§ 2. Концепция мировой юстиции в Российской Федерации: конституционно-правовой анализ

На основе социологических исследований, статистических данных, а также собственных наблюдений, автор настоящего исследования аргументирует вывод о том, что фактический статус мировых судей не тождественен многим ранее охарактеризованным их правовым характеристикам. Более того, как думается, он не обеспечивает реализацию конституционных норм в части формирования систем органов государственной власти субъектов РФ в соответствии с принципом федерализма. Так, в настоящее время, мировые судьи субъектов РФ могут быть охарактеризованы различным образом.

1) Представители федеральных органов государственной власти воспринимают их как нижестоящее звено судебной системы, рассматривающее "мелкие" дела; наличия каких-либо "особых" индивидуальных признаков у мировых судей ее представители не усматривают.

2) Судейское сообщество видит в мировых судьях, прежде всего, кадровый потенциал для федеральных судов, "младших судей", которые положительно себя зарекомендовав, могут рассчитывать на продвижение по службе*(501).

3) Чаще всего представители органов государственной власти субъектов РФ относятся к изучаемому судебному звену как к дополнительному объекту финансирования, который необходимо обеспечить помещениями, техникой и т.п. Социологические опросы должностных лиц органов государственной власти субъектов РФ показывает, что мировые судьи не ассоциируются у них с органами государственной власти субъектов РФ.

4) Население муниципальных образований, в целом, положительно воспринимает деятельность мировых судей; позитивные отклики об их деятельности связываются с отсутствием очередей на прием к судьям, более быстрым рассмотрением споров, благожелательным отношением к людям.

5) В научных кругах превалирует точка зрения, согласно которой имеет место дуализм статуса мировых судей, что не является позитивным фактором. Как отмечалось, законодатель охарактеризовал мировых судей как "судей общей юрисдикции субъектов Российской Федерации" (ч. 1 ст. 1 Федерального закона "О мировых судьях в Российской Федерации") и, одновременно, как "суды субъектов Российской Федерации" (ч. 4 ст. 4 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации").

Таким образом, в одном случае под мировым судьей подразумевается физическое лицо, обладающее определенным статусом, в другом - звено судебной системы. Естественно, что при наличии такой довольно противоречивой позиции законодателя наблюдается и двойственный подход к фигуре мирового судьи в научных кругах*(502). Кроме того, единый орган - мировой суд - не создан; в соответствии с действующим законодательством фактически имеют место две самостоятельные структуры: мировые судьи, финансируемые из федерального бюджета и аппарат мировых судей (структура субъекта РФ, финансируемая из бюджета субъекта РФ)*(503). Как отмечают сами мировые судьи, "отсутствие единого органа судебной власти в мировой юстиции ведет к разрозненности деятельности всех мировых судей, нет одного лица (т.е. председателя, организатора), который бы координировал работу мировых судей в тех населенных пунктах, где по несколько судебных участков, обеспечил бы взаимодействие деятельности мировых судей с вышестоящими судами, органами государственной власти, прокуратурой, службой судебных приставов, милицией"*(504).

Необходимо более подробно охарактеризовать совокупность факторов, предопределяющих процесс становления и перспективы развития российской мировой юстиции с учетом того обстоятельства, что "местные судебные установления" России, в том числе, и мировые суды, всегда были наиболее "близки и понятны" для граждан. В этом смысле совершенствование институциональной формы местного суда, в том числе регламентация его социально-правовых возможностей, должно укрепить доверие ко всей судебной власти*(505). Так, А.Н. Сачков замечает, что "своими априорно определенными местом и ролью в обществе и государстве мировая юстиция "обречена" действовать в режиме "диаконии" (служения), а не "кратки" (власти), традиционно соизмеряя свои возможности с правовыми интересами самобытного населения страны. В этом плане построение концепции мировой юстиции может означать моделирование идеальной формы ее существования и функционирования в обществе, процесса ее образования в качестве целевого, самостоятельного органа судебной власти и как некоего особого результата, определяющего ее положение в обществе и государстве"*(506).

