Мишель Монтень - Опыты

системы.Он не желал превратиться в камень или пень; он хотел быть живым человеком,думающим и рассуждающим, наслаждающимся всеми естественными благами иудовольствиями, правильно и по назначению применяющим и использующим всесвои физические и духовные силы. А что касается ложных вымышленных ифантастических привилегий, присвоенных себе человеком, а именнопредписывать, устанавливать истину и поучать ей, то он с легким сердцемотверг их и отрекся от них.

Да и нет такой философской школы, которая не была бы вынужденаразрешить своим приверженцам, если только они хотят участвовать в жизни,выполнять множество вещей, для них непонятных, необъяснимых и неприятных.Так, когда мудрец предпринимает морское путешествие, он следует этомупринципу, не зная, пойдет ли он ему на пользу: он рассчитывает на то, чтосудно в порядке, что его ведет опытный кормчий, что погода благоприятна, тоесть полагается на обстоятельства лишь возможные, но не обязательные; послечего он отдается на волю случая, если только нет явных признаков опасности.Он обладает телом и душой, чувства толкают его на те или иные действия,разум побуждает к тому или иному. Хотя он и не признает у себя наличияособой способности суждения и помнит, что не должен ничего утверждать,поскольку вместо безусловной истины может столкнуться с ложным ее подобием,тем не менее он целиком и полностью выполняет свои житейские обязанности. Асколько есть разных наук, которые в гораздо большей степени опираются надогадки, чем на знание, которые не судят о том, что истинно и что ложно, аследуют лишь тому, что представляется вероятным. Существует, говорятпирронисты, и истинное, и ложное, и мы обладаем способностью доискиваться,но не способностью в точности определять. Мы предпочитаем без размышленияследовать установленному в мире порядку. Душе, свободной от всякойпредвзятости, гораздо легче достичь спокойствия. Люди, которые судят ипроверяют суждения других людей, никогда его не обретут. Насколько жепростые и нелюбопытные умы более послушны политическим законам иустановлениям религии и легче поддаются руководству, чем умы, кичащиесязнанием человеческих и

божественных причин и поучающие им 1457.

Среди человеческих измышлений нет ничего более истинного и полезного,чем пирронизм. Он рисует человека нагим и пустым; признающим свою природнуюслабость; готовым принять некую помощь свыше; лишенным человеческого знанияи тем более способным вместить в себя божественное знание; отказывающимся отсобственного суждения, чтобы уделить больше места вере; ни неверующим, ниустанавливающим какую-либо догму, противоречащую принятым взглядам;смиренным, послушным, уступчивым, усердным; заклятым врагом ереси;свободным, следовательно, от пустых и нечестивых взглядов, введенных ложнымисектами; это — чистая доска, готовая принять от перста божия те письмена,которые ему угодно будет начертать на ней. Чем больше мы отдаемся на волюбожию и поручаем себя ей, отказываясь от собственной воли, тем достойнее еестановимся. Принимай, говорит Екклезиаст, за благо вещи такими, как онипредставляются тебе и видом и вкусом своим повседневно, все остальное вышетвоих

познаний 1458. Dominus novit cogitationes hominum, quoniam vanae sunt 1459.

Таким образом, из трех основных философских школ две открыто исповедуютсомнение и неведение; что же касается приверженцев третьей школы —догматиков, то нетрудно убедиться, что большинство их прикрывалосьуверенностью лишь из желания придать себе лучший вид. Они заняты были

1457 … простые… умы более послушны… законам… — Весь этот абзацпочерпнут у Цицерона (Академические вопросы, II 31, 33, 34).

1458 Принимай… вещи такими, как они представляются тебе… —Екклезиаст, V, 17.

1459 Господь знает мысли человеческие, что они суетны (лат.). — Псалом XCIII, 11.

нестолько тем, чтобы установить какую-то достоверность, сколько стремлениемпоказать, как

далеко они зашли в поисках истины: quam docti fingunt, magisquam norunt 1460.

Тимей, желая поведать Сократу все то, что ему известно о богах, о миреи о людях, намерен говорить об этом как человек с человеком, полагая, чтодостаточно, если его мнения будут столь же достоверны, как и мнения всякогодругого человека; ибо он не имеет точных

доказательств, как не имеет их ниодин смертный 1461 . Подражая этому, один из

последователей Платона 1462,касаясь вопроса о презрении к смерти, вопроса естественного и доступноговсякому, формулировал эту мысль следующим образом: Ut potero, explicado; nectamen, ut Pythius Apollo, certa ut sint et fixa, quae dixero; sed uthomunculus probabilia

coniectura sequens 1463.

