книги из ГПНТБ / Станис Л.Я. Движение, пространство, время и теория относительности

стой: философия занимается абсолютным, т. е. всеобщим в природе, другие науки, в том числе и физика, занима­ ются конкретным, т. е. относительным. Во-первых, отож­ дествлять «абсолютность» со «всеобщностью», а «отно­ сительность» с «конкретностью» не имеет смысла. Зачем два термина с одинаковым содержанием об одном и том же? Во-вторых, философия занимается не только всеобщим, но и соотношением всеобщего, особенного, единичного, а физика при всем ее внимании к конкретно­

большой осадок неудовлетворенности и по другой при­ чине. Получается, что вроде бы и нет проблемы, непонят­ ным остается при этом, почему же все-таки Эйнштейн весьма категорично выступал против «абсолютного дви­ жения», а Энгельс не менее категорично настаивал на его абсолютном характере? Неужели физика и филосо­ фия, характеризуя одно и то же, т. е. материальное дви­ жение, должны отражать его обязательно в прямо про­ тивоположных терминах; не целесообразно ли с помощью философии вырабатывать единую терминологию в

науке?

Казалось, раз Энгельс настаивал на абсолютном ха­ рактере движения, он должен был целиком поддержать Ньютона. В таком случае его взгляды должны были уста­ реть. Не будем, однако, спешить с подобными выводами, обратимся к самому Энг е ль с у . обна ружим, что, при­ знавая абсолютный характер движения, он вместе с тем полностью, что называется абсолютно, отвергал абсо­ лютный покой. У Ньютона же в основе всей механики по существу лежало представление об абсолютном поксщ, как всегда самому себе равном, абсолютно неподвижном пространстве, безотносительном к чему бы то ни было другому. Только в отношении к нему определялось «аб­

21

солютное» движение. Понимая метафизическую ограни­ ченность взглядов Ньютона на движение и покой, про­ странство и время, Энгельс показал, что у Ньютона они были связаны с выработкой своеобразного общего миро­ воззрения, центром которого является представление об а б с о л ю т н о й н е и з м е н я е м о с т и п р и р о д ы 1.

В целом складывается следующая сравнительная кар­ тина: Ньютон признавал абсолютный покой и абсолют­ ное движение, относительное движение и относительный покой, Энгельс — абсолютное движение и относительный ч покой, Эйнштейн — относительное движение и относи­ тельный покой (у Эйнштейна за этими терминами скры­ вается, как мы подробнее покажем в дальнейшем, такое естественнонаучное содержание, которое не только про­ тиворечит Ньютону, но фактически подтверждает точку зрения Энгельса). А пока мы видим, что, как бы расхо­ дясь во взглядах на абсолютное движение, Энгельс и Эйнштейн занимали совершенно одинаковую, отрица­ тельную позицию к абсолютному покою. Эйнштейн при этом отталкивался от содержания понятий «абсолютного движения» и «абсолютного покоя», которое было принято еще в классической механике Ньютона. Не признавая никакого физического смысла за представлениями об абсолютном покое, он выступил против «абсолютного движения», поскольку в рамках ньютоновой терминоло­ гии и всей классической физики оно было лишь другим выражением признания абсолютного покоя. Энгельс же, отрицая абсолютный покой, в отличие от Эйнштейна настаивал на абсолютном характере движения природы, потому что в понятие абсолютного движения он вклады­ вал гораздо более глубокое и совершенно иное, чем Ньютон, содержание. Энгельсу при этом помогал его

1 Ф. Э н г е л ь с . Диалектика природы. М., 1948, стр. 8.

22

2.ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИИ

ОМАТЕРИИ, ДВИЖЕНИИ, ПРОСТРАНСТВЕ И ВРЕМЕНИ

времени, о характере их связи, остановимся главным об­ разом на представлениях античности, классической меха­ ники и физики и на представлениях, вытекающих из тео­ рии относительности. С теорией относительности свя­ заны, в первую очередь, новые взгляды на характер взаимодействия пространства и времени с материальным движением и вытекающие отсюда новые взгляды на связь пространства и времени между собою.

Взгляды, раскрывающие взаимоотношения материи и движения, а также движения материи с пространством и временем, всегда служили каркасом, стержнем форми­ рования общих представлений о мире в целом. В их основе лежало стремление теоретически объяснить все бесконечно-пестрое многообразие явлений мира исходя из единой научной системы, из единой научной к а р т и ­

многообразия явлений. Такое стремление с древних вре­ мен было высокой целью науки, философии и естество­ знания. С другой стороны, сами представления о связи материи, движения, пространства и времени зависели от исторически обусловленной картины мира, непосред­ ственно от философских позиций того или иного мысли­ теля.

