51.Наречие в древнерусском языке

Определения чаще всего выражались именами прилаг-ми (как именными по форме, так и местоименными), а также др. частями речи, обладающими формами рода, числа и падежа.

В роли обстоятельственных слов выступали в ДРЯ наречия, более ограниченные в своем составе сравнительно с современным

рус. языком, а также сочетания, стоявшие на пути к образованию наречий.

Образование наречий проходило в древнерусский период, и этому процессу способствовало включение в систему обстоятельств слов именного

происхождения: сегодня (из сего дня), дотла (тьло—почва, пол, основание),

воочию (во-очию—местный падеж двойственного числа), me/герь (из то + пьрво), сзади (древнерусск. задъ), въ борзЪ (въ субстантивированное прилагательное бързъ): ... пристлпльшисъ зади (Остром, ев.); ... приди в борзЪ, оць зовешь та (Сказ, о Б. и Г., сп. XIV в.);

... и прослави ба рекъ, топерво оувидЪхъ ба истинънаго (Лавр. лет.).

52.Выражение подлежащего

ДРЯ. Основной частью речи, при помощи которой в др.-русск. языке выражалось подлежащее, было имя сущ-ое. Подлежащее могло быть выражено различными сочетаниями: сочетанием сущест-го или местоимения с твор. пад. сущест-го с предлогом с (ср.: И сложишася на Новъгородъ Андрк и съ смоляны и съ полоцяны — I Новг. лет.), неопределенно-количественных слов много, мало, колико и под. с существ-ми в род. пад. множ. ч. с предлогом или без него

(ср.: и обращася мало людей — Пов. о разгр. Рязани; начата много множество людей приходити — I Пек. лет.) и нек. др В роли подлежащего выступали и

числительные, имеющие именное происхождение (слово сорокъ, которое в своем возникновении было

существ-ым), еще в XVI в. выступало как обычное подлежащее, которое могло иметь при себе определение.

В роли подлежащего в ДРЯ мог выступать и инфинитив, который хотя уже и перестал быть именной формой

все же, означая действие в отвлечении от деятеля, мог иметь в предложении грамматическую самостоятельность.

ДРЯ не знал широкого употребления личных местоимений в роли подлежащего. Такое отсутствие местоименных форм наблюдалось как при глагольном, так и при именном сказуемом, причем, кроме 1-го и

2-го л., могло отсутствовать и 3-е л. личного местоимения. В глагольном сказуемом в формах наст. вр. лицо

подлежащего было выражено формой глагола; однако если глагольное

сказуемое выражалось формами аориста, то совпадение 2—3-го л.

не создавало возможности при отсутствии местоимения в роли

подлежащего выразить лицо формальными средствами.

Если говорить точнее, местоимения 1-го и 2-го л. выступали в роли подлежащего тогда, когда на это местоимение

падало логическое ударение, т. е. тогда, когда оно начинало играть

стилистическую роль Личное местоимение 1-го л. ед. ч. часто встречается в роли подлежащего в традиционном зачине грамот.

В последующей истории русского языка роль личных местоимений в качестве подлежащих беспрерывно возрастает, и это связано, с одной стороны, с необходимостью различения 2-го и 3-го л. ед. ч. при сказуемом, выраженном аористными формами, а с

другой — с падением связки настоящего времени от быти в перфекте, что приводило к необходимости выразить лицо подлежащего иным способом, чем оно выражалось при наличии связки.

Выражение сказуемого в ДРЯ. В ДРЯ сказуемое могло выражаться различными способами, в зависимости от чего можно выделить простое глагольное сказуемое, глагольно-инфинитивное сказуемое, именное сказуемое, а также причастное сказуемое. Если говорить о выражении простого глагольного сказуемого,

то ДРЯ имел, в общем, незначительные отличия в этом отношении от СРЯ. Выше уже было приведено достаточно примеров, в которых наблюдается

употребление простого глагольного сказуемого и которые показывают,

что такое сказуемое выражалось формами различных времен и наклонений. В истории этой формы выражения сказуемого заслуживает внимание утрата связки в перфекте.

Утрата связки есмь, ecu и т. д. в форме

перфекта и превращение причастия на -л в глагольную форму прош. вр. К тому же надо иметь в виду и тот факт, что сами причастные формы на -л в процессе развития языка теряли специфику и „оглаголивались": эти формы начинали обозначать уже не

состояние, возникшее в результате действия, а само по себе действие.

В силу этого вспомогательный глагол оказывался ненужным.