odintsova

3.3. Теорема Коуза

пределения прав, которое приводит к эффективному результату, а право фабрики загрязнять воздух приводит к неэффективному результату. Возникает вопрос о том, нельзя ли свести к минимуму влияние трансакционных издержек, выбрав ту правовую норму, которая приводит к эффективному результату? Если право на чистый воздух принадлежит жителям, то фабрика сама решает, какой из вариантов ей выбрать. Ей не надо встречаться и договариваться с жителями. Трансакционные издержки при этом варианте распределения прав не влияют на выбор фабрики. Если же фабрика имеет право загрязнять воздух, то жители должны решать, что им делать, и чтобы избежать трансакционных издержек, они выбирают неэффективное решение. Получается, что в последнем случае трансакционные издержки оказывают влияние на конечный результат. И хотя жители в действительности не собирались, и трансакционные издержки, поэтому, не возникали, однако потенциальные трансакционные издержки оказали решающее влияние на выбор неэффективного варианта. Итак, когда трансакционные издержки блокируют ведение переговоров и препятствуют достижению договоренности, эффективность использования ресурсов будет определяться начальным распределением прав собственности.

Нормативная версия теоремы Коуза указывает, как следует поступать суду, решающему споры в условиях высоких трансакционных издержек, которые мешают достижению частных договоренностей.

В условиях позитивных трансакционных издержек эффективность конечного размещения ресурсов не является независимой от выбора правовой нормы, поэтому предпочтение следует отдать такому первоначальному распределению прав, которое минимизирует влияние трансакционных издержек.

Классической в этом вопросе считается позиция Познера, который утверждает, что суд должен передать правомочие той стороне, которая получила бы его, если бы трансакционные издержки были бы равны нулю. В этом случае не будет необходимости в дорогостоящем процессе обмена правомочиями. Это означает, что закон или судебное решение должны воспроизводить результат, который сложился бы на рынке, если бы трансакционные издержки были равны нулю. В нашем гипотетическом примере — это право жителей пользоваться чистым воздухом.

153

Глава 3. Экономическая теория прав собственности

Трансакционные издержки имеют ключевое значение для работы рынка. Если трансакционные издержки незначительны, то внешние эффекты могут быть устранены посредством механизма рынка без вмешательства государства. Неэффективное распределение прав собственности будет исправлено в процессе рыночного обмена этими правами. Однако если трансакционные издержки велики и препятствуют заключению рыночных сделок между сторонами,топервоначальноераспределениеправсобственностиокажет влияние на размещение ресурсов и эффективность производства.

Слишком высокие трансакционные издержки могут полностью блокировать обмен в какой-то сфере. Почему не продаются права, регулирующие использование дорог пешеходами и автомобилистами? Если бы не было трансакционных издержек, то водители с лучшими навыками вождения, предпочитающие быструю езду, могли бы приобрести соответствующее право у пешеходов. Но число участников сделки в данном случае слишком велико, чтобы можно было провести переговоры и проследить за соблюдением достигнутой договоренности и выплатой соответствующей компенсации. Высокие трансакционные издержки являются причиной того, что рыночный механизм здесь не действует, а действуют правила дорожного движения и правила ответственности за неумышленное причинение вреда.

Однако вмешательство государства не всегда будет самым лучшим выходом из положения. Использование механизма государства также связано с издержками. Для принятия решения чиновникам необходима информация, следовательно, возникают издержки сбора информации, кроме того, нельзя исключать недостаток знаний и некомпетентность лиц, принимающих решение о регулировании какой-то сферы. Политики, принимающие решения, могут находиться под влиянием отдельных групп, преследующих свои специфические интересы. В том случае, когда выгоды от вмешательства государства меньше, чем издержки этого вмешательства, оптимальной политикой будет вообще не предпринимать никаких действий по поводу внешних эффектов. Коуз считает, что политики и экономисты переоценивают выгоды от регулирования. Но правильный выбор между регулированием и невмешательством все равно зависит от всестороннего анализа альтернативных вариантов и учета издержек, связанных с каждым

154

3.3. Теорема Коуза

из вариантов. Возможно, лучшим решением будет введение налога на сторону, производящую внешний эффект, а иногда лучшим выбором будет не делать ничего [Коуз, 207в, с. 110—113].

