Противники сторонников глобализации

На чем основано предположение, что именно эта «мягкая» и расплывчатая идея космополитизма может прийти на смену великим идеям ХХ века? Сопротивление неолиберальной программе глобализации форсирует космополитическую программу глобализации. Все кризисы и обвалы, вызываемые глобализацией, имеют один и тот же эффект: они усиливают стремление к космополитическому режиму, открывают (желая того или не желая) пространство для глобального властного и правового порядка. Конфликты и глобализация глобализируют горизонт космополитических идей и ожиданий.

Поскольку противники глобализации организуют свои протесты во время проведения саммитов в транснациональном масштабе, полиция вынуждена, в свою очередь, транснационализировать свои контрмеры. Национальные полицейские органы вынуждены прыгать выше своей национальной головы, способствуя тем самым своей денационализации и транснационализации. Итак: наднациональные протесты требуют наднациональной полиции, соответствующей наднациональной информационной системы, наднационального правового порядка и т.д.

Это своеобразная необходимость осуществлять и оправдывать сопротивление глобализации, стремясь лишь к другой –  хорошей, истинной –  глобализации, проявляется в многообразных формах. Те, кто протестует против глобализации на улицах, это вовсе не «противники глобализации» –  что за словесный обман! Это противники сторонников глобализации, которые хотят добиться применения в глобальном властном пространстве других глобальных норм против других противников сторонников глобализации. И те, и другие противники сторонников наперегонки ставят глобальные цели и, таким образом, подстегивают кнутом сопротивления и протеста процесс глобализации, который развивается все быстрее.

Все «противники глобализации» пользуются вместе со своими «противниками» теми же глобальными средствами коммуникации (расширяя тем самым возможности их применения для целей транснациональных движений протеста и их организации).

Глобализированную экономику можно направить в упорядоченное русло только глобальными средствами: шансы на успех вообще имеет только тот, кто борется за это глобально.

Но закономерность, которая здесь вырисовывается, –  это очень странная закономерность, требующая более точного анализа: сила и контр-сила –  это моменты (можно сказать, почти «сообщники») в деле воплощения космополитического режима. Это, однако, не означает, что космополитизм везде встречает одобрение или не встречает противодействия. Дело в том, что абсолютистская власть определений космополитического режима находит свое выражение не в последнюю очередь в том, что он отменяет, размывает, смешивает и заново комбинирует главные различия. Все люди –  это «противники сторонников» и в то же время все они одновременно и противники, и сторонники. Эту двойственность лучше всего олицетворяет собой фигура профессионального биржевого спекулянта Джорджа Сороса, в лице которого соединились как дикий капитализм, так и радикальное движение против него. Он одновременно и самый успешный биржевой спекулянт, и самый радикальный критик спекуляций.

Вопрос о том, когда правители освободятся от национальных и неолиберальных оков, которые они сами на себя наложили, и рука об руку с неправительственным организациям будут претворять в жизнь свои насущные интересы, может быть только вопросом времени. Кто посмотрит на события мировой политики, последовавшие за террористическими актами 11 сентября 2001 года, должен понять: идею космополитизма нельзя отдавать на откуп государству, поскольку оно будет использовать полученные космополитические возможности для усиления своей гегемонии и транснационального укрепления государств-надсмотрщиков. Аргумент опасности широко распахивает двери перед фундаментализмом предотвращения угроз в мировой политике. Космополитический деспотизм означает следующее: инструментализация космополитических угроз в мировой политике грозит отбросом назад, в эпоху до модерна, так как ребенка в данном случае выплескивают вместе с водой: вместе с основополагающим институтом первого этапа модерна —  национально-государственной демократией –  отменяется базовый принцип модерна вообще –  центральная роль демократии. Make law, not war!