Глава IV
.docГлава IV
АНТИКОЛОНИАЛЬНОЕ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЯ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Зревшее десятилетиями недовольство североамериканских колоний политикой метрополии особенно обострилось после Семилетней войны. Победа дорого обошлась Великобритании. Страна стояла на грани серьезного финансового кризиса. Население изнемогало под бременем увеличивающихся налогов. В таких условиях британское правительство решило возложить расходы, связанные с защитой новых владений на Американском континенте, на сами колонии. Кабинет Гренвилла, пришедший к власти в апреле 1764 г., считал, что американцы должны ежегодно вносить треть общей суммы в 330 тыс. ф. ст., определенной на содержание английских войск в Америке.
Широкое наступление метрополии на права ее заморских провинции началось в 1763 г. В октябре королевское правительство издало указ о так называемой «пограничной линии», проходившей по гребню Аппалачей, за которой колонистам запрещалось селиться. В том же году оно ввело жесткие законы против контрабандной торговли. Сахарный закон 1764 г. устанавливал пошлины на ряд товаров. Это был по существу первый акт парламента, принятый с целью покрытия расходов колониальной администрации. Почти одновременно метрополия запретила пользоваться при расчетах бумажными деньгами. В марте 1765 г. парламент одобрил введение гербовых сборов, а несколько позднее на той же сессии утвердил акт о постое, согласно которому колонисты обязывались обеспечить английские войска жильем и провиантом.
Мероприятия правительства Гренвилла вызвали серьезное недовольство жителей заокеанских владений. Обремененные инфляцией и испытывая тяготы в связи с экономической депрессией, охватившей колонии после Семилетней войны, ростом задолженности Англии, которая могла быть погашена в лучшем случае лишь к 1769 г, колонисты выдвинули призыв «никакого налогообложения без представительства». В подавляющем большинстве официальных петиций колониальных легислатур, в многочисленных памфлетах и статьях говорилось о неконституционности действий парламента. Возмущение американцев политикой метрополии нашло отражение в документах конгресса, собравшегося
в начале октября 1765 г. в Нью-Йорке в связи с принятием Англией акта о гербовом сборе. Декларации с выражением протеста, принятые колонистами, основывались на принципах «естественных прав» человека. Тем не менее в сравнении с резолюциями колониальных легислатур решения в Нью-Йорке оказались более умеренными. Преобладание на первом общеколониальном форуме консервативных представителей крупных купцов и плантаторов помешало конгрессу принять какие-либо практические меры в связи с предстоящим 1 ноября 1765 г. вступлением в силу закона о гербовом сборе. Конгресс ограничился тем, что направил королю верноподданническую петицию, в которой почтительно просил отказаться от введения несправедливого закона.
Однако в целом конгресс сыграл положительную роль в начавшемся движении за независимость. Он представлял собой первую, хотя и робкую, попытку, направленную на достижение единства колоний. Вот почему комитет по делам торговли палаты лордов квалифицировал созыв конгресса как «весьма опасный прецедент».
Выступления американцев против мероприятий Гренвилла не были борьбой за абстрактные принципы. Закон о гербовом сборе затрагивал прежде всего интересы американской колониальной буржуазии, особенно торгового сословия. Поэтому бойкот английских товаров принял широкий и повсеместный характер. Американские купцы заключали соглашения об отказе ввозить британские товары до тех пор, пока парламент не отменит закон о гербовом сборе. К моменту вступления его в силу такие соглашения подписали 200 нью-йоркских купцов. Их примеру последовали 400 филадельфийских торговцев. Был создан специальный комитет по надзору за соблюдением бойкота. В начале декабря 1765 г. соглашение прекратить импорт товаров из Англии подписали также купцы Бостона, Сейлема, Марблхеда, Плимута и Ньюберри.
Борьба против акта Англии о гербовом сборе выходила за рамки чисто экономических интересов колонистов. С середины XVII в. между колониальными легислатурами и британской колониальной администрацией шла непрекращающаяся борьба за реальную власть. К началу 60-х годов XVIII в. провинции в значительной мере добились самоуправления. Важнейшие дела и прежде всего финансовые вопросы решались местными легислатурами. Введение закона о гербовом сборе создавало прецедент, чрезвычайно опасный для системы самоуправления колоний. Право метрополии на непосредственное налогообложение неизбежно вело к потере законодательными собраниями рычагов давления на английскую администрацию, а с этим, как и с дополнительными экономическими тяготами, американцы не могли примириться.
