Обсуждение

Результаты нашего эксперимента совпадают с предположением, что сильный диссонанс возникает, когда человек ощущает себя лицемером, и это заставляет его экономить воду. Только субъекты в «лицемерной» ситуации принимали значительно более кратковременный душ, чем субъекты в контрольной группе. Что неожиданно, среднее время приема душа в «лицемерной» группе не было существенно меньше, чем в группах «внимания к проблеме» и «демонстрации приверженности», которые по временному показателю находились где-то между контрольной и «лицемерной» группами. К тому же, субъекты из групп «внимания и приверженности» точно так же, как и субъекты в «лицемерной» группе, старались выключать воду, когда она была не нужна. В этих трех группах сознательное и экономное поведение наблюдалось чаще, чем в контрольной.

Таким образом, можно заключить, что во всех трех группах испытуемые старались экономить воду, но наибольшая мотивированность наблюдалась в «лицемерной» группе. Возможно, в группах «внимания» и «приверженности» субъекты также могли чувствовать себя лицемерами, но в меньшей степени, чем субъекты в «лицемерной» группе. Они также подвергались воздействию, и это могло вызвать подобные чувства. Например, в ситуации «приверженности» субъекты подписывали призывные листки, на которых было написано: «Тратьте меньше времени на душ... Если я это могу, значит можете и вы!». Для тех, кто раньше нерационально использовал воду в душе, само подписание такого лозунга уже выглядит лицемерным, даже без манипуляции «вниманием к проблеме». Таким же образом, субъекты в ситуации «внимания» первоначально поддерживают идею экономии воды в присутствии экспериментатора, затем они осознают различие между их отношением к проблеме и фактическим поведением. Это осознание само по себе тоже порождает неприятное ощущение, что они лицемерны.

Почему субъекты в этих двух ситуациях пытаются нивелировать диссонанс, выключая воду в перерывах, но не сокращают время принятия душа? Вероятно, потому, что для них это является лучшим способом продемонстрировать свою поддержку идеи экономии воды. Это как бы является первым шагом на пути к снижению диссонанса. В отличие от членов «лицемерной» группы, эти субъекты не стали сокращать время принятия душа, как и контрольные. Это соответствует нашему предположению, что члены «лицемерной» группы более мотивированы, так как испытывают диссонанс более высокого уровня. Необходимо отметить, что наша зависимая переменная, продолжительность принятия душа, является более валидной мерой экономии воды, чем выключение душа в перерывах.

Могло ли что-то другое повлиять на поведение субъектов? Например, могли ли субъекты вести себя так потому, что они и раньше поддерживали идею экономии воды, а экспериментатор просто «открыл им глаза»? Возможно, манипуляции экспериментатора могли выдвинуть идею поддержки экономии воды на первый план, но мы все-таки считаем, что сокращение времени, проведенного в душе, не является следствием подобного влияния. Во всех трех ситуациях субъектам, так или иначе, напоминали об их отношении к экономии воды. Но только члены «лицемерной» группы реально сократили время пребывания в душе. Можно добавить, что результаты эксперимента с презервативами, описанного ранее, не дают подтверждения гипотезы «выдвижения на первый план». Результаты этого исследования, в котором использовались такие же методы, как и в нашем эксперименте, показали, что в «лицемерной» группе уровень диссонанса существенно выше.

Все еще остаются сомнения, а не подвергались ли субъекты в «лицемерной» ситуации большему влиянию эффекта «выдвижения на первый план», так как экспериментаторы манипулировали как их «вниманием к проблеме», так и их «демонстрацией приверженности». Более детально рассмотрев наш пример, мы видим, что это предположение не имеет под собой основания. Субъекты «лицемерной» группы были в такой же ситуации, как и субъекты в группе «внимания», за исключением того, что они еще подписали листок, который, впрочем, не содержал какой-либо новой информации по теме. Он просто объяснял, каким образом можно экономить воду. К тому же испытуемые из группы «внимания» смогли прочитать ту же информацию на плакатах, повешенных в душевой. Таким образом, сомнительно, что это короткое дополнительное общение могло привести к особому эффекту «выдвижения» у субъектов из «лицемерной» группы. Также сомнительно то, что именно подписание листка приводило к возникновению ощущения лицемерного поведения и, следовательно, повышало мотивированность испытуемых. Последующие исследования призваны определить, что же все-таки оказало подобное воздействие: возникновение диссонанса или эффект «выдвижения на первый план». Лабораторные опыты, основанные на парадигме «разотнесения возбуждения» в исследованиях диссонанса (Zanna and Cooper, 1974), прольют свет на результаты данного эксперимента.

Несмотря на то, что мы не можем исключить объяснение, основанное на эффекте «выдвижения», все же из обсуждения результатов нашего эксперимента, а также исследований Аронсона и Стоуна (Aronson et al., 1991; Stone et al, 1992), можно заключить, что именно ощущение лицемерия может приводить к возникновению диссонанса. А это, в свою очередь, приводит к тому, что люди стараются согласовать свое фактическое поведение со своими же установками. В последнее время все больше говорят о том, что для того чтобы возник диссонанс, индивид должен «предвидеть неприятные последствия» (Cooper and Fazio, 1984; Thibodeau and Aronson, 1992). Наши исследования подвергают сомнению такую формулировку теории диссонанса. Подчинение требованиям экспериментатора просто увеличивает возможность того, что человек будет экономить воду, подавать положительный пример другим и помогать в исследовании. Идею экономии воды поддержали все участники эксперимента.

Наконец, участники эксперимента испытывали диссонанс согласно «адвокатской парадигме», о которой упоминалось ранее. Это открывает новые грани данной парадигмы, дает новые возможности применить теорию в реальной жизни. Возникновение диссонанса мотивирует людей согласовывать свое поведение со своими установками. Использование подобной стратегии с целью изменить поведение — это нечто более глубинное, чем просто развешивание плакатов и рассылка подписных листов. Как отмечалось ранее, изменения в поведении благодаря влиянию когнитивного диссонанса имеют более устойчивый и ярко выраженный характер, чем изменения в результате использования других методов убеждения (Aronson, 1980). В перспективе диссонансный метод убеждения может стать весьма эффективным методом политиков для того, чтобы влиять на окружение, особенно когда нужно достичь высокой степени согласованности позиций и убеждений людей.