§ 33. Одним из центральных понятий функциональной стили­стики является понятие о речевой системности функ­ционального стиля.

При использовании языка в реальной действительности происходит не простое «фотографирование», реализация, «ис­полнение» известной системы языка (его строя), но перестрой­ка ее в соответствии с потребностями общения в той или иной его сфере. В процессе функционирования язык обнаруживает как бы двойную системность. Во-первых, он функционирует в соответствии с правилами построения форм, слов и их сочета­ний, т.е. сложившейся парадигматикой и синтагматикой, вер­нее, обнаруживая их в процессе употребления, иначе — реали­зует свою системность. Во-вторых, в процессе функционирова­ния языка создается другая, речевая системность.

Она заключается в том, что в зависимости от целей и задач общения в конкретной социальной сфере, от проявляющейся в ней соответствующей формы мышления, от типа содержания и т.д. в речи активизируются определенные языковые единицы различных уровней и определенные их семантические значе­ния, функционально-стилевые окраски. Эти единицы, реализу­ясь в конкретной речевой сфере, оказываются теснейшим обра­зом функционально-стилистически взаимосвязанными на ос­нове общего коммуникативного задания. Благодаря такой взаимосвязи высказывание (и тип речи) в целом ока­зывается стилистико-семантически своеобразным, «окрашен­ным». Все это и формирует то качество речи, которое восприни­мается как ее стиль.

Это не означает, что буквально каждая единица языка, ис­пользуемая в высказывании, обладает соответствующей стили­стической окраской. Дело в том, что создается общий «преобла­дающий тон» речи, «окрашивающий» ее в целом, несмотря на отдельные иностилевые единицы. (Допустимая их доля обычно обусловливается в целом экстралингвистически, она зависит и от специфики данного функционального стиля, хотя в отдель­ных высказываниях может колебаться в известных пределах.) Во всех случаях, когда языковая единица способна выражать функционально-стилевое значение, оно появляется у нее, но именно в соответствующем контексте. Такая активизация опре­деленных значений и появление функциональной окраски про­исходят у всех единиц высказывания, обладающих в принципе такой возможностью. Тогда эти единицы и становятся ф у н к- ционально-стилистически взаимосвязанными.

Эта взаимосвязь, а в конечном счете — речевая системность не тождественна понятию языковой системы, так как принцип ее организации и взаимосвязи иной— коммуникатив­но-функциональный и реализуется он на текстовой плос­кости. Следует помнить о том, что свойства реального высказы­вания предопределены отнюдь не только языковой системой (как имманентной сущностью), «что внелингвистические убеж­дения носителя языка, а также когнитивные структуры челове­ческого мышления... управляют использованием языка» (см.: Проблемы современного зарубежного языкознания (80-е годы). М., 1988. С. 18).

Таким образом, при этом важным оказывается единство лингвистического и экстралингвистического. Одна и та же язы­ковая единица в разных контекстах может выражать разное функционально-стилистическое значение. Например, глаголь­ная форма настоящего времени, обычно выражающая в науч­ной речи вневременное, абстрактное значение, в зако­нодательной используется в значении настоящего должен­ствования. Ср. с типичным употреблением времени в научной речи: Эта равнина лежит восточнее склонов Уральских гор (рас­положена, находится вообще); Такая схема составляется следую­щим образом... (т.е. схему составляют, она составляется обыч­но, вообще таким образом); уже приводившийся пример из законодательного текста: Капитальный ремонт лежит на нани­мателе (т.е. предписано, чтобы он лежал на нанимателе; наниматель обязан производить ремонт); или такой: Законы составляются и утверждаются Государственной Думой (т.е. ус­тановлено, чтобы Государственная Дума составляла законы, ее обязанностью является составление законов) и т.п. В газетном же сообщении в связи с его информативным характером та же форма наполняется обычно иным содержанием. Ср., например: Сегодня день открытия заседаний Государственной Думы. Депу­татам предстоит обсудить проект закона... Составляется новое законодательство о... (настоящее момента речи или, точнее, на­стоящее актуальное).

Художественной речи более свойственно — в соответ­ствии со спецификой этой речевой разновидности — настоящее историческое, иначе называемое настоящим живого представления, способное образно передать действие как бы происходящим на глазах читателя: Давеча задремал в канаве, слышу — идут... Думаю, значит, часть идет (А.Н. Толстой). Эта форма времени неизвестна научному и деловому стилям, во всяком случае, нехарактерна для них.

Наконец, та же временная форма в разговорно-оби­ходной речи часто выступает в значении настоящего времени момента речи: Я же говорю тебе, что ушел. Я думаю, что это не так. Посмотри, с каким аппетитом он хлеб ест. Она упот­ребляется и в значении будущего времени: Завтра я иду в театр.

Получается интересное явление: языковая единица (причем любого уровня) как бы расщепляется семантически, точнее, функционально-семантически, и той или иной своей стороной (значением) участвует в создании того или иного стиля.

