книги / Эволюция феодализма в России

избегнуть барщины и селились там, где были денежно-" оброчные платежи98. Массовое движение крепостных крестьян в конце XVIII — первой половине XIX в. за пе­ ревод их в разряд государственных преследрвало цель освобождения от наиболее грубых форм феодальной экс­ плуатации.

Непроизводительное, по преимуществу паразитиче­ ское, использование помещиками полученных от подне­ вольных крестьян огромных материальных и денежных средств усугубляло кризис крепостнической системы, за­ держивало прогрессивное развитие экономики и обще­ ственных отношений.

Глава IX .

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

1. Рост городов, экономическое районирование н размещение промышленности

Советская историческая наука, обобщая и критиче­ ски перерабатывая дореволюционное наследие в области изучения промышленности России позднефеодальной поры, дала принципиально новое решение многих слож­ ных вопросов и проблем. Переходя к характеристике промышленного развития России в период позднего фео­ дализма, целесообразно проследить его по стадиям, с учетом роста общественного разделения труда и вполне определившегося к исходу изучаемого времени экономи­ ческого районирования.

Последние два с половиной столетия существования феодальной формации ознаменовались большими пере­ менами качественного и количественного порядка в об­ ласти промышленности. Наряду с дальнейшим расшире­ нием сферы мелкого производства (домашней промыш­ ленности, мелкого товарного производства) появляется крупное мануфактурное, а в предреформенные десятиле­ тия — и фабричное производство.

Едва ли не самой примечательной стороной • изучае­ мого процесса было в целом синхронное развитие всех форм промышленного труда с постепенным подчинением мелкого производства крупному. К тому же рост круп­ ного производства в ряде случаев служил толчком к рас­ пространению мелкого, включая домашнюю форму ма­ нуфактурной и фабричной промышленности. Разнообра­ зие природной среды, включение в общероссийский хозяйственный оборот новых обширных территорий спо­ собствовали перенесению промышленной культуры из центральных областей на окраины. Внешне это прояви­ лось в создании новых городов и сельских поселений с промышленной специализацией. При всей сложности го­ родообразовательных процессов социально-экономиче­ ский фактор в конечном счете был решающим. Поэтому весьма показательно, что неуклонно возрастало число городов. Еще «посадское строение» 1649— 1652 гг. — эта

существенная городская реформа той поры — привела в число посадских тяглецов более 10 тыс. дворов жителей беломестных слобод*.

Возникновение новых городов зачастую сопровожда­ лось переселением туда посадских людей из других мест­ ностей. Некоторые города-крепости постепенно обретали черты торгово-промышленных пунктов. Эта эволюция была свойственна и городам окраин. Так, уральский го­ род Кунгур в середине XVII в. имел крестьянское населе­ ние, а к исходу второго десятилетия XVIII в. — это зна­ чительный посад. Из военно-административного центра, каким был Тобольск в начале XVII в., он к началу XVIII в. имел все признаки большого торгово-промыш­ ленного города. За 1652—1722 гг. численность посадских по стране возросла почти вдвое и составила 193 тыс. душ мужского пола. В XVIII в. увеличению численности по­ садского населения способствовало и то, что правитель­ ство, создав регулярную армию, лишило государствен­ ного жалованья значительную группу мелкого служило­ го люда, которому пришлось переключаться на хозяй­ ственную деятельность. Были распущены прежние кор­ поративные объединения купцов — гости, гостинная и суконная сотни. На смену им пришла гильдейская орга­ низация. Глубокие перемены указывали на постепенное формирование буржуазии, с одной стороны, и пролета­ риата — с другой2.

