§ 2. Правовая природа признания как особой разновидности

объяснений лиц, участвующих в деле

Как известно, задача суда состоит в правильном, своевременном и справедливом рассмотрении гражданских дел. Но прежде чем суд общей или арбитражной юрисдикции установит наличие либо отсутствие субъективного права, он посредством доказательств познает круг юридически значимых фактов. Однако не все факты подлежат доказыванию. В этой связи представляется необходимым проанализировать основные аспекты проблемы признанных фактов.

Русская процессуальная мысль традиционно указывала, что предметом судебных доказательств служат спорные юридические факты. Следовательно, нельзя считать предметом судебных доказательств законы и распоряжения органов власти, законные выводы из фактов, бесспорные факты, к которым относятся также признанные факты <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. С. 272 - 274.

Особые разногласия в научной среде вызвали так называемые признанные факты (confessio). Причем проблема признанных фактов длительное время исследовалась в совокупности с признанием иска, признанием правоотношения, благодаря чему появилось несколько различных точек зрения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С. 185.

А.Х. Гольмстен полагал, что признание - это процессуальная сделка, договор в пользу противника, цель которого состоит в устранении спора. Сторона, сознаваясь в содеянном, использует предоставленные ей диспозитивностью возможности по распоряжению материальным правом. Истец и ответчик вправе предопределять судьбу не только своего субъективного права, предъявленного иска, но и каждого отдельного факта, находящегося в основании требований и возражений. Суд обязан безусловно принять акт волеизъявления и не проверять его соответствие действительным обстоятельствам коллизии, истине. Признавшийся несет всю полноту ответственности за содеянное, а потому право опровержения признания у него отсутствует <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. С. 197 - 200.

В этом же ракурсе высказался К.И. Малышев, который считал, что основание доказательственной силы признания заключается в распоряжении частных лиц своими частными интересами и правами. Ввиду этого совершенно очевидно, что объектами признания являются факты и права, а субъектами признания - дееспособные совершеннолетние, необъявленные несостоятельными, представители, обладающие специальными полномочиями, зафиксированными в доверенности. Сущность признания как распорядительного акта влияет на процессуальные последствия признания, вследствие чего суд не вправе отвергнуть признание, но обязан признанный факт расценивать в качестве бесспорного и освободить одну из сторон от доказывания. О проверке признанного факта на предмет соответствия такового действительности не может быть и речи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. С. 303.

Между тем подобные пояснения не давали ответа на вопрос о том, как поступить суду, в случае если изложения сторон по одним моментам сходятся между собой, а по другим - противоречат друг другу. Может ли суд в монолитных сообщениях сторон выделять бесспорные и спорные аспекты и проверять спорные посредством доказывания по поводу их истинности? К.И. Малышев отверг делимость признания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 304 - 305.

Более тщательно проблему признания рассмотрел В.Л. Исаченко. По его мнению, под признанием следует понимать объяснение или показание одной стороны, которым подтверждается действительность обстоятельств, не служащих ее пользе, а о существовании самого признания можно говорить при наличии трех условий. Во-первых, показание или объяснение должно подтверждать действительность известного обстоятельства. Во-вторых, данное обстоятельство должно служить пользе процессуального противника. В-третьих, обстоятельство должно нести вред сделавшему признание. Другими словами, к признанию не относятся такие объяснения сторон, которые не отрицают и не подтверждают обстоятельств, идущих на пользу противнику. В.Л. Исаченко указывал, что по форме признание может быть явным (словесным или письменным) и молчаливым. Однако молчаливое признание не имеет никакой юридической силы, поскольку им выражается только отсутствие отрицания (qui tacet, non utique fatetur, sed tamen verum est eum non negare). Лишь в двух случаях закон допускает молчаливое признание: при обязанности предъявить документ, нужный противнику, и при обязанности принять присягу. Из неисполнения этих обязанностей суд выводит признание. Вслед за К.И. Малышевым

В.Л. Исаченко утверждал: признание в зависимости от того, где оно сделано, бывает судебным и внесудебным, в зависимости же от наличия оговорок - простым и квалифицированным. Судебное признание есть суррогат доказательства. Внесудебное признание является обстоятельством, нуждающимся в доказывании. Простое признание - это сообщение стороны, в котором она категорически признает известное обстоятельство без оговорок и условий. Квалифицированное признание появляется в результате дополнения простого признания оговорками, служащими пользе признающегося. В отношении делимости квалифицированного признания вопрос автором решался иначе. В.Л. Исаченко писал, что с первого взгляда кажется справедливым обязать судью принимать всякое признание полностью, не разбивать его на части и не извлекать из него сведения различного характера. Но данное положение стесняет деятельность суда и ведет к неистинным решениям.

