6. Моральный риск

Очень часто серьезные проблемы, возникающие на этапе реализа­ции контрактов, обусловлены тем, что стороны, которые заключили контракт, не обладают достаточным объемом информации о действиях друг друга или информация, которой обладает одна сторона, недоступна остальным участникам контрактного взаимодействия.

Когда агент обладает большей информацией, относящейся к важным аспектам взаимодействия, чем принципал, эта информация может быть выявлена прямым путем в том и только в том случае, если это отвечает интересам агента. Если же агент пытается извлечь выгоду из частного обладания информацией, то проблема принципала заключается в поиске способа уменьшения данного информационного неравенства и его последствий, что подразумевает сдвиг из состояния эффективного равновесия. Таким образом, асимметрия информации между различными участниками рыночных взаимоотношений ведет к модификации рыночного равновесия, которое, в результате, может стать менее эффективным, а иногда и вообще нарушиться.

Несоответствие стимулов агента целям принципала в сочетании с асимметрией информации, свойственной контрактным отношениям, при­водит к возникновению постконтрактного оппортунизма (так называемого морального риска): наличие издержек контроля за поведением агента создает у него стимулы к максимизации собственной полезности в ущерб целям принципала. Иными словами, агент сосредотачивается лишь на тех аспектах деятельности, которые формально прописаны в контракте, не чувствуя себя скованным какими-либо моральными рамками.

Возможным решением проблемы «принципал — агент» является приведение целей наемного работника (агента) в соответствие с целями нанимателя (принципала). Агента нельзя заставить усердно трудиться при отсутствии контроля, он должен сам этого захотеть. А для этого нужно составить контракт так, чтобы он стимулировал агента хорошо работать, чтобы отлынивать от работы ему было просто невыгодно. Рассмотрению подобного рода контрактов и посвящена эта глава.

Моральный риск часто проявляется в реальных ситуациях. Агент симулирует кипучую деятельность на рабочем месте — он знает, что практически невозможно проверить, думает ли он о решении проблем фирмы или о будущем отпуске. Спортсмен принимает стимулирующие средства, чтобы добиться лучших результатов, — он надеется остаться неразоблаченным. Безработный, получающий пособие, может ложно утверждать, что не способен найти работу (которая лишит его посо­бия) — его заявление практически невозможно проверить. Автомеха­ник, пользуясь невежеством нанявшего его владельца машины, снижает качество своих услуг. Аналогичным примерам несть числа.

В терминах экономической теории можно сказать, что моральный риск возникает тогда, когда действия агента не наблюдаемы, или когда агент получает некоторую частную информацию после заключения контракта. Информационная асимметрия основывается на том, что после подписания контракта и вступления в силу набора контрактных обязательств принципал не может ни наблюдать, ни контролировать post factum действия агента. Пользуясь асимметрией информации, агент способен уклоняться от выполнения контрактных обязательств — он экономит на издержках их соблюдения и за счет этого увеличивает свое благосостояние. Поскольку осуществление полного контроля за агентом со стороны принципала в реальной ситуации практически невозможно, проблема морального риска свойственна подавляющему большинству контрактных взаимоотношений.

МОДЕЛЬ

Проявления морального риска достаточно разнообразны, но их можно условно классифицировать по типу асимметрии информации, которая и является причиной его возникновения. Таких типов можно выделить два.

/. Асимметрия информации, внутренняя по отношению к данному контракту. В этом случае информация между двумя сторонами контракта распределена неравномерно: одна сторона знает больше другой. Например, менеджер знает больше о вверенных ему акциях, чем акционер — владелец этих акций.

2. Асимметрия информации, внешняя по отношению к данному контракту. В этом случае обе стороны контракта обладают симметрич­ной информацией, но ее доведение до внешней стороны (скажем, заказ­чика) сопряжено с запретительно-высокими издержками. Например, рабочий коллектив по заданию заказчика разрабатывает некий проект, и каждый член коллектива прекрасно осведомлен о трудовом вкладе всех прочих. Однако издержки осознания заказчиком истинного вклада каждою могут быть крайне высокими — ведь каждый член коллектива постарается убедить заказчика в том, что именно он сделал большую часть работы.

