Почему человек страдает?

В Библии внимательный читатель най­дет ответ на вопрос, почему человек и человечество в целом страдает, испы­тывает множество потрясений. Причина злоключений человека кроется в его греховной при­роде. Согласно Библии, человек вначале обладал гармоничным действием всех телесных и духовных сил. Он получил от Бога все для развития своей духовной жизни и должен был через смирение и угождение Ему достичь гармонии. Когда человек согрешил, Бог его проклял и выгнал из рая. С той поры Бог отвернулся от чело­века, чем нарушил гармоническую связь тела и духа, прекратился приток Божественной силы. Человек деградировал, стал немощ­ным, обезличенным, бессильным. Такое состояние повлияло и на отношение человека с природой.

400

Если в раю человек был в ладу с природой, - говорят ре­лигиозные философы, - то, оказавшись вне рая, он стал ее рабом. Внутренняя природа человека после отпадения от Бога стала крайне греховной. Отказ от Бога повлек за собой отчуж­дение мира от Бога и Бога от мира. Человек посмел восстать против Бога, в свою очередь, мир вещей «восстал» против че­ловека. Природа изменила свое отношение к человеку, взра­щивая ему «тернии», требуя тяжких усилий для своего покоре­ния. Не человек теперь господствовал над природой, а она давила его «своей громадой». Теперь уже человек вынужден был вырывать у природы право на сравнительно сносное зем­ное существование, в поте лица добывая хлеб свой насущный. Разумеется, человек достиг определенных успехов в освоении природы, но за это природа мстит ему жестокими ударами болезней, смерти и всякого зла.

Отказ от Бога повлек за собой, по мнению богословов, по­терю свободы и человеческой цельности. Вместо прежнего величавого единства всех сил в человеке враждуют и борются плоть и дух. «Эгоизм, несущий с собой неизбежную борьбу людей между собой, сделался второй природой человеческой личности... Телесный состав, перестав быть послушным ору­дием духа, увлек человека в низменные телесные страсти, а сам оказался подверженным тлению и смерти».¹

Таким образом, человеческий эгоизм, зло в мире объяс­няются очень просто - непослушанием человека по отношению к Богу. Не откажись он в свое время от Бога, то никогда не стал бы двуединым, раздираемым сомнениями, не стал бы злым, завистливым, неудовлетворенным, не стал бы вести борьбу против себе подобных, не испытывал бы «кровавую ненависть» против другого, не превращал бы мир в «арену злобы, насилия и всякого зла». Из этого вытекает вывод: раз телесная физическая жизнь несовершенна, низменна, то сто­ит ли она стольких усилий, не следует ли обратить все свои взоры на небо, ибо именно оно гарантирует индивиду вечную жизнь. Вера в Бога становится также средством исправления греховной человеческой природы, средством преодоления несчастий и страдания.

¹ Епископ Гурий. Богозданный человек. Опыт православной тради­ции жизни // Богословские труды. Сборник 12. Издание Московской Патриархии, 1974, cc. 25 - 26.

401 Свобода воли и предопределение

Проблема личности, поставленная в Библии, тесно связана с проблемой свободы воли человека.

Ожесточенные споры о свободе человеческой воли и Боже­ственного Предопределения шли между сторонниками Пела­гия (ок. 360 - 418 г. н. э.) и Августина (354 - 430 г. н. э.). Сто­ронники Пелагия отрицали наследственность первородного греха, признавали возможность достижения совершенства без содействия Божественной силы посредством свободы челове­ка. Августин и его сторонники отстаивали тезис, что воля че­ловека свободна, но в границах «Божьего Предопределения». Сторонники Августина добились осуждения пелагианства как ереси на Вселенском соборе в Эфесе (431 г. н. э.). Однако по­лемика продолжалась и в V - VI вв.

По Библии, Бог определяет судьбы Вселенной и человека. «У вас же и волосы на голове сочтены», - говорится в Новом Завете. В Библии подчеркивается абсолютное могущество Бога, который не только поддерживает мир и управляет им, но и предвидит результаты действий, направляя мысли и по­ступки людей. Если это так, то в чем же заключается свобода человека?

Христианские философы считают, что человек как телесное существо подчинен детерминации, а дух как независимое от тела начало свободен. Несмотря на то, что Бог призывает человека к спасению, человек все же сам должен решить, участвовать ему в своем спасении или нет. Он может служить Богу и, таким образом, спасать себя, а может и отвернуться от Бога, стать атеистом и закрыть себе все пути к спасению.