Предпосылки для создания антибританских организаций существовали в колониях задолго до начала активных политических выступлений против метрополии. Корни их следует искать в противодействии народных низов экономическому и политическому гнету колониальной администрации. Однако лишь подъем освободительного движения в середине 60-х годов дал толчок к созданию массовых организаций, сделавшихся впоследствии главным орудием колонистов как в борьбе за освобождение от тирании метрополии, так и за демократизацию политической жизни в колониях. Наиболее значительными и многочисленными из них были общества «Сынов свободы», объединявшие представителей самых различных слоев населения: купцов, плантаторов, юристов, мелких торговцев, ремесленников, мастеровых, докеров, моряков, но их основу составляли трудящиеся массы. Появившись впервые в Восточном Коннектикуте, «Сыны свободы» быстро распространились в Массачусетсе и Нью-Йорке и к концу 1765 г. координировали почти все выступления колонистов. Особенно сильными их организации были в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Чарлстоне, Аннаполисе и Балтиморе.
Жители Коннектикута и Нью-Йорка первыми пришли к идее создания межколониальной ассоциации «Сынов свободы». Зимой 1765 г. в Нью-Лондоне их представители подписали соглашение о взаимной помощи, в котором, в частности, говорилось, что «обе стороны сделают все возможное, чтобы установить и усовершенствовать подобные же связи со всеми колониями на континенте». Они заявили также, что «никому не позволят сделать из себя рабов и на силу ответят силой». По свидетельству современников, к началу 1766 г. «Сыны свободы» Коннектикута имели под ружьем 10 тыс. человек, а Массачусетса и Нью-Гэмпшира — 40 тыс. Весной 1766 г. нью-йоркские «Сыны свободы» обратились ко всем провинциям с призывом объединиться. Они разработали и утвердили первые пункты устава межколониальной ассоциации «Сынов свободы». Хотя идея создания единой ассоциации не была осуществлена, выступления «Сынов свободы» в различных местах так или иначе координировались «комитетами связи».
Характерно, что почти каждая колония вносила что-то свое в разработку новых форм борьбы против политики метрополии. В Мэриленде, например, балтиморские «Сыны свободы» одними из первых выдвинули и осуществили идею созыва провинциального конвента. «Сыны свободы» Нью-Джерси предложили такую систему организации, которая фактически предвосхищала структуру революционной власти в колониях в 1775 г. В ряде мест к ним перешла реальная власть, и колониальная администрация была бессильна помешать их активной и целенаправленной деятельности. В результате повсеместно последовал отказ гербовых сборщиков из среды колонистов от своих постов. К 1 ноября в колониях не стало ни гербовой бумаги, ни людей, которые должны были ее распространять. Деловая жизнь колоний временно приостановилась: учреждения не работали, газеты не выходили, порты бездействовали. Борьба против закона о гербовом сборе захватила все слои населения, создав широкий фронт противодействия метрополии.
Антибританская коалиция не была однородной. Различными были цели и методы представителей социальных и экономических групп, ее составлявших. Конституционные методы протеста, которых придерживались состоятельные люди колоний, становились тормозом на пути дальнейшего развития борьбы с метрополией. Земельная олигархия, богатые купцы и юристы вовсе не желали, чтобы движение против Англии приобрело форму протеста политически бесправных классов против привилегированных слоев. Неустанный контроль «Сынов свободы» над соблюдением американскими купцами соглашений о бойкоте английских товаров привел к тому, что объем английского экспорта в колонии упал за один год на 300 тыс. ф. ст.
