Глава 29

После ухода Патча я ходила взад‑вперед по его студии и разговаривала сама с собой. Он обещал, обещал мне, что не станет чинить расправу над Хэнком в одиночку. Эта битва была настолько же моей, сколько и его, и даже больше. А учитывая то, как изощрялся Хэнк, придумывая все новые способы, чтобы заставить меня страдать, я выиграла право присутствовать на его казни. Патч сказал, что нашел способ убить Хэнка, и я жаждала быть одной из тех, кто отправит его в следующую жизнь, где деяния, которые он совершил в этой жизни, будут вечно преследовать его.

В мои мысли вторгся голос сомнения – Дабрия была права: Патчу нужны деньги. Он доставит Хэнка правильным людям, поделится со мной деньгами, и мы будем в расчете. Предпочитаю просить прощения за содеянное, а не спрашивать разрешения, прежде чем сделать что‑либо – так он сказал.

Оперевшись руками на спинку дивана Патча, я глубоко дышала, имитируя спокойное дыхание, и одновременно придумывала способы, с помощью которых свяжу его и стану пытать, если он не приведет мне Хэнка на поводке – живым.

Мой телефон зазвонил, и чтобы ответить, мне пришлось вытрясти из сумки все ее содержимое.

– Где ты? – раздалось в моем ухе прерывистое и тяжелое дыхание. – Они нашли меня, Грей. Я видел их в Суме Дьявола. Людей Хэнка. Я удрал.

– Скотт! – голос звучал не так, как я ожидала, но это было совсем неважно. – Где ты?

– Не хочу говорить по телефону. Мне надо убраться из города. Когда я пришел на автовокзал, понял, что и там у Хэнка есть свои люди. Они повсюду. У него друзья и в полицейском участке, я думаю, он дал им мою фотографию. Два копа погнались за мной в бакалейной лавке, но я ушел через заднюю дверь. Мне пришлось бросить Чарджер. И теперь я передвигаюсь на своих двоих. Мне нужны наличные – столько, сколько сможешь достать – на краску для волос и новую одежду. Если ты сможешь обойтись без Фольксвагена, я заберу его. Деньги верну так скоро, как только смогу. Ты можешь встретиться со мной через тридцать минут в моем убежище?

Что я могла ответить? Патч велел мне оставаться здесь. Но время Скотта было на исходе, и я не могла просто сидеть и ничего не делать.

– Через полчаса я буду на месте, – ответила я Скотту.

– Ты помнишь дорогу?

– Да. – Более или менее.

Повесив трубку, я заметалась по студии Патча, открывая и закрывая ящики, хватая всё, что, как мне казалось, пригодится Скотту: джинсы, футболки, носки, ботинки. Патч был на пару дюймов ниже Скотта, но уж как есть.

Когда я распахнула створки большого старинного шкафа из красного дерева в спальне Патча, мои лихорадочные поиски враз замедлились. Я застыла на месте, впитывая увиденное. В шкафу царил идеальный порядок: чинос⁵разложены по полкам, рубашки развешены на деревянных вешалках. В его гардеробе имелись три костюма: пошитый на заказ черный с узкими лацканами, умопомрачительно дорогой из ткани в тонкую полоску и тёмно‑серый из жаккарда. Небольшая секция была отведена шелковым платкам, в выдвижном ящике рядами лежали множество шелковых галстуков всех цветов: от красного до фиолетового и даже черного. Обувь выстроилась в ряд – от черных кроссовок для бега до кед и итальянских мокасин, для ровного счета здесь была даже пара нубуковых сланцев. В воздухе витал стойкий кедровый аромат. Не то, чего я ожидала. Совсем не то. Патч, которого я знала, носил джинсы, футболки и потрепанные бейсболки. Я задалась вопросом, посчастливится ли мне когда‑нибудь познакомиться с этой стороной Патча. И гадала, есть ли конец всем этим его сторонам. Стоило мне только подумать, что я знаю его, как окружающая его тайна становилась еще более загадочной. С этими сомнениями, отрезвляющими голову, я вновь спросила себя, что если сегодня ночью Патч предаст меня?..

Я не хотела верить в это, но правда была в том, что я не знала, что и думать.

В ванной комнате я схватила бритву, мыло, крем для бритья и закинула их в спортивную сумку. Туда же сунула шляпу, перчатки и Ray‑Bans⁶с зеркальными стеклами. В кухонных ящиках я нашла несколько поддельных паспортов и пачку наличных в сумме, превышающей пять тысяч долларов. Патч не придет в восторг, когда узнает, что его деньги уплыли к Скотту, но, учитывая обстоятельства, я могу оправдаться тем, что возомнила себя Робин Гудом.

Машины у меня не было, но пещера Скотта находилась не более чем в двух милях от Дельфийского парка развлечений, и я отправилась на бодрящую пробежку. Спрятав лицо под капюшон толстовки, которую одолжила у Патча, я держалась поближе к краю дороги. Машины из парка выезжали непрерывным потоком, хотя время уже приближалось к полуночи. И хоть кое‑кто из водителей порой сигналили мне, все же мне удавалось не слишком бросаться в глаза.

Как только огни в пустеющем парке потухли, и дорога изогнулась в сторону автострады, я перепрыгнула через дорожное ограждение и направилась к пляжу. Фонариком, который догадалась взять с собой, я осветила скалистый утес и начала самую трудную часть пути.

