Город времен Мордвинова

Мордвинов не очень утруждал себя заботами о развитии города. В силу своего характера, это был кабинетный философ, мечтатель и педант. В мечтах он рисовал прекрасное будущее молодому городу и ярко расписывал это будущее в своих докладных. О том, каким виделся Мордвинову Николаев, можно судить по прекрасному генеральному плану, составленному, по-видимому, И.И. Князевым в 1795 г. Здесь мы видим город, перешагнувший поперек полуостров и вышедший на Бугский лиман с южной стороны. На берегу намечены пристани, склады и другие портовые сооружения для морской торговли. Город южной стороной сомкнулся с Богоявленском, в соответствии с планами Потемкина. В районе третьего Спасского источника раскинулась обширная усадьба с дворцом - новым домом главного командира - и с фруктовым садом. По берегу Бугского лимана в Спасском урочище - новое Спасское адмиралтейство, о котором мечтал князь, с двумя сухими доками, мастерскими и прочими нужными сооружениями. В районе нынешних Поперечных улиц - новое здание кадетского корпуса. Город перешагнул нынешнюю Артиллерийскую улицу и вышел к Бугскому лиману. У Мыса Порохового Погреба - красивая и обширная площадь с полукруглой эспланадой. В центр города от первого Спасского источника по берегу проведен водопровод с выходом фонтана у Магистрата. Вокруг города множество дач, загородных вилл и садов горожан. Но все это - только в "желтом цвете", которым окрашивались предполагаемые постройки - ничего из этого не было осуществлено. Мордвинов мог только мечтать, планировать, писать записки "золотым пером", но он не был человеком действия. Для осуществления всего этого нужны были деньги и немалые, их надо было тогда также "выколачивать" у правительства, как и сейчас, но вице-адмирал считал, что правительство обязано было дать средства. А оно не давало! Насколько слова расходились с делами у Мордвинова, можно судить по следующему характерному случаю. Согласно предписанию Потемкина, Херсонский кадетский корпус надлежало перевести в Николаев. 7 апреля 1793 г. Н.С.Мордвинов направил преемнику князя графу Зубову чертеж дома для кадетского корпуса со следующим "возвышенным" письмом: "Сие здание полагаю я строить из кирпича, потому что камень, близ города Николаева лежащий есть роду известного, ноздреват и для зданий требующих высоты и твердости не удобен... Столь полезное и важное здание обязывает меня принимать все меры к созданию оного из лучших веществ: желал бы слить оное из единого камня; храм наук на брегах стоящий Буга достоин твердость получить гранита, и дальнейшим потомкам являться целым и невредимым вещателем щедрот и премудрости Великой Екатерины; место открыто со всех сторон, с коего при первом взгляде на город благоговением поражать будет". Здание предполагалось возвести на мысе Порохового Погреба, открытом со всех сторон. Но денег не дали, Мордвинов не стал добиваться, и вместо величественного "храма наук на берегах стоящего Буга" для Кадетского корпуса перестроили один из магазинов (складов) Адмиралтейства, стоящий на его задворках. В апреле 1795 г. в это здание и был переведен Кадетский корпус из Херсона. А высокопарное письмо Мордвинова осталось как памятник человеку, чьи слова редко совпадали с делами. Так и протекала спокойная жизнь в городе. Он понемногу строился, что-то само по себе двигалось вперед, появлялось новое. Точно так же Мордвинов не проявлял особых забот и о развитии судостроения в Николаеве. Он по-прежнему пополнял флот за счет Херсонской верфи. В Николаеве потихоньку достраивали суда, заложенные ещё при Потемкине: корабль "Святой Павел", два легких фрегата, да построили два небольших транспортных судна. Еще два заложенных фрегата, "застрявших" надолго на стапелях, разобрали на дрова. Зато общественная жизнь в Николаеве процветала. Вот как вспоминает дочь вице-адмирала Н.Н. Мордвинова о жизни благородного общества в городе: "В Николаеве мой отец устроился очень хорошо, климат там здоровый, и жизнь его вообще изменилась, сделалась гораздо удобнее во всех отношениях. Его семейство составляло около двадцати человек: кроме семейства нашего и родственных наших, тетушки Елизаветы Семеновны с сыном, дядюшки Фомы Александровича Коблея, в ежедневном нашем обществе были приятельница матушки мадам Гакст с дочерьми и баронесса Воде с детьми; граф Александр Иванович Остерман-Толстой, граф Гейден и Гамильтон - оба моряки, многие из французских эмигрантов, которые поступали на службу в Черноморский флот, также посещали довольно часто; графиня Кастро де-ла-Сердо, богатая