Металлический скрежет остановки поезда. Воображаемая писателем реальность исчезает.

И.С. под вокзальными часами ожидает посадку. В свете фонаря пишет карандашом в записной книжечке. Паровозные шумы, свистки, отправление, вспыхивает и гаснет прожектор локомотива. И.С. входит в купе вагона, снимает плащ, кладёт в бумажник дорожный билет.

И.С. (перебирает железнодорожные билеты). Кёльн, Лондон, Париж, Милан, Мюнхен… Тогда я несколько лет метался по Европе в надежде отыскать семейство Гагиных, – Александра Николаевича и Анну Николаевну, - брата и сестру, - надолго, если не навсегда, покинувших Россию. Через три года я напал на их след в Кёльне. Оттуда меня перенаправили в Лондон. В Лондоне все мои розыски оказались тщетными. И я начал просто переезжать из одного европейского города в другой. Я долго не хотел смириться, долго упорствовал в своих поисках, но должен был отказаться, наконец, от надежды настигнуть их. Некоторые слухи доходили до меня об Александре Николаевиче, как о сложившемся художнике, но Анна Николаевна, – Ася, – исчезла для меня навсегда. Однажды, в вагоне железной дороги, я мельком увидел в окне женщину, лицо которой живо напомнило мне Асины черты…

Слышны свистки приходящего на соседний путь состава.

(Напряженно вглядывается.) Анна Николаевна! Ася! (Стремительно бросается на выход из купе, но тотчас возвращается.) Вероятно, я был введен в заблуждение случайным сходством… (Некоторое время стоит задумавшись, затем собирает вещи.) Прощайте. (Уходит, вновь возвращается, раскладывает вещи по местам, садится и начинает смеяться.) Почти «онегинская мысль», не так ли? Каков образ! Как это?… «Упущенное, но бесконечно близкое счастье, только на мгновение приоткрывшее свой лучезарный лик, …» … и… « …и запоздалое нравственное прозрение героя, осознавшего непоправимость случившегося!». (Становится серьезным.) В общем, лет двадцать пять тому назад я путешествовал за границей…

ЭПИЗОД 1

Из воспоминаний И.С.

Старинный немецкий городок З. на левом берегу Рейна. Каменная скамья под деревом. Маленькая статуя Мадонны с теплящейся лампадкой и красным сердцем на груди, пронзенным мечами. Расположившись на скамье, И.С. делает глоток из стоящей на скамье бутылки.

И.С. Я решил остановиться в небольшом немецком городке на левом берегу Рейна всего лишь на несколько дней. Городок мне понравился своим природным местоположением, - а главное, своим хорошим вином. Я искал уединения: я только что был поражен в сердце одной молодой вдовой, с которой сошелся на водах. Она была очень хороша собой и умна, кокетничала со всеми – и со мною грешным. Сперва даже поощряла меня, а потом жестоко меня уязвила, пожертвовав мною одному краснощекому баварскому лейтенанту. Признаться сказать, рана моего сердца не очень была глубока; но я почёл долгом предаться на некоторое время печали и одиночеству – чем молодость не тешится! - и поселился в З.. В карманах моих я еще хранил записки от пленившей меня вдовы и время от времени их перечитывал.

И.С. достаёт из кармана и разворачивает сложенные квадратиками листочки бумаги. Рассматривая их, И.С. ложится спиной на скамью. Кажется, что он дремлет. Появляется фрау Луиза, у неё в руках небольшой глиняный сосуд-светильник. Фрау старается не беспокоить спящего, подходит на цыпочках, подливает масла в лампадку Мадонны. И.С. поднимает голову.

Фрау Луиза (с вежливой улыбкой). Guten Tag!

И.С. (с любопытством разглядывая фрау). Guten Tag!

На другой стороне реки весело грянула латынь «Gaudeamus».

Что это? (Повторяет для фрау Луизы свой вопрос по-немецки.)

Фрау Луиза (мешая русские и немецкие слова). На той стороне сегодня праздник Landsmannschaft (землячество) студентов из Б. . Сегодня в Л. не будет скучно, прекрасный молодой человек.