В другом месте Цицерон даже перевел дословно мысль Платона по этомуповоду: Si forte, de deorum natura ortuque mundi disserentes, minus id quodhabemus animo consequimur, haud erit mirum, Aequum est enim meminisse et mequi disseram, hominem esse, et vos qui

iudicetis; ut, si probabiliadicentur, nihil ultra requiratis 1464.

Аристотель обычно приводит множество чужих мнений и взглядов для того,чтобы, сопоставив с ними свою точку зрения, показать нам, насколько он пошелдальше и в какой мере он приблизился к правдоподобию, — об истине нельзясудить на основании чужого свидетельства или полагаясь на авторитет другогочеловека. Поэтому Эпикур тщательнейшим образом избегал в своих сочиненияхссылаться на них. Аристотель — царь догматиков, и тем не менее мы узнаем отнего, что чем больше знаешь, тем больше у тебя

поводов к сомнению 1465 . Ончасто умышленно прикрывается до того темными и запутанными выражениями, чтосовершенно невозможно разобраться в его точке зрения. Его учение вдействительности — пирронизм, только скрытый под видом утверждений.

Послушаем заявление Цицерона, который разъясняет нам чужие взгляды спомощью своей точки зрения: Qui requirunt quid de quaque re ipsi sentiamus,curiosius id faciunt quam necesse est. Haec in philosophia ratio contraomnia disserendi nullamque rem aperte iudicandi, profecta а Socrate,repetita ab Arcesila, confirmata a Carneade, usque ad nostram viget aetatem.Hi sumus qui omnibus veris falsa quaedam adiuncta esse dicamus, tantasimilitudine ut in iis nulla insit

certe iudicandi et assentiendi nota 1466.

1460 Что ученые скорее предполагают, чем знают (лат.) — Откуда взята цитата,неизвестно.

1461 … он не имеет точных доказательств, как не имеет их ни одинсмертный. — Платон. Тимей, 29 d.

1462 … один из последователей Платона… — Имеется в виду Цицерон.

1463 Объясню, как смогу: но не будуговорить ничего окончательного и определенного, словно я — АполлонПифийский, а, будучи всего лишь человеком, обращусь к правдоподобнымпредположениям (лат.). — Цицерон.Тускуланские беседы. I, 9.

1464 Если, рассуждая о природе богов ипроисхождении вселенной, мы не достигнем желанной нашему уму цели, то в этомнет ничего удивительного. Ведь следует помнить, что и я, говорящий, и вы,судьи — всего лишь люди; так что, если наши соображения будут правдоподобны,не следует стремиться ни к чему большему (лат.). — Цицерон. Тимей, 3, 8.

1465 … чем больше знаешь, тем больше… поводов к сомнению. —Приводимое в тексте см. Плутарх. Застольные беседы, VIII, 10.

1466 Те,кто хотят узнать, что мы думаем о всякой вещи, более любопытны, чем нужно.Вплоть до настоящего времени все еще процветает в философии метод, созданныйСократом, воспринятый Аркесилаем и подтвержденный Карнеадом, который состоитв том, чтобы все критиковать и ни о чем не высказывать безусловных суждений.Мы полагаем, что во всякой истине всегда есть нечто ложное и что сходствомежду истиной и ложью столь велико, что нет такого отличительного признака,на основании которого можно было бы

С какой целью не только Аристотель, но и большинство других философовприбегали к запутанным выражениям, как не для того, чтобы повысить интерес кбесплодному предмету и возбудить любопытство нашего ума, предоставив емуглодать эту сухую и голую кость? Клитомах утверждал, что он никогда не всостоянии был понять из сочинений Карнеада,

каковы его взгляды 1467. ПочемуЭпикур избегал ясности в своих сочинениях, а Гераклит был прозван за своюманеру изложения

σκοτεινος 1468 ! Непонятное изложение, ккоторому прибегают ученые, это тот же прием, который применяют фокусники,чтобы скрыть ничтожество своего искусства, прием, на который легкопопадается человеческая глупость:

Clarus, ob obscuram linguam, magis inter inanis,

Omnia enim stolidi magis admirantur amantque

Inversis quae sub verbis latitantia cernunt. 1469

Цицерон упрекает некоторых своих друзей за то, что они уделялиастрономии, юриспруденции, диалектике и геометрии больше времени, чем этинауки заслуживают, и

пренебрегали из-за этого более стоящими и более важнымиобязанностями в жизни 1470.

Равным образом и философы-киренаики непридавали цены физике и диалектике 1471. Зенон в самом же начале своих книг«О государстве» объявлял бесполезными все свободные науки 1472.