помещица, постоянно проживавшая зиму в Николаеве со своими детьми, и многие го¬родские дамы приезжали к нам по вечерам. У отца моего был всегда открытый стол; кроме всего нашего семейства, многие офицеры, служившие под его начальством, часто приходили обедать без особенного приглашения, так что у нас бывало за столом иногда тридцать и сорок человек. Всегда были полны приятным оживленным обществом, и так как в Николаеве много было молодых людей, то два раза в неделю были балы, один раз у нас, а другой в клубе; были маскарады, кавалькады и вообще проводили время очень весело... Лето мы всегда проживали за городом; один год жили в Богоявленском, в 12-ти верстах от Николаева, остальные годы - в Спасском, прекрасном месте на берегу реки Буг (оба основаны Потемкиным). Туда по воскресеньям приезжали гости из города, гуляли, веселились, и вечер всегда оканчивался танцами.  Многие путешествующие останавливались в Николаеве, проживали месяцами в этом счастливом уголке, увлекаясь приятным обществом и жизнью, которую тут проводили, и называли его маленьким оазисом в степи, в новом нашем малонаселенном крае". На этой высокой ноте можно было бы и закончить воспоминания дочери Мордвинова, но еще одна любопытная деталь: оказывается, за короткое совместное проживание в Николаеве Мордвинов и Фалеев успели подружиться, хотя они были людьми совершенно разных характеров: "г-н Фалеев был очень богат и не имел прямых наследников; несколько раз при жизни своей он просил моего отца, в знак дружбы, принять от него это имение (Кача - в Крыму), и мой отец всегда отказывал, но по смерти Фалеева принял в память, по завещанию". Как видим, Мордвинов умел "собирать" под свое крыло богатые имения в Крыму и в других местах. Идиллическая жизнь в Николаеве прервалась внезапным тайным приездом императора Павла I. В октябре 1797 г. Павел решил лично ознакомиться с новоприобретенными землями и убедиться, что затраты огромных средств оправданы какими-либо успехами. Инкогнито царь прибыл в Николаев и, по воспоминаниям отца Иоанна, настоятеля Херсонского крепостного собора, вызвал его тайно на доклад о захоронении тела Потемкина. Получив указание сравнять гроб Потемкина, стоявший в подвале собора, с землей, отец Иоанн также тайно в карете и в сопровождении эскорта был возвращен в Херсон. После проверки деятельности Мордвинова, Павел выехал в Одессу, где ознакомился с новым городом и портом, проверив распорядительность и деятельность О.М. Дерибаса, успешно интриговавшего против Мордвинова и Николаева в пользу Одессы. Эта императорская поездка Павла по южным губерниям кончилась для Мордвинова тем, что он в следующем году был срочно вызван в столицу и даже посажен на некоторое время под домашний арест. Но вскоре был выпущен и возвращен в Николаев на прежнее место. Однако управлял он Черноморским флотом и Николаевом после этого недолго. В конце 1798 года в Глубокой Пристани, что у Станислава, взорвался пороховой погреб Черноморского флота, и это послужило формальной причиной увольнения Мордвинова от службы (26 января 1799 г.). Какие же события произошли в Николаеве за время правления Мордвинова? Вот их краткий перечень: 1792 г. Фалеевым построен наплавной Ингульский мост. "Приказываю вам заготовить в Севастополе 20 тыс. глиняных водопроводных труб для города Николаева". - Письмо Н.С.Мордвинова И.И.Князеву от 5 января 1794 г. Как мы уже знаем, водопровод так и не начали строить. "Как дом построенный для магистрата назначается для Черноморского адмиралтейского правления, то и прошу вас кофейню из оного вывести в построенные турецкие домы". - Письмо Н.С.Мордвинова И.И.Князеву от 24 апреля 1794 г. Так закончил свое существование Магистрат. "27 июня 1794 года высочайше конфирмованным штатом положено быть правлению в Николаеве... " -Запись в журнале Черноморского адмиралтейского правления. 1794 г. Закончен дом для главного командира Черноморского флота. Розданы морякам и горожанам земли под сады и огороды. Появились первые дачи, заведен казенный сад. 1794 г. В Николаеве с кратким визитом побывал вице-адмирал Ф.Ф.Ушаков. 20 мая 1794 г. Сооружена и начала действовать римско-католическая церковь Св.Иосифа, сооруженная на Молдаванской улице (совр. Декабристов). 30 сентября 1794 г. Закончена постройка и начала функционировать соборная церковь во имя Св.Григория Великия Армении - главный собор Черноморского флота. Вскоре рухнула колокольня, и пришлось ее заново пристраивать к собору. 1794 г. Академик Симон Паллас проездом в Крым побывал в Николаеве. Он посетил село Парутино, где впервые указал местоположение древней Ольвии. 