Глава 4

В страхе и растерянности я скомкала записку и швырнула ею в стену.

Подойдя к окну, я подергала замок, чтобы удостовериться, что он надежно заперт. Я побоялась открыть окно и выглянуть на улицу, но приставила козырьком руки к глазам и начала вглядываться в тени, растянувшиеся на лужайке как тонкие длинные кинжалы. Я понятия не имела, кто мог бы оставить записку, но в одном была уверена: я заперла замок перед тем, как уйти. А до того, как мы поднялись на ночь наверх, я видела, как мама прошлась по дому и проверила все окна и двери не меньше трех раз.

Так как же незваный гость попал внутрь?

Да и что значила записка? Она была таинственная и жестокая. Извращенная шутка? На данный момент это была моя лучшая догадка.

Я толкнула дверь маминой спальни в конце коридора, открывая ее достаточно, чтобы заглянуть внутрь. – Мама?

Она резко вскочила, вытягиваясь в темноте, словно шомпол. – Нора? Что такое? Что случилось? Плохой сон? – Пауза. – Ты что‑то вспомнила?

Я включила лампу у кровати, внезапно испугавшись темноты и того, что я не могу увидеть. – Я нашла в своей комнате записку. В ней было написано, чтобы я не обманывала себя, думая, что я в безопасности.

Она моргнула из‑за внезапной вспышки света, и я видела по ее глазам, как до нее доходит смысл моих слов. От неожиданности она тут же проснулась окончательно. – Где ты нашла записку? – спросила она.

– Я… – я переживала, как она отреагирует на правду. С нынешней точки зрения все это было ужасной идеей. Выскользнуть? После того, как меня похитили? Но было трудно бояться возможности быть похищенной во второй раз, когда я даже не помнила первый. И мне нужно было пойти на кладбище ради собственной вменяемости. Черный цвет вел меня туда. Глупо, необъяснимо, но все же это правда. – Она была под моей подушкой. Я, должно быть, не заметила ее перед тем, как легла спать, – солгала я. – Когда я во сне повернулась, то услышала шуршание бумаги.

Она надела халат и побежала в мою комнату. – Где записка? Я хочу прочитать ее. Нужно немедленно сообщить об этом детективу Бассо.

Она уже взяла телефон. Она вбила его номер по памяти, и я подумала, что они, должно быть, тесно сотрудничали во время тех недель, когда меня не было.

– У кого‑то еще есть ключ от дома? – спросила я.

Она подняла палец, показывая, чтобы я подождала. Голосовая почта , проговорила она одними губами. – Это Блайт, – сказала она системе сообщений детектива Бассо. – Позвоните, как только получите это сообщение. Нора нашла в своей спальне записку сегодня ночью. – Ее глаза на мгновение остановились на мне. – Она может быть от человека, который похитил ее. Двери были закрыты всю ночь, так что записку, должно быть, положили под ее подушку до того, как мы пришли домой.

– Он скоро перезвонит, – сказала она мне, повесив трубку. – Я отдам записку офицеру на входе. Он может захотеть осмотреть дом. Где она?

Я показала на скомканный бумажный шарик в углу, но не двинулась, чтобы поднять его. Я не хотела снова видеть послание. Было ли это шуткой… или угрозой? То, что ты дома, не значит, что ты в безопасности. Судя по тону, это была угроза.

Мама расправила листок на стене, разглаживая морщины рукой. – Лист чистый, Нора, – сказала она.

– Что? – я подошла, чтобы посмотреть поближе. Она была права. Надпись исчезла. Я торопливо перевернула листок, но он был пуст и с другой стороны.

– Она было здесь, – сказала я, сбитая с толку. – Она была вот здесь.

– Тебе могло показаться. Или присниться, – мягко сказала мама, притянув меня к себе и погладив по спине. От этого движения мне не стало комфортнее. Была ли возможность, что я просто придумала послание? Из‑за чего? Из‑за паранойи? Или приступа паники?

– Мне не показалось. – Но звучало это не так уж уверенно.

– Все хорошо, – прошептала она. – Доктор Хаулетт говорил, что такое может случиться.

– Что может случиться?

– Он говорил, что есть большая вероятность, что ты будешь слышать вещи, которых нет на самом деле…

– Какие , например?

Она спокойно ответила. – Голоса и другие звуки. Он ничего не говорил о том, что ты будешь видеть что‑то, чего нет, но всякое может случиться, Нора. Твое тело пытается восстановиться. Оно переживает большой стресс и мы должны быть терпеливы.

– Он сказал, что у меня могут быть галлюцинации ?

– Шшш, – сказала она мягко, взяв мое лицо в свои руки. – Возможно, нужно, чтобы это все случилось перед твоим выздоровлением. Твое сознание делает все возможное, чтобы исцелиться, и мы должны дать ему время. Как и любому другому повреждению. Мы пройдем через это вместе.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком, но я сдержала слезы.

