книги из ГПНТБ / Станис Л.Я. Движение, пространство, время и теория относительности

качественно-устойчивую определенность, иначе говоря, вывести его из состояния относительного покоя. Или, например, ядро атома именно благодаря своей огромной энергии внутреннего взаимодействия существует как чрез­ вычайно устойчивое качественное образование. Но и в состоянии качественно-устойчивой определенности мате­ риальный объект можно рассматривать покоящимся лишь временно и относительно, ибо он существует в ус­ ловиях постоянного противодействия еще более мощной в своей опосредованной безграничности внешней среды.

«...Отдельное движение, — пишет Ф. Энгельс, — стре­ мится к равновесию, а совокупное движение снова уни­ чтожает отдельное равновесие. ...Всякое равновесие лишь относительно и временно» '.

Хотя категории движения и покоя по своему объему не равновелики, в этом смысле асимметричны, относи­ тельный покой является совершенно неотъемлемой и в этом смысле, пожалуй, всеобщей с т о р о н о й состояния абсолютного движения, благодаря которой существуют границы вещей и процессов, а мир предстает перед нами бесконечным многообразием качественных образований, пронизанных к тому же устойчивыми связями, отноше­ ниями и закономерностями.

«Возможность относительного покоя тел, возможность временных состояний равновесия, — пишет Ф. Энгельс, — является существенным условием дифференцирования материи...» 21.

Это положение, на наш взгляд, имеет большое мето­ дологическое значение и заслуживает специального ис­ следования в связи с новыми достижениями естествозна­

11

обладает всеобщим значением. Всеобщность — необходи­ мое, но недостаточное для признания его абсолютности условие. В определенном смысле и покой обладает все­ общностью. Материальное движение а б с о л ю т н о главным образом потому, что оно б е з о т н о с и т е л ь н о к чему бы то ни было другому, внешнему. Ничего друго­ го, кроме движущейся материи, ее свойств и проявлений, просто нет. В предельно широком смысле слова мате­ риальное движение и его свойства включают в себя все бесконечное многообразие взаимодействий во Вселенной. Поэтому материальное движение не только не к чему, кроме как к самому себе, отнести, но и нечему противопо­ ставить. Только движение в узком смысле слова противо­ поставляется покою, как изменчивость — устойчивости, которые сами являются лишь различными сторонами (или моментами) движения материи, его собственной противоречивой структурой.

В этой связи весьма примечательной, принципиально важной для материалистической диалектики нам кажет­ ся мысль Ленина, выдвинутая им в борьбе против энер­ гетизма; он подчеркивал, что понятия « д в и ж у щ а я с я м а т е р и я » и « м а т е р и а л ь н о е д в и ж е н и е » оди­ наковы по своему значению1. В таком случае все ест ь состояние движущейся материи или проявление матери­ ального движения, все в конечном счете зависит от со­ стояния материального движения, в том числе простран­ ство и время.

Современное естествознание, на наш взгляд, дает все больше оснований для окончательного преодоления остатков таких воззрений, когда материя рассматрива­ лась как нечто инертное и косное, а движение — как внеш­

12

материи и движения как двух неразрывных с т о р о н объективной действительности преодолевало отрыв мате­ рии от движения. Однако до сих пор остается некоторая возможность противопоставления движения материи, их отрыва друг от друга. Вспомним, например, энергетизм, который утверждает, что субстанцией, основой мира яв­ ляется движение, а не м а т е р и я . Абсолютизация подразделения действительности на две, пусть связан­ ные, но как бы самостоятельные объективные сущности, на материю и движение, все-таки приводит к мысли о том, что материя лишь нечто движимое, пассивное, а движение есть то, что движет. Нет материи без движе­ ния, а движения без материи, потому что есть единая не­ делимая д в и ж у щ а я с я м а т е р и я или, — что озна­ чает то же самое, -— е д и н о е м а т е р и а л ь н о е д в и ­ ж е н и е . Автоматическое перенесение мысленного рас­ членения единой материальной движущейся субстанции мира на два относительно независимых элемента физиче­ ской реальности в саму природу приводит к замкнутому кругу в рассмотрении ряда вопросов. Одни авторы счи­ тают, например, что многообразие форм движения по­ рождается многообразием видов материи, другие, наобо­ рот, считают, что многообразие видов материи есть лишь результат многообразия форм движения. Если иметь в виду относительность мысленного подразделения объек­ тивной действительности (т. е. той же самой движущейся материи) на две самостоятельные, друг от друга как бы независимые стороны — на материю и движение, то искать однозначную причину многообразия одной сторо­ ны в многообразии другой не будет оснований. Бесконеч­ ный в пространстве и вечный во времени процесс мате­ риального движения реализуется как бесконечная смена его видов и форм, источником которого является его собственная противоречивая природа (противоречия об-