1795-1796 гг. В Николаев приехал художник Ф.Я.Алексеев, который, по поручению Екатерины, "снимал" виды новых южных городов. Позже, в 1797-1800 гг., Алексеев написал две картины о Николаеве - вид с Ингула и Магистратский плац, запечатлев город времен Мордвинова. 1795 г. Учреждено в Николаеве градоначальство. Проведена первая ревизия (перепись) населения города. 1797 г. Введено в действие городовое положение. Созваны шестигласная дума и словесный суд. 1795-1798 гг. Построена сточная городская канава и каменные сточные трубы для слива ливневых вод и избежания наводнения в нижней части города. В 1798 г. Кадетский корпус в Николаеве был ликвидирован и вместо него основаны штурманское училище и при нем - училище корабельной архитектуры. Вот и все дела и события! Но картина Николаева времен Мордвинова была бы неполной, если не привести воспоминания Павла Сумарокова, племянника известного поэта, посетившего Николаев в 1799 г., т.е. в последний год правления Мордвинова: "Николаев привел меня в изумление. Надо быть на месте, чтобы иметь понятие о чудотворном преобразовании глухой и необитаемой степи в течение 3 лет в хороший город. Николаев довольно обширен, расположен в новом вкусе, имеет до 800 домов, построенных из камня и большею частью с колоннами, коих 3 дома принадлежат казне, но за неокончанием построений по плану находятся в нем многие пустыри. Улицы прямые без переулков, одинаковой ширины 15 саженей и все сквозные. Две церкви: собор с весьма хорошей внутренностью, богатою утварью и деревянная греческая, при том двое рядов - для Российских и Греческих купцов. Местонахождение Николаева величественно и красиво - стоит на высокой утесистой горе, при подошве которой сходятся две большие реки Буг и Ингул". Так восхищенно пишет о Николаеве Сумароков, но тут же замечает, что в городе стоит "худой запах, происходящий от топления кизяком и тростником". Добавим еще, что Павел Сумароков также побывал в Парутино и, независимо от С.Палласа, показал, что здесь должна быть древнегреческая Ольвия.  Кто же, невзирая на все трудности, продолжал строить Николаев? Это, прежде всего, И.И.Князев, возглавлявший Канцелярию строений города Николаева, архитекторы Ф.И.Вунш, В.А.Ванрезант, М.И. Портарий, П.В.Неелов и каменных дел мастер А.И. Вектан. В 1795 г. Ванрезант и Портарий уехали в Одессу. Любопытная деталь, связанная с архитектором П.В.Нееловым, характеризует николаевские нравы того времени. В 1793 г. капитан Неелов, предположительно, спроектировал деревянный дом для Мордвинова ("адмиральский дом"), который строился под его присмотром, но был закончен уже без Неелова, так как Петр Васильевич в феврале 1794 г. уже работал в Царском Селе. В 45 лет Неелов в Николаеве женился. Вот как об этом вспоминает его внук:  "Бывши в Херсонской губернии, в гор. Николаеве, он влюбился в 14-летнюю дочь протоиерея Савурского и с ней повенчался: невеста принесла с собой множество кукол, а от брака произошло потомство 22 человека детей". Очевидно, из-за нехватки женщин в городе, такие ранние браки были обычным делом. Как уже говорилось, в городе было много греков. Потемкин охотно приглашал их на флот и в город. На кораблях в это время служило множество офицеров-греков. Русские моряки часто возмущались этим, потому что даже команды на судах звучали не по-русски, а по-гречески. Такое же засилие греков было и в торговле. Они держали в руках всю внешнюю торговлю. Специально для них были построены самые большие греческие торговые ряды. Жили греки, как правило, обособленно, облюбовав для этого Черниговскую улицу (совр. Карла Либкнехта). Вторым мощным торговым классом были евреи, но они пока что занимались внутренней торговлей и поставками флоту. К концу царствования Павла I вышел указ, запрещавший иностранцам проживать в Николаеве, а иностранным судам заходить в Николаевский порт. Это создало трудности в морской торговле, и греки стали эмигрировать в Одессу, где О.М. Дерибас, соперничая с Николаевом, добивался порто-франко. Таким образом, постепенно греки были вытеснены из Николаева евреями, и их место в торговле заняла еврейская община, заселив ту же Черниговскую улицу. Город продолжал заселяться преступниками и прочими беглыми и бродягами, которые безусловно оказали влияние и на последующие поколения. Любопытный пример: в 1795 г. в Херсон из Петербурга был выслан на поселение некий Соколов, служивший при дворе и укравший столовое и другое серебро; в Херсоне его определили в плотники. Такими же "плотниками" пополнялся и Николаев. Следует сказать, что во времена Мордвинова началось соперничество между Одессой и Николаевом за приоритет на Черном море. О.