Справедливым представляется также утверждение о том, что современные научные исследования, за редким исключением, в основном сводятся к описанию отдельно взятых недостатков этого института или к историческому анализу отечественного "местного" правосудия. Редкое исключение здесь составляют попытки комплексных характеристик статуса мировых судей, в том числе с социологических позиций*(507). Очевидно, что при всей своей продуктивности имеющиеся знания об институте мировой юстиции не позволяют сформировать на научном уровне познания его обобщенную, социально-правовую картину. Речь идет о попытке обосновать идеальную модель судебной власти на низовом уровне ее организации, где дуализм правового положения мирового судьи в едином конституционно-правовом пространстве судебной власти не является "самоцелью и данью не до конца осознанной нами идее судебного федерализма. Современный мировой судья - самостоятельный и особый публичный правоприменитель, от эффективной работы которого во многом зависит надлежащее состояние всей судебной системы Российской Федерации, определяющее необходимый для нашей страны уровень доверия граждан к власти"*(508).

По мнению автора, достижению той цели препятствует целый ряд факторов не только объективного, но и субъективного характера. Так, в обществе сформировался достаточно устойчивый стереотип: мировой судья - это судья для рассмотрения "мелких" дел; нередко, при характеристике его статуса, на этом обстоятельстве явно акцентируют внимание. Например, мировых судей, нередко, отожествляют с "должностными лицами, наделенными полномочиями по осуществлению власти на местах, рассматривающие гражданские, несложные уголовные дела и дела об административных правонарушениях в упрощенном порядке"*(509). Вместе с тем, любой спор носит достаточно уникальный характер; кроме того, к числу подсудных мировому судье дел, отнесены такие, которые практически всегда вызывают значительные трудности при рассмотрении*(510). В их числе следующие категории дел:

1) До 2008 г. - все без исключения дела о разделе совместно нажитого имущества супругов, в том числе, если предмет иска - жилое помещение (с 2010 г. такие могут быть рассмотрены мировыми судьями, только в том случае, если цена иска не превышает 50 тысяч рублей). В частности, автор диссертационного исследования достаточно часто разрешал такие споры. Так, например, супруги X. и Р. в период брака приобрели двухкомнатную квартиру. X. обратился в суд с иском к Р. об определении его доли в общей собственности супругов на квартиру в размере 4/5 долей и выплате компенсации ответчице Р. за ее долю. X., уже будучи в браке с Р., продал свою однокомнатную квартиру и вложил свои средства, вырученные от продажи этой квартиры, приобретенной до брака, в приобретение спорной двухкомнатной квартиры. X. представил необходимые доказательства, что ему принадлежит не 1/2 (как утверждала Р.), а 4/5 спорной квартиры. Кроме того, в анализируемом случае суд установил, что доля Р. в общей долевой собственности является незначительной, реально выделена быть не может, в спорной квартире отсутствует жилое помещение, соответствующее доле истицы Р. При таких обстоятельствах суд признал за X. право собственности на принадлежащие Р. 1/5 доли квартиры и обязал X. выплатить ей соответствующую денежную компенсацию*(511).

2) Дела об определении порядка пользования имуществом. Наибольшие трудности вызывают споры, связанные с определением порядка пользования жилыми помещениями. Так, при рассмотрении иска А. к Я. об определении порядка пользования жилым помещением, автор диссертационного исследования учитывал мотивацию требований сторон (А. имела право собственности на j долю квартиры, а Я. препятствовала ей в пользовании квартирой), характеристики жилого помещения, состоящего их трех изолированных жилых комнат, сложившийся порядок пользования жилым помещением и даже профессиональную деятельность А., (художницы), нуждавшейся по роду занятий в более светлой комнате*(512).

3) Иные дела, возникающие из семейно-правовых отношений, за исключением дел об оспаривании отцовства (материнства), об установлении отцовства, о лишении родительских прав, об усыновлении (удочерении) ребенка других дел по спорам о детях и дел о признании брака недействительным; дела по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей*(513). Характерным здесь является дело по иску П. к Городскому внебюджетному фонду развития жилищного строительства г. Снежинск, ООО СК "Домэк" о взыскании сумм неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами. Решением мирового судьи с Городского внебюджетного фонда развития жилищного строительства г. Снежинск в пользу истцы было взыскано 10 148 руб. переплаченной в счет исполнения договора суммы, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 3 030 руб. 87 коп., а также 500 руб. в счет возмещения судебных расходов*(514).