Следовательно, суд обязан всегда в квалифицированном признании выделить ту часть объяснения, которая "клонится к пользе истца", затем обсудить часть оставшегося объяснения-возражения и, если оно доказано, соотнести признанное с доказанными возражениями. Отсюда вытекает разница в процессуальных последствиях простого и квалифицированного признания. Простое признание делает факт абсолютно бесспорным и освобождает противную сторону от его доказывания. Например, если ответчик прямо признает какое-либо обстоятельство без оговорок, то оно должно считаться доказанным, хотя бы истец не представил никаких доказательств существования такового. Но если делается квалифицированное признание, то истинность утверждаемого необходимо подкреплять доказыванием. Именно поэтому суд обычно перемещает бремя доказывания с одной стороны на другую. При этом истец не освобождается от представления доказательственного материала в отношении утверждаемого факта, а на ответчика возлагается обязанность доказывания факта, которым он обусловливает свое признание <1>.

--------------------------------

<1> См.: Исаченко В.Л. Гражданский процесс: Практический комментарий на вторую книгу Устава гражданского судопроизводства: В 6 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 667 - 697.

Е.В. Васьковский усматривал процессуальную природу признания в его двойственности и пояснял, что оно может быть как доказательством, так и актом распоряжения материальными и процессуальными правами (волеизъявлением с материально-процессуальными последствиями). Для того чтобы суд точно знал, когда признание следует считать простым показанием в пользу противника, предлагалось ввести соответствующую презумпцию, учитывающую: 1) частоту присутствия определенных видов признания в практике; 2) близость к началу материальной правды; 3) тяжесть последствий для учинившего признание <1>.

--------------------------------

<1> См.: Васьковский Е.В. Значение признания в гражданском процессе // Сборник памяти Г.Ф. Шершеневича. М., 1915. С. 52.

Б.В. Попов критически отнесся к вышеизложенным представлениям. Он считал, что, так как государство в лице суда стремится установить в каждом гражданском деле материальную истину, крайне неверно в признании видеть распорядительное правомочие <1>.

--------------------------------

<1> См.: Попов Б.В. Указ. соч. С. 116 - 117.

Данную концепцию разделил и развил Т.М. Яблочков, который не только отрицал признание в качестве распорядительного акта, но и усомнился в двойственном понимании природы признания. Процессуалист, защищая принцип материальной истины, отмечал, что признание нужно связывать не с фундаментальными положениями диспозитивности, а с началом состязательности. Признание же в рамках принципа состязательности не доказательство, а одно из правил, регулирующих onus probandi между сторонами и способствующих установлению истины <1>. Несмотря на это, Т.М. Яблочков до конца не освободился в своих воззрениях от теории распоряжения. В ходе исследования вопроса о субъектах признания он неожиданно присоединился к мнению А. Боровиковского, утверждавшего, что все возникающие противоречия в объяснениях стороны и третьего лица, ее представителя нужно разрешать в пользу тяжущегося, в противном случае нарушаются распорядительные права стороны <2>.

--------------------------------

<1> См.: Яблочков Т.М. К учению об основных принципах гражданского процесса // Сборник памяти Г.Ф. Шершеневича. С. 291 - 293, 315.

<2> См.: Боровиковский А. Отчет судьи (третьи лица в процессе). СПб., 1891. Т. I. С. 145; Яблочков Т.М. Субъекты судебного признания // Вестник гражданского права. 1915. N 2. С. 92.

В.А. Рязановский полагал, что господствовавшая в то время теория, рассматривавшая признание как акт распоряжения, неправильна, поскольку законодательство помещает признание в общее учение о доказательствах. В этой связи признание нужно толковать лишь как доказательство, направленное на достижение истины. По законодательству признание делает излишним только дальнейшее представление доказательств относительно признанного обстоятельства, но не устраняет из дела уже собранный доказательственный материал, поэтому суд обязан сделать оценку признания на основании всей совокупности имеющихся доказательств <1>.

--------------------------------

<1> См.: Рязановский В.А. Единство процесса. М., 1996. С. 59 - 60.

