книги / Эволюция феодализма в России

ния насчитывалось до 150 тыс. крестьян — помещичьих и церковного ведомства, «кои отложилися от послушания и коих всех усмирить надлежало»40.

Различные группы сословия государственных кресть­ ян упорно добивались пресечения покушений помещиков на их земли и личную свободу, требовали ограничения повинностей, ликвидации принудительного труда на ма­ нуфактурах и т. д. Аналогичные требования исходили от бывших ясачных крестьян Поволжья41. И у государ­ ственных крестьян самой распространенной формой со­ противления к середине XVIII в. становятся восстания, особенно в Центральноземледельческом районе, активно втягивавшемся в рыночные операции с продукцией сель­ ского хозяйства42.

Тяжесть заводских работ, отрывавших крестьян от их хозяйства, всевозможные меры грубого принуждения, бесчинства заводовладельцев и администрации ожесто­ чили приписное население. Наряду с требованиями «крестьянского» характера все более явственными стано­ вятся новые цели борьбы: улучшение условий производ­ ства и быта, повышение расценок за выполняемые ра­ боты, замена кабальных и крепостнических форм труда свободным договором и вольным наймом.

Наибольшей активностью отличались в 50—60-е годы XVIII в. приписные крестьяне и заводские работники частных предприятий. Одним из самых крупных было восстание крестьян Н. Н. Демидова в 1752 г., перекинув­ шееся в соседние районы43.

Почти 15 лет, начиная с 1754 г., продолжались (с не­ которыми перерывами) волнения приписных крестьян Авзяно-Петровского и других заводов Урала и При­ кам ья— Ижевского, Боткинского, Вознесенского, Кас­ линского, Кыштымского, Алапаевского и др. На севере в 1769— 1771 гг. восстание крестьян группы Олонецких заводов охватило до 7 тыс. человек44.

Борьба заводского населения вливалась в общее рус­ ло антикрепостнического сопротивления трудящихся масс, готовя новый взрыв — крестьянскую войну 1773— 1775 гг. Одним из самых важных завоеваний работников мануфактурной промышленности явилась отмена даль­ нейшей приписки крестьян к заводам, то есть некоторое ограничение сферы применения принудительного труда.

Результативность сопротивления феодальному гнету крепостного частновладельческого крестьянства была

Ход крестьянской войны 1773—1775 гг. достаточно подробно раскрыт в обширной литературе. Серьезный стимулом для многочисленных исследований- о Креста янской войне под предводительством Е. И. Пугачева явился 200-летний юбилей этого выдающегося события отечественной истории *.

Расширение наших фактических знаний о крестьян­ ской войне 1773— 1775 гг. сопровождалось постановкой некоторых новых методологических - вопросов. Не обо­ шлось без естественной в таких случаях полемики. Не­ которые взгляды (о роли крестьянской врйны, о соотно­ шении антифеодальной и антикрепостнической борьбы крестьян и др.) подверглись обоснованной критике47.

Прежде 'всего возникает неоднозначно трактуемый в нашей литературе вопрос о самом существе крестьян­ ской войны, ее главной направленности. Анализ доку­ ментов, .исходивших из лагеря повстанцев, показывает, что речь шла не о частичных уступках со стороны гос­ подствующего класса. Крестьянская война угрожала основам феодального порядка — крупному землевладе­ нию и привилегированному классу дворянства. Если предыдущие крестьянские войны в ряде случаев допу­ скали наличие «добрых» начальников и помещиков, то теперь оружие поднимается на весь класс угнетателей. Это означает существенное изменение расстановки клас­ совых сил в стране, более четкое их размежевание и противостояние.

При всей слабости, присущей исторически ограничен­ ной крестьянской революционности, движение Е. И. Пу­ гачева являет собой более высокую форму классового сопротивления трудящихся масс, чем предыдущие на­ родные восстания.

В своей совокупности документы лагеря участников крестьянской войны рисуют широкий комплекс намечав­ шихся мер, направленных л а коренное изменение соци­ ально-экономических порядков, правовых норм, госу­ дарственного устройства48. Всеобщая «вольность» и «свобода», ликвидация феодальных привилегий и их но-

* Подведение итогов юбилея с обзором работ см. в статье В. И. Бу­ ганова (Вопросы истории, 1976, № 11). Несостоятельной является попытка М. Т. Белявского в ином свете изобразить проделанную ра­ боту и обвинить во всевозможных «ошибках» большую группу со­ ветских историков (Вестник МГУ. Серия VIII. История, 1978, № 3, с. 36—46).

снтелей, равенство перед особой «государя», то есть пе­ ред законом, упразднение рекрутчины, непосильных на­ логов, а также всех видов подневольного труда, полная амнистия, наконец, веротерпимость и равные права для разных народов — такова в общих чертах программа движения.)