Дела о защите прав потребителей также требуют значительного профессионализма мировых судей при их рассмотрении. Так, истицы X. и С. обратились в суд с исками о защите прав потребителей, указывая на то, что из-за перенапряжения в электросети в их квартирах вышла из строя аппаратура. Мировой судья в решении указал, что согласно ст. 7 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", потребитель имеет право, чтобы услуга при обычных условиях ее использования не причиняла вред имуществу*(515). Истицам С. и X. некачественной услугой по поставке электроэнергии был причинен вред, повлекший за собой выход из строя бытовой техники. В соответствии со ст. 542 и 547 Гражданского кодекса Российской Федерации качество подаваемой энергии должно соответствовать требованиям, установленным государственными стандартами и иными обязательствами правилами; в противном случае сторона, нарушившая обязательства, обязана возместить причиненный реальный ущерб*(516).

Что касается сферы уголовно-правовых отношений, то помимо дел частного обвинения многие, процессуально-значимые действия мировых судей, также не совсем соответствует сложившемуся представлению об их "несложном" характере. В частности, мировые судьи вправе применить к обвиняемому, подсудимому, в случае, если дело находится в их производстве, такую меру пресечения как содержание под стражей. Думается, что сложность принятия такого решения, его влияние на права и свободы человека и гражданина здесь очевидны.

Таким образом, роль мирового судьи вовсе не сводится к рассмотрению "простых", "мелких" дел с целью "разгрузки" федеральных судебных инстанций. Они разрешают на практике значительное количество споров, оказывающих существенное влияние на реализацию конституционных прав и свобод человека и гражданина. Соответственно, необходимо учитывать это обстоятельство при назначении (избрании) кандидатов на должность мирового судьи, а также при их последующей деятельности*(517). В частности, было бы целесообразно законодательно закрепить обязательную стажировку кандидатов в мировом суде перед назначением на должность (ее срок должен быть не менее одного года). Однако наиболее актуальной проблемой является трансформация фактического статуса мирового судьи, прежде всего, в судейском сообществе. Представляется, что мировых судей нужно стимулировать не к занятию должности федерального судьи, а к длительной и качественной работе на своем судебном участке (в перспективе - мировом суде); только в этом случае можно будет обеспечить наличие мировых судей - профессионалов. К числу мер, преследующих цель достижения данной цели, автор относит введение должностей председателя и заместителя председателя мирового суда, а также звания "Почетный мировой судья" и т.п.

Следует рассмотреть вопрос о дифференциации нагрузки на мировых судей, так как статистические данные свидетельствуют о нерациональном и, чаще всего, чрезмерном обременении их делами. Так, по состоянию на 2009 г., мировыми судьями в Российской Федерации было рассмотрено почти 3 млн. уголовных дел, почти 34 млн. гражданских дел, более 26 млн. дел об административных правонарушениях. В настоящий момент мировые судьи рассматривают 43% от всех уголовных дел, 76% гражданских дел, 95% дел об административных правонарушениях*(518). Во многих субъектах РФ мировые судьи ежемесячно рассматривают 250-300 и более дел и материалов, что нельзя признать допустимым*(519). В связи с этим на VII Всероссийском съезде судей Российской Федерации было указано на необходимость совершенствования юрисдикции мировых судей путем отнесения к подсудности районных судов значительного количества уголовных дел и дел об административных правонарушениях, а также упрощения форм и процедуры судопроизводства, в том числе, и по уголовным делам.

Статистические данные свидетельствуют о том, что мировые судьи рассмотрели большую часть всех гражданских дел: в 2002 г. принято к производству исков и заявлений граждан на 79% больше, чем в 2001 г., что составило 2356 тыс. дел (в 2001 году - 1316 тыс. дел)*(520). При этом дела искового производства составили в 2002 г. 2175 тыс., или 94,3%, а в 2003 г.

- уже 94,5% от общего количества гражданских дел, рассмотренных судами общей юрисдикции*(521). Количество гражданских дел, рассмотренных мировыми судьями в 2002 г., увеличилось в 2,5 раза, по сравнению с первым полугодием 2001 г. и составило 1063 тыс. дел*(522). В первом полугодии 2004 г. мировыми судьями было окончено производством 1 815 999 дел, т.е. 63,6% от общего количества гражданских дел, рассмотренных судами общей юрисдикции*(523). За 2006 г. мировые судьи приняли к производству 5 млн. 533 тыс. исков, что на 691 тыс. больше, чем в 2005 г. (тогда было принято 437,2 тыс.)*(524). В 2007 г. на рассмотрение мировых судей поступило уже 6 млн. 796 тыс. исков. В 2009 г. количество гражданских дел, рассмотренных мировыми судьями вновь увеличилось; так, например, по данным Московского городского суда такое увеличение составило 27,3%.