Чтобы пояснить ту роль, которую может играть государство в случае возникновения провала рынка, причиной которого является внешнийэффект,рассмотримсудебноедело«Millerv.Schoene»,(1914)*.

В штате Вирджиния выращивались яблочные деревья и красные кедры. Но неожиданно на кедрах появился грибок, заболевание, которое носит название «кедровая красная ржавчина». На начальной стадии оно проявляется в виде наростов на кедре хозяине, сами кедры от этой болезни не страдают, но на второй стадии заболевания ржавчина распространяется на яблочные деревья и поражает их листья и плоды. В штате Вирджиния не было никаких правил, которые запрещали бы выращивать красные кедры. Но в 1914 году законодательный орган штата принял законодательный акт, который уполномочил энтомолога штата уничтожить красные кедры, растущие в радиусе двух миль от яблоневых садов, без компенсации. Штат поменял правила игры. Он отменил одни права собственности и подтвердил другие права — права владельцев яблоневых садов. Штат мотивировал изменение правил игры тем, что один вид собственности — яблони представляют большую ценность, чем другой.

В данном случае возник конфликт между двумя частными интересами. В отсутствие закона об уничтожении кедров размывались права владельцев яблоневых садов. Но этот конфликт не мог быть решен частным путем, потому что трансакционные издержки ведения переговоров и заключения сделки были слишком высоки. Поэтому государственный орган неизбежно вовлекался в регулирование частного сектора. Принципиальное значение в связи с этим имеет вопрос о том, кто использует государство и для каких целей. Выращивание яблок было основной отраслью сельского хозяйства Вирджинии. Красные кедры использовались как декоративное растение и иногда как строевой лес. Садоводы были организованы и влиятельны, а владельцы кедров — нет. Престиж, влиятельность и, возможно, членство садоводов в законодательном органе штата имело решающее значение. В этом случае государство было инструментом защиты интересов одних лиц против других.

* Miller v. Schoene. 276 U.S. 272 (1928).

155

Глава 3. Экономическая теория прав собственности

3.3.3. Теорема Коуза в экономике права. Переход от возмездия к компенсации за причинение вреда в древнем праве: объяснение по Коузу

Теорема Коуза представляет собой традиционную отправную точку дисциплины «экономика права». В этом разделе мы рассмотрим, каким образом теорема Коуза может быть применена для объяснения перехода от возмездия к компенсации за причинение вреда в древнем праве [Parisi, 2001].

Внаши дни желание наказать того, кто причинил нам вред,

иполучить справедливое возмещение причиненного вреда представляются коренящимися в человеческой природе. Однако правовые системы в древние времена на первый план выдвигали наказание лица, причинившего вред, при этом компенсация причиненного вреда отходила на второй план. Ричард Познер предположил, что компенсация причиненного вреда не была реальной альтернативой возмездию в древних правовых системах потому, что богатство в те времена было ограничено, и обидчик просто не имел возможности возместить жертве причиненный ей вред. Франческо Паризи предложил альтернативное объяснение становлению системы возмещения вреда в древнем праве.

Вдревнем праве система возмездия играла относительно большую роль. Историки права выделяют четыре этапа в переходе от возмездия к компенсации. На первом этапе действует система нерегулируемого возмездия, для которой характерно полное отсутствие каких-то бы ни было правил осуществления наказания. На втором этапе постепенно возникают и формулируются правила пропор-

ционального или регулируемого возмездия (lex talionis). На третьем этапе право наказать обидчика постепенное превращается в товар,

что позволяло причинителю вреда обменять право жертвы на осуществление возмездия на денежное вознаграждение (вергельд). И, наконец, на четвертом этапе lex talionis и вергельд постепенно за-

меняются системой фиксированных денежных штрафов.