Первый тип асимметрии информации ведет к возникновению морального риска со скрытыми действиями и морального риска со скрытой информацией.

Второй тип асимметрии информации способствует возникновению морального риска в коллективе.

Моральный риск со скрытыми действиями

Классический способ моделирования подобных ситуаций основан на предположении, что уровень усилий агента, осуществляемых после заключения контракта, не наблюдаем. Но тогда эту переменную нельзя прописать в контракте. И, следовательно, оплата агента за выполняемую согласно контракту работу не может зависеть от уровня прикладывае­мых им усилий, а точнее, усилий, оговоренных в контракте.

Моральный риск со скрытыми действиями возникает в игре, последовательность событий в которой такова (см. рис. 2.1):

1. Принципал составляет набор контрактов и предлагает его агенту.

2. Агент решает, принять ли ему какой-либо из этих контрактов, или отвергнуть их все.

3. Если агент выбрал контракт, он совершает предписанные этим кон­трактом действия, интенсивность которых не наблюдаема принципалом.

4. Пассивный игрок определяет состояние природы.

5. На основании хода агента и реализовавшегося состояния природы определяется результат работы агента.

6. По результату работы агента определяются выигрыши (вознаграж­дение агента и прибыль принципала).

Возникновение морального риска обусловлено следующими фак­торами.

Во-первых, у сторон, заключающих контракт, должна быть основа для взаимовыгодного обмена, т.е. некая выгода, которая реализуется лишь тогда, когда стороны заключат контракт. В принципе, это очевидное условие для заключения любого контракта.

Во-вторых, у сторон, заключающих контракт, должны быть различ­ные цели. При конгруэнтности целей для морального риска нет места — ведь в этом случае, если одна сторона заботится о собственных интере­сах, то она тем самым реализует интересы и противоположной стороны; если она, преследуя личную выгоду, пусть даже с использованием коварства, максимизирует свою прибыль, то тем самым она максими­зирует прибыль и другой стороны.

Моральный риск со скрытой информацией

Предположим, что состояние природы становится известным агенту еще до выбора им оптимального объема усилий, но остается неизвестным принципалу. В этой модели так же, как и в модели морального риска со скрытыми действиями, принципал не может определить, является ли благоприятное (неблагоприятное) состояние дел следствием усердной работы (отлынивания) агента или иных факторов. Взаимодействие, о ко­тором идет речь, может быть представлено деревом игры (см. рис. 2.2).

В-третьих, мониторинг за выполнением агентом контрактных обязательств должен быть затруднен.

В-четвертых, агент не должен нести полную ответственность за свои действия или решения.

Проиллюстрируем эти факторы на примере взаимоотношений менеджера и собственника (акционера).

1) У менеджера и акционера, несомненно, есть основа для взаимо­выгодного обмена, потому что менеджер компетентнее владельца акций.

2) У них есть и различие в целях. Во-первых, они максимизируют свои цели на разных рынках — акционер заинтересован в максимизации стоимости своих акций на финансовом рынке, а менеджер прежде всего стремится максимизировать свой заработок на рынке труда. Во-вторых, у них различный временной горизонт целей. Менеджер пытается максимизировать краткосрочную прибыль, ибо акционер ему платит, ориентируясь на какие-то краткосрочные достижения. В то же время решения, эффективные в краткосрочной перспективе, могут идти вразрез с решениями, которые были бы эффективны в долгосрочной перспективе, в чем заинтересован акционер. В-третьих, в функцию полезности менеджера усилия входят с отрицательным знаком (чем больше усилия менеджера, тем меньше его полезность).

3) Мониторинг выполнения обязательств менеджером для акцио­нера сложен, ибо акционер может наблюдать лишь конечное состояние дел, а оно реализуется не только как функция усилия менеджера, но и как функция некоего «шума» (скажем, общего состояния дел на фондовом рынке), который акционер наблюдать не может.

