, к которым они применимы, и чем шире содержание концепции, тем к более широкой совокупности субъектов она применима. Концепция считается общей, если она применима к довольно широкой совокупности субъектов (в предельном случае -- ко всем субъектам); она является всеобъемлющей, если включает в себя представления о том, что в человеческой жизни обладает ценностью, каковы в идеале личные добродетели и человеческий характер, то есть содержит представления о всем том, что во многом формирует наше неполитическое поведение (в предельном случае -- нашу жизнь в целом). Религиозные и философские концепции имеют тенденцию быть общими и в полной мере всеобъемлющи-

*Это различие более подробно рассматривается в моей работе: Rawls J. Justice as Fairness: Political not Metaphysical // Philosophy and Public Affairs. Vol. 14 (1985), N. 3, p. 223-51.

[78]

ми; иногда эта их особенность подается как идеал для подражания. Доктрина считается в полной мере всеобъемлющей, если охватывает все известные ценности и добродетели в рамках одной довольно строго сформулированной системы; доктрина носит лишь частично всеобъемлющий характер, если включает в себя некоторые (но не все) неполитические ценности и формулирует их в довольно свободной манере. Отметим, что частично всеобъемлющая концепция по определению должна выходить за пределы чисто политической сферы и включать в себя неполитические ценности и добродетели.

Политический либерализм формулирует политическую концепцию справедливости в указанном выше смысле. Он есть концепция политики, а не жизни в целом. Конечно, он неизбежно включает в себя определенное содержание, которое мы исторически связываем с либерализмом: например, обосновывает определенные основные права и свободы, присваивает им определенный приоритет и т. д. Но, как я уже сказал, право и благо дополняют друг друга: политическая концепция должна опираться на разнообразные идеи блага. Вопрос лишь в том, какому ограничению должен тогда подчиняться политический либерализм.

Видимо, основное ограничение таково: содержащиеся в нем идеи блага должны быть политическими идеями, то есть они должны составлять рациональную политическую концепцию справедливости, удовлетворяя следующим условиям: (1) этих идей придерживаются или могут придерживаться свободные и равноправные граждане, и (2) эти идеи не предполагают никакой конкретной (в полной мере или частично) всеобъемлющей доктрины.

В теории справедливости как честности это ограничение находит свое выражение в приоритете права. В общем виде этот приоритет означает, что допустимые идеи блага не должны выходить за пределы, устанавливаемые политической концепцией справедливости, и свои функции должны выполнять в ее рамках.

II

В цепях более подробного разъяснения приоритета права, до сих пор сформулированного лишь в общем виде, я рассмотрю по очереди, удовлетворяют ли этим условиям пять идей блага, выявленных в теории справедливости как честности (и перечисленных выше).

Первую идею -- идею добра как рациональности -- в том или ином виде принимает как нечто само собой разумеющееся любая

[79]

политическая концепция справедливости*. Согласно этой идее, члены демократического общества имеют, по крайней мере в форме интуиции, рациональные жизненные планы, с учетом которых они формируют свои наиболее важные цели и распределяют разнообразные ресурсы (включая интеллектуальные и физические), чтобы на протяжении всей жизни добиваться того, что они считают для себя благом, если не самым рациональным, то хотя бы разумным (или удовлетворительным) образом. Строя жизненные планы, люди учитывают свои разумные ожидания в отношении будущих потребностей на разных этапах жизни, разумеется/в той мере, в какой они могут определить их, основываясь на знании своего настоящего положения в обществе и на знании нормальных условий человеческого существования. С учетом этих допущений любая работающая концепция справедливости, призванная служить основой социального оправдания, которое, как можно ожидать, в той или иной мере будет принято гражданами, должна усматривать благо в человеческой жизни и удовлетворении человеческих потребностей и устремлений в целом и принимать рациональность как основной принцип политической и социальной организации. В таком случае есть основания предположить в политической доктрине демократического общества, что все участники политического обсуждения вопросов права и справедливости примут эти ценности, если они будут истолкованы в соответствующем общем ви-