Количество уголовных дел, рассмотренных мировыми судьями, в 2002 г. возросло, по сравнению с 2001 г., на 34% и составило 244,9 тыс. дел (в 2001 г. поступило 162,6 тыс. дел)*(525). В 2003 г. число уголовных дел, поступивших на рассмотрение мировым судьям, составило 298,4 тыс. дел, т.е. возросло, по сравнению с аналогичным периодом 2002 г. на 18%*(526). В первом полугодии 2002 г. количество уголовных дел, рассмотренных мировыми судьями, возросло в 2,3 раза по сравнению с аналогичным периодом 2001 г. и составило 29,4 тыс. дел. В 2003 г. число осужденных мировыми судьями составило 119,2 тыс. лиц, оправданных - 3,9 тыс. лиц; при этом только 3,8% приговоров мировых судей было отменено и только 6,5% дел было рассмотрено с нарушением сроков (для сравнения: в районных судах этот показатель составлял 7,5%)*(527). В первом полугодии 2004 г. мировыми судьями субъектов РФ окончено производством 145 011 уголовных дел, а в первом полугодии 2005 г. - 204,7 тыс. дел*(528). По итогам 2006 г. количество дел, рассмотренных мировыми судьями, возросло на 11,3% и составило 486,7 тыс. (в 2005 - 437,2 тыс.), а по итогам 2008 г. эта цифра составила 485 тыс. дел.

Количество дел по факту совершения административных правонарушений, рассмотренных мировыми судьями субъектов РФ, составило в 2002 г. 945,1 тыс. дел*(529). В 2002 г. 28,2 тыс. правонарушителей были подвергнуты административным взысканиям*(530). В 2003 г. количество административных дел увеличилось почти в 3 раза и составило 2 649 тыс.*(531) В 2008 г. мировыми судьями было принято к рассмотрению 5 260 326 дел об административных правонарушениях.

Таким образом, в 2003 г. мировыми судьями субъектов РФ окончено производством 287 886 уголовных (из них с вынесением приговора -119 656) дел, 2 994 821 гражданских и 2 648 865 дел об административных правонарушениях. Соответственно, в 2003 г. мировые судьи рассмотрели около трети уголовных, почти две трети гражданских и 81% дел об административных правонарушениях от общего количества дел, рассмотренных судами общей юрисдикции*(532). В 2004 г. 5,8 тыс. мировыми судьями, действовавшими во всех субъектах РФ (кроме Чечни и Ненецкого автономного округа), было рассмотрено 3 351 тыс. уголовных дел (на 10,9% больше, чем в 2003 г.)*(533). Количество дел об административных правонарушениях в 2006 г. увеличилось на 771,3 тыс. или на 19,7% в сравнении с 2005 г. и составило 4 млн. 680,1 тыс. дел или 93,5% от общего числа дел рассмотренных судами общей юрисдикции. В 2008 г. мировые судьи рассмотрели 485 065 уголовных, 6 802 307 гражданских и 5 260 326 дел од административных правонарушениях*(534).

Приведенные данные свидетельствуют о значительной нагрузке, которую испытывают мировые судьи субъектов РФ. Однако их работа может быть не только интенсивной, но и максимально качественной при условии не только совершенствования правовых основ их деятельности, но также формирования современной концепции мирового суда. В этих целях ученые предлагают сформулировать объективные критерии оценки эффективности функционирования анализируемого института. Справедливым представляется мнение о том, что учреждение мировых судей в Российской Федерации - "шаг к саморегуляции, свидетельствующей о готовности государства пойти на самоограничение в интересах гармонии общественных отношений"*(535). Многовековая судебная практика показала, что эффективность урегулирования подавляющего большинства споров напрямую зависит не столько от статуса суда и совершенства применяемого им законодательства, сколько от его социальной направленности, авторитета конкретных судей. В этой связи неудивительно, что классическое "судоговорение" отходит на второй план, когда спор между сторонами ограничивается той категорией дел, которые традиционно принято относить к компетенции мировой, примирительной, а то и восстановительной юстиции. Эффективность деятельности мировых судей специалисты, нередко, определяют как возможность достижения государственным институтом поставленных перед ним общественно полезных целей*(536). При этом они выделяют две группы критериев эффективности деятельности мировых судей, а именно: критерии качества работы мировых судей, связанные с достижением целей правосудия, и критерии организации судебной работы, определяемые через иные признаки (служебная нагрузка мировых судей в соотношении с оптимальной; время, затрачиваемое на рассмотрение одного дела в отношении с объективно необходимым временем; подбор и расстановка судебных кадров; стимулирование труда мировых судей; техническая оснащенность судебных участков и др.)*(537).