Только за время проведения городской реформы при Екатерине II список городов пополнился 216 названия­ ми. Хотя не все эти пункты были городами в социальноэкономическом отношении, сам факт показателен. По­ мимо возвышения прежних сельских центров до уровня городов процесс углубления и расширения общественно­ го разделения труда имел и другие следствия. Некоторые вчерашние города по роду занятий населения превраща­ лись в сельские земледельческие поселения, как это было например, со Старицей и Погорелым Городищем на исходе первой четверти XVIII в .3

И все же подобные тенденции не были сколько-ни­ будь определяющими. Генеральная линия развития про­ ходила в другом направлении. Со временем возрастала верхушка городского населения — купечество. Наряду с крестьянством и посадскими первая гильдия московских купцов в конце XVIII в. рекрутировалась главным обра­ зом за счет иногороднего купечества. В центральной по-

лосе, особенно в Нечерноземном центре, выделялись сотин торгово-промысловых сел, по своим социально-эконо­ мическим показателям отвечавшие статусу городов. Их юридическое признание таковыми сильно запаздывало по вине заскорузло-бюрократической машины абсолюти­ стского государства. Соответственно увеличивалась доля промышленного населения в общем людском балансе страны. Неполнота и противоречивость статистических материалов затрудняют ответ на вопрос о численности занятого в промышленности населения. Во всяком слу­ чае, по данным 1,858 г., к городским сословиям принад­ лежали 4 300 355 человек, или 7,25% жителей империи4.

~Увеличение численности населения, занятого иеземледельческим трудом, сильно замедлялось феодальнокрепостническими отношениями, но шло неуклонно. Приток деревенских жителей в города отмечается иссле­ дователями повсюду. Изучение социального состава ре­ месленно-торгового населения Москвы и Петербурга свидетельствует, что крестьяне здесь, безусловно, пер­ венствовали. Так, в 20-х годах XVIII в., среди московских цеховых ремесленников почти половина (45,7%) из кре­ стьян. В 1852 г. по Москве, не считая дворовых, числи­ лось казенных и помещичьих крестьян более 140 тыс. (42,5% жителей). В Петербурге в 1857 г. насчитыва­ лось свыше 200 тыс. крестьян (40,9% жителей). И эти крупнейшие города были исключением только по мас­ штабам, но не по существу. Притом сами помещики в известной мере способствовали такому положению, вводя повышенные денежные оброки, а также окружая себя многочисленной дворней в городах. Несколько особое место занимали те города, в которых земледелие долго оставалось ведущей отраслью хозяйства (города Пен­ зенского края в XVIII в.) 5.

Естественно-географическое разделение труда, на базе которого главным образом протекало промышлен-- ное развитие в предыдущее время и складывалось хо­ зяйственное районирование, серьезно корректируется изменяющимися условиями, обретая со временем отчет­ ливые признаки экономического районирования и спе­ циализации производства. Изготовление промышленных изделий из привозного сырья, доставляемого нередко за сотни и тысячи верст, становится повседневным фактом в хозяйственной жизни многих населенных пунктов.

Противоречивые экономические интересы различных

общественных слоев создавали сложную обстановку для развития промышленности. Десятилетиями шла острая борьба между владельцами мануфактур и мелкими то­ варопроизводителями. Городские ремесленники высту­ пали против конкурирующей с ними крестьянской про­ мышленности. Помещики в погоне за доходами поощря­ ли неземледельческие крестьянские занятия, вступая в противоречия с городскими буржуазными кругами, кото­ рые со своей стороны были недовольны дворянским про­ мышленным предпринимательством. И одновременно по контрактам цеховые мастера принимали в обучение по­ мещичьих крепостных (обычно детей) Л

Взаимоотношения мелкого и крупного промышленно­ го производства не ограничивались указанными аспек­ тами. Они были более сложными, диалектичными. Оставаясь питательной базой крупной, мелкая промыш­ ленность довольно рано испытала воздействие производ­ ственного опыта первой. Отмеченный В. И. Лениным факт превращения вчерашних рабочих крупных предприятий

всамостоятельных мелких производителей имеет глубо­ кие исторические корни. Тамес-младший (сын петровско­ го мануфактуриста) в 1744 г. утверждал, что «во всех господских домах обучившиеся на наших фабриках дво­ ровые люди тонкие полотна, скатерти и салфетки делают довольно». Крестьяне подмосковных мест, а также Ива­ нова и Шуи тоже освоили выработку этих изделий7.

Важнейшим итогом экономического развития страны

вплане районирования промышленности явилось четкое выделение нечерноземной и черноземной зон в Европей­ ской России. Первая стала главным средоточием про­

мышленности в стране.