*Эта идея блага наиболее полно и подробно изложена в моей книге "Теория справедливости", глава 7 ("A Theory of Justice", Cambridge: Harvard Univ. Press, 1971). Я не буду здесь возвращаться к деталям и сформулирую лишь самые основные моменты, имеющие прямое отношение к настоящей теме. Однако не могу не отметить, что можно несколькими способами пересмотреть определение добра как рациональности; видимо, наиболее важный из них -- это подчеркнуть, что данную идею следует трактовать не как часть некоторой всеобъемлющей моральной доктрины, а как часть политической концепции справедливости, которая есть выражение политического либерализма. В "Теории справедливости" не проводится различие между всеобъемлющей доктриной и политической концепцией, и хотя, когда мы рассматриваем теорию справедливости как честности в качестве политической концепции, почти вся ее структура и основное содержание сохраняются в прежнем виде, однако происходит значительный сдвиг в трактовке идеи в целом. Чарльз Лармор (см.: La/more Ch. Patterns of Moral Complexity. (Cambridge: Camb. Univ. Press, 1987, p. 118-130) совершенно прав, когда подвергает серьезной критике Теорию справедливости" за неопределенность в этом фундаментальном вопросе.

[80]

де. По сути, если бы это было не так, то проблемы политической справедливости в той форме, в какой они нам известны, не возникали бы.

Следует подчеркнуть, что одних этих основных ценностей, конечно же, недостаточно для точного определения конкретной политической идеи. В "Теории справедливости" добро как рациональность составляет базовую идею, которая позволяет в совокупности с другими идеями (например, политической идеей человека, разъясняемой в следующем разделе) сформулировать при необходимости и другие идеи блага. Добро как рациональность, названное в моей книге бедной теорией блага (the thin theory of the good), образует часть теоретической конструкции, служащей для выполнения двух основных функций: во-первых, она помогает сформулировать реализуемый список первичных благ, а, во-вторых, опираясь на перечень этих благ, можно установить мотивацию участников в исходной позиции и вместе с тем объяснить, почему эта мотивация рациональна. Я отложу в сторону вторую функцию и начну с рассмотрения первой.

III

Одна из функций идеи добра как рациональности состоит в том, чтобы быть составной частью теоретической конструкции, призванной объяснить первичные блага. Для того, чтобы достроить эту теоретическую конструкцию до конца, идею добра как рациональности нужно соединить с политической идеей свободного равноправного гражданина. В результате мы сможем установить, в чем нуждаются и чего требуют граждане, когда их считают свободными и равноправными членами общества, которые в полной мере и на протяжении всей жизни сотрудничают друг с другом. Решающее значение здесь имеет то, чтобы концепция гражданина была политической концепцией, а не частью всеобъемлющей доктрины. Именно эта политическая концепция человека, объясняющая его нравственные способности и интересы высшего порядка, будучи дополнена идеей добра как рациональности и основными данными о социальной жизни и условиях человеческого развития и воспитания, обеспечивает необходимую основу для определения нужд и потребностей граждан. Все вместе это позволит получить реализуемый список первичных благ^*.

* Об идее политической концепции человека см.: Pawls -J. Justice as Fairness: Political not Metaphysical, Sec. V.

[81]

Функция идеи первичных благ заключается в следующем*. Основная особенность хорошо организованного политического общества состоит в том, что в таком обществе есть взаимопонимание не только относительно разнообразных требований, которые правомерно выдвигать гражданам при обсуждении вопросов политической справедливости, но и относительно того, как следует поддерживать подобные требования. На основе такого взаимопонимания достигается согласие как в признании разнообразных требований граждан, так и в оценке весомости этих требований. Общество признает выгодность удовлетворения правомерных требований граждан, так как это способствует политической справедливости. Стало быть, эффективная общественная концепция справедливости должна давать политическое объяснение тому, что значит быть общепризнанно выгодным в этом отношении. В политическом либерализме проблема определения благополучия граждан на основе межличностных сравнений принимает следующий вид: как можно, учитывая наличие противоположных представлений о благе, достичь политического взаимопонимания относительно правомерности требований?