4) Менеджер не несет полной ответственности за свои действия, поскольку существует ограничение банкротства. Это значит, что в худ­шем случае менеджер может получить нулевую (но не отрицательную!) заработную плату. Даже если он решит вложить средства компании в какое-нибудь рисковое предприятие, вследствие чего ее прибыли станут отрицательными, всех издержек своего решения он нести не будет — он лишится только своей зарплаты.

Моральный риск на товарном рынке

Здесь моральный риск может проявляться прежде всего со стороны продавца, который стремится к сокрытию реальных характеристик реализуемого им товара. Например, приобретая некий товар, имеющий определенный набор характеристик, покупатель ориентируется на первые k из них (скажем, на цену, качество, цвет и внешний вид). Однако когда контракт заключен, у продавца возникает стимул поставить покупателю такой товар, который обладал бы этими первыми k характеристиками, но остальные его характеристики были бы самыми дешевыми, с точки зрения продавца. Таким образом, продавец de jure выполняет контракт, a de facto извлекает из него личную выгоду в ущерб покупателю, пользуясь его некомпетентностью.

Моральный риск на рынке товаров может проявляться и со стороны покупателя. Например, это намеренная порча купленного товара с целью получения обратно уплаченных за него денег, что практикуется совсем не редко.

Моральный риск на рынке труда

На этом рынке можно наблюдать, пожалуй, самые интересные проявления морального риска, потому что здесь главную роль играет человеческий фактор. По заключении контракта у наемного работника возникают стимулы действовать так, чтобы максимизировать свою полезность, не заботясь при этом о полезности нанимателя. Работник исходит из того, что, во-первых, наниматель некомпетентен; во-вторых, у него ограничены возможности мониторинга; в-третьих, сам работник при необходимости всегда может сослаться на неблагоприятную внешнюю конъюнктуру, помешавшую ему справиться с поставленной задачей. Типичным примером являются отношения менеджера и

собственника (акционера). Они заключают контракт, согласно которому менеджер должен распоряжаться акциями собственника. Акционер плохо осведомлен о том, как это делается, и, кроме того, ему очень сложно проверить, что именно делает менеджер. Такая ситуация способствует целому ряду проявлений морального риске.

Моральный риск на рынке кредитов

После заключения контракта у заемщика возникают стимулы совершать более рисковые действия по сравнению с теми, которые он собирался предпринять ранее, дабы иметь возможность вернуть сумму, взятую на определенных условиях при некой фиксированной процент­ной ставке. Если он в большей степени, нежели банкир, приемлет риск, то ему имеет смысл увеличить риск своих операций таким образом, чтобы максимизировать ожидаемую доходность. Даже если ситуация сложится неблагоприятно, для него потери будут не столь ощутимы, сколь для банкира.

С моральным риском на рынке кредитов связана еще одна проб­лема — проблема мягкого бюджетного ограничения. Представим себе ситуацию, когда предприятие берет кредит в банке на определенный срок, а по его истечении сообщает, что вернуть кредит в настоящий момент не может, зато, если дать ему дополнительный кредит и подождать еще некоторое время, оба кредита окупятся с лихвой. Если это сообщение соответствует действительности, банку выгоднее осуществить дополнительное финансирование. В противном случае он вообще ничего не получит. Менеджеры ход рассуждений кредиторов понимают и поэтому чувствуют себя достаточно свободно: финансовая дисциплина, связанная с необходимостью платить долги, ослабевает. Подобная ситуация типична при реализации долгосрочных проектов, которые требуют нескольких этапов финансирования.

7. Юридическая классификация контрактов (классический, неоклассический, отношенческий контракты).

Это находит свое выражение в когнитивной карте контрактов, (Уильямсон О. Указ. соч. С. 61-70.) где автор фактически считает синонимами понятия “теория отраслевой организации” и “теорию контрактов”. Происходит следующее разветвление контрактов (сделок):

Реализация целей монополии:

1.1. Ограничение на конкурентов:

- наличие входных барьеров в отрасль, - стратегическое поведение субъектов,

1.2. Ограничение на потребителей:

- монопольные рычаги воздействия на рынок, - политика ценовой дискриминации.

