Заславский (2)

антисоветской .печати. Дружественная атмосфера не нарушалась. Наглядно торжествовало мирное сосущество-

вание молодых людей при различии идеологических оценок и мнений.

Известно, что международная реакция после венгерских событий тешила себя иллюзиями о появлении какого-то «нового» студенчества, которое якобы изверилось в социализме, в марксизме,которое стало враждебно относиться к Советскому Союзу и к странам народной демократии. В этом «новом» студенчестве реакции хотелось видеть какую-то общественную силу, какое-то

спасительное поколение не «отцов и детей», а «дядей из США и племянников в Европе». Конечно, это вздор. Искания, колебания, увлечения свойственны молодежи. Но не откажется молодежь от того, что составляет ее

силу,— от "молодости, от будущего. Не пойдет она за теми, кто отнимает у молодежи молодость, у кого нет и неможет быть будущего.

Фестиваль показал силу международного молодеж-

ного, студенческого движения. Оно развивается всюду. Оно ведет борьбу за свое будущее, которое есть будущее человечества. Ввиду военной угрозы оно сознает свою ответственность за судьбы человечества. Поэто-

му молодежь в своем большинстве за мир4 за согласие и дружбу народов.

/957 год.

ОТЕХ, КТО ПРАВЕЕ РАЗУМА

Уполитической реакции есть свой цвет <— черный. Реакционные организации старой России назывались «чер-

венной думы курский помещик Марков 2-й, Пуришкевич, издатель погромной газеты «Русское знамя» «доктор»

511

Дубровин. Их чернота переходила в шутовство, но это не мешало им серьезно влиять на жизнь страны.

Русское черносотенство приказало долго жить. Н^о черносотенство существует в разных капиталистических странах. Там тоже есть умеренные правые, крайние правые и деятели правее здравого смысла. Их не-

мало. Чемпионом американского черносотенства, притом чемпионом абсолютным, обладателем непобитого и не-

лом, регулярно поставляет статью, публикуемую одновременно на страницах 275 ежедневных газет. Кроме то-

го, он постоянный сотрудник большой газеты «Нью-Йорк геральд трибюн».

Как видим, это публицист чрезвычайно плодовитый. Достойно внимания то, что американская буржуазная печать оказывает гостеприимство человеку, находящемуся правее здравого смысла. Присмотреться несколько поближе к Дэвиду Лоуренсу — значит познакомиться с некоторыми важными и характерными сторонами американской буржуазной печати. Однако русское черносотен-

ство в дооктябрьской России даже в правой печати никогда не пользовалось таким уважением, каким поль-

зуется американское. Пуришкевича не пускала на свои

страницы ни одна сколько-нибудь уважающая себя правая газета. Дэвида Лоуренса охотно печатают претенду-

ющие на беспартийность большие буржуазные газеты..

Лоуренсу в этом -году исполнится 70 лет. Он начал свою газетную карьеру еще в бытность студентом Принстонского университета. Из всех газетных жанров он избрал специальность биржевого репортера. Это дало ему

связи в деловом, финансовом мире. Не случайно он ныне состоит членом клуба банкиров в Нью-Йорке и вхож в салоны американской финансовой аристократии. Здесь

512

рактерным заглавием «Они оступились и попали в со-

циализм» (1935 год). Если умереннейшие из умеренных, насквозь буржуазные соратники Рузвельта оказались,

по мнению Лоуренса, «социалистами», то как же представлял себе социализм Дэвид Лоуренс двадцать с лишком лет назад? Социализм для этого американского журналиста был своего рода «жупелом» и «металлом» — ело* ва, от которых падали в обморок сырые купчихи в комедии Островского. Нечто непонятное и страшное.

Известный немецкий публицист прошлого века Людвиг Берне говорил: когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принес в жертву гекатомбу, то есть сто быков, и с тех пор быки дрожат каждый раз, когда в свете рождается новая истина.

Дэвид Лоуренс дрожит вот уже свыше сорока лет, с тех пор как возник Советский Союз. Дрожь составляет содержание его статей. Находясь правее здравого смысла, он причисляет к социализму и коммунизму всякую прогрессивную идею.

Тем не менее нельзя отрицать за ним способности издателя и редактора, организатора своеобразного еженедельника. О «Юнайтед Стейтс ньюс» говорят в аме-

риканской печати, что это журнал, построенный почти целиком на методе интервью. Действительно, большая

часть статей, печатающихся в «Юнайтед Стейтс ньюс», имеет форму вопросов и ответов. Но, по сути, это не ин-

тервью обычного типа. Это скорее протоколы допроса, производимого в редакции журнала по методу перекрестных допросов'в сенатских комиссиях по розыску «не-

благонадежных» граждан. Это скорее всего инквизиционный процесс. Молодцы Лоуренса умеют столь ловко и живо препарировать материалы допроса, что получается занятное, занимательное чтиво.