Оппозиция закону росла и в самой Англии. Бойкот товаров принес британским купцам огромные убытки, и они буквально засыпали парламент петициями, утверждая, что если он в срочном порядке не отменит гербовый закон, то большое число английских купцов и промышленников обанкротится. Летом 1765 г. правительство Гренвилла ушло в отставку. Во главе нового кабинета встал лорд Рокингем. После бурных дебатов 18 марта 1766 г. закон о гербовом сборе был отменен. Колонисты праздновали победу, однако наиболее дальновидные из них не обольщались достигнутым результатом, так как одновременно с отменой ненавистного закона парламент принял акт о верховенстве, который утверждал власть метрополии над колониями без каких бы то ни было ограничений. Вскоре худшие опасения колонистов стали сбываться. Весной 1767 г. были приняты несколько актов, получивших название законов Тауншенда, в соответствии с которыми в колониях вводились таможенные пошлины на ввоз стекла, свинца, бумаги, чая и красок. Казначейство рассчитывало получить от этих мер 40 тыс. ф. ст., из которых предполагалось выплачивать жалованье колониальным чиновникам, не зависящим более от местных легислатур. Не исключена возможность, что в дальнейшем Тауншенд рассчитывал повысить налоги. С целью улучшения таможенной службы учреждалось Американское таможенное управление. Расширялась система адмиралтейских судов, объявлялось о роспуске нью-йоркской легислатуры до тех пор, пока она полностью не выполнит свои обязательства согласно акту о постое.
20 ноября 1767 г. законы Тауншенда, вызвавшие всеобщее недовольство в колониях, вступили в силу. Колонисты использовали различные методы протеста, легальные и нелегальные. Большой популярностью пользовался памфлет Дж. Дикинсона «Письма пенсильванского фермера», появившийся в конце 1767 г. Автор призывал американцев к решительной борьбе против политики метрополии, рассматривая ее как покушение на собственность.
В начале 1768 г. законодательное собрание Массачусетса направило ряд писем английскому правительству, составило петицию королю и обратилось с воззваниями к другим колониальным легислатурам. В этих документах, составленных С. Адамсом, акты Тауншенда квалнфицировались как неконституционные и незаконные. Всем колониальным органам самоуправления предлагалось объединиться для отпора введению новых законов. Законодательные собрания колоний одобрили и поддержали позицию Массачусетса. На требование губернатора Бернарда взять назад письмо массачусетсцы ответили решительным отказом. Собрания других колоний также отказались подчиниться требованиям отречься от заявлений в поддержку Массачусетса. Тогда по приказу министра по делам колоний лорда Хиллсборо непокорные колониальные собрания были распущены.
В ответ колонисты прибегли к уже испытанному средству экономического давления. Однако патриотам потребовалось два года неустанных усилий, прежде чем консервативное купечество подписало соглашение о бойкоте британских товаров. Купцы Бостона подписали такое соглашение в августе 1768 г., Филадельфии — в марте 1769 г., Виргинии — в мае, Мэриленда — в июне того же года. В одних местах бойкотировались все британские товары, в других — лишь некоторые, что ослабляло действия колонистов. Тем не менее бойкот нанес Англии существенный удар. В 1768 г. доходы от пошлин составили 13202 ф. ст., в 1769 — 5561, а в 1770 г. — всего 2727.
Сила отпора политике метрополии ослаблялась и тем обстоятельством, что консервативно настроенные купцы с нескрываемым подозрением смотрели на активизацию трудящихся масс в лице «Сынов свободы», считая их деятельность едва ли не опасней, чем законы Тауншенда.
Особую ненависть колонистов снискали чиновники таможенной службы. 10 июня 1768 г. в связи с задержанием английским фрегатом торгового судна «Либерти», принадлежавшего известному купцу-контрабандисту Дж. Хэнкоку, бостонцы сожгли лодку таможенного сборщика. Перепуганные чиновники, укрывшиеся на английском военном корабле, сообщили в Лондон, что в Бостоне «налицо заранее подготовленный широкий план сопротивления властям..., и лишь немедленное применение военной силы способно предотвратить открытый бунт, который, возможно, распространится по всей колонии».
Английское правительство направило в Бостон дополнительные контингенты войск. Весть об этом вызвала бурю негодования. 12 сентября 1768 г. на митинге горожан была принята резолюция, в которой говорилось: «Жители Бостона даже при крайней опасности для их жизни и собственности... будут защищать свои права, свободу и привилегии...» Подавляющим большинством собрание одобрило решение запасаться оружием (под предлогом якобы надвигавшейся войны с Францией). После того как Бернард отказался удовлетворить просьбу о созыве колониального собрания, бостонцы направили жителям Массачусетса письма
с предложением принять участие в конвенте всех поселений колонии На приглашение откликнулись 96 городов и местечек. Таким образом идея созыва конвентов, возникшая в ходе борьбы за отмену акта о гер-бовом сборе, нашла свое дальнейшее развитие.