Почему я? Из миллиардов людей, почему я ? Кто сделал это со мной? Мысли вертелись, пытаясь указать на кого‑то, но у меня не было лица, голоса. Я не имела ни малейшего понятия.

– Тебе страшно? – прошептала мама.

Я отвернулась. – Я злюсь.

Забравшись в кровать, я на удивление быстро заснула. В плену в том неясном, беспорядочном месте, между бодрствованием и глубоким сном, мои мысли бесцельно плутали по длинному темному тоннелю, сужавшемуся с каждым шагом. Сон, благословенный сон, уверенно окутывал меня, позволяя этой ночи, принесшей мне столько открытий, уплывать от меня прочь.

В конце тоннеля появилась дверь. Она открылась изнутри. Свет слабо освещал лицо настолько знакомое, что я почти проснулась. Его черные волосы завивались возле ушей, мокрые после душа. Бронзовая кожа, гладкая и упругая, покрывала высокое длинное тело, возвышавшееся надо мной как минимум на 15 сантиметров. Джинсы сидели на бедрах низко, но его грудь была голой, а ноги босыми, и на одном плече лежало полотенце. Мы встретились взглядом, и его знакомые черные глаза утонули в моих с удивлением… которое сменилось волнением.

– Что ты здесь делаешь? – низким голосом спросил он.

Патч, подумала я, и мое сердце начало биться быстрее. Это Патч .

Я не могла вспомнить откуда, но я его знала. Картины в моей голове были по‑прежнему разрозненны, но при виде его маленькие кусочки начали понемногу складываться в единое целое.

Воспоминания, от которых у меня в животе запорхали бабочки. Я увидела себя сидящей рядом с ним в классе биологии. В другом воспоминании он стоял очень близко, показывая, как играть в бильярд. И меня обожгло горячей белой вспышкой, когда его губы обрушились на мои.

Я искала ответы и они привели меня сюда. К Патчу . Я нашла способ обойти свою амнезию. Это не был просто сон; это был подсознательный путь к Патчу. Теперь я поняла огромное чувство, разрушающее все внутри меня, которое всегда оставалось неудовлетворенным. На каком‑то глубоком уровне я знала то, что мой разум не мог постичь. Мне нужен был Патч. И по какой бы то ни было причине – будь это судьба, удача, сила желания или то, чего я никогда могу и не понять – я нашла его.

И сквозь шок, я нашла в себе силы пролепетать. – Это ты мне скажи.

Он высунул голову из двери, посмотрев вниз тоннеля. – Это сон. Ты ведь осознаешь это?

– Тогда почему тебя беспокоит, преследует ли меня кто‑нибудь?

– Тебе нельзя здесь находиться.

Резкие, холодные слова вылетели у меня изо рта. – Похоже, я нашла способ с тобой общаться. Думаю, осталось только сказать, что я надеялась на более теплый прием. У тебя есть все ответы, не так ли?

Он прижал свои пальцы к моему рту. Все это время его глаза не отрывались от моего лица. – Я пытаюсь сохранить тебя в живых.

Мой разум медлил, не в состоянии постичь, какое же скрытое сообщение нес мне этот сон. Единственной мыслью, пульсирующей у меня в голове, было

«Я нашла его». После всего, что произошло, я нашла Патча. И вместо того, чтобы разделить мой восторг, единственное чувство, которое исходит от него – это… холодная отстраненность.

– Почему я не могу ничего вспомнить? – спросила я, проглатывая ком. – Почему я не могу вспомнить, как, когда или… или почему ты ушел? – Потому что я была уверена, что именно это и случилось. Он ушел. Иначе сейчас мы были бы вместе. – Почему ты не пробовал найти меня? Что случилось со мной? Что случилось с нами ?

Патч сцепил руки замком у себя на шее и закрыл глаза. Он стал мертвенно неподвижным, не считая дрожи эмоции, которая пробивалась под его кожей.

– Почему ты бросил меня? – глухо спросила я.

Он распрямился. – Ты правда веришь, что я тебя бросил?

Ком в моем горле стал еще больше. – А что я должна думать? Тебя не было несколько месяцев, а теперь, когда я, наконец, нашла тебя, ты с трудом можешь смотреть мне в глаза.

– Я сделал то единственное, что мог. Я сдался, чтобы спасти твою жизнь.

– Его желваки ходили из стороны в сторону. – Это было не самым простым решением, но единственно верным.

– Сдался? Вот так просто? Сколько времени заняло это решение? Три секунды?

Его глаза стали холодными от воспоминания. – Да, примерно столько.

Больше кусочков соединилось. – Кто‑то заставил тебя бросить меня? Это ты пытаешься мне сказать?

Он не ответил, но у меня был ответ.

– Кто заставил тебя? Кто так сильно напугал тебя? Патч, которого я знала, ни от кого не бегал. – Боль, взорвавшаяся внутри меня, заставила меня перейти на крик.

– Я бы боролась за тебя, Патч. Я бы боролась !

– И проиграла бы. Нас окружили. Он угрожал твоей жизнью, и он бы хорошо заработал на этой угрозе. У него была ты, а значит, и я тоже.