2. Развитие мелкого товарного производства

Весь период позднего феодализма, как уже отмеча­ лось, характеризовался почти повсеместным развитием мелкого промышленного производства/ Соотношение продукции крупной и мелкой промышленности в течение исследуемого периода изменялось в сторону повышения удельного веса мануфактурного, а затем машинного про­ изводства. В литературе по-разному трактуется данный вопрос. В. К. Яцунский, полагал, что к реформе 1861 г. мелкая .промышленность выпускала продукции в стои-

мостном выражении вдвое больше крупной. С. Г. Струмилин, напротив, считал, что на долю мелкой промыш­ ленности приходилось тогда едва ли более 17% стоимо­ сти продукции мануфактур и фабрик8. Но для XVII— XVIII вв., даже не имея сколько-нибудь сопоставимых итоговых данных, можно говорить о чрезвычайно боль­ шой, в ряде отраслей производства ведущей и даже ис­ ключительной роли мелкой промышленности. И все же необходимо иметь в виду отличия принципиального ха­ рактера между ремеслом и мелким товарным производ­ ством. «Производство продуктов промышленности в виде товара, — писал В. И. Ленин, — кладет первое основа­ ние отделению промышленности от земледелия и взаим­ ному обмену между ними» э.

За изучаемое время заметно расширилась география распространения мелкого промышленного товарного производства. Очаги мелкой промышленности в значи­ тельной .мере определились для Центральной России и Поморья еще в XVI—XVII вв. В своем большинстве это были города, но нельзя не учитывать промышленность сельской округи. Во многих районах она задавала тон. В 30-х годах XIX в. в ряде уездов Подмосковья (Бого­ родском, Московском, Бронницком, Серпуховском) от 70 до 90% и более государственных крестьян занимались промыслами10.

Однако именно в городах отчетливее, чем в сельской местности, наметился переход от ремесла к мелкому то­ варному производству. Все доныне изученные центры промышленности и торговли, хотя и в разной мере, по­ казывают наличие этого процесса. Москва, Петербург, Ярославль, Нижний Новгород, Тула, Вологда, Новгород, Псков, Тихвин, Устюг Великий, Тотьма, Кунгур и другие города были средоточиями промышленного населения в' европейской части страны, а Тобольск, Верхотурье, Тю­ мень, Енисейск, Томск, Иркутск — за Уралом.

В области металлообработки выделялись несколько районов. Это были уезды к югу от Москвы — Серпухов­ ской, Тульский, Каширский, Дедиловский, Алексинский. На северо-западе добыча и обработка железа получили распространение в Устюжне Железопольской, на Белоозере, в Тихвине, а также в Новгородском уезде и Заонежье. Восточнее Москвы следует назвать Галичский и Нижегородский уезды, из районов Восточного Помо­ рья — Устюг Великий, Соль Вычегодскую, Тотьму, Куи-

гур. «Рудни» существовали в большом количестве на Смоленщине и на Левобережной Украине. За Уралом в этом отношении стали вырисовываться уже в XVII в. Верхотурский, Томский, Кузнецкий, а также Иркутский уезды п.

Выше говорилось о промышленности, обрабатывав­ шей черные металлы. О масштабах мелкого железоде­ лательного производства можно судить по таким пока­ зателям: в 40-х годах XIX в. крестьяне Тверского уезда ежегодно выковывали 100 тыс. пудов гвоздей на сумму 500 тыс. рублей, крестьяне Ржевского уезда в именин барона Рейхеля — 50 тыс. топоров для Адмиралтейства, крестьяне Осташковского уезда — 35 тыс. топоров, 50 тыс. серпов и 125 тыс. кос, «мало уступавших ино­ странным». А в Новгородском наместничестве, по дан­ ным конца XVIII в., в бассейне рек Чагодощи, Колпи и Суды насчитывалось 10 тыс. домников и 5 тыс. кузне­ цов 12.

Цветные и благородные металлы обрабатывались в Москве, Пскове, Новгороде и других пунктах.