Чрезвычайно интересно-указание одного из пугачев­ скихманифестов на то, что дворянское имущество —■ «крестьянского кошта». Трудовое цроисхождение при­ своенного эксплуататорам^ богатства предполагает в конце концов возвращение такового тем, кто его со­ здай ал.

Как известно, в воззваниях восставших неоднократ­ но проводится идея превращения всего народа в каза­ ков («быть... вечно .казаками»). Но отсюда вовсе не следует, что Пугачев и его сподвижники стремились к милитаризации всего населения. Этот призыв правиль­ нее воспринимать в том смысле, что предводители дви­ жения таким способом провозглашали прежде всего те самые «вольность и свободу», во имя которых подняли оружие на своих классовых врагов. Туманные, утопиче­ ские представления о грядущем свободном обществе в данном случае воплощались в старую, привычную фррму казацко-крестьянского общежития во главе со «справедливым» царем.

Вполне очевидно, что по своей объективной сути эта программа вступала в резкое, непримиримое противоре­ чие с феодально-крепостнической системой. Осуществле­ ние даже части прокламировавшихся мероприятий су­ лило высвобождение тех потенциальных сил, которые могли содействовать движению России по пути превра­ щения в буржуазное общество.

Призывы предводителей восстания были созвучны настроениям широкой массы крестьянского населения. В ноябре 1775 г., уже после казни Пугачева, неизвест­ ные лица составили документ под названием «Объявле­ ние по генварь», перекликающийся с лозунгами кресть­ янской войны. Это — «подметное письмо», содержание которого сводится к ультимативному требованию осво­ бодить народ («неповинно мучимое человечиство») «изпод злострадательного варварского и кровопийственного проклятого господскаго мучительнаго ига». В против­ ном случае авторы письма грозили, что «возгорится древле бывшее римлян возмущение и истребление дво-

рян и у нас в России!» Местом написания указан Пе­ тербург, но дано понять о широком народном недоволь­ стве: «Тоже Москва и прочие города со всеми уездами думаем зачинать! А еще подождем до новаго года. Авось нас милостивая государыня избавит!» Несмотря на же­ сточайшие репрессивные меры царизма, дух вольнолю­ бия и борьбы за человеческое достоинство пронизывает этот интереснейший документ, адресованный Г, А. По­ темкину: «Ибо нас бог не скотами да и не мучениками создал. Довольно! Потерпето! Пора и образумиться!»49 Не исключено, что автор (или авторы) обращения про­ исходил из среды начитанных дворовых людей, которые играли заметную роль в идеологической борьбе времен восстания Пугачева50.

Несмотря на поражение, крестьянская война 1773— 1775 гг. имела огромное прогрессивное воздействие* на развитие страны. Нанесенный ею удар «благородное рос­ сийское дворянство» не забыло. Грозная тень «пугачев­ щины» стояла и перед его глазами, и перед царским престолом. Неоценимо значение этой гражданской вой­ ны для развертывания освободительного движения в России, восприятия и развития передовых идей эпохи, укрепления духа свободолюбия в народной среде.

Последующие десятилетия подняли на новую ступень массовое крестьянское движение, которое своими корня­ ми уходило во времена восстания Пугачева. Ряд отступ­ лений царской политики от последовательно-крепостни­ ческих канонов, открытие одного за другим клапанов для выхода буржуазного предпринимательства, наконец, сама отмена крепостного права «сверху» не могут быть поняты без учета героической борьбы народов России в годы крестьянской войны 1773—1775 гг. — последней войны, завершающей второй период в истории классо­ вой борьбы позднефеодальной России.

4. Третий этап: конец XVIII столетия — 1861 год

Подавление крестьянской войны 1773—1775 гг. не могло приостановить необратимый процесс разложения" феодализма и не погасило ненависть трудового народа к режиму крепостнического угнетения. Это подтвердил следующий этап классовой борьбы в стране. Уже вскоре после поражения народной войны 1773—1775 гг. новые выступления крепостных крестьян (в частности, Псков-

ской, Новгородской и Тверской губерний) показали, что борьба против помещичьей власти как таковой, за лич­ ное освобождение (к тому же не всегда непосредственно связанная с повышением повинностей) приобретает ши­ рокий разм ах51.

Помещики жаловались шефу жандармов Бенкендор­ фу на полное свое бессилие, отмечая, что они имеют «только одно название помещиков, не получая с кресть­ ян своих никакого дохода ни от трудов, ни от оброка»52.

За 1796— 1825 гг. зарегистрированы 1290 выступле­ ний, в том числе 436 коллективных прошений. В течение следующего почти 215-летнего периода (1826— 1849) от­ мечены 1904 акта сопротивления. Наивысшим уровнем борьбы отличались 1826-й и 1848-й годы (соответствен­ но 178 и 202 выступления). Характерно, что более трети движений относятся к таким, которые для их подавле­ ния потребовали со стороны властей применение воин­ ской силы53.