И.С. (благодарно кивает, кладёт записки в карман). Что ж, кстати, в Л. я ещё не бывал. (Записывает в книжечку.) «Я нашёл перевозчика и отправился на противоположный берег реки».

Навес летнего кафе на берегу Рейна. Под навесом стоит фисгармония. Поверху старой крепостной стены вьется зелёный плющ. Лежит лодка, опрокинутая насмолённым брюхом кверху. Угол старинного дома с окном и дверью на террасу. Хор здоровых молодых голосов исполняет Landesvater. Молоденькая служанка Ганхен и Мадам – хозяйка чуть не бегом носят подносы с пивными кружками. Ганхен подпевает хору, на ходу она успевает пританцовывать и смеяться. Мадам-хозяйка и Ганхен приседают, здороваясь с И.С.. И.С. с интересом наблюдает за праздничной суетой, делает записи. Под навес кафе входит фрау Луиза, садится за фисгармонию, играет и поёт.

Мадам – хозяйка (фрау Луизе, на немецком языке). У нашей Ганхен хороший жених, ей можно радоваться!

Фрау Луиза, улыбаясь, приветливо кивает И.С.. Окончив играть, фрау направляется к художнику в фуражке и широкой куртке, который рисует на картоне фрейлейн в национальном немецком платье, позирующей ему на опрокинутой лодке. Неусидчивая модель художника соскакивает с лодки, чтобы посмотреть, как проходит Landsmannschaft. Вскоре художник и фрейлейн, учтиво раскланявшись с И.С., удаляются в поисках нового фона для рисунка. Вместе с ними уходит фрау Луиза.

И.С. (записывает в книжечку). «Прилежную Ганхен радует большое хозяйство в семье её жениха». (Прячет записную книжку в карман.) Я путешествовал без всякой цели и плана, останавливался везде, где мне нравилось, и отправлялся тотчас далее, как только чувствовал желание видеть новые лица. Именно лица. Меня занимали исключительно одни люди; я не любил любопытные памятники, замечательные собрания, один вид лон-лакея возбуждал во мне ощущение тоски и злобы; я чуть с ума не сошёл в дрезденском «Грюне Гевёлбе». Природа действовала на меня чрезвычайно, но я не любил, чтобы она навязывалась мне, чтобы она мне мешала. Зато лица, живые человеческие лица – речи людей, их движения, смех – вот без чего я не мог обойтись! В толпе за границей мне было всегда особенно легко и отрадно; весело идти, куда шли другие, кричать, когда другие кричали, и в то же время я любил смотреть, как эти другие кричат. Меня забавляло наблюдать людей, …да я даже не наблюдал их – я их рассматривал с каким-то радостным и ненасытным любопытством.

Появляется позировавшая художнику фрейлейн.

И.С. (записывает). «По улицам городка по вечерам гуляли прехорошенькие белокурые немочки и, …» … и … «увидев иностранца, произносили приятным голоском «Guten Abend!».

Ася. Guten Abend!

И.С. Guten Abend! (Раскланивается.) Das Wetter ist schon! (Хорошая погода!)

Ася. Ja, ja, das Wetter ist sehr schon! (Да, да, погода очень хорошая!)

И.С. (нем.). Где же ваш Рафаэль?

Ася (нем.). Он потерялся!

И.С. (нем.). Могу я заменить его?

Ася (нем.). Это невозможно!

Слышен голос:«Anna!». Фрейлейн вдруг прикладывает указательный палец к губам, знаками просит И.С. спрятаться и прячется сама. В поисках своей модели появляется художник. Это Гагин, он ищет Асю.

Гагин. Анна!

Гагин внезапно натыкается на И.С., который в попытках найти подходящее укрытие не успевает увернуться, и оба оказываются в объятиях друг друга. Появляется смеющаяся «фрейлейн». И.С. и художник сконфуженно раскланиваются.

Гагин (нем). Извините! (Говорит по-русски.) Ася, довольно тебе!

Пауза.

И.С. Позвольте, … вы … русские?..

Гагин. … Да, русские.

Всем становится смешно. Гагин жестами молча пеняет Асе.