Это создало успех журналу. Он печатается, кроме того, с яркими иллюстрациями и диаграммами, в нем множество великолепно исполненных рекламных объявле-

ний. За последние годы тираж журнала вырос до 700 тысяч экземпляров. Объявления дают Лоуренсу 7 миллио-

нов долларов в год. Таким образом, он не только один из самых плодовитых, но и один из самых богатых издателей и журналистов США. Интересы американских финансовых монополий —это и его собственные интересы.

Каждый номер «Юнайтед Стейтс ньюс» завершается статьей самого Дэвида Лоуренса. Это ровно страница — 2 колонки. Мысли редактора-издателя укладываются

в определенное и неизменное число строк. По содержанию это пестрая смесь: на одной неделе проклятие по адресу Советского Союза, на другой неделе проповедь

благочестивого служителя господня, призывающая господа бога испепелить ненавистныйкоммунизм.

В общем, говоря о политических и социальных взглядах Дэвида Лоуренса, мы вступаем в ту область, которая правее здравого смысла. Поэтому мы воздержимся от комментариев и покажем политическое кредо Лоуренса

втом самом виде, в каком его мать-редакция родила.

Отом, как Лоуренс обвинил все правительство Рузвельта в «социализме», мы уже знаем. Достаточно приба-

вить к этому, что его журнал был рупором пресловутых сенаторов Маккарэна и Маккарти, то есть самых ярких звезд американского черносотенства. Почтенные сенато-

ры возглавляли дикую «охоту за ведьмами». Лоуренс в своем журнале играл роль главного доезжачего на этой охоте. Он улюлюкал и подсвистывал. Он чудовищно клеветал на честных американских граждан, имевших смелость защищать свое человеческое и гражданское

достоинство.

Маккарэн и Маккарти, так же как до них черносотенец Мартин Дайс, потерпели позорный крах. Они про-

валились. Маккарти покинул сенат с клеймом Каина, Каина — растлителя американской конституции. Но газетный доезжачий уцелел и продолжал свою литературнопсовую охоту против коммунистов, против прогрессивных, порядочных людей,

В отношениях с Советским Союзом позиция Лоуренса

проста до крайности, как и надлежит быть позиции правее здравого смысла. Советский Союз надо уничто-

жить — вот и все. А вместе с Советским Союзом надо

уничтожить Китайскую Народную Республику и все страны народной демократии. Возможно ли это? В мировоззрении, которое правее здравого смысла, нет места для такого вопроса.

Во время второй мировой войны Дэвид Лоуренс чувствовал себя не совсем удобно. Советский Союз, как-нн-

как, был союзником США. Но как только война против

514

гитлеровской Германии закончилась, Лоуренс потребовал превентивной войны против Советского Союза. Эта позиция остается и поныне позицией Дэвида Лоуренса.

Почему все же нужно требовать уничтожения Совет-

ского Союза? Ответ на этот вопрос дан в заглавии статьи Лоуренса от 27 декабря 1957 года: «Они не верят в бога». Нам это кажется бессмысленным. Это считает бессмысленным все передовое человечество. Но Дэвид Лоуренс находится вне рамок здравого смысла. Он пишет: «Это факт, что руководители коммунистического

строя не верят в бога». А если не верят в бога, то, по Дэвиду Лоуренсу, они «лишены каких-либо моральных устоев», А если лишены моральных устоев, то, следовательно, всегда готовы к агрессии.

Дэвид Лоуренс освобождает себя от необходимости хоть как-нибудь рбосновать свое утверждение о «советской агрессии». Такое обоснование и невозможно. Это клевета в чистом виде.

Такая позиция исключает возможность политики мирного сосуществования США и СССР. Лоуренс не хочет сосуществования и боится его. Он допускает BOSможность мира лишь в том случае, если в СССР будет упразднен ненавистный ему социализм и будут восстановлены капиталистическиепорядки. Он говорит об этом с беспредельным цинизмом человека, для которого не писаны законы здравого смысла: «...мир может наступить только тогда, когда режим Москвы будет низвергнут...» Это же относится и к Китаю и ко всем странам народной демократии.

Лоуренса приводит в негодование всякая попытка найти путь к соглашению между США и СССР. Во всех

мирных предложениях Советского правительства он видит только подвох, мешающий подготовке войны. Более

того, он требует установить «социальный карантин» для

СССР и Китая. Никакого сосуществования! Недопустима даже торговля с этими странами."

Идея совещания на высшем уровне привела Лоуренса в исступление. Он видит опасность не только в совеща-

нии, которое могло бы завершиться каким-нибудь,* пусть и частичным соглашением; опасность в самой идее, в раз-

говорах на совещании, в планах подготовки, так как все

515

это наносит удар «холодной войне», так как это ставит препятствия на пути к военным провокациям. Лоуренс дрожит, как пифагоров бык перед новой теоремой.