Большое распространение в XVII в. получило изго­ товление тканей, главным образом льняных, а также гру­ бошерстного («сермяжного») сукна. Псковский, Твер­ ской, Ржево-Володимерский, Ярославский, Суздальский, Шуйский, Вологодский, Нижегородский, Смоленский, Дорогобужский и Вяземский уезды являлись заметными центрами по выработке тканей. В середине XVIII в. по всей Костромской провинции «как мущины, так и жен­ щины упражнения имеют почти генерально все в пря­

жи» 13.

Развитие хлопчатобумажной промышленности конца XVIII — начала XIX в. вывело на первое место Москов­ скую и Владимирскую губернии.

Масштабы мелкого производства тканей на рынок в изучаемоё время можно уяснить из следующих фактов. В середине XVII в. из России через Архангельск в Запад­ ную Европу вывозилось около 500 тыс. аршин разных тканей. Несколько позже, в 1720 г., крупный текстиль­ ный предприниматель Тамес просил правительство о раз­ решении покупать у крестьян узкие холсты, когда их производство и торговля ими были запрещены специаль­ ным указом. Тамес в челобитной уверял, что при поло­ жительном отношении к его просьбе он мог бы в один год скупить у крестьян «20-,сот тысяч аршин и больше»

так как те имеют «многие ста тысяч аршин деланых хол­ стов» 14.

В литературе имеются примерные исчисления заня­ тых текстильным производством крестьян, а также их годовой продукции на середину XVIII в. Согласно этим данным, в пересчете на узкий холст годовая выработка 155 тыс. станов достигла 140 млн. аршин при 960 тыс. работников, а выработка сукна составляла около 15 млн. аршин. К середине XIX в. во всех видах крестьянской текстильной промышленности было занято около 6,6 млн. человек,5.

Фактическое наличие мелких промышленных заведе­ ний намного превышало официальные сведения. В 1829 г. Н. А. Полевой провел обследование промышленных за­ ведений Москвы и Московского уезда. Его выводы, со­ поставленные с официальной статистикой, оказались пре­ дельно красноречивыми. Власти считали, что на обсле­ дуемой территории находится 577 предприятий (290 в городе и 287 в уезде). Н. А. Полевой сообщил, что в дей­ ствительности их было около 5 ты с.16 «Приготовление же простых бумажных изделий,— писал один обозреватель 1840-х годов, — есть вообще принадлежность крестьян­ ской промышленности и распространяется на многие гу­ бернии. .. как-то: Московскую, Владимирскую, Калуж­ скую, Костромскую и др.» 17.

Мелкое товарное производство тканей (несмотря на известный упадок старинного холщово-полотняного про­ изводства) неуклонно расширялось. В конце 20-х — на­ чале 30-х годов XIX в. на ярмарки Ростова-на-Дону, Новочеркасска, Ромн, Нежина, Таганрога и некоторых других южных районов привозилось крестьяцского хол­ ста и пестряди около 30 мли. аршин на сумму свыше 3,7 млн. рублей. Только казна ежегодно закупала на крупных ярмарках до 20 млн. аршин крестьянского по­ лотна 18.

Деревообработка была известна почти повсюду на Руси. Поморские плотники пользовались доброй славой хороших строителей домов и других зданий, а также реч­ ных судов. Артели поморских и карельских плотников странствовали по многим местам страны. Во множестве изготавливались всевозможные изделия хозяйственнобытового назначения из дерева (посуда, домашняя ут­ варь, рогожи и пр.). Эта продукция шла на широкий рынок, включая Казахстан и Среднюю Азию. В середи-

не XIX в. на территории Семеновского уезда Нижегород­ ской губернии одних деревянных ложек ежегодно изго­ товлялось до 3 млн. штук. Только в пределах Нижего­ родской, Вятской, Костромской и Казанской губерний выработка рогож и кулей достигала 12 млн. штук из 14 млн. общероссийского производства1э.