И.С. Я неохотно знакомился с русскими за границей. Я их узнавал даже издали по их походке, покрою платья, а главное, по выражению лица. Самодовольное, презрительное, часто повелительное, оно вдруг сменялось выражением осторожности, и робости… Человек внезапно настораживался весь, глаз беспокойно бегал… «Батюшки мои! Не смеются ли надо мной»? – казалось, говорил этот уторопленный взгляд. Через мгновение величие физиономии вновь восстанавливалось, чередуясь с тупым недоумением. Да, я избегал русских, но эта пара мне понравилась тотчас. (Гагиным.) Помилуйте, я совсем не ожидал, в таком захолустье!

Гагин. И мы не ожидали! Прекрасно, тем лучше! Позвольте рекомендоваться: Александр Николаевич Гагин. А ваше имя позвольте узнать?

И.С. Иван Сергеевич.

Гагин. А вот это моя …(Запинается на мгновение.) … моя сестра Ася … Анна Николаевна.

Ася (нахмурившись, рассматривает карандашный рисунок Гагина; кивнув головой, говорит, не глядя на И.С.) Вы аристократ?

Гагин прыскает.

И.С. (на весёлом серьёзе). Почему аристократ? Я природный дворянин!

Ася. А скажите, аристократами бывают по духу или по рождению? (Вдруг смеётся, отдаёт Гагину картон и убегает, не дожидаясь ответа.)

И.С. (вслед Асе). Философский вопрос!

Гагин (улыбается). Не озадачивайтесь, моя сестра – сторонница новых веяний. Будьте снисходительны к ней и в дальнейшем. Мы путешествуем для удовольствия. Неделю назад заехали посмотреть этот городок, да так и застряли в нём. Хотите вы зайти к нам? Кажется, довольно мы насмотрелись на немцев. Наши бы, правда, стёкла разбили и поломали стулья, но эти уж больно скромны. (Громко.) Ася, домой! Мы живём здесь, почти в винограднике, рядом старый замок, это стоит увидеть!

Они уходят. Тут же явившаяся Ася смотрит им вслед. Резко рванув к двери дома, она сталкивается с Мадам - хозяйкой, у которой в руках молочный горшок.

Мадам – хозяйка. O, mein Gott! (Путая немецкие и русские слова.) Осторожно, фрейлейн Анна! Что–то случилось?

Ася машет рукой, убегает в дом. На крепостной стене появляются И.С. и Гагин. Молодые люди ловко спускаются с каменных уступов кладки.

Гагин. Guten Abend, Madame! ...

Мадам – хозяйка. Guten Abend! (Приветливо обращается к И.С. на ломаном русском языке.) Добро пожаловать! (Уходит в дом.)

Гагин. У нас славно. Хозяйка обещала приготовить нам кислого молока.

Сейчас мы примемся за еду; но прежде, - оглянитесь… каков вид?

И.С. Чудесно, вся река на виду. Отличную вы выбрали квартиру.

Гагин. Это Ася её нашла.

Ася выглянула из окна дома и тотчас же скрылась.

Ася, распоряжайся, мы будем сидеть на воздухе!

Ася и Мадам вдвоём приносят большой поднос с кружками и едой. У студентов оркестр заиграл старинный вальс Ланнера. Все оборачиваются в сторону кафе и слушают. Пауза.

Замечали вы, что вблизи иной вальс никуда не годится – пошлые, грубые звуки. А в отдаленье, - чудо! так и будит в вас все романтические струны. А вот и молоко!

Мадам – хозяйка. Я, я, кислый молёко! Найн вино. Найн пиво. Только кефир. Будьте здоровы! (Уходит.)

Все берутся за ложки, но Ася ни мгновенья не сидит смирно – она встаёт, убегает в дом, приходит с книжкой в руках, вполголоса напевает мотивчик вальса. Затем снова уходит в дом, о чём-то думает, стоя за полураскрытым окном. И.С. исподтишка внимательно наблюдает за Асей. В руках Гагина появляется бутылка вина, Ася выставляет винные бокалы, сама усаживается в сторонке и углубляется в книжку.