Как видим, в основе всех описанных определений лежит утверждение, согласно которому признание стороны должно нести выгоду для процессуального противника. Мнения не совпадали по поводу отправного пункта признания. Если основой для интерпретации признания был принцип диспозитивности, то признание рассматривалось в виде акта распоряжения, обязательного для суда, который орган правосудия должен использовать при вынесении решения, даже несмотря на несоответствие признания действительным обстоятельствам дела, в ущерб установлению истины. Если же основой являлся принцип состязательности, то констатировалось, что признание есть не что иное, как "засвидетельствование истины и может иметь доказательственную силу, поскольку соответствует истине" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 59.

В советской процессуальной литературе также имели место разногласия в отношении признания. В середине 20-х годов прошлого века Н.Б. Зейдер категорически отверг возможность в советском гражданском процессе признания как распоряжения, ведь признание есть показание спорящего в пользу противной стороны, и не более <1>. Д.И. Полумордвинов поддержал концепцию о двоякой природе признания, предложенную Е.В. Васьковским. Он подчеркивал, что признание характеризуется тем, что, с одной стороны, оно есть акт распоряжения, с другой - показание, служащее пользе противника как доказательство. В одних случаях оба момента могут существовать совместно, в иных - раздельно <2>.

--------------------------------

<1> См.: Зейдер Н.Б. Юридическая природа признания в гражданском процессе // Вестник советской юстиции. 1926. N 11. С. 428 - 432.

<2> См.: Полумордвинов Д.И. Признание стороны в гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1940. С. 8 - 9.

Между тем признание как распорядительное право сторон слабо согласовывалось с принципом объективной истины. В этой связи в середине 40-х - начале 50-х годов прошлого века вновь детально исследуются теория бесспорных фактов и проблема признания <1>. Указывается, что бесспорными фактами в буржуазном гражданском процессе называют такие факты, о которых стороны не спорят. Например, истец утверждает, что ответчик осматривал купленную вещь, а ответчик против этого не возражает. В буржуазном судопроизводстве такой факт бесспорен, и суд не может требовать от истца доказательств, подтверждающих истинность заявления. Для советского суда, обязанного выяснить материальную истину, не существовало бесспорных фактов в том виде, в каком они присутствуют в буржуазном суде, по той простой причине, что стороны, конечно, могут и не спорить о каком-либо факте, но суд вправе истребовать доказательства, чтобы убедиться в истинности факта <2>. Позднее С.Н. Абрамов прямо говорил о несуществовании в советском гражданском процессе бесспорных фактов как основания освобождения стороны от доказывания; ведь если суд убежден в соответствии факта, о котором стороны не спорят или который признан одной из сторон объективной действительности, то такой факт считается судом доказанным объяснениями либо признанием стороны, являющимися в советском процессе доказательствами <3>. Одновременно ученый предположил, что признание в советском гражданском процессе делится на судебное и внесудебное, простое и квалифицированное, а к квалифицированному признанию применимы правила о делимости. То есть суд, чтобы постичь истинность фактов при недоказанности оговорки, должен проверить показание стороны в части, которая, собственно, и является признанием <4>.

--------------------------------

<1> См.: Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. С. 1 - 15; Абрамов С.Н. Советский гражданский процесс. М., 1952. С. 198 - 200; Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 190 - 200.

<2> См.: Абрамов С.Н. Гражданский процесс. М., 1946. С. 75.

<3> См.: Абрамов С.Н. Советский гражданский процесс. С. 179 - 180.

<4> См.: Абрамов С.Н. Гражданский процесс. М., 1948. С. 208 - 209.

М.А. Гурвич не согласился с отрицанием бесспорных фактов и попытался уточнить данное понятие. По его мнению, под бесспорными фактами в советском гражданском судопроизводстве нужно подразумевать факты, не требующие проверки, так как они достаточно удостоверены. Вместе с тем если эти факты не нуждаются в проверке, то это не значит, что они не допускают ее. При сомнении судебного органа в их истинности суд проверяет таковые. Но при отсутствии сомнения суд вполне может обойтись без анализа фактов на предмет их соответствия действительным обстоятельствам происшедшего. Базируется данное положение на объективном моменте достаточной уверенности в фактах. Признание же - это объяснение стороны, направленное на подтверждение обстоятельства или правоотношения, доказывание которого лежит на другой стороне. Отсюда М.А. Гурвич выводил два тезиса: о допустимости в условиях действия принципа материальной истины распорядительного признания и об обязанности сторон излагать в суде только правду <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. С. 102 - 119.