Исходным моментом в характеристике простран­ ственно-временной формы существования мира всякий

24

раз оказывалось решение вопроса о материи и движении,

которые находятся в определенном пространственном и временном взаиморасположении и взаимодвижении.

Если идеалисты основание мира и причину его дви­ жения переносили в сверхприродную, сверхъестествен­ ную область, в область сознания, оторванного от мате­ рии, в область мирового духа, божественного разума

ит. д., то материалисты субстанцию мира, его основание

ипричину движения не отделяли от самих телесных

предметов, от природы.

Одни античные мыслители за субстанцию мира при­ знавали воду, другие — землю, третьи — воздух, огонь

ит. д. Исторически ограниченный уровень общественной практики и познания приводил их к отождествлению ма­ териальной основы мира с наиболее распространенными

иизвестными видами вещества.

Вместе с тем вся п р и р о д а , от мельчайших частиц

общая картина мира многим представителям античной материалистической философии. А представления об об­ щей и единой основе бесконечного многообразия вещей и их превращений с в о д и л и с ь к представлению о том

менение и многообразие Мира на основе неизменного и единообразного в своей основе строительного материа­ ла? Где та сила, которая приводит его в движение? Для того чтобы, например, обычный стройматериал превра­ тился в здание, нужен строитель; для бронзы, чтобы она

25

превратилась в скульптуру, нужен скульптор. Для все­ общей, единой материальной субстанции, неизменной в своей основе, нужен был такой талантливый и могучий «скульптор», который бы постоянно создавал и пересо­ здавал в пространстве и времени бесконечное и удиви­ тельно многообразное сочетание всего совершенного и несовершенного в природе. Для движения инертной ма­ терии — материала — нужна была активная сила движе­ ния. У Аристотеля, например, это — чистая форма, она причина изменений; формой всех форм у него был бог. Аристотель решал этот вопрос идеалистически. Вместе с тем линия Аристотеля на активность формы благодаря диалектическим тенденциям в его взглядах получила как бы свое продолжение в разработке идей о неоднородных пространствах Римана — Эйнштейна.

Последовательными идеалистами вопрос о связи ма­ терии с движением по видимости решался легко, по существу же совершенно б е с п л о д н о , — все от бога, причина движения материи — вне материи.

При всей ограниченности естественнонаучного мате­

решения многих проблем, над которыми наука билась еще много веков спустя.

Гераклит, например, преодолевая отмеченную труд­ ность, выбрал такое «первовещество», которое само по себе не нуждалось во внешней силе движения. Субстан­ ция мира по Гераклиту — вечно живой огонь. Его изре­ чение «Мир, единый из всего, не создан никем из лю­ дей и никем из богов, был, есть и будет вечно живым огнем, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим» В. И. Ленин оценил как хорошее изложение начал диалектического материализма. Гениальность выбора Ге­ раклита состояла в том, что его «огонь» в качестве суб­

26

станции олицетворял собою самодвижение, постоянное беспокойство и изменение. Огонь неотделим от горения, материя — от движения. Субстанция движущаяся, дви­ жение субстанционально, неуничтожимо и несотворимо. Образно,’ метафорично, наивно, но по-настоящему гени-> ально, очень глубоко! Материальное движение, движу­ щаяся материя — вот что из себя представляет Мир

в целом.

Несмотря на всю глубину постановки вопроса Герак­ литом о связи материи с движением, его образ огня це мог надолго удовлетворить пытливую человеческую мысль, пошедшую по пути все более детального иссле­ дования объективной действительности. С помощью та­ кого обобщенного образа нельзя было объяснить беско­ нечное многообразие видов и форм движущейся материи. Эту задачу по-своему гениально решал другой античный философ — Демокрит, который впервые отчетливо, в полную силу поставил проблему пространства. В каче­ стве субстанции Мира он берет а т о м ы как неизменные, наипростейшие и неделимые далее первокирпичики мироздания, различающиеся лишь по форме и величине. Аналогично тому как из ограниченного разнообразия букв алфавита можно складывать бесконечный калейдо­ скоп сочетаний в словах, предложениях, умозаключе­ ниях, гипотезах, теориях и т. д., так из ограниченно-раз- личающихся по форме и величине атомов у Демокрита возможным оказывается их бесконечно-многообразное сочетание, дающее реальное бесконечное многообразие качественных образований материального мира.