Гагин. Владея порядочным состоянием и, ни от кого не завися, хочу посвятить себя живописи. Вот – последняя работа. (Показывает И.С. небольшое полотно). Что скажете? (Несколько смущается.) Искусство не столько отражает мир, сколько создает новый!

И.С. (рассматривая картину). Это манифест?!

Гагин (ещё более смутившись). Если хотите. … А … ваши планы на будущее?

И.С. (растягивает слова, с паузами). Так, … имею некоторые … предположения. (С улыбкой.) Но могу поверить Вам тайну моей несчастной любви. Поражён. В самое сердце. Моя Прекрасная Дама хороша собой, умна. Был сперва … поощрён, затем жестоко брошен ради баварского солдафона.

Гагин (искренне озадаченно). …Сочувствую!

Пауза.

И.С. и Гагин смотрят на прилежно склонившуюся над книжкой Асю.

Ася, что с тобой? Полно ёжиться, Иван Сергеевич не кусается. (Берёт из рук Аси книгу, читает.) Генрих Гейне. О, современный автор! «Песнь Лорелеи»!

Ася (тянется за книгой). Отдай!

И.С. (вдруг цитирует, глядя на Асю, сначала по-немецки, затем с переводом на русский язык). «Не знаю, откуда это, что так печален я. Преданье, что слышал где-то, томит сегодня меня»…

Ася подходит к И.С., восхищённо слушает.

Ася (подхватывает; читает по памяти, и, так же как И.С., по-русски и уже затем по-немецки).

Уже свежо, день темнеет, тихо Рейн течет,

Вершина горы алеет, но скоро ночь придет.

Сидит в лучах заката там дева краше грез.

В наряде она богатом и чешет кудри кос.

Их чешет жемчужным гребнем и песню поет она …

На звуки немецкой поэзии выходят Мадам-хозяйка и Ганхен. Разбирая подносы с посудой, они запевают «Лореляй». Подошедшая фрау Луиза усаживается за фисгармонию. Все начинают ритмично двигаться. На русском и немецком языках разыгрывается история Лорелеи. Действующие лица и исполнители «живых картин» сюжета великого немецкого эпоса: «Волны Рейна» - Мадам-хозяйка и Ганхен; «Вершина горы» - Гагин; Рыбак – И.С.; Лорелея – Ася.

И.С. … Та песня мечты волшебной могучих чар полна.

В лодке рыбак несчастный и песня его томит,

Не видя скалы опасной, с тоскою вверх он глядит.

Гагин (после крушения лодки «Рыбака» у подножия «Горы», патетически читает по книжке с переводом на русский язык).

Я знаю, как только стемнеет,

Погибнет лодка с пловцом

И будет лишь Лорелея одна виновата в том! (Показывает на Асю.)

Все аплодируют.

Ася (кланяется и смущается). Я хочу спать! Прощайте.

И.С. Спокойной ночи.

Прощаясь, И.С. протягивает Асе руку. Опустив глаза, Ася не даёт целовать свою руку и прячет обе руки за спину, качает головой: «нет». Она благодарит фрау Луизу за аккомпанемент нежным объятием и убегает в дом.

Фрау с умилением смотрит вслед убежавшей Асе, любезной улыбкой прощается со всеми, но вновь садится играть на фисгармонии. Сняв фартуки, Ганхен и Мадам-хозяйка отправляются смотреть на продолжение Landsmannshchaft.

Пора, а то на ту сторону перевозчика не найду.

Гагин. Сейчас стемнеет и вам будет лучше переезжать Рейн при Луне. Встретимся завтра! Берегитесь Лорелеи!

И.С. До завтра!

На прощанье примчались звуки вальса. Какое-то время золотой луч освещает у лодки две фигуры. Фрау продолжает играть.

Ася (из окна). Осторожно, вы в лунный столб въехали, вы его разбили! Прощайте!

Возникает гулкий шум ночной реки и очертания фигуры И.С. в синем контражуре. Сквозь шум доносится голос Гагина: «Ася, ты разве не спишь?». Асин силуэт в окне исчезает.