Интересную трактовку бесспорных фактов дал К.С. Юдельсон. Он описал три ситуации, когда требования и возражения сторон оказываются вне спора. Это происходит при заявлении о фактических обстоятельствах дела, не оспоренных второй стороной; при согласованных утверждениях обеих сторон об одних и тех же действиях или событиях; при односторонних объяснениях истца или ответчика, имеющих юридическое значение для другой стороны. По К.С. Юдельсону, неоспаривание не создает презумпции против неоспаривающего, так как советский законодатель последовательно проводит в жизнь принцип объективной истины. Бесспорным факт становится только в случае наличия двух составляющих: положительного признания и принятия его судом. Причем все тот же принцип объективной истины заставляет суд не просто совершить формальную процедуру принятия, а тщательно проверить признание, чтобы избежать умышленных искажений фактов действительности. Таким образом, бесспорность факта создается не состязающимся, но органом правосудия посредством принятия признания. Лишь после этого сторона освобождается от доказывания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 207 - 208.

Нетрудно заметить, что конструкция К.С. Юдельсона опирается не на принцип диспозитивности, а на начало состязательности, благодаря чему автор полностью отвергал возможность распорядительного признания, а институт признания иска полностью сводил к признанию фактов. При всей оригинальности конструкции она вела к неразрешимым противоречиям. Представители этого взгляда вынуждены были все процессуальные последствия, возникающие при признании иска, относить к признанию фактов, наделяя тем самым обычное доказательство (признание) особым юридическим значением. Так, из рассуждений К.С. Юдельсона следовало, что субъектами признания фактов могут быть стороны, третьи лица и представитель, действующий по поручению доверителя. Однако если в доверенности представителя специально не оговорено его право признания обстоятельств коллизии, он не может совершать признание. Налицо было противоречие теоретических воззрений и закона: Гражданский процессуальный кодекс не содержал правила обязывающего представителя получать от доверителя согласия относительно представления в суд такого доказательства, как признание факта (фактов) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 204 - 205.

Специальное исследование проблеме признания стороны посвятил В.К. Пучинский, который критиковал С.Н. Абрамова за отрицание бесспорных фактов, а М.А. Гурвича - за расплывчатое определение понятия бесспорных фактов, включающее положение об "объективном моменте достаточной уверенности". В.К. Пучинский указывал, что понятие бесспорных фактов известно советскому гражданскому процессу. Подобные факты появляются в результате положительно выраженного признания стороны и принятия его судом. Последнее действие обусловлено соответствием признания действительным обстоятельствам дела, принципу материальной истины <1>. Ученый, соглашаясь во многом с К.С. Юдельсоном, еще раз отмечал, что признание базируется на принципе состязательности, а значит, представляет собой доказательство стороны, никак не соотносящееся с распорядительными правомочиями спорящих <2>, вследствие чего признание иска также не носит характера процессуального волеизъявления, но сводится к мнению ответчика о правовой квалификации отношений с истцом <3>.

--------------------------------

<1> См.: Пучинский В.К. Признание стороны в советском гражданском процессе. С. 39 - 43.

<2> См.: Пучинский В.К. Признание стороны в советском гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1953. С. 5 - 10.

<3> См.: Пучинский В.К. Судебное признание в советском гражданском процессе // Советское государство и право. 1954. N 1. С. 118 - 119.

Весьма плодотворно работал в данной области С.В. Курылев. Проанализировав неоднозначные точки зрения, он пришел к выводу, что все авторы так или иначе объединяют в едином институте признания признание иска и признание фактов. Кроме того, они пытаются определить признание либо по признаку пользы, либо по признаку связи с бременем доказывания. С.В. Курылев предложил отказаться от прежних суждений и четко разграничить признание иска или правоотношения и признание фактов, поскольку эти категории отличаются по предмету, по субъектам, по юридической природе и по правовым последствиям. Он подчеркивал, что признание иска есть юридический факт, процессуальное действие стороны, предметом которого является право, иск в материальном смысле, а субъектом - обладающая процессуальной дееспособностью сторона.