Вся трудность состоит в том, что государству неправомерно осуществлять меры, которые максимизировали бы удовлетворение рациональных предпочтений и желаний граждан (как это имеет место в утилитаризме)** или способствовали бы человеческому совер-

*Здесь и в последующих двух разделах я опираюсь на свою работу: Rawls J. Social Unity and Primary Goods// Utilitarianism and Beyond / Ed. Sen A., Williams B. Cambridge: Camb. Univ. Press, 1982). **Думаю, данное утверждение верно, если мы имеем дело с утилитаризмом, как он сформулирован Генри Сиджвиком в книге "Методы этики" [Sigdwick H. The Methods of Ethics. 7th ed. L., 1907) или Р. Б. Брандтом в книге "Теория блага и права" (Branctt R. В. A Theory of the Good and the Right. Oxford: Clarendon Press, 1979). Цель такого утилитаризма состоит в том. чтобы разъяснить, как должны понимать свое благо индивиды, если они рациональны; благо же трактуется в этом утилитаризме гедонистически или как удовлетворение желаний и потребностей. Но как указал Т. М. Скэнлон, совсем иначе трактуется идея полезности в экономической теории благосостояния, цель которой -- не разъяснить, как, с моральной точки зрения, индивиды должны понимать свое благо, а скорее -- найти некоторую общую характеристику блага, которая отвлекалась бы от конкретных его истолкований разными индивидами и поэтому, будучи непредвзятой (или нейтральной), могла бы использоваться в нормативной экономической теории при рассмотрении вопросов государственной политики. См.: Scanlon Т. М. "The Moral Basis of Interpersonal Comparisons". Этот доклад был представлен Скэнлоном на конференции по межличностным сравнениям, проведенной Калифорнийским университетом в Дэвисе в апреле 1987 г. Позиция, предложенная в настоящей статье, видимо, нуждается в переформулировке с учетом этой трактовки идеи полезности.

[82]

шенству и развитию связанных с ним ценностей (как это имеет место в перфекционизме), так же как неправомерно содействовать католицизму, протестантизму или любой другой религии. Ни одно представление о смысле, ценности и цели человеческой жизни, сформулированное в рамках соответствующих всеобъемлющих религиозных или философских концепций блага, не найдет повсеместной поддержки граждан, поэтому использование базовых политических институтов для претворения в жизнь любого из этих представлений придаст государству сектантский характер. Чтобы найти идею блага, разделяемую всеми гражданами и поэтому пригодную для политических целей, политическому либерализму нужна сформулированная в рамках политической концепции идея рациональной выгоды (rational advantage), которая не зависела бы от конкретных всеобъемлющих доктрин и могла бы рассчитывать на согласие граждан, возникающее из-за частичного совпадения их взглядов (overlapping consensus).

В теории справедливости как честности на решение этой практической политической задачи направлена концепция первичных благ. Предлагаемое решение опирается на установление частичного сходства в структуре допустимых представлений граждан о благе при условии, что граждане считаются свободными и равноправными. Допустимые представления -- это всеобъемлющие доктрины, которые не исключаются принципами политической справедливости. Хотя граждане никогда не придерживаются общей для всех (допустимой) всеобъемлющей концепции, включающей полный набор конечных целей и приоритетов, для разделяемой всеми идеи рациональной выгоды достаточно двух вещей: во-первых, граждане должны придерживаться одного и того же политического представления о том, что значит быть свободными и равными; во-вторых, их (допустимые) всеобъемлющие концепции блага, каким бы разным ни было их содержание и с какими бы религиозными и философскими доктринами они ни были связаны, должны требовать для своего претворения в жизнь приблизительно одних и тех же первичных благ, включающих как одни и те же основные права, свободы и возможности, так и одни и те же универсальные (all-purpose) средства, такие как доход и богатство, а гарантией для них служат одинаковые для всех социальные предпосылки человеческого самоуважения (social bases of self-

[83]

respect). Эти блага, на наш взгляд, составляют то, в чем нуждаются свободные и равноправные граждане, а требования этих благ следует считать правомерными требованиями*.

Основной список первичных благ (при необходимости его можно расширить) включает пять основных пунктов: (I) основные права и свободы (их можно перечислить); (II) свобода передвижения и свободный выбор профессии при наличии разнообразных возможностей; (III) полномочия и прерогативы, предоставляемые ответственными должностями и постами в политических и экономических институтах, образующих базовую структуру общества; (IV) доход и благосостояние, и, наконец, (V) социальные предпосылки самоуважения личности. Главным образом этот список включает институциональные характеристики в виде основных прав и свобод, институциональные возможности, прерогативы, предоставляемые должностями и постами, а также доход и благосостояние. Для описания социальных предпосылок самоуважения личности используются институциональные характеристики, дополненные такими особенностями общественной политической культуры, как факт признания в обществе принципов справедливости.