Хрисипп утверждал, что все написанное Платоном и Аристотелем о логикеписалось ими в шутку и ради упражнения; он не мог поверить, чтобы онисерьезно говорили о таких

пустяках 1473 . Плутарх утверждает то же самоеотносительно метафизики 1474 . Эпикур сказал бы то же самое и о риторике,грамматике, поэзии, математике и всех прочих науках, кроме физики. Сократ сосвоей стороны признал бы это относительно всех наук, за

судить наверняка и которому можнодовериться (лат.). — Цицерон. О природе богов, I, 5.

1467 Клитомах утверждал, что… не в состоянии был понять… сочиненийКарнеада… — Клитомах — см. прим. 252, т. II, гл. XII. Карнеад не оставилникаких сочинений; его учение изложил Клитомах. — Приводимое в тексте см.Цицерон. Академические вопросы, II, 45.

1468 Темный (греч.). — Об этом см. Цицерон. О высшем благеи высшем зле, II, 5.

1469 [Гераклит], стяжавший себе славу темнотой своего языка по преимуществусреди невежд. Ибо глупцы дивятся и встречают с любовным почтением все, что,по их мнению, скрывается за двусмысленными выражениями (лат.). — Лукреций, I, 640.

1470 Цицерон упрекает… друзей за то, что они… пренебрегали…важными обязанностями… — Цицерон. Об обязанностях, I, 6.

1471 … философы-киренаики не придавали цены физике и диалектике. —Монтень опирается здесь на Диогена Лаэрция, II, 92.

1472 Зенон… объявлял бесполезными все свободные науки… — Этоприводится у Диогена Лаэрция, VIII, 32.

1473 Хрисипп утверждал, что все написанное Платоном и Аристотелем ологике писалось ими в шутку… — Монтень почерпнул это у Плутарха(Противоречия философов-стоиков, 25), но, вследствие ошибки памяти, приписалХрисиппу как раз обратное тому, что говорится о нем у Плутарха.

1474 Плутарх утверждает то же… относительно метафизики. —Жизнеописание Александра Македонского,

2.

исключением лишьтой, которая занимается вопросами нашей жизни и нравов. О чем бы его ниспросили, он всегда заставлял спрашивающего прежде всего разобраться вобстоятельствах его прошлой и настоящей жизни; только эти обстоятельства онисследовал и по ним судил, считая всякое иное знание второстепенным посравнению с этим и излишним. Parum mihi

placeant eae litterae quae advirtutem doctoribus nihil profuerunt 1475.

Таким образом, большинство наук находилось в пренебрежении у самихученых, но они не считали излишним изощрять свой ум и упражнять его хотя бына вещах заведомо недостоверных и мало полезных.

Одни называли Платона догматиком, другие — сомневающимся скептиком,третьи

считали, что он в некоторых вопросах догматик, в иных скептик 1476.

Главное лицо в его диалогах, Сократ, всегда направляет беседу, ставявопросы и возбуждая споры; он никогда не обрывает обсуждения, никогда небывает удовлетворен и говорит, что не владеет никакой иной наукой, кроменауки противоречия. Их любимый автор, Гомер, в равной мере заложил основаниявсех философских школ, желая показать, что

совершенно безразлично, какимпутем мы пойдем 1477 . Уверяют, что Платон был

родоначальником десятиразличных философских школ 1478, и поэтому, на мой взгляд, ни одно учениене было в такой степени проникнуто колебаниями и сомнениями, как его.

Сократговорил 1479 , что повивальные бабки, избрав своим ремеслом принимать детейу других, сами перестают рожать; так и он, получив от богов звание знатокаповивального искусства в делах мудрости, тоже, подобно повивальным бабкам,отказался сам рождать. Преисполнившись любовью, он принимает у мужчин, а неу женщин и присматривает за рождением их душ. Он довольствуется тем, чтооказывает рожающим поддержку и покровительство, помогает их естествураскрыться, смазывает пути, по которым идет плод, и облегчает родовые муки;в дальнейшем он помогает судить о новорожденном, наладить его питание, рост,пеленание и обрезание; таким образом, он применяет свое искусство на пользудругому, ради его блага и устранения грозящих ему опасностей.

Точно так же обстоит дело и с сочинениями большинства философовтретьего направления, как это отметили уже древние авторы относительнотворений Анаксагора,

Демокрита, Парменида, Ксенофана и других 1480 . Ихманера изложения по существу пронизана сомнением, они умышленно скорееспрашивают, чем поучают, хотя и перемежают свое изложение догматическимиутверждениями. Это можно так же хорошо проследить на Сенеке, как и наПлутархе. Те, кто занимается ими вплотную, отлично знают, что они судят овещах то с одной точки зрения, то с совершенно противоположной, икомментаторам

1475 Я мало ценю те науки, которые ничегоне сделали для добродетели ученых (лат.). — Саллюстий. Югуртинская война, 85, речь Мария.