По юридической природе признание иска - волеизъявление стороны с процессуальными и материально-правовыми последствиями, направленное на ликвидацию спора в пользу истца, не дающее суду никаких сведений для установления истины. Что касается определения понятия признания фактов, то его необходимо формулировать не с помощью признаков пользы, связи с бременем доказывания, а посредством указания на процессуальную заинтересованность. Поэтому под признанием следует усматривать показание, в котором сторона во вред своим процессуальным интересам удостоверяет наличие или отсутствие фактов, имеющих юридическое или доказательственное значение для дела. И коль скоро это так, то субъектом признания нужно считать гражданина, способного физически и психически правильно воспринять, сохранить в памяти и воспроизвести познанные факты. По юридической природе признание - это доказательство.

Правовые последствия выражаются в бесспорности факта. Однако бесспорность создается не после принятия судом признания, а до принятия. После принятия нет вообще смысла говорить о бесспорности факта и об освобождении стороны от бремени доказывания, так как здесь появляется состояние доказанности факта. Каких-то других особых юридических последствий, кроме немедленного исполнения решения, основанного на документах, признанных ответчиком, признание не создает <1>.

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. С. 116 - 152; Он же. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 92 - 93.

В целом концепция С.В. Курылева была поддержана в процессуальной литературе <1> и отчасти нашла свое закрепление в ГПК РСФСР 1964 г., в котором проводилось разграничение признания иска (диспозитивность) и признания фактов (состязательность). Категория признанных фактов непосредственно связывалась с принципом объективной истины. Так, в ст. 60 ГПК РСФСР 1964 г. говорилось: "Признание стороной фактов, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, для суда не является обязательным. Суд может считать признанный факт установленным, если у него нет сомнений в том, что признание соответствует обстоятельствам дела и не совершено под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения или с целью сокрытия истины".

--------------------------------

<1> См.: Смышляев Л.П. Предмет доказывания и распределение обязанностей по доказыванию в советском гражданском процессе. М., 1961. С. 21.

Примерно с середины 90-х годов прошлого века укрепление начал диспозитивности и состязательности потребовало от законодателя кардинального изменения многих процессуальных правил. Но трансформация правил ГПК РФ и АПК РФ, касающихся порядка изучения юридически значимых фактов, связана скорее не с принципом диспозитивности, а с первоначалом состязательности, что вновь вызвало к жизни актуальную процессуальную проблему соотношения признания и неоспаривания фактов гражданского дела в контексте их бесспорности.

О различии признания и неоспаривания фактов в аспекте объяснения лиц, участвующих в деле. Итак, в настоящее время в состязательном процессе суды общей и арбитражной юрисдикции, руководствуясь ст. 68 ГПК РФ и ст. 70 АПК РФ, сталкиваются с тремя наиболее распространенными ситуациями, которые потенциально могут вести к бесспорности фактов.

Первая ситуация имеет место при молчаливой согласованности позиций сторон, т.е. когда стороны не спорят об определенных фактах, поскольку не желают вообще их обсуждать, или при явном совпадении показаний тяжущихся <1>.

--------------------------------

<1> См.: Зайцев И.М., Афанасьев С.Ф. Бесспорные обстоятельства в гражданских делах // Российская юстиция. 1998. N 3. С. 27 - 28.

В "чистом" состязательном гражданском процессе совместное нежелание обсуждать обстоятельства всегда ведет к бесспорности фактов. Суд, узнав, что стороны предполагают обойти молчанием ряд фактических обстоятельств, не вдается в их существо и не исследует таковые. Напротив, его функция состоит в исключении данных фактов из числа спорных. Значит ли это, что российский суд, опираясь на принцип состязательности, обязан поступать аналогичным образом? Видимо, нет. В современном процессе принцип состязательности дополнен элементами следственности. Совместное умалчивание сторон о юридически значимых для правильного разрешения дела обстоятельствах не создает бесспорности последних, ведь орган правосудия на основании норм материального права должен обозначить фактический состав самостоятельно, независимо от желания или нежелания состязающихся (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, ч. 2 ст. 65 АПК РФ). Если суд не выполняет предписание закона и не восполняет предмет доказывания, то его решение может быть отменено вышестоящими инстанциями (п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции"). В этой связи О.В. Баулин отмечает, что "отсутствие спора по поводу юридически значимого обстоятельства не может рассматриваться как его признание. В то же время суд вправе отреагировать на молчание заинтересованных лиц, выяснив, признают ли они наличие того или иного факта либо нет" <1>.

--------------------------------

<1> Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел. С. 81.