Приобрели новое значение городские собрания, известные в Новой Англии еще в XVII в. Активное участие в их работе стали принимав представители мелких городских слоев: торговцы, ремесленники, подмастерья.
В конце сентября 1768 г. два английских полка прибыли в Бостон Расквартировать войска удалось с большим трудом и лишь за счет короны. Бостонские мастеровые наотрез отказались строить казармы и трудиться на «врагов страны».
Пребывание английских войск в Бостоне до предела накалило обстановку в городе. Происходили стычки между горожанами и солдатами. Особенно серьезным оказалось столкновение 2 марта 1770 г. Три дня спустя произошло событие, всколыхнувшее не только Бостон, но и всю стран Взвод английских солдат, охранявших здание таможенного управления стрелял в окружившую их толпу, убив пять и ранив шесть человек. Возмущенные жители наводнили улицы. Власти были вынуждены удовлетворить требования городского собрания о выводе войск из города.
За пять недель до событий в Бостоне премьером Великобритании стал лорд Норт. 5 марта 1770 г. он внес в парламент предложение об отмене законов Тауншенда, заявив, что они «породили серьезные осложнения по ту сторону Атлантики и стали причиной сильного недовольства английских купцов». Бойкот английского экспорта не прекратился с частичной отменой законов Тауншенда. Американцы требовали полного аннулирования всех пошлин. Однако интересы колоний были предав своекорыстной политикой нью-йоркских и других купцов, разместивших в метрополии крупные заказы. Консервативно настроенные торговцы осуждавшие радикальные методы борьбы, создавали свои собственные организации, носившие название «Друзья свободы и торговли». Эти общества, а также созданная Нью-йоркская торговая палата, делали все возможное, чтобы сорвать бойкот и тем самым сохранить барыши, полу чаемые ими от сбыта английских товаров.
С отменой законов Тауншенда в антиколониальном движении наступило временное затишье. Однако и в этот период в колониях подспудно продолжали вызревать предпосылки конфликта с метрополией. В августе 1772 г. метрополия решила выплачивать жалованье судейским чиновникам и губернатору Массачусетса из таможенных пошлин. Правомочия колониальных легислатур вновь оказывались под угрозой. Характерная особенность нового подъема революционно-демократической борьбы в провинциях заключалась в том, что в качестве координирующих органов решающую роль стали играть не колониальные собрания, зависимые от произвола английской администрации, а «комитеты связи», которые доказали свою жизнеспособность в ходе почти десятилетнего сопротивления политике метрополии. 2 ноября 1772 г. жители Бостона по предложению С. Адамса избрали «комитет связи». Подавляющее большинство его членов принадлежало к «Сынам свободы». 20 ноября комитет представил городскому собранию доклад о правах колонистов и обратился к другим городам Массачусетса с предложением образовать такие же комитеты. Призыв был немедленно подхвачен, причем собрания некоторых городов, на которых присутствовало по существу все взрослое население, принимали резолюции, подчас более революционные, чем бостонские воззвания. К 1 января 1773 г. более чем в 80 городах колонии возникли «комитеты связи». В марте они появились в Виргинии. К началу 1774 г. комитеты почти всех колоний установили между собой контакты.
После частичной отмены законов Тауншенда бойкот сохранился только в отношении чая, ввозимого английской Ост-Индской компанией. Американцы предпочитали голландский контрабандный чай английскому, так как цена на последний, помимо фрахтового сбора, включала еще надбавку в 12 пенсов с фунта, уплачиваемую компании при продаже чая для потребления в Англии и колониях. Британское правительство в мае 1773 г. приняло так называемый «чайный закон», согласно которому Ост-Индской компании было разрешено ввозить в Америку чай без 12-пенсовой надбавки, но с сохранением 3-пенсового налога Тауншенда.
Отныне Ост-Индская компания получала право на монопольный сбыт чая непосредственно в колониях через своих агентов (назначавшихся из числа противников соглашений о бойкоте), минуя посредников, закупавших чай на аукционах в Лондоне, а затем продававших его американским оптовикам. Тем самым компания почти в два раза уменьшала цены на чай, вытесняла из торговли колониальных купцов — сторонников политики бойкота и разоряла не только посредников, занимавшихся «законной торговлей», но и купцов-контрабандистов. Таким образом, чайный закон, теоретически являясь воплощением акта о верховенстве, в плане практическом служил для метрополии прецедентом для установления монополии на сбыт ее товаров в колониях. Осенью 1773 г. несколько судов, груженных чаем, взяли курс на Бостон, Филадельфию, Нью-Йорк, Чарлстон.