1476 Одни называли Платона догматиком, другие… скептиком… —Приводимое в тексте см. Секст Эмпирик. Три книги Пирроновых положений, I,33. Монтень придает слову «догматик» (dogmatiste) тот смысловой оттенок,каким оно обладало в древности. Приверженцы античного скептицизма называлидогматиком любого мыслителя, развивавшего положительное учение о мире.

1477 … Гомер… заложил основания всех философских школ… — Монтеньопирается здесь на Сенеку

(Письма, 88, 5).

1478 … Платон был родоначальником десяти… философских школ… —Монтень имеет в виду утверждение Диогена Лаэрция в его жизнеописании Сократа(в конце).

1479 Сократ говорил… — Платон. Теэтет, 149 b.

1480 … так же обстоит дело и с сочинениями… философов третьегонаправления… — Монтень имеет в виду Цицерона (Академические вопросы, II,5).

следовало бы прежде всего примирить каждого из них с нимсамим.

Мне кажется, что Платон умышленно любил философствовать в диалогическойформе, ибо многообразие и противоречивость его взглядов не так бросались вглаза, когда их излагали разные собеседники.

Рассматривать предметы с разных точек зрения так же хорошо, как ирассматривать их под одним углом зрения, или даже еще лучше, ибо такоерассмотрение шире и полезнее. Возьмем пример из нашей практики: судебныерешения составляют конечный пункт догматического обсуждения дела; однако терешения, которые наши парламенты представляют в качестве образцов, способныхвнушить народу то уважение, которое он обязан питать к этим высокимучреждениям, главным образом благодаря достоинству заседающих в них лиц, —хороши не своими заключениями, которые носят обычный характер и которые даетвсякий судья, а тем, что они составляют итог прений и столкновения различныхи противоположных мнений по поводу данного юридического случая.

Наиболее обширную область для взаимных упреков философов представляютте их расхождения и противоречия, в которых запутывается каждый из них либоумышленно, с целью показать шаткость человеческого ума в суждении о всякомпредмете, либо, помимо их ведома, вследствие текучести и непонятностивсякого явления.

Это выражено в следующем постоянно повторяемом изречении: «Если вопросскользкий и зыбкий, воздержимся от суждения», ибо, как говорит Еврипид,«творения

бога различным образом смущают нас» 1481.

Это напоминает Эмпедокла 1482 , который, как бы охваченный божественнымвдохновением и терзаемый истиной, постоянно твердит в своих писаниях: «Нет,нет, мы ничего не чувствуем и ничего не видим; все вещи сокрыты для нас, нетни одной, о которой мы в состоянии были бы установить, что она такое». Ту жесамую мысль выражают и следующие слова божественного Писания: Cogitationesmortalium timidae et

incertae ad inventiones nostrae et providentiae 1483. Неследует удивляться тому, что люди,

отчаявшиеся овладеть истиной, тем неменее находят удовольствие в погоне за ней, ибо изучение наук — весьмаувлекательное занятие; оно столь приятно, что стоики, например, в числеразличных наслаждений запрещают также и то, которое проистекает отупражнения ума: они хотят обуздать его и считают невоздержанностьюстремление слишком много знать 1484.

Однажды, когда Демокрит ел во время обеда фиги, пахнувшие медом, онвдруг задумался над тем, откуда взялась у фиг эта необычная сладость, и,чтобы выяснить это, он встал из-за стола, желая осмотреть то место, где этифиги были сорваны. Его служанка, узнав, почему он всполошился, смеясь,сказала ему, чтобы он не утруждал себя: она просто положила фиги в сосудиз-под меда. Демокрит был раздосадован тем, что она лишила его поводапроизвести расследование и отняла у него предмет, возбудивший еголюбознательность. «Уходи, — сказал он ей, — ты причинила мне неприятность; явсе же

1481 … творения бога различным образом смущают нас… — Еврипид вцитате у Плутарха: Об упадке оракулов, 50 (во французском переводе Амио).

1482 Эмпедокл. — Это изречение Эмпедокла приводится у Цицерона(Академические вопросы, II, 5), а также у Секста Эмпирика (Противматематиков).

1483 Помышления смертных нетверды, и мысли наши ошибочны (лат.). — Книгапремудрости Соломона, IX,

14.