Статистика свидетельствует, что крестьянство чутко реагировало на те или иные перемены правительствен­ ной политики, на смену верховного правителя, а также на стихийные бедствия, кои нередко связывались со зло­ умышленной деятельностью помещиков54. Начало прав­ ления Александра I, указ о «вольных хлебопашцах», война 1812 г. породили в крестьянских массах немало надежд на скорое освобождение. В те годы высокой активностью в борьбе за переход в свободные сословия отличались те группы крестьянства (числом до 1,5 млн. человек), которые были пожалованы Екатериной II и Павлом I своим фаворитам55. Восстание декабристов и воцарение Николая I породили противоречивые отклики в деревне, вызвав усиление активности выступлений. Указы 40-х годов, XIX в., частично ослаблявшие крепост­ ную зависимость, а также инвентарная реформа в за ­ падных губерниях империи дали резкий прирост числа открытых возмущений на селе56. Так называемые холер­ ные и картофельные бунты имели нередко прямую связь с антифеодальными настроениями населения.

Последнее предреформенное десятилетие дает еще

прошений (649 актов борьбы). С 1857 по май 1861 г. число выступлений достигло 3382, причем из них за яи-

варь — май 1861 г. — более половины. Почти в тысяче случаев для подавления волнений против крестьян были двинуты военные команды57.

Однако капитальное издание материалов о крестьян­ ском движении XIX в. не включает множества фактов классовой борьбы крестьян, ибо их выявление — процесс почти безграничный. Достаточно сослаться на такой пример: по подсчетам В. А. Федорова, количество вол­ нений (не говоря о других формах борьбы) в семи про­ мышленных губерниях Европейского Центра за 1800— 1861 гг. почти в 2,5 раза превышало учтенные в «Хро­ нике» 58.

Конечно, говоря о наиболее активных формах движе­ ния— восстаниях и волнениях, — следует помнить, что число их участников составляло весьма небольшую долю крепостного населения — ежегодно примерно 0,3% 5Э. Но данное обстоятельство не должно затмевать огромного значения именно этой, самой опасной для правительства и крепостников борьбы крестьянских масс, так как она пользовалась сочувствием подавляющего большинства трудового населения деревни. При этом важно обратить внимание на такие главнейшие вопросы:

1. Соотношение открытых выступлений в среде раз­ ных категорий крестьян (помещичьих, удельных, госу­ дарственных и т. д .).

2. Степень активности 1в этом виде классового сопро­ тивления барщинных и оброчных крестьян частнофео­

Современное состояние разработки проблемы позво­ ляет на. первый вопрос дать ответ, сводящийся к при­ знанию превалирующего значения открытых проявлений классовой борьбы у помещичьих и государственных крестьян. В ряде районов развертываются своего рода «малые крестьянские войны», когда борьба принимает упорный, вооруженный и длительный характер. И что наиболее существенно, протест разгорается, несмотря на постепенное ослабление крепостнических пут, введение некоторых ограничений произвола помещиков над лич­ ностью и достоянием крестьян. В государственной де­ ревне терпят крах различные, полицейского и благотво­ рительного порядка, нововведения. Реформа П. Д. Ки­ селева, призванная успокоить многочисленную катего-

рию государственных крестьян, только усугубила нара­ ставшие противоречия60.

Касаясь рторой темы — степени активности в откры­ тых выступлениях барщинного и оброчного крестьян­ ства,— следует заметить, что превалирует активность оброчных. Именно они чаще и решительнее борются за свои права, стремясь нанести по господствующей систе­ ме последние удары, разрывающие личную зависимость работника от барина. Будучи ближе к желанной воле по своему положению, они становятся все нетерпимее к лю­ бому вмешательству в их дела и жизнь. Развивающиеся буржуазные отношения на почве рынка открывают крестьянину глаза на цену свободы. Но и в барщинной деревне нарастала борьба против помещиков (это так­ же несомненно). Важная особенность движения — его повсеместность, а также охват огромных территорий центральных районов страны.

Особые оттенки приобретал социальный протест крестьянства в местностях с широким развитием про­ мысловой деятельности. Здесь антикрепостническая борьба разных слоев крестьян начинает сочетаться с обострением противоречий между предприниматель­ ской верхушкой деревни и беднотой. Влияние отходни­ чества, городов, фабричных центров на крестьянское движение сказывалось все сильнее по мере приближе­ ния отмены крепостного права. В то время как началась деятельность дворянских губернских комитетов, крестья­ не стихийно выдвигали свои требования, шедшие враз­ рез с намерениями крепостников61.