План британского правительства вызвал негодование в провинциях. В октябре в Филадельфии городское собрание предложило считать врагом колонии всякого, кто станет участвовать в приемке или разгрузке чая. Нью-Йорк и Чарлстон поддержали эти меры. Агенты Ост-Индской компании в этих городах были вынуждены отказаться от своих постов. Однако в Бостоне они готовы были принять чай. Тогда члены «комитетов связи» Бостона, Кембриджа, Бруклайиа, Роксбери и Дорчестера приняли единодушное решение ни в коем случае не допустить его выгрузки.
28 ноября в бостонский порт вошло первое судно с грузом чая. По инициативе «комитета связи» был созван массовый городской митинг,
собравший свыше 5 тыс. человек. Он одобрил принятые решения. Копии резолюций были разосланы в Нью-Йорк, Филадельфию, во все порты Массачусетса и в Лондон. 15 декабря 1773 г., исчерпав все возможности предотвратить выгрузку чая, группа бостонских патриотов, переодевшиеся в индейские одежды, проникла на английские суда и выбросила в море 342 тюка с чаем. Это был первый решительный шаг колонистов в борьбе за свои права. Он повлиял на весь ход движения. С этого момента все более популярным становится мнение, что парламент вообще не имеет права издавать законы для колоний. Лозунг «никакого налогообложения без представительства» трансформируется в другой: «никакого законодательства без представительства».
*
Одна из особенностей политической обстановки в колониях рассматриваемого времени состояла в том, что освободительное движение тесно переплеталось с общедемократическим. Наметившаяся тенденция к ослаблеиию власти английской колониальной администрации и усиление выборных органов не означали автоматического распространения демократических прав на рядовых колонистов. Наоборот, рост относительной самостоятельности колоний сопровождался повышением имущественной избирательного ценза, засильем в органах власти на местах представителей аристократии, дискриминацией в отношении пограничных областей при распределении мест в легислатурах. Все это превратило законодательные собрания из органов народного представительства в орудие контроля аристократии.
Несмотря на увеличение темпов развития мануфактурного производства, американские колонии второй половины XVIII в. имели ярко выраженный аграрный характер. Подавляющее большинство населения составляли фермеры. Но именно эта самая многочисленная часть поселенцев была наиболее заинтересована в демократизации системы политического управления. Решение жизненно важного для них земельного вопроса было неразрывно связано с целым комплексом проблем внутреннего политического устройства колоний, таких, как права выбирать и быть избранными в колониальные легислатуры, пропорциональность представительства различных округов в законодательных собраниях, финансовая политика. Для фермеров освободительное движение против метрополии было частью борьбы за получение политических прав, борьбы, начавшейся задолго до того, как стали раздаваться требования о самоуправлении, и не закончившейся после завоевания независимости. Поэтому выступления фермеров в защиту своих интересов в середине 60-х—начале 70-х годов по праву могут считаться «первой большой классовой битвой американской революции».
Толчком к развитию этого движения послужила королевская прокламация 1763 г., запрещавшая свободное переселение за Аллеганы. Эти ограничения стали действовать в момент, когда фонд «свободных» земель к востоку от линии 1763 г. стал быстро таять из-за махинаций крупных землевладельцев и спекулянтов. Одновременно ускорялся процесс разорения мелких фермеров. Если в 1756 г. в Мэриленде земельной собственностью обладали 44% белого мужского населения, то в 1771 г. число собственников сократилось до 37%.
Нередко фермеры с оружием в руках вставали на защиту своих прав, требуя улучшения условий аренды, уменьшения или отмены фиксированной ренты, а затем и раздела крупных земельных владений. Ожесточенные столкновения между крупными землевладельцами и фермерами-арендаторами происходили в Нью-Йорке. На основании собственного горького опыта последние убедились, что «они не могут рассчитывать на заступничество правосудия, потому что они бедняки, а бедняки всегда притеснялись богачами и поэтому должны защищать себя сами».