По моим подсчетам минули двадцать минут. Затем тридцать. Я была без понятия, где нахожусь, пляжный ландшафт почти не менялся, а океан, черный и блестящий, казался бесконечным. Я не осмеливалась выкрикнуть имя Скотта из‑за дикого страха, что люди Хэнка каким‑то образом выследили его и так же прочесывают пляж, но каждый раз, когда я останавливалась, чтобы лучом фонарика медленно осветить каждый сантиметр пляжа, я подавала Скотту сигнал о своем местонахождении.

Десять минут спустя странный птичий крик раздался с вершины скалы. Я остановилась, прислушиваясь. Звук послышался снова, на это раз громче. Я посветила фонариком в сторону источника звука, а секунду спустя Скотт прошипел:

– Выключи свет!

Я вскарабкалась на утес, спортивная сумка подпрыгивала, ударяясь о моё бедро.

– Прости, что опоздала, – сказала я Скотту. Кинув сумку у его ног, опустилась на камень, чтобы отдышаться. – Когда ты позвонил, я была в Дельфийском парке, без Фольксвагена. Но я прихватила для тебя одежду и зимнюю шапку, чтобы спрятать волосы. Также тут пять тысяч долларов наличными. Это лучшее, что я могла сделать.

Я была уверена, что Скотт начнет пытать меня, где я умудрилась раздобыть все это за такой короткий срок, но он меня поразил – заключил в объятия и жарко пробормотал в мое ухо:

– Спасибо, Грей.

– У тебя все будет хорошо? – прошептала я.

– Вещи, что ты принесла, помогут мне. Может, я смогу уехать из города автостопом.

– Если сначала я попрошу тебя сделать для меня кое‑что, ты обдумаешь это? – Как только я заговорила об этом, мне понадобилось набрать побольше воздуха в легкие – для храбрости: – Не используй кольцо Черной Руки. Выброси его в океан. Я много думала о нем. Кольцо притягивает тебя к Хэнку. Он наложил на него проклятье, и когда оно на тебе, оно дает ему силу управлять тобой.

Теперь я была уверена, что на кольце лежит дьявольское проклятие, и чем дольше оно находится на пальце Скотта, тем труднее будет уговорить его снять его.

– Это единственное объяснение. Подумай над этим. Хэнк жаждет найти тебя. Он хочет выманить тебя. И это кольцо прекрасно справляется со своей задачей.

Я ожидала, что он будет возражать, но выражение покорности на его лице говорило, что в глубине души он и сам пришел к такому же выводу. Просто он не хотел в этом признаваться.

– А мои способности?

– Они не стоят того. Три месяца ты полагался лишь на свои собственные силы. Какое бы проклятье Хэнк ни наложил на кольцо, оно тебе не на пользу.

– Это так важно для тебя? – тихо спросил Скотт.

– Ты важен для меня.

– А если я скажу нет?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стащить его с твоей руки. Я не смогу победить тебя в драке, но и не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь.

Скотт едва заметно фыркнул.

– Ты будешь драться со мной, Грей?

– Не заставляй меня доказывать тебе это.

К моему удивлению Скотт стянул кольцо. Зажал его между пальцев, пристально смотрел на него и молчал, думая о чем‑то своем.

– Момент для фотографии, – сказал он и швырнул кольцо в волны.

Я медленно выдохнула.

– Спасибо, Скотт.

– Еще какие‑нибудь требования?

– Да, пойдем, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос не выдал, насколько расстроенной я себя чувствовала.

Мне не хотелось оставлять его сейчас, когда события развивались столь непредсказуемо. Что если это расставание… навсегда? Я быстро хлопнула веками, чтобы сморгнуть слезы.

Он подул на руки, чтобы согреть их.

– Ты можешь проведывать мою маму время от времени, чтобы знать, что она держится?

– Конечно.

– Не рассказывай ей обо мне. Черная Рука не трогает ее, лишь пока думает, что с нее нечего взять.

– Я прослежу, чтобы она была в безопасности, – я слегка толкнула его. – А теперь проваливай, пока я не разрыдалась.

Мгновение Скотт оставался на месте, и в его глазах промелькнуло что‑то странное. Какая‑то нервозность, но не совсем. Скорее предвкушение, нежели беспокойство. Он наклонился и поцеловал меня, его губы с нежностью накрыли мои. Я была чересчур ошарашена, чтобы сделать что‑нибудь, и позволила ему закончить.

– Ты была хорошим другом, – сказал он. – Спасибо, что вернула меня.

Я приложила руку ко рту. Так много всего нужно было сказать, но правильные слова застряли где‑то вне пределов досягаемости. Я уже не смотрела на Скотта, я смотрела на пространство позади него. Шеренга нефилимов с сосредоточенными и решительными выражениями на лицах карабкалась на скалу, волоча за собой оружие.

– Руки вверх, руки вверх!

Выкрикивали они команду, но слова звучали в моих ушах нечетко, как будто их произносили очень медленно. Странный гул, нарастающий в рев, звенел у меня в ушах. Я смотрела за движениями их сердито поджатых губ, за поблескиванием оружия в свете луны. Они наступали со всех сторон, окружая меня и Скотта.

Слабый проблеск надежды мелькнул в глазах Скотта, и тут же сменился страхом.

Он бросил спортивную сумку и закинул руки за голову. Что‑то тяжелое, возможно, чей‑то локоть или кулак, разрезало ночной воздух и обрушилось на его череп.

Скотт рухнул, а я все еще силилась разобрать смысл слов. Даже пронзительный крик не смог пробиться сквозь сковавший меня ужас.

В итоге, единственное, что осталось между нами – это тишина.