Стремление к росту эффективности:

2.1. Система стимулов:

- посредством прав собственности, - использование агентских отношений,

2.2. Минимизация трансакционных издержек:

- измерение рентабельности трансакций, в зависимости от структуры управления контрактами.

По Уильямсону выходит, что участники заменяют обычную рыночную сделку купли-продажи на свободном рынке более сложной формой экономической организации (контрактацией) либо для достижения монополистических целей, либо для повышения эффективности. С этим тезисом в целом можно согласиться.

Авторы считают, что российским стандартам более отвечают простая классификация контрактов (сделок), предложенная Уильямсоном О.), а также условия, которые требуют защиты трансакции, т. е. заключения контракта.

Простая классификация контрактов (сделок):

1. Сделки с активами общего назначения. 2. Сделки с активами специфического назначения:

- без предоставления каких-либо гарантий участникам, - с предоставлением определенных гарантий участникам сделки (контрактных, юридическое закрепление экономических отношений).

Мы видим, что здесь важнейшим условием защиты трансакции юридическим соглашением (контрактом) является специфичность активов сделки. Выделяются следующие виды специфичности активов - специфичность местоположения, специфичность физических активов, специфичность человеческих активов и специфичность целевых активов.

Специфичность активов связана с их монополизацией в любой форме. Она обретает свое значение только при наличии: 1) ограниченной рациональности, 2) оппортунизма экономических субъектов, 3) экономической неопределенности.

Сделки с активами общего назначения лучше доверить рынку (как форме экономической организации). Сделки со специфическими активами в ряде случаев не получают контрактной поддержки. Такие сделки подвержены нестабильности и они либо превращаются в вид сделок с активами общего назначения, либо получают контрактную поддержку (происходит заключение юридического соглашения).

Здесь при окончательном принятии решения как раз и возникает проблема: либо появляются дополнительные издержки (трансакционные, связанные с заключением контракта), либо отсутствуют какие-то гарантии. Реальной становится связь между ценой безубыточности и типом управления сделкой (рынок или контрактная система). Большие гарантии предопределяют меньшую цену безубыточности, но они связаны с дополнительными издержками. Нельзя нести небольшие трансакционные расходы, не предоставляя никаких гарантий.