М.Дерибас, основавший Одессу и ставший ее градоначальником, успешно интриговал против Мордвинова, подрывая все его начинания. Так, не без подсказки Дерибаса, вместо обещанного Николаеву порто-франко произошло вообще закрытие города для иностранцев, а порто-франко перешло к Одессе. В Одессе обосновалась Гребная флотилия Черноморского флота, которой когда-то командовал Дерибас. Он возмечтал вообще перевести из Николаева в Одессу Черноморское адмиралтейское правление, оставив Николаеву только роль верфи. С большим трудом Мордвинову удалось "отбить" эти притязания Дерибаса. В заключение приведу очень яркую характеристику деятельности Н.С.Мордвинова в Николаеве, данную умнейшим человеком екатерининского времени князем А.А.Безбородко в письме графу С.Р.Воронцову (9 февраля 1795 г.): "Всё однако же ничто в сравнении корабельного флота Черноморского. Там все до такого бедственного дошли состояния, что и сказать стыдно и жалко. В. с-во удивитесь, когда узнаете, что князь Потемкин по крайней мере успел хотя гнилые корабли вводить в море в большом числе и что он при всем прочем имел великое в рассуждении людей проницание. Он худо отзывался о Мордвинове. И сие относя к личному гонению, по его смерти поставлен Мордвинов в главном начальстве над флотом и адмиралтейством. Теперь выходит дело, что сей человек, при наружном виде англичанина и твердого в своих правилах, делает вещи страшныя и конечно вскоре очутится богатым человеком. Все втрое становится там; долгов накопилося с суммою потребною на необходимые постройки до 9000000 рублей; кораблей вместо положенных 20 по штату, всех только 9, когда турки назначили у себя иметь 25 линейных на одно Черное море. Гребной флот тут не существует, кроме гнилых остатков князя Потемкина и несколько десятков запорожских лодок, на кои покойник втащил осадныя орудия. Рибас* хотя также кармана своего не забывает, но гораздо скромнее нашего природного адмирала и всеми образы хочет увильнуть от сообщества с ним. В бытность Мордвинова здесь держаны были конференции у здешних флагманов с ним о штатах, на кои наши доказали ему все оплошности, а иные бралися за гораздо меньшие деньги сделать больше, подчиняя Черноморское Адмиралтейство коллегии; но тут я думаю помешало самолюбие и охота присвоить себе ежели не точную команду, то по крайней мере опеку над всем тамошним краем и всем, что в нем есть... Хваленый ваш Мордвинов более свои дела делает". Такой нелестный отзыв о деятельности Мордвинова дал канцлер Безбородко. Однако назначенный в начале 1799 г. вместо Мордвинова адмирал Вилим (Василий) Петрович Фон-Дезин (ок. 1748-1828 гг.) был ему не лучшей заменой. Это был яркий пример адмирала-неудачника. Выходец из прибалтийских немцев, Фон-Дезин в 1778г. в чине вице-адмирала командовал крупной эскадрой в районе Готенбурга и Карлскроны. Провел несколько неудачных операций против шведских прибрежных селений. Выполняя приказ С.К.Грейга о блокаде Карлскроны и узнав о смерти адмирала, покинул самовольно Карлскрону, куда смог потом укрыться бежавший из Свеаборга шведский флот. Прибыл на зимовку в Христианзунд, где флот весной был рассеян льдинами. Екатерина,узнав об этом,сказала: "Дурак Фон-Дезин проспит и потеряет 11 кораблей". Таким же неудачником был и его брат Мартин. Екатерина говорила: "тот виноват пред отечеством, кто ввел в адмиралы обоих фон-Дезинов". Но время уже было другое, Россией правил Павел I, который назначал на высокие посты всех, кто был в опале при Екатерине. Так В.П.Фон-Дезин стал главным командиром Черноморского флота, пробыв в этой должности до 1802 г. За время его правления ничего не было сделано для развития судостроения в Николаеве, не заложили ни одного судна; ничего знаменательного не произошло и в самом Николаеве. Лишь несколько событий нарушили монотонную, размеренную, сонную жизнь города. В 1800 г. в Николаеве была открыта Черноморская медицинская управа. В 1801 г. известный инженер, строитель каналов, инженер-генерал П.К.Сухтелен проездом побывал в Николаеве и, получив разрешение, отправился в Парутино, где вел раскопки, обнаружив ольвийские монеты. Сухтелен подтвердил предположение, что здесь должна находиться древняя Ольвия. Вот и все достопамятные события. 4 августа 1802 г. адмирала Фон-Дезина перевели в Балтийский флот, а вместо него назначен адмирал маркиз И.И. де Траверсе.

*Дерибас. Дворянскую частицу "де" О.М.Рибас приписал себе сам и стал величаться "Де Рибасом", а потом "Дерибасом".