На первом этапе в отсутствие общепринятого правила наказания, возмездие со стороны клана, к которому принадлежала жертва неумышленного причинения вреда, определялось самой пострадавшей стороной и могло быть весьма суровым. Мера возмездия по большей части была более серьезной, чем причиненный вред. Исторические источники упоминают о двукратном, четы-

156

3.3. Теорема Коуза

рехкратном или даже семикратном возмездии. Клан, пострадавший от чрезмерного возмездия, в свою очередь считал себя вправе ответить на него, что приводило к длительной взаимной вражде между кланами.

На втором этапе возникают правила, которые определяют, кто должен осуществлять возмездие, а также устанавливают верхний предел меры законного возмездия. Ближайший родственник жертвы имел право — и что более важно — обязанность осуществить наказание. Второй этап характеризуется становлением системы наказаний, основанной на пропорциональном (1:1) возмездии (око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь и т.д.).

Правила на этом этапе служили двум основным целям: вопервых, они устанавливали верхний предел воздающего правосудия — только одна жизнь могла быть истребована за жизнь, но не более; и, во-вторых, они устанавливали минимальное наказание для обидчика — не менее того, что требует закон. Подобная система сокращала риск междоусобной вражды из-за разногласий по поводу меры законного возмездия. Но на этом этапе возникала опасность того, что сдерживание противоправного поведения при пропорции 1:1 будет недостаточным из-за того, что в ряде случаев причинителю вреда удастся избежать наказания. Подобного опасения не могло быть при системе неконтролируемого возмездия, сила сдерживания от причинения вреда при которой была достаточной. Однако эта опасность не была серьезной, поскольку весь клан отвечал за нарушителя, и все члены клана имели стимулы контролировать тех, кто мог стать источником неприятностей для всего клана.

На третьем этапе система компенсации — вергельд (деньги, уплачиваемые следующему в роду после убитого) постепенно заменяет возмездие (во всех случаях за исключением преднамеренного убийства). Этот переход от lex talionis к вергельду можно объяснить в терминах обмена по Коузу. Lex talionis предоставляет жертве надежное право, которым она может воспользоваться при поддержке правовой системы — право на осуществление наказания. Какая из сторон ценила это право выше — жертва или ее обидчик? Очевидно, что после того, как остынет гнев и возмущение жертвы, потери для обидчика в случае осуществления наказания будут выше, чем выгода или удовлетворение тех, кто реализует наказание (сама жертва или ее клан). Если бы жертва отказалась

157

Глава 3. Экономическая теория прав собственности

от права осуществить наказание в обмен на денежное вознаграждение, то выиграли бы обе стороны этой сделки. Вергельд и был той ценой за передачу правомочия на осуществление наказания, которую причинитель вреда платил жертве за то, чтобы та отказалась от осуществления этого наказания.

Другие аспекты закона возмездия, как, например, непоколебимость этого закона, отсутствие влияния субъективных факторов (в том числе ответственность без вины), ответственность клана за проступок отдельного члена клана, также способствовали созданию условий для обмена по Коузу.

Но возникает вопрос, почему подобный обмен не стал возможным на более ранних этапах. Видимо, не потому что богатство общества было ограниченным, как утверждал Познер. Ведь речь шла о богатстве всего клана, поскольку за причинение вреда отвечал весь клан. Дело в том, что в «естественном состоянии» человечества отсутствует четкая спецификация прав и нет того исходного наделения правомочиями, которое необходимо для того, чтобы обмен стал возможен, нет той исходной точки, с которой стороны могли бы начать переговоры. Жертва могла произвольно выбирать меру наказания обидчика, а это увеличивало трансакционные издержки в ситуации, когда на переговоры могли существенно повлиять накаленные эмоции.