Таким образом, задача состоит в том, чтобы найти в качестве социального основания межличностных сравнений объективные и доступные наблюдению характеристики социальных условий жизни граждан. Однако, приняв соответствующие меры предосторожности, мы, в принципе, можем расширить список, включив в него такие блага, как, скажем, время досуга* или даже определенные ментальные

^*Если воспользоваться идеей добра как рациональности, то это положение можно сформулировать так: все граждан” имеют рациональные жизненные планы, для осуществления которых требуются примерно одни и те же виды первичных благ. Как отмечено в разделе II, это положение опирается на различные разумные психологические соображения о человеческих потребностях, стадиях их развития и т. д. См.: "A Theory of Justice", Ch. 7, р. 433-34, 447. **Вопрос в отношении досуга был поднят Р. А. Масгрейвом в кн.: Musgrave R. A. Maximin, Uncertainty and the Leisure Trade-off // Quarterly Journal of Economics, 1974, Vol. 88. См. также: Rawls J. Reply to Alexander and Musgrave, ibid. Здесь я лишь отмечу, что двадцать четыре часа суток за вычетом стандартного рабочего дня можно было бы включить в перечень как досуг. Тот, кто не желает работать, имел бы дополнительный досуг длиной в стандартный рабочий день, но специально бы оговаривалось, что этот дополнительный досуг эквивалентен перечню первичных благ, установленному для наименее обеспеченных. Поэтому тот, кто целыми днями занимается серфингом на Малибу, должен изыскивать пути собственного обеспечения, ибо он не имеет права рассчитывать на общественные фонды. В пополнение к замечанию в тексте, это говорит о том, что при необходимости список первичных благ может быть, в принципе, расширен.

[84]

состояния, как, например, отсутствие физической боли *. Я не буду разбирать здесь эти вопросы. Принципиальное значение имеет лишь то, чтобы, включая эти новые блага, мы признавали ограничения, установленные для политической и реализуемой на практике теории:

во-первых, теория справедливости как честности не должна выходить за рамки политической концепции справедливости, принадлежащей к числу тех взглядов, совпадение которых обусловливает согласие граждан, и, во-вторых, должны соблюдаться требования простоты и доступности, предъявляемые к любой осуществимой на практике политической концепции (в отличив от всеобъемлющей моральной доктрины).

IV

Теперь мы можем ответить на ранее поставленный вопрос: как можно, учитывая факт плюрализма, политически объяснить, что считается выгодным в вопросах политической справедливости. Здесь мы исходим из практической природы первичных благ. Под практической природой я имею в виду то, что мы действительно можем предложить такую схему равных основных свобод и справедливо распределяемых возможностей, которая, будучи реализована базовой структурой общества, обеспечит всем. гражданам надлежащее развитие и полную реализацию этих двух нравственных способностей (основных свобод и возможностей), а также предоставит им справедливую долю универсальных средств, необходимых для претворения в жизнь их. представлений о благе. Хотя невозможно и несправедливо разрешать претворять в жизнь все представления о благе (поскольку некоторые из них предполагают нарушение основных прав и свобод), тем не менее базовая структура общества, удовлетворяющая принципам справедливости, допускает широкий спектр представлений, вполне достойных иметь преданных приверженцев (это, однако, не означает, как мы увидим далее в разделе VI, что этот спектр может быть полностью, без потерь, представлен в социальном мире).

Во избежание ошибочных истолкований отметим, что справедливая доля первичных благ не предусматривается как мера ожи-

*Здесь и принимаю предложение, сделанное Скэнлоном в кн.: Scanlon Т. М. The Moral Basis of Interpersonal Comparisons.