13

щего и особенного, внутреннего и внешнего, конечного и бесконечного, содержания и формы, сущности и явления, устойчивого и изменчивого... и т. д.).

Когда мы рассматриваем материю отдельно от дви­ жения или наоборот (мысленно мы вправе это делать), в сознании они выступают как бы в роли двух проекций единой объективной реальности — движущейся материи (материального движения). Не может быть при этом одна из них определяемой, а другая определяющей, ско­ рее они взаимоопределяемы. Разделять их по всей види­ мости мы можем только в абстракции, в самой действи­ тельности они абсолютно нераздельны, они — единая и единственная субстанция Мира. Пока мы помним это, мы не будем ставить вопроса о том, что чем определяет­ ся: виды материи формами движения или наоборот.

Случается, что в процессе освоения объективной дей­ ствительности мы сначала создаем необходимые абстрак­ ции, а потом пытаемся их, как говорят, не только пощу­ пать руками, но и установить между ними объективную причинно-следственную, однонаправленную зависимость, которой в самой действительности быть не может, в дан­ ном случае ее нет потому, что не может быть сначала движение, а потом материя, или сначала материя, а потом движение.

Все неисчерпаемое, бесконечное многообразие взаи­

В некоторых работах, однако, можно встретить довольно категорические утверждения о том, что после победы ре­ лятивистской физики над классической понятие абсолют­ ного движения потеряло всякое право на существование.

1 Ф. Э н г е л ь с . Диалектика природы. М., 1948, стр. 192.

14

Без необходимых уточнений и оговорок такая категорич­ ность, на наш взгляд, совершенно неоправданна.

Создав теорию относительности, Эйнштейн действи­ тельно снял с пьедестала величественной неприступно­

сительное движение», т. е. движение одних тел относи­ тельно других, движение, которое в механике Ньютона и всей дорелятивистской физике рассматривалось как ме­ стное, конкретное проявление некоего «абсолютного дви­ жения», существующего в отношении абсолютного непод­ вижного пространства. Так обстояло дело в терминоло­ гии по форме. По содержанию же Эйнштейн фактически исходил из признания бесконечного реального взаимодей­ ствия одних тел и процессов с другими, т. е. из един­ ственно существующего в мире и всеохватывающего со­ стояния материального движения, неотносимого далее ни к чему другому, кроме как к самому себе, он исходил из отрицания абсолютного покоя, в первую очередь. Тер­ минология, однако, обязывала. Поэтому в рамках исто­ рически ограниченной терминологии был сделан вывод:

«Призраки абсолютного движения и инерциальной системы координат могут быть исключены из физики и может быть построена новая релятивистская физика»'.

Выдвинув в физике принципиально новую теорию связи и взаимодействия движения, пространства и вре­ мени, на первых порах Эйнштейн, естественно, вынужден был новые идеи выражать на языке старых понятий про­ сто потому, что понятия, соответствующие новой теории, еще не были выработаны. На это справедливо обращает, например, внимание В. А. Фок21.