И. С. (в купе). Гагин оказался прав: все струны сердца моего задрожали в ответ на едва слышные заискивающие напевы старинного вальса. Я пришёл в свою комнатку весь разнеженный сладостным томлением беспредметных и бесконечных ожиданий. Я чувствовал себя счастливым… Но отчего я был счастлив? Я ничего не желал, я ни о чём не думал… Я был счастлив.

Стучат колёса поезда, И. С. при свече склоняется над рукописью, но вскоре в своих воспоминаниях оказывается в своей квартирке в З.. Он пишет, лёжа на кровати.

Мне стало беспечно весело с моими новыми друзьями. Восклицания, невинное кокетство молодости, горящие взгляды, смех без причины – самый лучший смех на свете! Это радостное кипение свежей юности, порывы вперед, куда угодно – лишь бы вперед, все это меня трогало и зажигало. (Листает записную книжку.) Как сказал Гагин? Искусство создаёт новую реальность? Да, другую жизнь …!

И. С. снимает верхнюю одежду, готовится ко сну.

Чуть не смеясь от избытка приятных и игривых чувств, я нырнул в постель. Однако, Ася… (Подскакивает с кровати и записывает.) «Престранным образом сестра Гагина часто, кажется, смеётся не тому, что видит и слышит, а разным мыслям, приходящим ей в голову». Я уже закрыл, было, глаза, как вдруг мне пришло на ум, что в течение вечера я ни разу не вспомнил о моей жестокой красавице, … что же это значит, разве я не влюблён? Задав себе этот вопрос, я немедленно заснул, как дитя в колыбели.

ЭПИЗОД 2

Из воспоминаний И.С.

Утро в З.. Раздаётся резкий стук палки о забор. Пение Гагина: «Ты спишь ли? Гитарой тебя разбужу…».

И.С. выходит к Гагину, который с посохом в руках дожидается его на каменной скамье у статуи Мадонны. Ещё сонный И.С. опускается на скамью, верхние пуговицы его рубашки не застёгнуты.

Гагин (бодро). Раненько я вас потревожил, но посмотрите, какое утро. Свежесть, роса, жаворонки поют …. Самое время прогуляться. Засим предлагаю пойти ко мне и посмотреть мои этюды. Кстати, как чувствует себя ваша хандра сегодня?

И. С. (вяло, щурясь на солнце). Сколько мог заметить ещё вчера, большого сочувствия к моей страсти я в вас не возбудил, поэтому разрешаю вам не проявлять свою вежливость. Я велел сделать кофе и тотчас соглашаюсь на ваше предложение.

И.С. заканчивает свой гардероб. Наконец дружеское рукопожатие. Удалившись на мгновение, И.С. выносит две чашки кофе. Пьют кофе.

Гагин (с чашкой, тоном гида). Обратите ваше внимание на чудесно освещённые скалы над рекой. (Через паузу, с творческим энтузиазмом.) А хорошо было бы сегодня порисовать этюды с натуры! (И.С. засмеялся; мгновение спустя раскатистым хохотом смеётся и Гагин.)

И.С. (иронически настроенный). Мы с Гагиным добрались до скал, я лёг на траву и достал свою книжку, Гагин присел на камень и начал срисовывать старый дуплистый дуб с раскидистыми сучьями. Но я и двух предложений не написал, а он только бумагу измарал; мы всё больше рассуждали и, сколько я могу судить, довольно умно и тонко рассуждали о том, как именно должно работать, чего следует избегать, чего придерживаться и какое собственно значение художника в наш век. Гагин, наконец, решил, что он «сегодня не в ударе», лёг рядом со мною, и уж тут свободно потекли молодые наши речи, то горячие, то задумчивые, то восторженные, но почти всегда неясные речи, в которых так охотно разливается русский человек. Наболтавшись досыта и наполнившись чувством удовлетворения, словно мы что-то сделали, преуспели в чём-то, пришли мы домой к Гагиным.

У дома Гагина. Из дверей дома навстречу И.С. и Гагину выходит Мадам - хозяйка.

Мадам (мешая русские и немецкие слова). Фрейлейн Анна ушла на «развалину» в обществе фрау Луизы.