К марту 1766 г. фермерское восстание так называемых левеллеров (уравнителей) охватило большую часть колонии, включая графства Дат чес, Уэстчестер, Камберленд, Глостер и Шарлотта. Под руководством У. Прендергаста, С. Мунро, Д. Мунро, Дж. Кроу и других руководителей они захватывали земли, отказывались платить ренту. Восставшие поклялись, что «будут стоять друг за друга, не жалея ни своего имущества ни самой жизни, и не пойдут на сговор с господами за спиной у других» Восстание ширилось, и в середине мая из манора Ливингстонов пришли вести о том, что несколько сот человек присоединились к левеллерам и захватили землю. В июне стало известно, что «около четырех тысяч фермеров в Коннектикуте вступили в соглашение поровну делить все доходы с собственности». Не полагаясь на местную милицию, в основном состоявшую из мелких фермеров, власти вызвали 28-й полк. Несмотря на то, что Прендергаст и его соратники были арестованы, жители графства Олбани и Датчес еще в течение двух месяцев продолжали оказывать вооруженное сопротивление регулярным войскам.
За справедливое решение земельного вопроса и политические права выступали фермеры-арендаторы, находившиеся в полной экономической зависимости от крупных землевладельцев. Они подвергались «невыносимой тирании сильных мира сего, открыто угрожавших лишить их средств к существованию и арестовать за долги, если они не проголосуют так как им указано».
Борьба фермеров Северной Каролины за свои права получила название движения «регуляторов». Отчаявшись в пользе петиций, которые о беспрестанно направляли губернатору и чиновникам, «регуляторы» Ре-шили своими силами бороться за восстановление справедливости В 1765—1766 гг. они оказали сборщикам налогов вооруженный отпор Тогда же фермеры стали создавать свои объединения, провозгласив прин-ип власти большинства. Используя лозунг «никакого налогообложения без представительства», они отказались платить подати, утверждая, что денежные поступления идут в карман плантаторов и колониальных властей.
Губернатор колонии Трайон был вынужден признать, что чиновники "присваивали себе более половины денег, собранных в виде налогов" Фермеры самовольно захватывали земли, принадлежавшие богатым плантаторам, купцам и земельным спекулянтам, живущим на восточном побережье колонии, оказывали давление на судей в долах о несостоятельных должниках, освобождали своих товарищей, томящихся в тюрьме за долги.
В 1769 г. на выборах в колониальную ассамблею они сумели провести значительное число своих делегатов во главе с X. Хазбандсом. Новая ас-самблея, однако, вскоре была распущена Трайоном. Фермеры взялись за оружие. Трайон начал стягивать войска для разгрома «регуляторов», по свидетельству современников, он встретился с серьезными трудностя при наборе милиции, так как среди малоимущих слоев населения было очень мало охотников выступить против фермеров. Губернатору все же удалось собрать 1300 человек, и в мае 1771 г. он нанес поражение силам восставших на р. Оломане.
В период обострения борьбы фермеров за свои права проявились также первые ростки классового сознания ремесленников и мастеровых. Они создают свои организации, целью которых наряду с борьбой против метрополии было стремление к равноправию в политической жизни колоний. Первая такая организация появилась в 1766 г. в Чарлстоне (Южная Каролина). Она вела агитацию среди рабочего люда против законов Тауншенда и в 1769 г. обеспечила избрание трех представителей ремесленников в местные органы власти. В этой организации состояла треть членов комитета наблюдения за выполнением бойкота английских товаров .
В 1770 г. мастеровые и ремесленники Филадельфии приняли резолюцию, осуждавшую практику дискриминации своих представителей на выборах. В резолюции подчеркивалась опасность «соединения политической власти с крупным состоянием». Объединившись под руководством Ч.Томсона (одного из вождей местных «Сынов свободы» в период борьбы за отмену акта о гербовом сборе), трудовые низы способствовали поражению на выборах консервативных кандидатов.
В 1772 г. трудовое население Филадельфии создало «Патриотическое общество», ставившее задачей сохранение своих справедливых прав и привилегий и сопротивление попыткам нарушать их. В том же году члены «Патриотического общества» участвовали в выборах в колониальную легислатуру и добились несомненного успеха, лишив консервативную фракцию семи мест из десяти.