Действительно, бесспорность фактов возникает не при пассивном поведении сторон, направленном против анализа определенных обстоятельств, а при совпадении или непротиворечии суждений истца и ответчика. Открытое совпадение суждений, как правило, происходит при обсуждении в зале судебных заседаний каких-либо фактов. Следовательно, такое совпадение дает право суду рассматривать конкретное обстоятельство в качестве бесспорного, не нуждающегося в дальнейшем обосновании посредством других средств доказывания.

При последнем варианте развития событий допустимо говорить именно о бесспорных, а не о неоспоренных фактах, что вполне соответствует принципам состязательности, процессуальной экономии, а также сокращает объем изучаемых в ходе судопроизводства фактических обстоятельств. Специфика здесь состоит в том, что позиция суда и в особенности сторон должна быть выражена деятельно и недвусмысленно, например, путем заключения истцом и ответчиком соглашения о признании обстоятельств (ч. 2 ст. 70 АПК РФ), которое может быть a posteriori нивелировано (п. 14 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. N 99 "Об отдельных вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" <1>).

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2006. N 3.

Вместе с тем нужно отдавать себе отчет в том, что согласованные объяснения не всегда гарантируют достижение истинных знаний о существе спора. Участники разбирательства могут преднамеренно искажать совместными усилиями факты действительности, скажем, под угрозой признания сделки недействительной вследствие ее противозаконности. Мотивы совместных и совместимых ложных объяснений разнообразны <1>. Перечислять их все нет надобности.

--------------------------------

<1> См.: Зайцев И.М. Процессуальные функции гражданского судопроизводства. Саратов, 1990. С. 32.

Вторая ситуация связана с пассивным поведением стороны в отношении выдвинутых против нее требований, проще говоря, с молчанием истца или ответчика.

Как известно, в гражданском праве молчание признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон (ч. 3 ст. 158 ГК РФ). В гражданском судопроизводстве при господстве "чистой" состязательности законодательствами некоторых стран в прошлом веке молчанию придавалось юридическое значение (германский Устав гражданского судопроизводства 1877 г.) <1>. Для сравнения нынешний процессуальный закон ФРГ гласит, что факты, на которые ссылается сторона, не нуждаются в доказывании постольку, поскольку в ходе производства по спору они признаны противной стороной в устном разбирательстве или в заявлении, изложенном уполномоченному судье (§ 288 Гражданского процессуального уложения Германии).

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 191.

В ГПК РФ положение "молчание - знак согласия" (qui tacet consentire videtur) не зафиксировано и к признанию не приравнивается. Следует согласиться с мыслью В.Л. Исаченко о том, что из неоспаривания можно вывести только отсутствие отрицания, и не более <1>. В силу присутствия начал следственности в гражданском процессе суду общей юрисдикции недостаточно простого молчания, для того чтобы убедиться в истинности фактов, доказываемых той стороной, которая утверждает. Благодаря этому, если ответчик не оспаривает факт, т.е. не приводит собственных доводов, его опровергающих, суд не должен трактовать таковой как признанный и освобождать истца от доказательственной деятельности. Коллизии с принципом истины здесь не создается. Лишь в двух случаях лицо, характеризующееся пассивным поведением и не проявляющее заботу о своем процессуальном и материальном интересе, несет всю тяжесть негативных последствий: надлежаще извещенный ответчик при неявке в судебное заседание (выносится заочное решение); истец, не просивший о разбирательстве в его отсутствие и не пришедший в суд по вторичному вызову (заявление остается без рассмотрения).

--------------------------------

<1> См.: Исаченко В.Л. Гражданский процесс: Практический комментарий на вторую книгу Устава гражданского судопроизводства: В 6 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 669.

Однако сказанное не распространяется на арбитражный процесс, где наблюдается возрождение концепции "квазипризнания", допускающей различные вариации оценки пассивного поведения истца или ответчика <1>. Федеральным законом от 27 июля 2010 г. N 228-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" ст. 70 АПК РФ была дополнена ч. 3.1, существенно модифицирующей порядок исследования и оценки арбитражным судом признанных обстоятельств гражданского дела. Теперь обстоятельства, на которые сторона ссылается в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований. Эта законодательная теза достаточно широко используется на практике (Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 июля 2011 г. N ВАС-9211/11 <1> и др.).

--------------------------------

<1> См.: Медведев И.Р. Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе. СПб., 2010. С. 120 - 122.