1484 … стоики… считают невоздержанностью стремление слишком многознать. — Приводимое в тексте см. Сенека. Письма, 88, 45.

буду искать причину этого явления так, как если бы оно былоприродным» 1485. И он не преминул найти какое-то истинное основание дляобъяснения этого явления, хотя оно было ложным и мнимым. Указанноепроисшествие с великим и прославленным философом служит ярким примером тойстрасти к знанию, которая заставляет нас пускаться в поиски, заведомобезнадежные. Плутарх рассказывает о сходном случае с одним человеком,который не желал быть выведенным из сомнения, одолевавшего его по поводунекоторых вещей, так как это лишило бы его удовольствия доискиваться; другойчеловек точно так же не желал, чтобы врач исцелил его от перемежающейсялихорадки, чтобы не лишиться удовольствия

получать облегчение от питья.Satius est supervacua discere quam nihil 1486.

Подобно тому как всякая пища часто доставляет только удовольствие,между тем как далеко не все то приятное, что мы едим, бывает питательным издоровым, — точно так же нам неизменно доставляет наслаждение все то, чтонаш ум извлекает из занятий науками, даже когда оно не бывает нипитательным, ни целебным.

Вот что говорят ученые: «Изучение природы служит пищей для нашего ума;оно возвышает и поднимает нас, оно заставляет нас презирать низменные иземные вещи по сравнению с возвышенными и небесными; само исследование вещейсокрытых и значительных — весьма увлекательное занятие даже для того, ктоблагодаря этому

проникается лишь благоговением и боязнью судить о них» 1487 . Эти слова выражают убеждение их авторов. Еще более ярким образцомтакой болезненной любознательности

является другой пример, на который онипостоянно с гордостью ссылаются. Евдокс 1488 умолял богов дать емувозможность хоть один раз увидеть вблизи солнце и узнать, каковы его форма,величина и красота, даже ценою того, чтобы быть им тотчас же сожженным. Онжаждал ценою жизни приобрести знание, которым он не смог бы воспользоваться,и ради этого мгновенного и мимолетного познания готов был отказаться от всехимевшихся у него знаний и от тех, которые он мог бы еще приобрести вдальнейшем.

Меня нелегко убедить в том, что Эпикур, Платон и Пифагор принимали зачистую монету свои атомы, свои идеи, свои числа: они были слишком умны,чтобы верить в столь недостоверные и спорные вещи. Но каждый из этих великихмужей стремился внести какой-то луч света, желая рассеять нашу тьму иневежество; они тешились измышлениями, которые по крайней мере былиувлекательными и остроумными, и если даже они оказывались ложными, то былине хуже противоположных убеждений: unicuique ista pro

ingenio finguntur, nonex scientiae vi 1489.

Некий древний мудрец, которого упрекали в том, что он проповедует такуюфилософию, о которой сам он в душе невысокого мнения, ответил: «Это и значитфилософствовать». Философы хотели все исследовать, все взвесить и считали,что это соответствует присущей нам природной любознательности. Некоторыевещи они писали ради пользы общества, как, например, о религии, и это было сих стороны благоразумно, ибо они

1485 … я все же буду искать причину этого явления… — Этот случайприводится у Плутарха (Застольные беседы, I, 10).

1486 Лучше изучить лишнее, чем ничегоне изучить (лат.) — Сенека. Письма, 88,45.

1487 … исследование вещей… увлекательное занятие… — Цицерон.Академические вопросы, II, 41.

1488 Евдокс Книдский (408–355 гг. до н. э.) — известныйдревнегреческий математик и астроном основал в своем родном городке Книде(Малая Азия) школу математиков и астрономов, сыгравшую крупную роль вистории греческой науки. — Приводимое в тексте см. Плутарх. О том, что,придерживаясь учения Эпикура, нельзя было бы жить безмятежно, 8.

1489 Каждый сообразует их [эти учения] с требованиями своегоума, вместо того чтобы сообразовать их с требованиями науки (лат). — СенекаСтарший. Контроверзы, IV, 3.

не хотели разоблачать общепринятые мнения,опасаясь вызвать этим смуту и нарушить повиновение законам и обычаям своейстраны.

Платон разрешает этот вопрос просто и ясно: когда он говорит от своеголица, то не предписывает ничего определенного, когда же выступает какзаконодатель, то начинает

выражаться решительно и властно 1490. При этомон, не стесняясь, уснащает свое изложение самыми фантастическимиизмышлениями, весьма полезными для народа, но смешными в его собственныхглазах, ибо он знает, до какой степени мы склонны поддаваться всякимвнушениям, даже самым диким и нелепым.