Наряду с атомистической гипотезой строения вещест­ ва, скорее даже в результате ее появления, возникала новая проблема — проблема обоснования и понимания пространства, которую ставит и решает Демокрит. При­ чем решает так, что его пространственная картина мира

27

в физике, например, по существу держалась вплоть до возникновения теории относительности и занимала в ней господствующее положение (ньютоново абсолютное про­ странство по сути дела оставалось демокритовым про­ странством). Демокриту потребовалось представление о пустом пространстве для того, чтобы атомы могли раз­ личным образом соединяться и разъединяться при обра­ зовании и взаимодействии тел. В противном случае на­ битые, как детские кубики в коробке или как сельди в бочке, плотно, без всяких зазоров, атомы оказались бы неподвижными. Демокрит вводит пустое пространство как необходимое, объективное условие движения ма­ терии.

В р е м я как форма существования материи осваи­ вается, пожалуй, труднее1. В античной философии время связывалось со сменой событий и рассматривалось как объективное условие их последовательности, как необ­ ходимое условие изменений в природе. В одну и ту же реку, говорил Гераклит, нельзя войти дважды. Все течет, все изменяется, поэтому имеет место время. Идеалист Парменид, наоборот, утверждал, что последняя субстан­ ция мира вневременна, совершенна и неизменна. В от­ личие от Парменида Аристотель, например, видел во времени неотъемлемую сторону «становления», с его точки зрения мир имеет временную структуру. Эту идею он, однако, ограничивает существованием особой, боже­ ственной сферы, которая не нуждается ни в дальнейшем совершенствовании, ни в изменении, ни в становлении. На основе эмпирически наблюдаемой картины движения Солнца, Луны, звезд и планет Аристотель в отличие от представлений Демокрита о бесконечно протяженном и

1 По данному вопросу полезно познакомиться с книгой Дж Уитроу «Естественная философия времени». М., 1964.

28

движущемся в однородном пустом пространстве мире выдвинул схему неподвижного и неоднородного про­ странства с центром (Землей) и границами (самыми дальними небесными сферами движения звезд), с вечной системой естественных мест для каждого тела. Каждое тело под влиянием местного движения других тел, выби­ тое из своего естественного места, стремится в свое ме­ сто как шар в свою лузу, под влиянием от века сущест­ вующей, неизменной, богом предначертанной системы мест.

На космологические идеи Аристотеля опиралась Пто­ лемеева геоцентрическая система мироздания. Она века­ ми поддерживалась церковью. Период средних веков отличался господством религиозной идеологии, на многие века отбросившей назад пытливую человеческую мысль. Из взглядов Аристотеля церковью канонизировалось лишь то, что помогало ей держать человека в тисках религиозного мракобесия. Движение материи было ото­ двинуто на задворки, на первый план выступил покой, богом предопределенная неизменная гармония мира. Любая свежая мысль душилась самым беспощадным и жестоким образом, последним аргументом в доказатель­ стве божественной «истины» оказывались зачастую пыт­ ка и костер.

Величайший гений своего времени Джордано Бруно поплатился жизнью за свои взгляды, в частности за свою идею о множественности Миров, которые, с его точки зрения, как и н'аш мир, находятся в вечном и неустанном движении. Его постановка вопроса о субстанции мира имела глубоко диалектический, хотя и не до конца по­ следовательный материалистический характер. Она как бы нашла свое продолжение и последовательное диалек­ тико-материалистическое решение лишь в марксистской философии, в частности в ленинском определении мате­

29

рии и в марксистской разработке закона единства и борьбы противоположностей, как сути, как ядра диалек­ тики. По Бруно, общей субстанцией многообразных тел,

к каждому отдельному предмету. Все частные формы бытия материи (вода или огонь, апейрон или атомы и т. п.), по мнению Бруно, «являются вещами, имеющими начало, но не началом» ’.

«...Все вещи находятся во вселенной и вселенная — во всех вещах, мы — в ней, она — в нас. Так все сходится в совершеннейшем единстве»12. Или: «...мы доходим, на­ конец, до первичной и всеобщей субстанции, тождест­ венной со всем, которая называется сущим, основанием всех видов и различных форм»3. Он полностью солида­ ризируется с изречением Гераклита, утверждавшего, что вещи суть единое, благодаря изменчивости все в себе заключающее4. Причину движения, изменения Бруно видит в т о ж д е с т в е п р о т и в о п о л о ж н о с т е й и противоречивом взаимодействии максимума и минимума, всеобщего и единичного, целого и части. «Подводя ито­ ги,— пишет он, — кто хочет познать наибольшие тайны природы, пусть рассматривает и наблюдает минимумы и максимумы противоречий и противоположностей. Глу­ бокая магия заключается в умении вывести противопо­ ложность, предварительно найти точку объединения»5.

30