Гагин (махнув рукой в сторону заросшей плющом крепостной стены). Под «развалиной» подразумеваются вот эти остатки феодального замка. Они довольно живописны. (Разводит руками.) Что ж, пойдёмте отыскивать Асю, заодно продолжим «пленэр». (Берёт этюдник.)

И.С. Не помешаю я вам?

Гагин. Напротив, вы мне дельный совет можете дать. Я ведь обещал открыть вам все мои картоны. (Достаёт из папки и расставляет по террасе свои работы.) Вот, это пока всё.

И.С. (недолго изучив листы). Дельный совет: встаньте перед холстом, немного выпачкайтесь краской. Вот так, отлично! А теперь… размахивайте кистью по холсту! Давайте, хватайте природу за хвост с истинно художническим жаром и яростью! Этакий припадок творчества! Браво, вы сегодня в ударе!

Розыгрыш заканчивается дружеской потасовкой. Гагин оказывается сильнее и ловко заворачивает И.С. руку за спину.

Ай! ...Александр Николаевич!.. Всё, всё … больше не буду!

Гагин отпускает стонущего от боли И.С.. Но, по-прежнему юмористически настроенный, И.С. далее говорит легко и с улыбкой.

Искусство, Александр Николаевич, как известно, требует жертвы. Скажу вам откровенно моё мнение. Да, в ваших работах много жизни и правды, нечто свободное и широкое. Но у вас… ни один этюд не окончен, и рисунок кажется мне … (Ещё раз склоняется над работами Гагина.) … небрежным и … неверным. Пауза.

Быть художником... (Больше для себя, не глядя на Гагина.) Что значит быть художником? Без горького, постоянного труда не бывает художников. Художника преследуют вечные сомнения, необходимость много и мучительно трудиться, чаще всего без денег и славы. Надо суметь… (Подыскивает слово.) … сжаться, от многого отказаться. Воля художника постоянно испытывается острейшими кризисами, когда в отчаянии приходит мысль бросить всё. (Смеясь, растирает освобождённую руку.) Вам знакомы пресловутые творческие муки? Однако чтобы вас подбодрить…

Гагин молча рассматривает листы, бросает их в папку, но И.С. так и не договорил. На крепостной стене, балансируя на самом верху, вдруг появляется Ася с кувшином в руках. У её ног из ветвей плюща выглядывает улыбающееся лицо фрау Луизы. Кроме И.С. и Гагина, сцену наблюдает только что вышедшая из дверей дома и направившаяся к Гагину Мадам - хозяйка.

Ася (смеясь и грациозно покачиваясь, ставит себе кувшин на плечо; громко - Гагину). Саша, ты думаешь, это я пить буду? Нет; тут есть цветы на стенах, которые непременно полить надо.

Гагин (вполголоса). Экая сумасшедшая! (Молча грозит Асе пальцем.)

И. С. (не выдержав). Осторожно, это опасно, старая кладка осыпается!

Гагин (вполголоса И.С.). Нет, нет, не говорите ей ничего. (Негромко, для Аси.) Искусно, Ася, искусно.

Ася делает якобы неверный шаг, нарочно громко вскрикивает. И.С. и Гагин невольно бросаются к стене, Мадам – хозяйка произносит «Main Got!». Ася хохочет, шаловливо покачиваясь, движется дальше, и они с фрау исчезают из виду. Мадам - хозяйка уходит в дом, так и не решившись подойти к Гагину.

Гагин. Что ж, идёмте. Вы её не знаете: она, пожалуй, ещё на башню взберется.

Гагин относит этюдник и папку в дом.

Появляются Ася с фрау Луизой. Опустив глаза, Ася несёт в руках кувшин, из горлышка которого выглядывает букетик цветов. Она ставит в сторонке стул для фрау Луизы, сама скромно присаживается на скамеечку у ног старушки, кладёт голову ей на колени. Ася как будто устыдилась и ведёт себя как провинившаяся девочка. Фрау Луиза с улыбкой кивает головой И.С.. С невесёлой усмешкой Гагин оценивает мизансцену Аси и фрау Луизы, затем неожиданно направляется в сторону навеса кафе, откуда приносит две кружки пива. Погладив руку фрау, Ася тихонько уходит в дом, Гагин провожает её глазами. Разговор И.С. и Гагина продолжается уже за пивом.