Вот почему в своих «Законах» он тщательно предусматривает 1491 , что вобщественных местах должны распеваться только такие гимны, баснословныевымыслы которых могут послужить какой-нибудь полезной цели. Будучи убежден,что человеческий ум легко поддается внушению, он считал, что уж лучше питатьего полезными вымыслами, чем бесполезными или даже вредными. В своем«Государстве» он прямо заявляет, что для

пользы людей часто бываетнеобходимо их обманывать 1492. Нетрудно заметить, что одни философскиешколы больше стремились к истине, другие же — к пользе, благодаря чемупоследние и получили большее распространение. Беда наша в том, что нередковещи, кажущиеся нам наиболее истинными, не являются наиболее полезными длянашей жизни.

Даже эпикурейцы, пирронисты и приверженцы Новой Академии 1493,то есть представители самых смелых философских школ, в конечном счетевынуждены склоняться перед гражданским законом.

Есть еще и другие вопросы, которые они тщательно обсуждали, выворачиваяих так и этак, причем каждый старался сказать свое слово, удачное илинеудачное. Так как они исходили из того, что нет ничего столь сокровенного,чего им нельзя было бы расследовать, то им часто приходилось строитьнесостоятельные и нелепые догадки, которые они сами не считалиосновательными, и выдвигали их не для того, чтобы установить истину, атолько чтобы поупражнять свой ум. Non tam id sensisse quod dicerent, quamexercere ingenia materiae

difficultate videntur voluisse 1494.

В противном случае было бы непонятно, как могли эти выдающиеся изамечательные люди обнаружить такое необычайное непостоянство, такуюразноголосицу и легковесность в своих воззрениях? Так, например, что можетбыть нелепее, чем желать представить себе бога с помощью наших уподоблений идогадок; или пытаться подчинить его и мир нашим законам и мерить их нашимисилами; или пользоваться в применении к божеству той крупицей способностей,которые ему угодно было уделить человеческой природе; или желать низвестиего на землю и сделать столь же тленным и жалким, как мы сами, толькопотому, что мы не в состоянии простереть своих взоров до его славногопрестола?

Из всех человеческих — и притом самых древних — религиозных воззренийнаиболее правдоподобным и находящим оправдание мне представляется то,которое признает бога непостижимой силой, источником и хранителем всехвещей, считает, что бог — весь благо, весь совершенство и что онблагосклонно принимает почести и поклонение людей, в какой

1490 Платон… как законодатель… — Монтень опирается на ДиогенаЛаэрция, III, 80.

1491 … он тщательно предусматривает… — Платон. Законы, VII, 817 d.

1492 … для пользы людей… бывает необходимо их обманывать. — Платон.Государство, V, 549 е.

1493 … приверженцы Новой Академии… — Так называемая «Новая» Академия — все четырепослеплатоновские академии (см. прим. 248, т. II, гл.XII).

1494 Они, кажется, нестолько заботились о достоверности, сколько хотели поупражнять свой ум натрудном предмете (лат.). — Неизвестно, кому принадлежитэто изречение.

бы форме, подкаким бы именем и каким бы способом люди их ни выражали 1495.

Iuppiter omnipotens rerum, regumque deumque

Progenitor genitrixque. 1496

Небо всегда благосклонно взирало на это рвение. Все правительстваизвлекали пользу

из благочестия верующих 1497 ; нечестивые люди и ихпоступки повсюду получали соответствующее воздаяние. Писавшие о языческихнародах признают достоинство, правопорядок, справедливость, истинность чудеси оракулов, служащих им на пользу, и наставления, которые заключены в ихбаснословных религиях, поскольку бог, по своему милосердию, пожелал спомощью этих благодеяний укрепить слабые ростки весьма грубого познания его,достигнутого их естественным разумом, хотя и сквозь оболочку лживых выдумок.

Но те выдумки, которые измышлял человек, были не только ложными, но инечестивыми и безнравственными.

Из всех святынь, почитавшихся в Афинах, святой Павел счел наиболеедопустимой ту,

где был жертвенник с надписью: «Неведомому и невидимому богу» 1498.