Дерево служило главным строительным материалом для поделки транспортных средств на гужевых дорогах (телеги, сани и другие повозки) и водных магистралях (разнообразные речные суда). По минимальным, при­ близительным подсчетам, в Европейской России на ос­ новных водных путях в конце XVIII в. курсировало более 10 тыс. речных судов20. Создание отечественного морского флота вызвало к жизни крупную судостроительную про­ мышленность, для которой требовалось'огромное коли­ чество корабельного леса. Большие площади строевого леса в Поволжье и других, местах были объявлены госу­ дарственной собственностью. Для заготовок и сплава древесины к верфям в XVIII в. создается особая катего­ рия приписных работников — лашманов (в большей мере из крестьян различных поволжских и приуральских на­ родов) .

Будучи на протяжении XVII—XVIII вв. почти един­ ственным видом топлива, древесина ежегодно сотнями тысяч сажей шла на нужды крупной и мелкой промыш­ ленности. Потребности металлургических заводов, соля­ ных варниц, поташных и других предприятий в дровах были исключительно велики, приводя к хищническому истреблению девственных лесных угодий. Это обстоя­ тельство, между прочим, послужило пристрастным аргу­ ментом против мелкого металлургического производства ‘Посадских людей и крестьян. В. де Геннин, добиваясь запрета крестьянской железоделательной промышленно­ сти на Урале, писал правительству, что «мужики» расхо­ довали на свои промыслы «немало руды и лесов»21.

В конце XVII в. только один (правда, самый круп­ ный) район солеварения в Прикамье потреблял на топ­ ливо до 600 тыс. сажен дров22. Еще более значительны­ ми были потребности металлургических заводов, рабо­ тавших на древесном угле. Лесозаготовки и сплав были одной из самых распространенных областей приложения труда крестьян-отходников разных местностей государ­ ства. Древесина была исходным материалом для выра­ ботки смолы, дегтя, поташа. Смоленщина, Среднее По-

волжье и другие районы выделялись в этих видах произ­ водства.

Отраслям мелкой промышленности, занятым перера­ боткой животного сырья, принадлежало видное место в производстве. Кожевенная промышленность укоренилась во многих местностях страны. Ярославль, Казань, Ниж­ ний Новгород, Кострома, Псков, Чебоксары, Кунгур, То­ больск, Тюмень стали ее центрами. В этих городах и их окрестностях действовали десятки кожевен,, уже перера­ ставших в ряде случаев мелкое товарное производство. Кожевничество обслуживало как внутренний, так и внеш­ ний рынок. По генеральной ведомости Московской гу­ бернии за 1724—1726 гг., было продано более 1,6 млн. кож. Разнообразные изделия из кожи (обувь, одежда, конская сбруя и пр.) вырабатывались повсюду. Столь же распространенными были мыловарение, салотопенное дело, изготовление свеч и другие виды обработки живот­ ного сырья. Русское кожевничество имело хорошую ре­ путацию за рубежом. Оно оказало заметное влияние на развитие этого производства в Швеции23 и в странах Востока.

Промышленные занятия, сырьемчдля которых служи­ ли зерновые продукты, отличались большим разнообра­ зием, были обыденными и повсеместными. Почти повсю­ ду можно было встретить мельников шзасыпок, солодов­ ников, хлебников, калачников, пряничников, винокуров и их подручных, квасников и пивоваров.

Помол зерна на водяных и ветряных мельницах (су­ ществовали также и ручные) констатируется источника­ ми всюду. В основном это мелкие предприятия, число которых на территории той или иной административной единицы измерялось нередко сотнями. Так, в пределах Тверской губернии в 80-х годах XVIII в. работало до 1 тыс. мельниц, в начале этого века в Кунгурском уезде было более 100 водяных мельниц, состоявших на обооке. Мельницы, имевшие от 5 до 10 и более поставов, были редкостью. Исключительным явлением была моршаиская мельница (24 постава) 24.

Гончарно-керамическое производство имело несколь­ ко «гнезд» своего развития, среди которых особенно сла­ вились подмосковные гжельские промыслы, известные с XVI в. За XVII и особенно XVIII столетие здешняя про­ мышленность по выделке разнообразной посуды получи­ ла всероссийскую известность. Крестьяне Гжельской во-