– У него? Кто такой он ?

Ответом мне снова послужила тишина.

– Ты хоть когда‑нибудь пытался найти меня? Или это было так просто, – мой голос надломился, – отпустить меня?

Рывком сняв полотенце с плеча, Патч отбросил его. Его глаза загорелись, а плечи поднимались и опускались при каждом вдохе, но мне показалось, что гнев направлен не на меня.

– Тебе нельзя быть здесь, – сказал он жестко. – Тебе надо перестать искать меня. Тебе нужно вернуться к своей жизни и сделать все, что в твоих силах. Не для меня, – добавил он, как будто угадывая мою следующую фразу. – Для себя. Я сделал все, чтобы держать его подальше от тебя, и собираюсь делать все, что могу, но мне нужна твоя помощь.

– Вроде мне нужна твоя помощь? – ответила я. – Патч, ты нужен мне сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулся. Я запуталась и мне страшно. Ты знаешь, что я абсолютно ничего не могу вспомнить. Конечно же, знаешь, – сказала я с горечью от настигнувшего меня осознания. – Потому и не пришел, не искал меня. Ты знаешь, что я не помню тебя, и поэтому тебе удается ускользать. Никогда не думала, что ты выберешь простой выход. Что ж, я не забыла тебя, Патч. Я вижу тебя во всем. Я вижу проблески черного – цвета твоих глаз, твоих волос. Я чувствую твое прикосновение, я помню, как ты держал меня… – задыхаясь, я оборвала речь, не способная продолжать.

– Лучше тебе не знать, – решительно сказал Патч. – Это худшее объяснение, которое я когда‑либо тебе давал, но для твоего же блага, некоторые вещи тебе нельзя знать.

Я рассмеялась, но звук был густым и мучительным. – Так это конец?

Он подошел ближе, и когда я уже думала, что он притянет меня к себе, он остановился, держа себя в руках. Я выдохнула, стараясь не расплакаться.

Он облокотился локтем о косяк, прямо над моим ухом. От него исходил чарующе знакомый запах – мыла и специй – опьяняющий запах, пробуждающий порыв воспоминаний настолько приятных, что момент становился еще более невыносимым. Я разрывалась от желания прикоснуться к нему. Провести руками по его коже, почувствовать его руки, заботливо обнимающие меня. Я хотела, чтобы он вдохнул запах моей шеи, чтобы его дыхание щекотало мое ухо, пока он шепчет сокровенные слова, принадлежащие только мне. Я хотела, чтобы он был так близко, настолько близко, чтобы нас невозможно было разъединить.

– Это не конец, – сказала я. – После всего, через что мы прошли, ты не имеешь права отталкивать меня. Я не собираюсь позволить тебя так просто уйти. – Я не была уверена, была ли это угроза, мой последний защитный укол, или иррациональные слова, которые шли прямо из моего разбитого сердца.

– Я хочу защитить тебя, – тихо сказал Патч.

Он стоял так близко. Вся эта сила, весь жар и молчаливая мощь. Я не могла убежать от него, ни сейчас, ни когда‑либо. Он бы навсегда остался рядом, поглощая каждую мою мысль, держа мое сердце в своих ладонях. Меня тянуло к нему силами, которые я не могла контролировать, что уж говорить о побеге.

– Но ты не защитил.

Он необыкновенно нежно обхватил мой подбородок руками:

– Ты правда так думаешь?

Я попыталась вырваться, но недостаточно сильно. Я не могла отвергнуть его прикосновение – ни тогда, ни сейчас, ни когда‑либо. – Я не знаю, что думать. Можешь ли ты винить меня за это?

– Моя история длинная, и не так много в ней хорошего. Я не могу стереть ее, но я не собираюсь совершать еще одну ошибку. Не тогда, когда ставки настолько высоки, не тогда, когда речь идет о тебе. У меня есть план на этот счет, но для его осуществления нужно время. – В этот раз он сгреб меня в охапку, убирая волосы с моего лица, и что‑то внутри сломалось от его прикосновения. Горячие, мокрые слезы побежали по моим щекам. – Если я потеряю тебя, я потеряю все, – прошептал он.

– Кого ты так сильно боишься? – снова спросила я.

Положив руки мне на плечи, он уперся лбом в мой. – Ты моя, Ангел. И я не позволю чему‑либо изменить это. Ты права, это не конец. Это только начало, но в будущем нам будет нелегко. – Он устало вздохнул. – Ты не вспомнишь этот сон и не вернешься сюда. Не знаю, как ты нашла меня, но я должен удостовериться, что ты не сделаешь этого снова. Я сотру твои воспоминания об этом сне. Для твоего же блага – это наша последняя встреча.

Волна тревоги пронеслась через мое тело. Я отстранилась, чтобы взглянуть в лицо Патча и испугалась той решимости, которую увидела на нем. Я едва открыла рот, чтобы запротестовать…

И мой сон рассыпался, словно замок из песка.