Да, да, вы правы; пока все это у меня очень плохо и незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность берёт своё. Пока мечтаешь, да болтаешь о работе, так и паришь орлом: землю, кажется, сдвинул бы с места. А в исполнении тотчас слабеешь и устаёшь. (Помолчав и опустив голову, вполголоса.) Довольно поздно я схватился за ум, много времени потратил впустую... Теперь же у меня точно глаза открылись. (Вновь помолчав, резко, сквозь зубы.) Коли хватит терпенья, из меня выйдет что-нибудь. Не хватит – останусь недорослем из дворян.

В дверях дома появляется Ася, она уже в нарядном платье, перетянутая, в перчатках и шляпке.

Что ж, за здоровье … дамы вашего сердца!

Пьют пиво.

Ася (ей пришлось подойти, чтобы спросить у Гагина). А разве у него… (Вдруг показывает указательным пальцем на И.С.; поперхнувшийся пивом Гагин быстро отводит её палец своей рукой.) Разве у вас, - есть такая дама?

Но И.С. до окончания эпизода больше не произносит ни слова.

Гагин (с мрачной улыбкой). Ася, да у кого же ее нет?

Пауза.

Ася (делает пышный книксен, важно). Брат, можно мне пойти к фрау Луизе?

Гагин (помедлив). Давно ли ты стала спрашиваться? Разве тебе скучно с нами?

Ася (церемонно). Нет, но я вчера ещё обещала фрау Луизе побывать у ней, мы договорились изучать немецкий фольклор.

Фрау Луиза (улыбаясь). О, я, я! «Лореляй» – дойч эпос.

Ася (с дерзкой усмешкой). Притом же я подумала, вам будет лучше вдвоём: господин … (Она вновь махнула рукой на И.С.) … Иван Сергеевич что-нибудь еще тебе расскажет.

Уходя, Ася громко запевает «Лореляй». Рассмеявшись на прощанье, фрау Луиза, весело оглядываясь на И.С., уходит вслед за Асей. Слышно, как фрау подпевает Асе старушечьим дискантом. Пауза.

Гагин (стараясь не встречаться глазами с И.С.). Фрау Луиза - вдова бывшего здешнего бургомистра, добрая, впрочем, пустая старушка. Она очень полюбила Асю. У Аси страсть дружить с людьми круга низшего. Я заметил: причиной этому всегда бывает гордость. Она у меня порядком избалована, как видите. Да что прикажете делать? Взыскивать я ни с кого не хочу, а с неё и подавно. Я обязан быть снисходительным с нею. Экая она вольница! Пройдёмся? Кликнем фрау Луизе; я спрошу, у неё ли Ася?

Из дому выходит Мадам - хозяйка, провожает глазами Гагина и И.С., убирает пивные кружки. Некоторое время смотрит на кувшин с цветами, затем проверяет, есть ли в нём вода, ставит кувшин на окно.

Гагин (кричит, глядя куда-то на самый верх, под нависающую тёмную крышу). Ася! Ты здесь?

Под тёмным чердачным воротом в форме огромного клюва стукнуло и отворилось освещённое окошко. Вслед за головкой Аси выглядывает улыбающееся лицо фрау Луизы.

Ася (кокетливо опершись локтями на оконницу). Я здесь, мне здесь хорошо. На тебе, возьми эту ветку гераниума, вообрази, что я дама твоего сердца.

Ася бросает брату цветок, отщипнув его от кустика герани в цветочном горшке на окне; фрау Луиза засмеялась.

Гагин (поймав веточку). Иван Сергеевич уходит, он хочет с тобой проститься.

Ася. Будто? В таком случае отдай ему мой цветок, а я скоро вернусь домой.

Ася захлопнула окно. Гагин молча протягивает ветку И.С., И.С. кладёт её в карман. Молча пожав друг другу руки, они расходятся.