Теор.грамматика.Почепцов Бурлакова Иванова

предложениях, если их рассматривать в генезисе. Но как результат постоянной ассоциации глагола в синтагматическом ряду с определёнными элементами предложения, соответствующие валентные свойства становятся характеристикой глагола и вне предложения, характеристикой его как единицы словаря, такой же, как его значение (значения) или стилистические свойства.

Минимальная по составу, простейшая по грамматическому строению и содержанию предложенческая структура называется структурной с х е м о й предложения. Конструкция, построенная по структурной схеме с эксплицитной реализацией компонентов структурной схемы (и только их), называется элементарным предложением. Приведем некоторые структурные схемы для глагольных предложений и примеры соответствующих элементарных предложений:

Набор структурных схем, специфичный для каждого языка, составляет исходную базу для построения реальных предложений как фактов речи.

Остановимся ещё на вопросе статуса пассивных предложений. Входят ли пассивные построения в набор структурных схем на общих основаниях с построениями в активе, или, может быть, они всего лишь вторичные построения, образуемые на основе активных? Если верно второе, набор структурных схем должен быть ограничен лишь построениями в активе. Постараемся обосновать положение о вхождении и пассивных структур в набор структурных схем. Основной тезис в обоснование данного положения может заключаться в том, что

211

пассивные предложения не порождаются в речи в результате соответствующих преобразований активных предложений в речемыслительной деятельности носителей языка. Это было доказано рядом психолингвистических экспериментов. В пользу деривационной независимости пассивных предложений от активных говорит и факт существования пассивных предложений, которым нет соответст-

вий в активе, например: 'I was born there.' (E. M. Forster) 'My father

was killed in the war.' (J. Galsworthy) Next day they were drenched in a thunderstorm. (T. Hardy) И, наоборот, далеко не все активные предложения, «по идее» трансформируемые в пассивные (в частности, предложения с глаголами прямо- и предложно-переходной направленности), могут быть подвергнуты пассивной трансформации. Таким образом, пассив — не производное от актива. Пассивные предложения — самостоятельное явление синтаксиса, однопорядковое с активными предложениями.

Общее количество структурных схем, выделенных с учётом критериев, отмеченных выше, составит список всего в несколько десятков единиц.

Семантика структурных схем может быть описана в терминах категориальных значений, характеризующих члены предложения, однако такое описание не является исчерпывающим, хотя оно и является достаточным для синтаксического описания, осуществляемого на уровне членов предложения. Сталкиваясь с предложениями типа

The bull had a ring in his nose/There was a ring in the bull's nose/A ring was in the bull's nose или с активно-пассивными соответствиями,

например, John beat Peter/Peter was beaten by John, мы осознаем,

что, передавая одну и ту же ситуацию, эти различающиеся по набору входящих в них членов предложения синтаксические структуры в чем-то семантически инвариантны. Установление природы этой семантической общности связано с переходом на семантикоконфигурационный уровень в анализе содержания предложения. Подробнее явление семантической конфигурации будет рассмотрено

вследующем разделе. Здесь же ограничимся следующими замечаниями.

Некоторое событие, например, отражаемое приведённым выше активным и пассивным соответствием (John beat Peter — Peter was beaten by John), может быть представлено как включающее действие (здесь beat) и двух участников, или актантов (здесь John и Peter). Участники различаются по роли, выполняемой каждым из них. Их семантическое содержание наиболее адекватным способом может быть описано в терминах семантических ролей. В их число входят, в частности, агенс (в нашем примере эту роль выполняет John) и патиенс (Peter). Глагол в совокупности с семантическими ролями образует семантическую конфигурацию. В основе двух

разных элементарных предложений состава N1 V N2 (подлежащее — сказуемое-глагол беспредложно-объектной направленности в форме действительного залога — прямое дополнение объекта: John beat Peter) и состава N2 be V en by N1 (подлежащее — тот же глагол

вформе страдательного залога в

212

качестве сказуемого — дополнение субъекта: Peter was beaten by John) лежит одна общая семантическая конфигурация {beat агенс патиенс}. Для предложения Andrew paled (A. J. Cronin) семантическая конфигурация — {pale экспериенцер}, для Моr offered her a handkerchief (I. Murdoch) — {offer агенс патиенс бенефактив}.