Таким образом, переход от возмездия к возмещению причиненного вреда можно объяснить с точки зрения эффективности. Во-первых, осуществление возмездия накладывает определенные издержки на обидчика, однако не приводит к прямым выгодам для жертвы, оставляя тем самым некоторый излишек, которые стороны могут получить, заключив сделку. Во-вторых, осуществление функций наказания и сдерживания преступлений обладает свойствами общественных благ. Издержки осуществления наказания несет один человек, а выгоды от сдерживания преступлений распределяются на всю группу. Поэтому по мере того, как уровень «общинности» снижался, издержки осуществления возмездия увеличивались, обуславливая переход к публичному праву. С другой стороны, возможность «торговли» правом на возмездие позволяло жертве, осуществляющей частное принуждение, получить выгоды от своих частных усилий, посредством получения «выкупа» (вергельд) от обидчика за отказ применить наказание.

158

3.4.Альтернативные режимы прав собственности

3.4.Альтернативные режимы

прав собственности

Всоответствии с теоремой Коуза, как было показано выше, права собственности имеют значение для эффективности лишь в мире положительных трансакционных издержек. В этом разделе мы рассмотрим только издержки спецификации прав собственности и издержки контроля и принуждения к соблюдению установленных в обществе прав собственности. Мы будем использовать общее название, которое объединяет в себе эти два вида издержек — издержки исключения из доступа к правам собственности. Проблемы с эффективностью распределения ресурсов возникают только в том случае, если эти издержки исключения из доступа к правам собственности настолько высоки, что препятствуют установлению исключительных прав собственности.

Отношения собственности можно представить как действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным

инематериальным благам. Если ограничений нет, и никто не исключен из доступа к благу, то ресурс находится в свободном доступе, т.е. ресурсы принадлежат всем или никому. Наиболее высокая степень исключительности характерна для частной собственности. Неоинституциональная теория говорит об исключительных правах собственности (“exclusive property rights”), а не об абсолютных правах собственности, во-первых, потому, что определение прав собственности поглощает ресурсы и полное определение прав собственности потребует чрезвычайно высоких издержек*, и, во-вторых, потому что невозможна полная защита прав собственности и опасность воровства является подтверждением этого.

Альтернативные режимы собственности создают различные стимулы для индивидов, и, меняя режимы прав собственности, можно повлиять на экономические стимулы, а, следовательно, и

на экономическое поведение участников хозяйственной жизни.

3.4.1. Общедоступная собственность

Доступ к этой собственности открыт всем, и никто не может быть исключен из пользования ресурсом, при этом доступ регу-

* Это означало бы измерение всех качественных характеристик блага и определение, кому принадлежит право на каждую из этих характеристик, а это связано с очень высокими трансакционными издержками.

159

Глава 3. Экономическая теория прав собственности

лируется принципом: «первый занял, первый воспользовался». Общедоступная собственность складывается, если ресурс не является ограниченным, а также в том случае, если издержки по установлению и защите индивидуальных прав собственности выше, чем выгоды от установления этих прав. Природа стимулов, которые порождает общая собственность, такова, что ресурсы, находящиеся в общей собственности, подвергаются опасности чрезмерной эксплуатации: истощается плодородие почвы, уменьшается количество дичи в охотничьих угодьях. «Общедоступные ресурсы производят ограниченное количество единиц ресурса, так что использование его одним лицом уменьшает количество ресурсов, доступных другим» [Ostrom, 1994]. В литературе описаны реальные трагедии, вызванные этой проблемой: голод в Эфиопии в 1970-х годах XX века, истощение рыбных запасов.