Пифагор ближе всего подошел к истине, считая, что познание этойпервопричины, этой сущности всего сущего, не подлежит никакому ограничению,никаким предписаниям и никакому внешнему выражению, ибо это познание есть нечто иное, как крайнее усилие нашего воображения, стремящегося ксовершенству, причем каждый по своим способностям составляет себе идею этогосущества. Но когда Нума решил приспособить к такому

пониманию религию своегонарода 1499 и привязать его к чисто духовной вере, не имеющей определенногопредмета поклонения и лишенной всякой материальности, то это оказалосьбесплодной попыткой, ибо человеческому уму не за что было ухватиться в этойбезбрежности смутных мыслей, ему необходимо было уплотнить их в некий образ,созданный им по своему подобию. Божественное величие, таким образом,позволило до известной степени ограничить себя ради нас телесными границами.Его сверхъестественные и небесные таинства носят на себе печать земнойприроды человека, и почитание бога выражается в молитвах и звучащих словах,ибо при этом верует и молится человек. Я оставляю в стороне другие доводы,которые приводят в данном случае; но вряд ли меня можно убедить в том, чтонаши распятия и изображение жалостных крестных мук, вид церковных украшенийи обрядов, пение, выражающее наши благочестивые помыслы, и

1495 … бог… принимает… поклонение людей… под каким бы именем…люди их ни выражали. — Здесь и на последующих страницах Монтень раскрываетсвое подлинное отношение к религии, ясно показывающее, что он решительноотошел от католической ортодоксии.

1496 Всемогущий Юпитер, отец и вместе с тем мать вещей, царей и богов(лат.). — Валерий Сориан в цитате уАвгустина: О граде божием, VII, 9.

1497 Все правительства извлекали пользу из благочестия верующих… —Достойно внимания смелое замечание Монтеня о том, что все правительстваэксплуатируют благочестие верующих. Весь этот абзац цитирует в своем«Завещании» Жан Мелье.

1498 … Неведомому и невидимому богу. — Деяния апостолов, XVII, 231

1499 … Нума решил приспособить к такому пониманию религию… — Монтеньопирается здесь на Плутарха (Жизнеописание Нумы, II). Нума Помпилий (715 —673 гг. до н. э.) — согласно преданиям, второй царь древнего Рима; емуприписывается установление гражданских и религиозных законов древнего Рима.Чтобы связать греческие культы южной Италии с ранней римской религией, Нуму,вопреки хронологии, объявили учеником Пифагора.

общее связанное сэтим возбуждение наших чувств не воспламеняют души народов

религиознойстрастью, оказывающей весьма полезное действие 1500.

Из религий, в основе которых лежало поклонение телесному божеству, —что необходимо было при царившем в те времена всеобщем невежестве, — я бы,мне кажется, охотнее всего примкнул к тем, кто поклонялся солнцу.

О солнце . . . . . . Всеобщий светоч, Глаз мира; если бог с небес глядит на нас,

То солнца жаркий свет — сиянье божьих глаз: Всему дарит он жизнь, и все он охраняет

Ивсе дела людей в широком мире знает. Да, солнце дивное, блюдя святой черед, В двенадцати домах на небесах живет, Для нас, живых людей, меняя лики года,

Итают облака в лучах его восхода. Вселенной мощный дух, горячий, огневой, Оно за краткий день, кочуя над землей.

Всю твердь небесную огромным плотным шаром Сумеет обежать в своем стремленье яром. Трудов не ведает — а счесть не может их, —

Природы старший сын, отец существ живых 1501.

Ибо, помимо своего величия и красоты, солнце представляет собойнаиболее удаленную от нас и потому наименее известную нам часть вселенной,так что вполне простительно испытывать по отношению к нему чувствовосхищения и благоговения.

Фалес, который первым исследовал такие вопросы, считал бога духом,который создал все из воды; Анаксимандр считал, что боги рождаются и умираютчерез известные промежутки времени и что миров и их богов существуетбесконечное множество; Анаксимен признавал, что бог есть воздух, что онвозникает, что он безмерен и всегда находится в движении; Анаксагор первыйсчитал, что устройство и мера всех вещей определяются и

совершаются силой ипрозорливостью бесконечного разума 1502 . Алкмеон 1503 приписывалбожественность солнцу, луне, звездам и душе. Пифагор учил, что бог есть дух,который пребывает в природе всех вещей и от которого исходят наши

1500 … воспламеняют души народов религиозной страстью… — Монтеньздесь вновь подчеркивает одурманивающее действие религии и то, что ееиспользуют в своих целях все правительства.

1501 О солнце… , отец существ живых. — Ронсар. Увещевание французскогонарода (перевод Н. Я. Рыковой).

1502 … устройство и мера всех вещей определяются… прозорливостьюбесконечного разума. — При рассмотрении излагаемых здесь вопросов,касающихся языческой теологии, Монтень опирается на Цицерона (О природебогов, I, 10–12). — Анаксимандр Милетский (610–547 гг. до н. э.) —древнегреческий философ и ученый, система которого является одной из первыхпопыток научно, без помощи религии, объяснить возникновение мира. СогласноАнаксимандру, возникновение не только нашего мира, но и бесчисленных других,одновременно существующих миров, и их разрушение чередуются между собой добесконечности, возникновение и разрушение мира все время повторяются,чередуясь между собой. Анаксимандр утверждал также существованиебесчисленных миров. — Анаксимен Милетский — см. прим. 33, т. I, гл.