3.2.2.3. Синтаксические процессы. Взаимные отношения эле-

ментарного предложения и предложения, состав которого выходит за пределы элементарного, могут быть представлены как распространение элементарного предложения в «полное» или, наоборот, как свертывание последнего до элементарного. Такое понимание отношений между элементарным и «полным» предложениями позволяет интерпретировать элементарное предложение как нeраспространённое, а предложение, состав которого не ограничен компонентами, определяемыми структурной схемой, как предложение распространённое. В этих отношениях элементарного и распространённого предложений проявляется сущность элементарного предложения как завершенной, но открытой конструкции.

Распространение элементарного предложения достигается в результате действия синтаксических процессов. Наряду с процессами, которые связаны с выходом за пределы элементарного предложения и, таким образом, ведут к превращению нераспространённого предложения в распространённое, языку присущи и процессы, которые могут ограничиваться рамками элементарного предложения. При этом ни те, ни другие не являются специфическими для элементарного состава предложения. Они в равной мере наблюдаются как

вкомпонентах элементарного предложения, так и в его распространении. Поэтому необходимым является рассмотрение синтаксических процессов в целом, т. e. рассмотрение всех тех процессов, которые связаны с построением предложения.

Синтаксические единицы на уровне членов предложения соотносятся определённым образом не только в синтагматической цепи. Они связаны между собой и в системе языка, находясь друг с другом

вопределённых парадигматических отношениях. Можно установить отношения синтаксической производности между отдельными разновидностями синтаксических единиц. Синтаксические единицы, находящиеся в отношениях синтаксической производности, соотносятся на основе понятия синтаксического процесса, которым достигается образование производной единицы из исходной. Таким образом, явление синтаксической деривации не ограничивается уровнем предложения. Оно наблюдается и на уровне членов предложения.

Описав элементарные предложения, присущие синтаксису данного языка, и способы их распространения, которыми достигается усложнение структуры и самого элементарного предложения и его развёртывание в бесконечное разнообразие предложенческих конструкций, исследователь имеет возможность адекватно представить синтаксическую структуру языка в сравнительно компактном описании.

213

ного и того же члена предложения могут быть связаны ещё отношениями синтаксической деривации. В этом случае одна структура рассматривается как исходная, другие — как производные от нее. Такими отношениями связаны, например, сказуемые laughed и

began to laugh в Clare l a u g h e d (J. Galsworthy) и She began to laugh (D. du Maurier). Выделенные элементы характеризуются одинаковым синтаксическим статусом (ср. возможность взаимозамены и тождество дистрибуции), но различаются своим составом. Для второй конструкции, в отличие от первой, характерна, во-первых, сложность построения (конструкция состоит из составляющих — знаменательных слов), во-вторых, специфика характера связи между составляющими. Будучи связью зависимости, эта связь, вместе с тем, отлична от тех, которые мы наблюдаем между членами предложения. Вместе с тем, знаменательность каждого из элементов отличает данное построение от аналитической формы, где один или более компонентов лишены знаменательности.

Между элементами сложного члена предложения имеется формальная зависимость, которая заключается в том, что усложняющий элемент либо детерминирует форму основной составляющей синтаксической единицы (так, began как часть сказуемого определяет обязательность формы инфинитива или герундия основной части сказуемого), либо сам должен иметь определённую форму (так, заданной является форма усложняющего элемента в сложном дополнении).

Таким образом, усложнение есть синтаксический процесс изменения структуры синтаксической единицы, сущность которого заключается в том, что структура из простой превращается в сложную. Сложность структуры означает синтаксическую взаимную зависимость составляющих единицу элементов.

Необходимым условием признания за сочетанием двух или более полнозначных глаголов статуса усложненного, или сложного, члена предложения является общая соотнесённость с некоторым элементом предложения как единым для них субъектом. Поскольку для личной формы такая отнесенность к подлежащему является единственно возможной, условие это, будучи более конкретно сформулировано для построений типа (She) began to laugh, заключается в обязательности субъектно-процессных отношений между субъектом личной формы глагола и неличной формой.