Безусловно, ныне существующий критерий эффективности правосудия, заключающийся в установлении числа ошибок, допускаемых судами (отмена и изменение судебных актов) не может быть единственным критерием оценки их работы, хотя он, в первую очередь, характеризует ее качество. Вместе с тем, актуальным, к примеру, является и неукоснительное соблюдение мировыми судьями процессуальных сроков рассмотрения дел, в том числе, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, являющимися, как известно, составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации)*(538). П. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод закрепляет право каждого при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении уголовного обвинения на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок*(539). Срок, указанный в п. 1 ст. 6 Конвенции, определен как время между предъявлением "обвинения" или "судебным уведомлением" и днем вынесения решения, даже если оно принято "по апелляции". Указанное требование признается нарушенным, когда слушания дела откладываются или "чрезмерно запаздывает" подготовка текстов решений из-за перегрузки судей; когда задержка вызвана действиями экспертного учреждения и т.п.*(540) Конвенция вполне обоснованно исходит из того обстоятельства, что "структурные недостатки" (например, нехватка судей) не должны служить оправданием, поскольку налагает обязанность на любое государство, включая и Российскую Федерацию, организовать свои правовые системы так, чтобы их суды имели возможность проводить судебные разбирательства в разумные сроки*(541).

Необходимо обратить особое внимание и на такой критерий эффективности работы мировых судей как уровень доверия к ним, их доступность и открытость для населения. В период начала их работы (1998-2000 гг.), согласно проведенному автором интервьюированию граждан, обратившихся к мировым судьям, примерно 60-65% от их числа получали информацию о работе судебного участка от федерального судьи, около 10-15% - из объявлений, размещенных в районных судах; не более 20% граждан изначально знали о возможности обращения к мировому судье, причем подавляющее их большинство (более 70%) узнавало об этом от лиц, ранее побывавших в районном суде. Только 10% обратившихся за судебной защитой лиц, получали необходимые сведения из официальных источников. На рубеже 2007-2012 гг. ситуация, безусловно, стала изменяться в позитивном направлении. Однако, к сожалению, и в настоящее время отсутствуют сообщения, содержащие сведения о том, что в непосредственной близости от места жительства гражданина создан и функционирует судебный участок мирового судьи. Думается, что они, по-прежнему, необходимы, поскольку подавляющая часть российского населения все еще не имеет доступа к иным источникам информации и, в частности, к сети Интернет.

Необходимо, чтобы на участке мирового судьи имели место сведения о том, где можно получить правовые услуги, в какие органы, по какому адресу необходимо обратиться, поскольку реализовать все потенциальные возможности мировых судей можно лишь при обеспечении граждан доступной юридической помощью, что и предусмотрено ст. 48 Конституции Российской Федерации*(542). В этом плане Европейский Суд по правам человека неоднократно обращался в своих решениях к теме бесплатной юридической помощи, рассматривая ее в контексте ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. И хотя ч. 3 ст. 6 Конвенции устанавливает гарантии предоставления бесплатного защитника только обвиняемым в уголовных делах, Европейский Суд расширил толкование этой статьи, используя принцип равенства сторон в состязательном процессе. К примеру, в деле "Эйри против Ирландии" Европейский Суд отвел аргумент Правительства этой страны о том, что заявительница могла реализовать свое право на доступ к правосудию без помощи адвоката. После этого решения стало очевидно, что Европейский Суд предполагает ответственность любого государства за соблюдение принципа равенства при предоставлении юридической помощи в контексте реализации права на доступ к правосудию*(543). Совет Европы за время своего существования выработал ряд принципов и правил в области реализации права на доступ к правосудию и разработал возможные схемы оказания юридической помощи, которые могли бы помочь национальным законодательным органам при подготовке и принятии нормативных актов для решения этой проблемы. Так, в Рекомендации N R (93) 1 "Об эффективном доступе к праву и правосудию для самых бедных" от 8 января 1993 г. Комитет министров Совета Европы предложил правительствам государств, входящих в Совет Европы, предпринять шаги для улучшения системы юридической помощи*(544). Они должны включать в себя принятие мер для посвящения юридического сообщества в проблемы "самых бедных", создание для них служб правовой помощи.