XXVI. —Анаксагор — см. прим. 54, т. II, гл. XII.

1503 Алкмеон Кротонский (VI в. до н. э.) — древнегреческий врач ифилософ, основатель анатомии и физиологии.

души;Парменид 1504 считал, что горящий световой круг, опоясывающий небо исохраняющий своей теплотой вселенную, и есть бог. Эмпедокл полагал, чтобогами

являются четыре стихии, из которых созданы все вещи; Протагор 1505говорил, что о богах он ничего не знает, существуют они или нет и каковыони. Демокрит то утверждал, что

боги — это «образы» 1506 и ихкруговращения, то — что они представляют собой природу, которая излучает этиобразы, то, наконец, что боги — это наше знание и разум. Платон по-разномуизлагает свои воззрения; в «Тимее» он утверждает, что невозможно назватьотца мира; в «Законах» он говорит, что не следует допытываться, что такоебог; но в других местах тех же сочинений он называет богами мир, небо,звезды, землю и наши души, а кроме того, признает всех тех богов, которыеприняты были в древности в каждом государстве. Ксенофонт, излагая учениеСократа, отмечает такую же путаницу: то Сократ утверждал, что не следуетдоискиваться, каков образ бога; то он считал богом солнце, то — душу; иногдаон говорил, что существует единый бог, иногда же — что их много. ПлемянникПлатона,

Спевсипп 1507 , считал, что бог есть некая одушевленная сила,которая всем управляет. Аристотель иногда признавал, что бог — это дух, аиногда — что это вселенная, в некоторых же случаях он ставил над нашим миромдругого владыку, а иногда полагал, что бог — это

небесный огонь. Ксенократ 1508 насчитывал восемь богов, из которых первые пять — это планеты, шестойбог — все неподвижные звезды, вместе взятые, а седьмым и восьмым

богамиявляются солнце и луна. Гераклид Понтийский 1509 колеблется междуразличными точками зрения: он признает, что бог лишен чувств, и придает емуто один образ, то другой, а под конец заявляет, что боги — это небо и земля.Такое же непостоянство в своих взглядах

обнаруживает и Феофраст 1510: онприписывает управление миром то разуму, то небу, то звездам.

Огратон 1511 полагал, что бог — это бесформенная и бесчувственнаяприрода,

1504 Парменид (VI — V вв. до н. э.) — древнегреческий философ,виднейший представитель элейской школы; свое философское учение,направленное против диалектических взглядов Гераклита, изложил вдидактической поэме «О природе». Изменчивым и многообразным явлениям природыПарменид противопоставлял единое, однородное, неподвижное и неизменноебытие, которое безначально и вечно.

1505 Протагор — см. прим. 20, т. I, гл. XXV.

1506 … боги — это «образы»… — «Образы» — особый термин в ученииДемокрита. Для объяснения ощущений и мышления Демокрит развил намеченнуюЭмпедоклом теорию эманации, согласно которой от всех сложных тел непрерывноотделяются тончайшие слои атомов, несущиеся с величайшей скоростью во всехнаправлениях. Эти постоянно исходящие от вещей их «образы» проникают вчеловеческий организм и вызывают деятельность его органов чувств и мышления,порождая зрительные, слуховые и другие ощущения, а также представления имысли.

1507 Спевсипп — см. прим. 49, т. I, гл. XXVI.

1508 Ксенократ из Халкедона (I в. до н. э.) — древнегреческий философ,ученик Платона и его преемник в Академии (339–314 гг. до н. э.).

1509 Гераклид Понтийский (IV в. до н. э.) — древнегреческий философ иисторик из Гераклеи на Понте (Черном море), был учеником Платона иСпевсиппа. Наиболее ценным вкладом в науку является его атомистическаятеория и его астрономические идеи.

1510 Феофраст (371–285 гг. до н. э.) — древнегреческий философ иученый, возглавлявший после смерти Аристотеля перипатетическую школу вАфинах. Из его многочисленных сочинений по разным отраслям знания наибольшеезначение имеют его работы по ботанике.

1511 Стратон Лампсакский (ум. 270 г. до н. э.) — древнегреческийфилософ аристотелевской школы; разрабатывал главным образом физическоеучение Аристотеля (за что был прозван «физиком») и его учение о