С этой точки зрения like to sing (в I like to sing) — усложненный член предложения. Последовательность же слов like singing (в I like singing) синтаксически двузначна. Это может быть либо сложное сказуемое (в этом случае конструкция имеет то же значение, что и построение like to sing, и находится с ним в отношениях структурного варьирования), либо глагол-сказуемое с дополнением (если значение этой последовательности слов — (I) like someone's singing или (I) like singing in general). Сочетанием глагола-

сказуемого и дополнения является и like my (his и т. д.) singing в I like my (his и т. д.) singing, здесь — в силу значения предметности — ту (his и т. д.) singing.

216

Различие между простой и усложненной структурой члена предложения можно проиллюстрировать сказуемыми, представленными конструкциями в а) и б):

a) They drive in the 6) They can drive in the park at five

Усложнение сказуемого осуществляется путем включения в его структуру элемента, который отличается неполнотой предикации. Будучи помещенным перед той частью сказуемого, которая способна * к самостоятельному употреблению в иных условиях, т. е. без усложнения, усложняющий элемент берет на себя функцию выражения синтаксической связи с подлежащим, а также значений, через которые реализуется категория предикативности. Вторая же часть сказуемого приобретает статус непредикативной, т. е. неличной, формы.

3.2.2.6. Усложнение сказуемого. Если принять ту точку зрения, что любое сочетание состава «неличная форма глагола, ориентированная на подлежащее в качестве своего субъекта действия + предшествующий неличной форме элемент, выполняющий функцию опосредования связи между подлежащим и такой формой», образует единый член предложения (а последовательность в принципах описания языковых явлений требует этого), то к сложным сказуемым следует отнести и ряд конструкций, которые не всегда признаются таковыми 1.

В зависимости от морфологической природы усложняющего элемента можно выделить три типа усложнения: 1) активно-глагольное усложнение, 2) пассивно-глагольное усложнение и 3) адъективное усложнение. В первых двух типах усложняющим элементом является глагол соответственно в форме действительного и страдательного залога, в третьем — прилагательное (также причастие, слово категории состояния) с глаголом-связкой. Структурно различные, усложнения трех типов обнаруживают семантический параллелизм,

ср.: Не may соте.— Не is expected to come. — He is likely to come.

1Применительно ко всем сложным сказуемым можно, вероятно, говорить

оналичии в их составе связки в широком смысле слова. Традиционной терминологией название связки закреплено за глаголом to be и глаголами типа to seem, to look и т. п., которые выступают в качестве опосредующего звена между подлежащим и именной частью сказуемого, выражающей признак, предицируемый подлежащему. Но сходную функцию выполняют, скажем, и модальные глаголы в составе сложного сказуемого, устанавливая связь между подлежащим и признаком (здесь он имеет природу действия), выраженным неличной формой.

217

С учётом различий в семантике усложнителя, т. е. усложняющего элемента, можно выделить несколько видов активноглагольного усложнения (назовем их по содержанию усложнителя):

1. Модальная характеристика связи действия с субъектом

Сказуемые данного вида включают модальный глагол (can, may, mast и др.) или глагол с модальным значением (например, to be, to have) в качестве усложнителя плюс инфинитив: 'Не can s w i m

like a fish.' (D. Lessing) 'He must come back.1 (D. C. Doyle) ' I t h a s t o b e r i g h t . ' ( H . E . B a t e s )

2. Видовая характеристика действия

Усложняющий элемент означает стадию развития действия (начало, продолжение, конец), его регулярность: to begin, to proceed,

to quit, to keep on и т. д.: 'She s t a r t e d to walk along the shingle.1 (I. Murdoch) 'His heart stopped beating.' (J. Galsworthy)

3. Кажимость действия

Число глаголов со значением кажимости, видимости действия весьма ограничено (to seem, to appear). Например: 'He seemed

to have l o s t all power of will [ . . . ] ' (S. Maugham) 'They d i d n ' t a p p e a r t o b e тоv i n g . ' ( I . M u r d o c h )