[85]

даемого гражданами полного психологического удовлетворения или, говоря языком экономистов, как мера полезности. Теория справедливости как честности не приемлет идею сравнения благополучия отдельных граждан и максимизации общего благополучия в вопросах политической справедливости. Не пытается она ни оценивать, насколько успешно индивидам удается осуществить свой образ жизни (общую схему своих конечных целей), ни определять внутреннюю ценность (или перфекционистское значение) этих конечных целей (в случае, если они совместимы с принципами справедливости).

Впрочем, нетрудно предположить, что идея первичных благ ошибочна. Эти блага не считаются абсолютно важными в рамках какой-либо всеобъемлющей доктрины: в целом они ни для кого не выражают основных ценностей человеческой жизни. Поэтому сосредоточиваться на первичных благах значит работать по большей части в неверном пространстве -- в пространстве институциональных характеристик и материальных вещей, а не в пространстве основных нравственных ценностей*. В ответ на это возражение можно указать, что перечень первичных благ- это не аппроксимация того, что обладает абсолютной важностью в рамках той или иной конкретной всеобъемлющей доктрины с ее особой трактовкой нравственных ценностей. По существу этот перечень и не должен так трактоваться, если учесть его принадлежность к политической концепции. Внутри политической концепции не существует никакого такого пространства ценностей, которому должен приблизительно соответствовать перечень первичных благ, поскольку, если бы такое пространство существовало, оно делало бы концепцию, по крайней мере, частично всеобъемлющей и, следовательно, в условиях плюрализма было бы невозможно достичь согласия, возникающего из-за частичного совпадения взглядов**. Тогда возражение может вызвать сама идея поли-

*Амартия Сен убедительно сформулировал это возражение в нескольких своих публикациях. См., например, его работу: Sen A Equality of What? // Choice, Welfare and Measurement. Cambridge: MIT Press, 1982, p. 353-369. **Конечно, любой список первичных благ и любая их конкретная реализация должны быть приемлемыми в свете принципов и норм политической концепции и содержащихся в ней разнообразных идей блага. Отбор первичных благ осуществляется с учетом политических ценностей этой концепции и тех цепей, которые формулируются в связанных с нею политических концепциях человека и общества, равно как и с учетом задач, стоящих перед базовыми институтами. Все эти моменты учтены, когда первичные блага корректно определены и соответствующим образом увязаны с политической концепцией в целом. Эти задачи выполнить легче, если идеи блага, содержащиеся в политической концепции, позволяют считать политическую жизнь в ее разнообразных проявлениях настоящим благом и, следовательно, благодаря этим идеям политическая концепция полна в том смысле, который разъясняется ниже в разделе VIII. Я не могу рассмотреть здесь вопрос о том, как связаны между собой первичные блага и то, что Сен назвал базовыми возможностями (basic capabilities), как впрочем не могу рассмотреть и (поднятый им) вопрос о том, можно ли сделать перечень первичных благ достаточно гибким, чтобы он удовлетворял всех

[86]

тической концепции справедливости. Безусловно, граждане сами должны решать, могут ли они в свете их всеобъемлющих взглядов и с учетом великих политических ценностей, реализуемых с помощью политической концепции, принять эту концепцию с ее представлением об обществе как справедливой системе сотрудничества *.

Подведем итог: когда обсуждаются вопросы справедливости, первичные блага выражают потребности граждан или, если угодно, их благо, при условии, что принята политическая концепция граждан как свободных и равноправных членов общества. Именно политическая концепция (дополненная идеей добра как рациональности) позволяет нам установить, какие требуются первичные блага. Хотя перечень этих благ, возможно, будет уточнен на стадии их конституционного и законодательного оформления и еще более конкретизирован на судебной стадии** сам он не задуман как некоторая аппроксимация идеи рациональной выгоды или блага, формулируемого неполитической (всеобъемлющей) концепцией. Политический либерализм особенно старается избегать такой трактовки. Скорее, конкретизация перечня позволяет определить в каждом конкретном случае, что считать потребностями граждан согласно политической концепции.

Иными словами, установление этих потребностей представляет собой теоретическое построение в рамках политической концепции, а не в рамках какой-либо всеобъемлющей доктрины. Идея состоит в том, чтобы это построение предоставляло в условиях плюрализма наиболее доступный и в целом приемлемый для всех граждан образец обоснования конфликтующих требований***. В большинстве слу-