Классический контракт. Классический контракт носит безличный характер, и его отличительной чертой является присутствие четко оговоренных пунктов ("если,.. то..."). Поэтому все возможные будущие события как бы сводятся в нем к настоящему моменту. В классическом контракте не имеет значения личность контрагента -- его участником может быть любой. Вот почему классический контракт тяготеет к стандартизации. Записанные условия сделки имеют в нем перевес над устными. Упор делается на юридических правилах, формальных документах, самоликвидации сделки (с выполнением условий она прекращает существование). Контракт носит двусторонний характер: четко оговариваются санкции за нарушение условий контракта и все споры по нему решаются в суде. Неоклассический контракт. Это долговременный контракт в условиях неопределенности. Не все будущие события могут быть предусмотрены и оговорены в качестве условий при его подписании. Оптимальную адаптацию к некоторым событиям невозможно предвидеть, пока они не произойдут. Поэтому участники соглашаются на привлечение третейской стороны, решение которой обязуются выполнять в случае наступления неоговоренных в контракте событий. Контракт приобретает трехсторонний характер. Споры по нему разрешаются не судом, а третейской стороной в лице органов арбитража. "Отношенческий" (или обязательственный) контракт. Эти контракты складываются в условиях долговременных, сложных, взаимовыгодных отношений между сторонами. Обоюдная заинтересованность в продолжении отношений является решающим фактором. Дискретность отношений, присущая классическому (одноразовость) и неоклассическому (повторяемость) контрактам, здесь полностью исчезает. Отношения становятся непрерывными. Неоформальные условия имеют перевес над формальными пунктами. Иногда договор вообще не оформляется в виде документа, т. е. остается неявным (имплицитным) [14]. "Отношенческие" контракты возникают в случае экономической взаимозависимости участников сделки (т. е. в случае прерывания отношений никто из них не сможет найти на рынке эквивалентной замены). Личность участников приобретает здесь решающее значение, договор перестает быть имперсональным. Поэтому споры разрешаются не путем обращения к формальному закону или авторитету третейского лица, а в ходе неформальных переговоров, двустороннего торга (баргена). Нормой, на которую ссылаются стороны, служит поэтому не первоначальный контракт, а все отношения в целом. Каждой контрактной форме, по мысли О. Уильямсона, соответствует специфический механизм управления договорными отношениями (68, с. 241). Первый -- это безличный рыночный механизм управления. Он является ведущим по отношению к одноразовым и повторяющимся сделкам по поводу стандартных (неспецифических) товаров. Второй -- арбитраж. Такая трехсторонняя структура управления с привлечением дополнительного лица распространяется на нерегулярные сделки по поводу товаров средней и высокой степени специфичности. Третий -- двусторонняя структура управления. Этот тип характерен для "отношенческих" контрактов, в которых взаимодействие между сторонами все еще продолжает опосредоваться ценами. Но роль их снижается. Адаптация к новым условиям достигается не столько за счет пересмотра цен, сколько за счет изменения физических объемов товара, являющегося предметом сделки. Это объясняется тем, что при ценовом приспособлении риск оппортунистического поведения значительно выше. Сфера применения этого механизма управления -- регулярные сделки по поводу товаров средней степени специфичности. Четвертый -- унитарное управление, т. е. иерархия. Такая система складывается для непрерывно продолжающихся обменов высокоспецифическими товарами и видами деятельности. Вертикальная интеграция как подвид "отношенческого" контракта означает, что адаптация к новым условиям может осуществляться в одностороннем порядке, без предварительного согласования с противоположной стороной. Отношения между участниками договора регулируются прямыми командами и приказами, а не рыночными сигналами. Одна из сторон при этом не полностью передает все права пользования на имеющийся у нее ресурс, а делегирует их другой стороне на определенных условиях. Когда конечные права остаются за первоначальным владельцем, контракт превращается в сложно структурированный документ: в обмен на доход одна из сторон уступает ограниченный набор прав с обязательством подчиняться директивам другой стороны и отказывается таким образом от того, чтобы самостоятельно строить свое поведение, ориентируясь постоянно на рыночные цены за услуги, которые она может предоставлять (20, с. 5). Такое расширительное толкование понятия "двусторонний добровольный контракт" позволяет теоретикам прав собственности определять форму как сеть контрактов.

. Relational contracts - отношенческие, или реляционные контракты. Понятие "отношенческий контракт" ввел О.Уильямсон. Отношенческие контракты, как и точковые, не прописывают всей цепочки последовательных действий (что и невозможно). Вместо этого они фокусируются на описании целей и принципов взаимодействия сторон.

В качестве примера такого контракта Милгром и Робертс приводят совместный исследовательский проект фирм "Apple" и "Microsoft". Предполагая произвести некий микропроцессор или некое программное обеспечение (software), стороны для этой цели создают совместное предприятие, фиксируют обязательства участников, число сотрудников, которых направляет в это предприятие каждая сторона, разделение издержек и разделение возможных прибылей, а также порядок разрешения споров. (Обычно пишется, что споры должны разрешаться в дружественной атмосфере, что означает: стороны не должны подавать друг на друга в суд и не должны вовлекать в споры общественность, т.е. не должны допускать утечек в средства массовой информации.)

Классический контракт применяется для разовых и повторяющихся сделок со стандартными товарами. Такой контракт содержит четко оговоренные условия и по истечение срока его действия отношения сторон прекращаются. Неоклассический контракт распространяется на сделки средней степени специфичности. Так как не все существенные обстоятельства могут быть заранее в нем отражены, решение части вопросов стороны оставляют на будущее. Отношенческие контракты охватывают высокоспецифические трансакции, при которых критическое значение приобретает личность партнера (поскольку ему невозможно подыскать равноценной замены на рынке). Отношения становятся длительными, неформальные соображения получают перевес над формальными обязательствами.