4.Ожидаемость действия

Врезультате включения в состав сказуемого соответствующего элемента усложнения действие, обозначаемое основным смысловым элементом сказуемого, представляется как случайное, нормально не ожидаемое и потому неожиданное или, наоборот, как ожидавшееся, как естественный признак предмета. Усложнителями явля-

ются глаголы типа to happen и to prove. Например: 'But my memory

happened to have t r i c k e d me.' (C. P. Snow) 'It turned o u t to be Sam.9 (P. Abrahams)

5. Отношение субъекта к действию

Усложняющие сказуемое элементы обозначают желание/нежелание,

намерение (to want, to wish, to intend и т. п.)' I dоn't w i s h to l e a v e my mother.' (O. Wilde) 'I s h o u l d h a t e to h u r t

him,' she said.' (I. Murdoch)

Поскольку гибридная, глагольно-именная, природа инфинитива обусловливает возможность его использования, среди прочих именных функций, и в функции дополнения, а глаголы типа to want могут быть прямо-переходными однообъектнымн, возникает необходимость обосновать данную выше интерпретацию сочетаний типа «to want/to wish + инфинитив» как сложного сказуемого, а не сочетания глагола-сказуемого с дополнением.

Рассмотрение to write (в want to write) в качестве дополнения не может быть исключено как нечто заведомо неправильное. Такая

218

трактовка функции инфинитива принципиально возможна. В научном анализе явлений языка возможны и даже закономерны различные интерпретации одного и того же явления. Расхождения такого рода объясняются различием исходных теоретических посылок, фактом описания языка в контексте разных систем, возможностью разных процедур анализа и способов описания явления. Многообразие подходов позволит более полно и всесторонне изучить явление и отразить его свойства в научных построениях. «Нет и никогда не будет единственного „ правильного" описания английского языка», — справедливо писал Дж. Следд. Возможность различных подходов делает особенно настоятельным единство метода в рамках избранной системы описания. Эклектизм методов и, следовательно, критериев дает в результате искаженную картину структуры языка, в которой нарушено существующее в действительности распределение явлений в её системах.

Такого рода смещение явления из системы, к которой оно принадлежит по своей природе, в систему, чуждую ему, присуще трактовке сочетаний типа (I) want/wish to write как сочетания глагола-сказуемого с дополнением в тех системах описания грамматического строя английского языка, в которых образования типа (I) сап write и т. п. рассматриваются (с полным на то основанием) как сказуемое. Такое их понимание является общепринятым и потому не требует доказательства. Сказуемостный статус can write определяется фактом соотнесения действия, выражаемого инфинитивом, с субъектом, передаваемым в структуре предложения подлежащим, их субъектно-процессными отношениями. Связь эта устанавливается через глагол в личной форме.

Роль глагола в личной форме не сводится к выражению грамматических значений и отношений. Сап и другие усложнители являются и носителями вещественного значения. Такое же положение занимает и глагол want. Разница между сап в (I) can write и want в (I) want to write лежит в области содержания и заключается в принадлежности соответствующих значений к разным понятийным сферам. В плане же синтаксическом роль этих глаголов одинакова.

В реализациях глагола (I) want to write и (I) want a book имеется два разных значения, связанных с различиями синтаксического окружения. Глаголу want в (I) want a book присуща направленность на объект, имеющий предметный характер, want в

(I) want to write — глагольная направленность. Это различие более наглядно проявляется, если сопоставить глагол want (a book) с другим, семантически близким ему глаголом (в той реализации,

b o a s t their doll's house before the school bell rang.' (K. Mansfield). Вряд ли кто-либо станет утверждать наличие в этом случае (burn to tell) глагола и дополнения. Want to tell отличается от burn to tell лишь лексически, в частности, степенью интенсивности выражаемого признака. Синтаксически же, т. е. по характеру взаимных отношений глаголов и характеру их связи с подлежа-

щим, want to tell и burn to tell идентичны.

219