Третий вопрос — о характере требований — приобре­ тает особую значимость, так как дает представление о качественной стороне крестьянской борьбы, о ее объ­ ективном содержании. Самый главный вывод — антифео­ дальный смысл борьбы во всех ее проявлениях. Еще бо­ лее отчетливо, чем даже в годы восстания Пугачева, звучит мысль о незаконности крепостного праза, об осво­ бождении крестьянских масс от подневольного труда. Министр внутренних дел Л. А. Перовский в своем от­ чете за 25-летиий- срок вынужден был признать, что большинство выступлений происходит «от безрассудно­ го стремления крестьян к свободе, вследствие ложного предубеждения в своих будто бы на то правах»62.

Около 15% всех открытых коллективных выступле­ ний помещичьих крестьян семи центральнопромышлен-

ных губерний (и прежде всего за предреформенные годы) было вызвано слухами о «воле», что указывало на вызревание революционной ситуации. В официальных отчетах III отделения по поводу крестьянских выступле­ ний специально учитывались в 50-х годах XIX в. факты «подстрекательства» «сочинителями неосновательных просьб»63. Уступки со стороны царского правительства не удовлетворяли крестьян, которые добивались более радикального преобразования общества, то есть ликви­ дации всей феодально-крепостнической системы.

В научной литературе более или менее единодушно решается вопрос об отношении крестьян к крепостному праву. Его ликвидация — всепроникающее начало тре­ бований широких масс. Иначе обстоит дело с темой об экономическом содержании борьбы крестьянства, а точ­ нее, о земле. Имеющиеся расхождения в трактовке дан­ ного важнейшего вопроса весьма велики. Высказано мнение о борьбе крестьян за переход в их собственность не только надельных, но и помещичьих земель64. В со­ поставлении с лозунгами крестьянской войны 1773— 1775 гг. оно не кажется удивительным или модернизи­ рующим события. Напомним, что положение о дворян­ ском имуществе в целом связывалось тогда с «крестьян­ ским коштом», на котором оно выросло.

Другие исследователи склонны полагать, что в изу­ чаемое время еще не ставился вопрос о передаче крестья­ нам всей помещичьей земли, на что указывает анализ поводов «аграрных беспорядков»65. Конечно, ответ на эту задачу потребует дальнейшего детального изучения всех известных выступлений крестьян с учетом характера требований. Но при любом пути научного поиска важно иметь в виду, что восприятие зафиксированных источни­ ками поводов борьбы требует особой осторожности. Сам факт умолчания крестьян о судьбе помещичьих имений достоин более глубокого осмысления. Есть ли это шаг назад от программных положений времен Пугачева, или же тут имеет место нечто иное? Было бы неверно оценивать эту сторону крестьянского движения лишь с позиций поступательного развития'программы. Те или иные спады, перебои ритма, трансформация требований вполне возможны. Однако целенаправленный натиск на крепостное право, то есть политический удар по господ­ ствующему строю, проступал тогда гораздо яснее. Сти­ хийный протест крестьян постепенно нащупывал самую

зримую и вопиющую сторону феодального режима — личную зависимость, придавленность, стесненность во всех областях жизни. Крестьяне были отнюдь не безраз­

условиях проблема помещичьих земель отступала на второй план.

Элементы самозванчества в первой половине XIX в. весьма скромны среди средств борьбы трудящихся масс. Это означало шаг в постепенном высвобождении кресть­ янских масс из-под влияния монархических иллюзий. Разумеется, изжить их без воздействия со стороны более зрелых в политическом отношении общественных сил крестьянство не могло. Но некоторые сдвиги наблюда­ ются и здесь. Н адежда на освобождение от крепостного права по царскрй воле не могла вытеснить бунтарских настроений и действий крестьян. Более того, не раз, осо­ бенно в канун реформы, именно эта надежда оборачи­ валась иной стороной, когда крестьяне подталкивали правительство.

В отличие от предшествующего времени первая по­ ловина XIX столетия примечательна подъемом освобо­ дительного движения,, идейно более зрелого* чем кресть­ янские восстания и другие выступления народных масс. Деятельность декабристов и революционеров-разночин- дев приводила к возникновению острых политических осложнений, угрожавших господствующему строю. На фоне нараставшего крестьянского движения она была особенно опасной для правительства. Общественный подъем усугублял назревающий «-кризис верхов», кото­ рый рельефно проявился в годы первой революционной ситуации 1859— 1861 гг.

Новая ступень классовой борьбы в стране, однако, не должна заслонять того общего, что было присуще все­ му периоду позднего феодализма. Попытки некоторых исследователей66 противопоставить крестьянские войны последующим этапам освободительного движения в Рос­ сии, вывести их за рамки действительно революционной борьбы не представляются нам сколько-нибудь плодо­ творными.

Сосредоточив главное внимание на высших формах открытого протеста трудящихся масс деревни, мы долж ­ ны также подчеркнуть широкий размах других проявле­ ний классовой борьбы. В своей совокупности различные