Лоуренс предостерегает совещание, имеющее целью ослабить международную напряженность,— это «советская ловушка». Он кричит, как древний римский гусь на стенах Капитолия: «Вся эта идея «совещания на высшем уровне» вытекает из подрывной тактики Советов...»

Лоуренс готов потащить, как во времена Маккарти, в сенатскую инквизиционную комиссию любого американца, которого можно заподозрить в том, что он сочувствует идее совещания на высшем уровне. Всякий такой американец есть «изменник», «сторонник Кремля», «враг американского правительства»/

Все это кажется нам до такой степени лишенным чувства реальности, что походит на политический бред. Что же, скажет иной наш читатель, не просто ли глупец этот Дэвид Лоуренс? Нет, он не просто глупец, как не был просто дураком и наш отечественный Пуришкевич. Черносотенство — это естественное порождение класса и общественного строя, обреченных на гибель. Старые римляне говорили: «Кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума»,— другими словами, лишает чувства ре-

альности.

Дэвид Лоуренс добился материального успеха. Но в политике его жизнь — это ряд поражений. Он собственными глазами видел падение Маккарти. Сорок лет он те-

шил себя мыслью о крушении социализма в Советском Союзе — и должен был наблюдать огромный рост его в Европе и Азии. Он проповедовал всю жизнь экономическое и социальное блаженство капитализма, а жизнь препод-

несла ему кризис экономики США и шестимиллионную безработицу. Он дожил до советских спутников, и в доносившихся с неба' звуках «бип-бип-бип» он слышал слова: «Советская наука обогнала американскую».

Еще хуже: о'н не мог помешать тому, что все большее число американцев критикует прямолинейность дипломатического черносотенства и требует переговоров между Западом и Востоком, Его призывы к «социальному карантину» для социалистических стран не помешали тому, что все большее число капиталистических государств стоит за расширение торговых и культурных свя-

516

зей с «ненавистным» Советским Союзом. Даже США — о, ужас! — признали необходимость расширения-культур-

ных контактов.

Из этого не следует, что Лоуренс теряет свое влияние, что он находится в незначительном меньшинстве среди тех людей, которые определяют внешнюю и внутреннюю

политику США, что вообще по журналу Лоуренса нельзя

строение влиятельных кругов США, и если игнорировать его журнал, то нельзя понять все^ зигзаги и курбеты американской официальной дипломатии. Ответственные мужи США не могут позволить себе той развязной откро-

венности, какой пользуется лидер американского черносотенства. Но думают они так же, как он. Лоуренс — плоть от плоти и кровь от крови американскихфинансовых кругов. Он был и остается самым верным и самым преданным трубадуром американских монополий.

Положение Лоуренса легче, чем положение мистера Даллеса. Лоуренс говорит то, что думает Лоуренс. Даллес думает то же, что Лоуренс, но должен говорить, как Даллес. Лоуренс может свободно разгуливать по местам, которые находятся правее здравого смысла. Звание министра и дипломата иногда вынуждает Даллеса держаться правил здравого смысла и законов логики. Этого требуют общественное мнение в США и все более расту-

щее недовольство европейских союзников по НАТО пря- молинейно-агрессивной позицией государственного де-

партамента. Находиться «на 'грани войны» — это значит для Даллеса ходить по канату, держа на руках Дэвида Лоуренса. Провалы и поражения при этом неизбежны.

Можно до поры до времени игнорировать реальность,

но она неизбежна мстит* за себя. Так, некий школяр у Гоголя питался фантастическими представлениями о

реальных граблях и наступил на их зубья, а когда ручка грабель, развернувшись, щелкнула его по лбу, он

воскликнул: «Проклятые грабли!., как же они... больно бьются!»

Щелчки по лбу — это неизбежный удел для американских черносотенцев в нашем реальном мире, где социализм является растущей и несокрушимой силой.

1958 год.

517

ЗИГЗАГИ «ЗДРАВОГО СМЫСЛА»

Среди недавно пришедших в стан сторонников мира обращает на себя внимание известный английский философ Бертран Рассел. Это один из замечательных людей нашего времени. Он пользуется исключительным уважением в буржуазной ученой среде как автор многих трудов по логике, как выдающийся философ-идеалист. Ему уже за восемьдесят лет. Он носит высокое звание

войны смотрели на него, как на идеологическое украшение своего лагеря. Поэтому велико было их смущение, когда Рассел отказался от прежних своих взглядов и выступил с решительным осуждением войны и термоядерного оружия. Водородная бомба потеряла авторитет-

ного приверженца. Как и следовало ожидать, реакционная печать немедленно провозгласила его «тайным ком-

мунистом».