15

В критике старого и в утверждении нового этапа фи­ зики Эйнштейн пользовался в значительной мере той традиционной терминологией, которая была в ходу еще со времени Ньютона. Не только понятие «абсолютного покоя», но и понятие «абсолютного движения», с тем со­ держанием, которое в них вкладывала классическая физика, были отброшены как понятия, не имеющие физи­ ческого смысла, на том основании, что в природе нельзя найти соответствующих физических процессов, которые бы адекватно отражались содержанием этих понятий. И, наоборот, понятие «относительного движения», каза­ лось, приобретало благодаря теории относительности универсальный и методологически определяющий, все­ общий характер.

Отождествление формы выражения новых идей с объективным содержанием этих идей приводит, как пра­ вило, к путанице в истолковании содержания основных понятий теории относительности, которые составляют ее логический стержень. Это необходимо иметь в виду при чтении соответствующей литературы.

Проблема истолкования движения явилась предме­ том бурных дискуссий как среди физиков, так и среди философов, что довольно широко освещалось в нашей печати. Однако в основном разрешив возникшие проти­ воречия между целым рядом положений классической и релятивистской физики, между Ньютоном и Эйнштей­ ном в пользу последнего, в тени был оставлен тот аспект понимания проблемы, который в свое время был выдви­ нут Энгельсом.

Сложилась весьма своеобразная ситуация. Сторонни­ ки диалектического материализма и в физике и в филосо­ фии так или иначе определяли свое отношение к выска­ зываниям Энгельса по поводу абсолютного характера движения, которые, как теперь могло показаться, проти­ воречили новым достижениям физдки. Возникновение

16

такой ситуации в принципе возможно. При этом, однако, необходимо было либо доказать, что взгляды Энгельса на движение действительно устарели, либо, наоборот, раскрыть какое значение для диалектико-материали­ стического решения вопроса об отношении абсолютного движения и относительного покоя имеют новые достиже­ ния физики в области теории относительности.

Определенную работу в этом направлении проделали наши известные ученые академики А. Д. Александров, В. А. Фок и некоторые другие. Оба они, например, вы­ ступают ¡против абсолютизации общего принципа относи­ тельности, рассматривая эту абсолютизацию как след­ ствие влияния позитивизма. А. Д. Александров по-сво­ ему отстаивает идею абсолютных, универсальных черт и сторон пространственно-временной структуры материаль­ ного движения. Он считает, что свойства пространствавремени в целом определяются материальным взаимо­ действием, по нашей терминологии — абсолютным харак­ тером материального движения. Поэтому «теория про­ странства-времени должна исходить из совокупности отношений между явлениями, взятой в целом, — пишет Александров, — чтобы раскрыть, таким образом, самую пространственно-временную структуру мира, определить абсолютное пространственно-временное многообразие, а не те или иные его относительные аспекты» !. С таким окончательным выводом не все исследователи соглаша­ ются. На наш взгляд, «абсолютное пространственно-вре­ менное многообразие» все-таки не может иметь абсолют­ ного, единого и независимого от процесса движения, са­ мостоятельного значения. В границах «нашего Мира» для «нашей Вселенной» вполне возможно существование1

17

универсальных, устойчивых, всеобщих черт простран­ ства-времени. Они, однако, могут быть иными в других, бесконечно многих Вселенных.

Заслуживает внимания критика в адрес философов, сделавших тот единственный вывод из теории относи­ тельности,... «что все относительно», которая имеет место в «Феймановских лекциях по физике», недавно у нас выпущенных По существу авторы этой интересной книги в данном случае критикуют философский реля­ тивизм.

При выяснении отношений между противоположными на первый взгляд высказываниями Энгельса и Эйнштей­ на можно встретиться со следующими двумя дюзиццямщ. Сторонники первой как бы не затрагивают" постановки вопроса Энгельсом, ограничиваясь простым пересказом положений Эйнштейна об абсолютном и относительном движении. Представители другой пытаются развести Энгельса и Эйнштейна на разные, совершенно не сходя­ щиеся друг с другом рельсы. Одного направляют исклю­ чительно на рельсы «чисто» философского, а другого — на рельсы «чисто» физического смысла в употреблении этих понятий. В философском-де смысле движение абсо­ лютно, а в физическом оно относительно. Популяризируя теорию относительности, один из исследователей без вся­ ких оговорок пишет, например, следующее: «Само собою разумеется, что новое понимание пространства и време­ ни, а также новое понимание д в и ж е н и я т о л ь к о как о т н о с и т е л ь н о г о (разр.-—Л. С.), введенное в науку теорией относительности, являются большим шагом впе­ ред по пути материалистического понимания природы» 21.