Зло, происходящее в мире, христианские богословы ставят в зависимость от человеческой свободы. Бог существует не как принудительная сила по отношению к человеку, а как обая­ние, призыв. Под влиянием этого призыва человек должен свободно выбрать христианские идеалы и придти к Богу через христианскую любовь.

По мнению неотомиста Маритена, личность - это мир ду­ховной природы, наделенный свободой выбора. Та же мысль, но в иных формулировках, развивается в XX в. христианским экзистенциализмом и персонализмом. Например, у экзистен­циалиста Габриэля Марселя свобода рассматривается в различ­ных аспектах: онтологическом (подчеркивается определяющий характер свободы по отношению к необходимости), гносео­логическом («мир не познаваем, не познаваема сама свобода»),

402

социологическом («свобода в политических сферах невозмож­на: здесь свобода не подлинна»), этическом (свобода - это вы­бор между добром и злом, то есть выбор себя как нравствен­ного существа, что в конечном счете оказывается выбором христианской морали как кодекса поведения) и религиозным (подлинная свобода возможна только при мистической связи с Богом).

Габриэль Марсель все сферы проявления свободы подчи­няет религиозной. Быть свободным, по Марселю, значит быть самым собой, быть способным сказать «Я это Я». Может ли это сделать человек, тысячью нитей связанный обязательства­ми перед обществам? В повседневной жизни, следуя экзистен­циалистскому рассуждению, человек в большинстве своих по­ступков несвободен, он не может сказать «Я это Я». Имеется тысяча обстоятельств, когда каждый из нас вынужден сказать «Я не есть Я, ибо я веду себя как автомат». Действовать сво­бодно значит быть уверенным, что «Я есть Я». Эта уверенность быть самим собой в современном мире, где господствует от­чуждение человека, катастрофически уменьшается, пишет Марсель.

Человек должен сохранять состояние внутреннего диалога с самим собой. Это возможно только при одном условии: воз­вращении человека к Богу. - «Человек может быть или остает­ся свободным только в той мере, в какой он связан с транс­цендентальным».¹ Как и немецкий экзистенциалист К. Ясперс, для которого свобода есть «соотнесенность с Богом», Марсель ставит свободу в зависимость от веры в Бога. - «Свободный акт, - пишет он, - это акт веры».² Марсель считает, что вера является выражением свободы.

Человек не рождается свободным. Свободу, учит Марсель, дает человеку Милость, то есть Бог. Свобода - это безвозмезд­ный дар, который, однако, надо завоевать. Для достижения подлинной свободы человек должен пройти через нравствен­ное обновление, через крещение христианской моралью. Хри­стианские философы и богословы, считая внутреннюю приро­ду личности испорченной, полагают, что человек сам, без помощи Бога, не может сделать правильный выбор между доб­ром и злом. Человек в христианской традиции предрасполо­жен ко злу и греху, только Бог подталкивает человека к добру, к настоящей свободе. Вот откуда вытекает требование безус-

¹ Marcel G. Le mystère de l'être. 1951, p. 179.

² Marcel G. Le mystère de l'être. 1951, p. 179.

403

ловного повиновения верующего Богу и Церкви, как посред­ствующему между человеком и Богом звену.

Главную ценность свободы христиане видят не в проявле­нии личности в сфере практической жизни, а в вере в Бога, в подчинении человеческой свободы свободе Божественной, к убеждению человека в неполноценности его свободы, в чело­веческом бессилии, то есть его несвободе. Такую позицию более ярко выражает доктор богословия Р. Браун: «Я в плену у тебя и это есть единственная подлинная свобода», а неотомист Э. Жилъсон называет человеческую личность просто вещью, отданной на служение божеству и принадлежащий ему. Чело­веческая личность автономна именно благодаря тому, что она зависит от Бога, - писал Э. Жильсон в книге «Томизм».

Рассматривая человеческую свободу в зависимости от Бо­жественной свободы, христианские мыслители противоречат цели, которую они ставят перед собой - обеспечить свободу человеку. Ибо она ориентируется на две взаимоисключающие друг друга идеи - идею Предопределения, основывающуюся на допущении абсолютной воли Бога, и идею, допускающую сво­боду человека. Но абсолютная воля человека предполагает ог­раничение абсолютной воли Бога. Растворяя свободу человека в абсолютной воле Бога, христианские философы по существу ставят под сомнение возможность собственно человеческой свободы. Признавая человека свободным, они лишают Бога атрибута абсолютности. Это противоречие не удается разре­шить всей христианской философии, несмотря на то, что она предлагает различные варианты решений.