Представляется, что специфика мировых судей предопределяет необходимость более активного использования ими примирительных процедур. Справедливо мнение Н.А. Колоколова о том, что мировой судья должен уметь вести беседу со сторонами, ибо его деятельность есть "нечто гораздо большее, чем простое умение применить нормы материального права к конкретным правоотношениям; он должен еще выяснить, что явилось первопричиной конфликта, хотя формально по закону это и не его дело"*(545). Действительно, автор в своей практической работе неоднократно убеждался в том, что при рассмотрении большинства дел имеет место возможность примирить лиц именно у мирового судьи. Правда, автор разделяет позицию ученых, ратующих за предельно осторожный подход к принятию судьями активных мер к примирению сторон. "На практике, - замечает, к примеру, В.В. Дорошков, - чаще всего именно этим же судьям, которые пытались примирить стороны, потом приходится рассматривать дело по существу. А ведь они в ходе примирения могут непроизвольно допустить высказывания, свидетельствующие об их отношении к делу, войти в оценку доказательств, либо иным образом дать повод для сомнения в их объективности"*(546). Представляется, что в целях примирения сторон у мирового судьи необходимо не только разъяснить сторонам их право закончить дело миром, как это предусмотрено, в частности, в гражданском процессуальном законодательстве, но и обязательно указать, что определение суда, утверждающее мировое соглашение, имеет силу судебного решения и обеспечивается принудительным исполнением*(547). Кроме того, видится оправданным предоставление сторонам времени для обсуждения возможности заключения мирового соглашения с обязательным объявлением перерыва в судебном заседании*(548).

Итак, как представляется, приближение судебных участков мировых судей (в перспективе - мировых судов) к местам проживания граждан, сокращение сроков судебного разбирательства вкупе с обеспечением населения доступной и качественной юридической помощью, широким использованием примирительных процедур будет способствовать оптимизации деятельности мирового суда как ключевого элемента систем судов субъектов РФ и как гаранта обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина. Мировые судьи имеют реальную перспективу обеспечить возможность быстрого и, вместе с тем, законного и обоснованного разрешения подавляющего большинства споров и конфликтов.

Однако многие исследователи обращают внимание на то обстоятельство, что сами термины "мировая юстиция", "мировой судья" являются не более чем "словесной оболочкой" для описания одного из элементов федеральной судебной системы; по их мнению, сама идея мировой юстиции предполагает обращение к принципам федерализма*(549). Как отмечает М. Поздняков, "строительство мировой юстиции в России пришлось на период, когда был взят курс на выстраивание властной вертикали, отрицающей широкий объем компетенции регионов"*(550).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации правовое регулирование общественных отношений должно осуществляться с учетом условий конкретного этапа развития российской государственности, состояния ее правовой и судебной систем*(551). В настоящее время, как полагает автор диссертационного исследования, правовое регулирование статуса мировых судей должно обеспечивать надлежащий баланс в реализации принципов единства судебной системы, статуса судей и федерализма. С одной стороны, как отмечалось, в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 2008 г. содержится поручение подготовить заключение о возможности передачи на федеральный уровень вопросов деятельности мировых судей*(552). Действительно, некоторые "индивидуальные признаки" мировых судей не обеспечивают их самостоятельность и независимость. Так, федеральные судьи назначаются на должность без ограничения срока полномочий. Напротив, несменяемость мирового судьи заключается только в том, что он при условии успешного прохождения испытательного срока в течение следующих сроков его полномочий не может быть произвольно лишен должности, если исполняет свои обязанности и не достиг 70 лет. Исследователи обоснованно полагают, что такой вариант "несменяемости" не является надлежащей реализацией конституционного принципа несменяемости судьи*(553). С другой стороны, реализация конституционного принципа федерализма при организации системы судов субъектов РФ предполагает необходимость формирования такой модели взаимоотношений федеральных органов государственной и, прежде всего, судебной власти и мировых судей, при которой не произойдет их фактическая "трансформация" в федеральные суды, будут сохранены и получат свое развитие те их признаки и свойства, которые содействуют повышению эффективности правосудия.