1 Изд-во «Мир», 1965. Второй выпуск, стр. 23.

2 Сб. «Диалектический материализм и современное естествозна­ ние». Изд-во МГУ, 1964, стр. 63.

18

»

Другой исследователь считает недостаточным призна­ ние классиками марксизма философского принципа абсо­ лютности движения и относительности покоя, дополни­ тельно он вводит свой философский принцип— «принцип относительности движения», ссылаясь на современное развитие естествознания. Абсолютность движения при этом отождествляется с его в с е о б щ н о с т ь ю и не­ преложностью, а относительность — с конкретностью и локальностью. В противовес субъективным намерениям автора, объективно такая точка зрения ведет к отрыву философии от естествознания, так как всеобщность ока­ зывается исключительно в ведении философии, а кон­ кретность только в ведении естествознания, относитель­ ность движения, в частности, — в ведении физики. Из вы­ двигаемого «философского принципа относительности движения», как утверждает автор, «вытекает, что как конечность, так и бесконечность материального мира в пространстве и времени доказать методами естествозна­ ния вообще невозможно». Спрашивается, какими же ме­ тодами сие можно доказать? Чисто философскими? До­ казывать бесконечность материального мира, на наш взгляд, можно единственным способом — научным, опи­ рающимся на достижения и естествознания и философии. Последняя, кстати говоря, без обобщения и анализа достижений естествознания, а также других наук не спо­ собна ни существовать, ни развиваться. В этом одна из ее основных функций в науке. Отдельные авторы реше­ ние проблемы видят во введении коренного различия между терминами «абсолютность движения» и «абсо­ лютное движение». Первый закрепляют за диалектиче­ ским материализмом, а второй — за метафизичностью ньютоновой механики. Нам кажется, что такой подход удовлетворить никого не может, в противном случае при­ шлось бы раздваивать понятие «покой» на «относитель­

19

ность покоя» и «относительный покой» с соответственно противоположным содержанием, что выглядит явно ис­ кусственным и бессмысленным.

Попытаемся воспроизвести здесь тот ход рассужде­ ний, который имеет место в вузовских аудиториях. Сту­ денты на занятиях по философии иногда прямо, напри­ мер, спрашивают: «Не устарел ли Энгельс во взглядах на абсолютное движение, или не прав все-таки Эйн­ штейн?». Преподаватель философии отвечает примерно так, как обычно пишут в популярной философской лите­ ратуре. Он старается убедить студентов в том, что ника­ ких противоречий во взглядах Энгельса и Эйнштейна нет, потому что один как философ, другой как физик посвоему правы. Против последнего возразить^ нечего, однако, говорят они об одном и том же, о движении. Дальнейший ход разъяснения опять-таки как бы изоли­ рует физику от философии, разводит их по путям про­ тивоположной терминологии в решении одного и того же вопроса, а именно — в раскрытии соотношения абсолют­ ного и относительного в движении. Все дело, оказывает­ ся, заключается в том, что Энгельс настаивает на абсо­ лютности движения лишь в философском, т. е. всеобщем смысле, а Эйнштейн — на его относительности в физи­ ческом, т. е. конкретном смысле. Кроме того, Эйнштейнде нигде не выступал против абсолютности движения в его философском смысле, забывая при этом заметить, что прямо и за таковую он нигде не высказывался. Некото­ рых преподавателей смущает, конечно, сходство подоб­ ной аргументации с распространившейся в одно время неправомерной точкой зрения на существование двух якобы понятий материи — философского и физического. На наш взгляд, теперь происходит нечто подобное с понятием материального движения. Выше приводимая схема рассуждений получается до подозрительности про­

20