§ 34. Весьма показательны для раскрытия понятия стилис- тико-речевой системности наблюдения над закономерностями употребления ряда семантических групп глаголов — движения, конкретного физического действия, речи — в различных функ­циональных стилях (см.: Салимовский В.А. Семантический ас­пект употребления слова в научном стиле сопоставительно с другими функциональными стилями. Саратов, 1987). В использо­вании этих глаголов обнаруживается достаточно жесткая связь с коммуникативной целесообразностью и спецификой каждого функционального стиля.

Так, в научной речи указанные глаголы употребляются в их от­влеченных и обобщенных значениях; в официально-деловой — со значением долженствования и констатации; в публицисти­ческой — в оценочных контекстах; в художественной — в конк­ретных, с функцией создания речевой образности. Примеры: один из наиболее многозначных глаголов русского языка идти активно реализует в научных текстах лишь одно-два значения, причем отвлеченной семантики: Все эти синтезы идут с доста­точно большой скоростью... (Кузин); Речь идет о... (Лурия); Глав­ная масса азота... идет на производство аммиака (Неорганиче­ская химия); Фазовое превращение идет с пониженной свободой энергии... (Китайгородский). В официально-деловой речи гла­гол идти не зафиксирован среди высокочастотных, но другой глагол движения — проводить — используется здесь в типичном для данного стиля значении выражения долженствования: Каж­дая из Договаривающихся Сторон проводит водохозяйственные мероприятия за свой счет (Сборник международных договоров... Ст. 9), т.е. в смысле «должна проводить». В газетно-публицисти- ческих текстах глагол идти, зафиксированный в качестве широ­коупотребительного и более многозначного, чем в научной ре­чи, используется согласно стилевой специфике этого функцио­нального стиля, во-первых, в стандартизированных оборотах (например, идут дела) и, во-вторых, в оценочном контексте. Примеры: Увы, не вверх, а вниз по спирали идут дела... (Лесная промышленность); ...неплохо идут дела и в апреле (Звезда); Пер­вый раунд российско-американских переговоров показал, что они идут трудно (Известия).

Будучи чрезвычайно высокочастотным в художественных текстах, глагол идти (и производные), представляя к тому же наи­большее разнообразие значений, используется преимущественно в его конкретных значениях, контекстуально способствующих передаче образной мысли (микрообраза): Он шел медленно, вытирая широким рукавом глаза (Шукшин); Сафонов шел, пом а- хив а я прутиком (Бондарев). Ср. также:. ..и ходил по-матрос- ски — чуть враскачку (Бондарев); Он грузно прошел к двери... (Шукшин) (примеры заимствованы из указ. соч. В.А. Салимов- ского) и т.п.

Подобная функционально-стилевая специализация касается и собственно текстовых единиц, тем самым стилистико-ре- чевая системность охватывает языковые средства всех уровней. Например, наблюдается известная специализация и в использо­вании таких текстовых единиц, как функционально-смысловые типы речи (ФСТР), иначе, типы изложения. Если, например, рассуждение наиболее типично для научной речи (и строго организовано), то официально-деловой оно несвойственно (здесь формируются свои, специфичные именно для данной сферы общения ФСТР — подчеркнутой констатации, должен­ствования); для художественной наиболее типично (и даже спе­цифично) повествование при наличии других ФСТР и т.д. Во­обще в каждом функциональном стиле наблюдается своя «кон­фигурация» в использовании ФСТР, которая «вплетается» в об­щую речевую системность стиля и, следовательно, обусловлена задачами общения в конкретной его сфере.

Таким образом, одни и те же единицы — в том числе стилистически не окрашенные в системе языка — в контексте каждой конкретной речевой разновидности выполня­ют особую функцию, получают определенную функционально- стилевую окраску. Подчеркнем: именно в контексте дан­ной речевой разновидности как элемент данной речевой системы. Конечно, все эти значения и функциональные возможности имеются у единиц в языке, но там они существуют в потенции и не составляют особой системы.

Важно, что подобное явление наблюдается у очень многих средств разных уровней языковой системы. При функциониро­вании языковых единиц появление у них в контексте той или иной речевой разновидности определенного значения и функ­циональной окраски строго закономерно; в этом обнаруживает­ся зависимость функциональных значений от экстралингвисти­ческой основы стиля и в то же время диалектическое единство со спецификой стиля. Например, из того, что основная функция права — регулировать отношения между членами общества и го­сударством, проистекает та общая специфическая стилевая черта деловой речи, которую можно назвать предписующе-должен­ствующей. Этим же обусловлена и безличность (неличный харак­тер) деловой речи. Поэтому даже грамматические средства язы­ка, которые считаются наименее стилеобразующими, функцио­нируют здесь соответствующим образом; это же отражается на составе и частотности определенных языковых средств.

Итак, взаимосвязь единиц на основе определенного функ­ционально-стилистического значения создается именно в кон­кретном контексте, отражающем традиционно-типовую сферу общения. Такого рода взаимосвязи единиц различных уровней нет в языковой системе (точнее, в ее структуральной модели). Объединение их, создание определенного стиля про­исходит именно в речи, в процессе функционирования, на ос­ н о в е выполнения конкретного коммуникативного за­дания. Так, потенциальные стилистические возможности еди­ниц языковой системы реализуются, формируя конкретный ре­чевой стиль. Закономерности функционирования языковых единиц имеют объективный характер.