Иначе говоря, если ранее признание стороной юридически значимых обстоятельств могло быть только очевидным, поскольку каждое лицо, участвующее в деле, обязано доказать факты, на которые оно опирается как на основание своих требований и возражений (ч. 1 ст. 65 АПК РФ), то в настоящий момент при тех же условиях признание имеет место, когда указанные обстоятельства не оспариваются противной стороной либо из представленных ею доказательств, обосновывающих возражения, не вытекает несогласие с обстоятельствами. "С введением в ст. 70 АПК РФ ч. 3.1 впервые в истории отечественного цивилистического процесса появилась общая правовая норма, согласно которой признание обстоятельств, входящих в предмет доказывания по делу, стало связываться с пассивным поведением стороны спора", - аргументированно констатирует Р.О. Опалев <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

Насколько оправданным оказалось нововведение, покажет время, но уже сегодня Высший Арбитражный Суд РФ вынужден в рамках собственного прямого и латентного нормотворчества пояснять, в каких случаях ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ не используется. Так, по мнению указанного Суда, в силу п. п. 3 - 5 ст. 71 и п. п. 3 - 5 ст. 100 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <1> проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Поэтому при установлении требований в деле о банкротстве ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ применению не подлежит (п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" <2>).

--------------------------------

<1> Опалев Р.О. Пассивное поведение стороны спора как основание считать признанными обстоятельства, входящие в предмет доказывания по делу. С. 77.

<2> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.

Третья ситуация соотносится с явным признанием обстоятельств. Сегодня в силу ч. 3 ст. 68 ГПК РФ и ч. 4 ст. 70 АПК РФ признание стороны для суда является фактически обязательным. Суд может не принять признание фактов, если у него имеются сомнения в том, не было ли оно совершено под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения либо с целью сокрытия действительных обстоятельств дела. Иными словами, интерпретация норм свидетельствует о смещении акцентов в правиле о признании фактов в пользу принципа состязательности <1>. Однако некоторые процессуалисты полагают возможным толковать признание фактов через призму принципа диспозитивности. В частности, В.М. Жуйков исследует данный институт в русле расширения действия принципа диспозитивности <2>, в связи с чем еще раз подчеркнем, что признание иска есть отражение начала диспозитивности <3>, используя которое стороны под контролем органа правосудия распоряжаются своими процессуальными и материальными правами. Признание факта - это вид объяснений стороны, который действующее процессуальное законодательство не подразделяет на простое и квалифицирующее, но согласно ч. 2 ст. 70 АПК РФ признание может быть внесудебным и судебным.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2012. N 8.

<2> См.: Ференс-Сороцкий А.А. Принцип состязательности гражданского процесса и новейшее гражданско-процессуальное законодательство // Правоведение. 1995. N 6. С. 62.

<3> См.: Жуйков В.М. Новое в гражданском процессуальном праве (комментарий законодательства) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 3 - 5.

По своей юридической природе признание факта отвечает признакам доказательства, используемого лицами, участвующими в деле, в рамках начала состязательности. Специфичность подобного вида объяснений состоит в том, что он нацелен против процессуальной заинтересованности стороны, сделавшей признание. Причем указание на процессуальную заинтересованность здесь обязательно, поскольку именно этот признак позволяет дифференцировать объяснения лиц, участвующих в деле, на утверждения и признания, отличить последние от иных средств доказывания <1> и отойти от традиционной точки зрения, обосновывающей возможность признания фактов только в исковом судопроизводстве. Вряд ли поэтому можно полностью согласиться с точкой зрения процессуалистов, определяющих понятие признания фактов лишь по связи с бременем доказывания <2>, так как это существенно сужает объем объяснений, являющихся, по сути, признанием: из предмета признания устраняются факты, бремя доказывания которых не возложено ни на одну из сторон <3>.

--------------------------------

<1> См.: Резниченко И.М. Психологические вопросы подготовки и судебного разбирательства гражданских дел. Владивосток, 1983. С. 28 - 29.

<2> См.: Гражданский процесс / Под ред. Ю.К. Осипова. М., 1995. С. 183.

<3> См.: Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. С. 125 - 126.