Бертран Рассел остался'верен себе, своим новым убеждениям. Недавно он издал в Лондоне небольшую книжку

«Здравый смысл и ядерная война». Это — решительное выступление за мир, за сотрудничество и дружбу между народами.

В книжке есть некотбрьге особенности: участвуя ныне в общем движении за мир, Рассел почему-то все время стремился доказать, что не имеет ничего общего с коммунистами, хотя это, разумеется, и без того ясно.

Нельзя не согласиться со многими общими положениями в этой книжке. Так,например, Рассел прав, когда говорит, что в борьбе против угрозы войны различия в идеологических взглядах не имеют решающего значения. Его исходное положение — «апеллировать нужно не к

518

тому или иному «изму», а лишь к здравому смыслу». Это

в значительной степени верно, и подтверждает'это сама жизнь. В движениях сторонников мира объединены и дей-

ствуют дружно фидеисты и атеисты, марксисты и идеалисты, коммунисты и демократы, либералы и консерваторы. Все же некоторые «измы» решительно не уживаются с борьбой за мир. Таковы, к примеру,милитаризм, фашизм, колониализм. С такой оговоркой исходное положение Бертрана Рассела надо признать верным.

Точно так же надо признать правильными и те конкретные меры, которые предлагает Рассел для обеспечения прочного мира. Таковы полное запрещение всех видов ядерного оружия; запрещение испытаний этого ору-

жия; ограничение вооружений; мирные переговоры и договоренность великих держав на основе равенства

между капиталистической и социалистической системами; учреждение комитета для решения спорных вопросов на основе равенства сторон; объединение Германии при ограничении ее вооружений; терпимость в отноше-

ниях между государствами различных социально-эконо- мических систем и невмешательство во внутренние дела других государств, вежливость, отказ от пропагандывойны; включение Китайской Народной Республики в ООН, в Совет Безопасности.

Таким образом, в основных вопросах борьбы за мир Бертран Рассел согласен с большинством сторонников мира. Это нельзя не приветствовать. Благодаря тому высокому положению, которое занимает Рассел в ученом мире Запада, новые его выступления имеют немалую

цеиу. Но некоторые его положения нуждаются в оговорках. Есть у него недомолвки. Есть и странности, мимо

которых нельзя пройти. Общее во взглядах на вопросы войны и мира не исключает дружеской критики.

Перечисляя конкретные меры, ведущие к прекраще-

нию «холодной войны» и к предотвращению агрессии, Рассел ничего не говорит о том, что уже делались и де-

лаются попытки провести эти меры в жизнь и что некоторые попытки терпят до сих пор неудачу. Возьмем, к примеру, вопрос о запрещении термоядерного оружия и его испытаний. Конечно, Рассел хорошо знает, что инициатива возбуждения этих вопросов и конструктивные предложения принадлежат Советскому Союзу и до сих

519

пор наталкивались на упорное сопротивление запад-

ных держав. Бертран Рассел точно так же хорошо знает, что предложение вернуть китайскому народу его за-

конное место в ООН исходит от Советского Союза и отвергается западными державами. Но об этом Рассел не

обмолвился ни одним словом.

Рассел требует от сторон взаимной вежливости. И с этим нельзя не согласиться. Однако сам Рассел в своей книжке дает пример того, что нельзя назвать иначе, как неуважением к некоторым народам. Он пишет: «Если бы

не было страха перед русскими вооруженными силами,

то наверняка Венгрия и Восточная Германия и, возможно, также и Польша отказались бы от коммунизма в пользу какой-нибудь формы парламентского социализма» (стр. 60). Это язык не ученого философа, а вульгарной реакционной печати. Рассел не просто извращает факты, он оскорбляет народы Германии, Польши и Венгрии, приписывая им недостойную трусость. Это противоречит в равной степени и здравому смыслу и действительности.

Таким образом, апеллируя против всяких «из'мов» к здравому смыслу, Рассел сам порой отступает от требований этого здравого смысла. Мы полагаем, что здравый смысл — большая и серьезная сила, которая повинуется своим законам. Логика обязательна и для здравого смысла. Нарушая законы элементарной логики, мысль перестает быть здравой.

Рассел любит пояснять свои взгляды художествен-

ными образами, параллелями и аналогиями. Последуем его примеру.

В повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» действует некая капитанша, супруга коменданта небольшой

вич, разбери Прохора с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи».

Капитанша, по-видимому, обладала здравым смыслом. Но в ее приказе нет ни логики, ни справедливости. Если наказывать «обоих», то незачем разбирать, кто п-рав, кто виноват. А если разбирать, то надо наказы-

вать виновного. В противном случае подрываются самые основы здравого смысла и морали.

520