Примером подобной чрезмерной эксплуатации ресурса может служить схема прав собственности на федеральные нефтеносные участки в США в начале ХХ века. Нефть под землей залегает часто на большой площади, а отдельные лица могли приобрести для разведки участки не более 20 акров, на которые затем после обнаружения нефти можно было получить титул собственности по цене два с половиной доллара за акр. Это означало, что каждый индивид получал право собственности на нефть только после того, как поднимал ее на поверхность. В результате каждый старался добыть как можно больше нефти и сделать это как можно быстрее. Вдоль границ участков бурили лишние скважины, высокие темпы добычи уменьшали общую нефтеотдачу за счет ослабления давления под поверхностью, и относительно меньшую часть нефти можно было поднять на поверхность, кроме того, для этого требовались специальные дорогостоящие насосы. Добытую нефть помещали в хранилища (открытые резервуары или стальные цистерны), где она испарялась, могла возгореться и была под-

вержена порче [Libecap, 1984].

В 1968 году Гарриет Гардин написал статью «Трагедия общедоступной собственности», в которой описал примеры расточительных действий людей, приводящих к истощению ресурса, находящегося в общем пользовании [Hardin, 1968]. Гардин рассуждал следующим образом. Представьте себе пастбище, доступное всем. Каждый пастух как рационально мыслящий экономический агент стремится максимизировать свою выгоду. Явным образом

160

3.4.Альтернативные режимы прав собственности

или неявно он задает себе следующий вопрос: «Какова будет моя полезность, если я добавлю еще одну корову к моему стаду. Эта полезность складывается из положительных и отрицательных компонентов.

—Положительный компонент представляет собой функцию от увеличения стада на одну корову. Поскольку пастух получает весь доход от дополнительной продажи мяса сам, то положительная полезность будет равна +1.

—Отрицательный компонент — это функция от дополнительного уменьшения количества травы при выпасе еще одного животного. Но этот эффект — истощение ресурса вследствие увеличения стада еще на одну корову, ложится не на этого пастуха, который должен принять решение об увеличении стада, а распределяется равномерно между всеми пастухами. Поэтому отрицательный компонент для каждого отдельного пастуха, принимающего решение, будет только какой-то частью от (—1).

Складывая эти частичные полезности, рационально мыслящий пастух сделает вывод, что вполне разумно добавить еще одну корову к своему стаду. Но точно также рассуждают все пастухи. В этом и заключалась, по мнению Гардина, трагедия общедоступной собственности. Она возникает всякий раз, когда лицо, принимающее решение, совершает действие (добавляет еще одну корову к своему стаду или идет ловить рыбу), которое приносит выгоду ему самому, но создает при этом существенные внешние эффекты для других, так что общие потери при этом перевешивают выгоды от этого действия. Если мы представим проблему общей собственности в формальном виде, то мы получим дилемму заключенных, где отсутствие кооперации между двумя игроками приводит к неэффективному для обоих игроков результату, что и носит название «трагедия общедоступной собственности».

Каждый пастух, принимая решение об увеличении поголовья скота, будет ориентироваться на вторую колонку, показывающую, что пока число коров не достигнет 9, любой пастух будет получать выгоду, так как прибавка в весе его дополнительной коровы будет положительной. Однако, с точки зрения всего общества, имеют существенное значение не вторая, а третья и четвертая колонки. Третья колонка содержит сведения об общем увеличении веса коров в неделю, а четвертая показывает дополнительный прирост мяса в результате увеличения стада на одну корову. Наибольший

161

Глава 3. Экономическая теория прав собственности

прирост получен на 5-й и 6-й корове, но добавление 6-й коровы ничего не прибавляет к тому количеству мяса, которым располагает общество. Увеличение поголовья стада сверх 6 коров уменьшает благополучие общества, поэтому с точки зрения общества оптимальным поголовьем будет 5 или 6 коров в стаде. Добавление дополнительной коровы означает внешний эффект для того стада, которое уже находится на данном пастбище.

Рис. 7. Графическая иллюстрация трагедии общедоступной собственности

162