Процессуальные особенности порядка исследования, фиксации и оценки признания как особой разновидности объяснений лиц, участвующих в деле. Как уже отмечалось, лица, участвующие в деле, вправе письменно либо устно признать факты гражданской правовой коллизии. Возникает вопрос: как поступить суду, если иных средств доказывания нет, а также не существует доказательств, указывающих на истинность признания? Ранее на основании норм ГПК РСФСР проблема решалась при соблюдении принципа объективной истины. Несмотря на то что закон позволял суду считать признанный факт установленным и освобождать одну из сторон от доказывания, сделать это можно было, если признание соответствовало реальным обстоятельствам дела. В свою очередь, выявление такого соответствия имело место только при исследовании и оценке обстоятельств посредством доказательственного материала, который собирался лицами, участвующими в деле, и судом по собственной инициативе. Лишь после тщательной проверки истинности признания, всесторонней оценки его в совокупности с другими доказательствами и принятия судом факт становился бесспорным <1>. Решения суда, базировавшиеся на одном признании факта, как правило, отменялись вышестоящими судами. Поводом к отмене служила "переоценка признания, придание ему особой доказательственной силы" <2>. Аннулировали и те правоприменительные акты, в которых не прослеживалась детальная проверка судебных признаний в аспекте требований ч. 2 ст. 60 ГПК РСФСР (не совершено ли признание под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения, с целью сокрытия обстоятельств) <3>.

--------------------------------

<1> См.: Коваленко А.Г. Формирование предмета доказывания в гражданском судопроизводстве // Вестник Саратов. гос. акад. права. 1996. N 1. С. 95 - 96.

<2> Курылев С.В. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. С. 130.

<3> См.: Штутин Я.Л. Предмет доказывания в советском гражданском процессе. М., 1963. С. 78 - 79.

Сегодня суды общей и арбитражной юрисдикции при исследовании, а также при оценке доказательств в большей степени связаны объяснениями стороны (представителя), обращенными против собственного процессуального интереса (п. 17 Ответов Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на вопросы судов по применению норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 24 марта 2004 г. <1>). Суд должен в силу одного признания, если оно представляет собой более или менее не подлежащее сомнению достаточное подтверждение искомого факта, освободить сторону от доказательственной деятельности. При этом устное признание заносится в протокол судебного заседания, а письменное приобщается к материалам дела (ч. 2 ст. 68 ГПК РФ и ч. 3 ст. 70 АПК РФ). О признании стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает собственные требования или возражения, сообщается в мотивировочной части решения одновременно с выводами суда об установлении этих обстоятельств, если не имеется предусмотренных ч. 3 ст. 68 ГПК РФ и ч. 4 ст. 70 АПК РФ оснований, по которым принятие признания не допускается. При последнем развитии ситуации вопрос в гражданском процессе решается путем вынесения самостоятельного определения (Определение Свердловского областного суда от 22 декабря 2011 г. N 33-18286/2011 <2>), тогда как арбитражные суды делать этого не обязаны (п. 37 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 августа 2004 г. N 82 "О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"). Однако это правило не касается обстоятельств, признанных и удостоверенных в порядке ч. 2 ст. 70 АПК РФ, так как в случае принятия их арбитражным судом они не проверяются в ходе дальнейшего производства по гражданскому делу.

--------------------------------

<1> СПС "Гарант".

<2> СПС "КонсультантПлюс".

В связи со сказанным выше обратимся к анализу допустимых причин, по которым суды не вправе принимать признание обстоятельств, сделанное лицами, участвующими в деле. Prima facie может показаться, что законодатель воспроизвел в ч. 3 ст. 68 ГПК РФ и в ч. 4 ст. 70 АПК РФ то, что ранее было зафиксировано в ч. 2 ст. 60 ГПК РСФСР, ведь в нормах права имеется прямой запрет принимать признание, если оно сделано под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения или для сокрытия обстоятельств дела. Между тем очевидно, что прежнее процессуальное регулирование было направлено на полное устранение из процесса всякой возможности неистинности признания, для чего использовались все предусмотренные законом средства: производился активный сбор дополнительных доказательственных материалов как лицами, участвующими в деле, так и органом правосудия. Сейчас суды общей и арбитражной юрисдикции не в состоянии всемерно выявить достоверность признания факта, скорее ими делается предположительный вывод об истинности такового, поскольку самостоятельно собирать доказательства без ходатайства сторон суды законом не уполномочены. Конечно, суд может предложить сознавшемуся или его процессуальному противнику представить добавочную доказательственную информацию, но тогда теряется смысл признания. Следовательно, только явное несоответствие признания действительным обстоятельствам дела, ничем не прикрытые обман, насилие, угроза, заблуждение ведут к непринятию судом признания и к продолжению общей процедуры доказывания. В остальных случаях, как уже неоднократно подчеркивалось, признание вызывает освобождение противоположной стороны от доказывания, а суд оценивает факт в качестве бесспорного.