учебный год 2023 / Kommentariy-k-normam-GK-o-nedeystvitelnosti-izvlechenie-iz-vtorogo-toma-Glossyi

Злоупотребление отношениями личной зависимости имеет место тогда, когда происходит недобросовестное навязывание лицом неких аномальных и явно несправедливых сделок своим родственникам (своему супругу или пожилым родителям-инвалидам, находящимся у него на иждивении), прямым подчиненным и иным лицам, которые

всилу своего зависимого положения нередко не могут ответить отказом на требования совершить сделку.

Как представляется, аннулирование сделок в подобных ситуациях может быть допущено не только в целях защиты гражданина, но в некоторых случаях и для защиты коммерсанта. Так, например, коммерсант, как представляется, может получить защиту в ситуации, когда спорная сделка совершается с лицом, с которым данный коммерсант состоит

вфидуциарных, доверительных отношениях (например с юридическим или иным консультантом), в связи с чем на контрагенте лежит бремя повышенной добросовестности при ведении дел, и этот контрагент злоупотребил доверием коммерческого партнера.

Втой степени, в которой в российском законодательстве для аннулирования сделки по данному основанию не найдется специального состава недействительности, субсидиарно может применяться режим аннулирования сделки, основанный на применении п. 1 ст. 10 и ст. 168 ГК РФ. При этом было бы логично признавать такие сделки оспоримыми на основании сочетания п. 1 ст. 10 ГК РФ и п. 1 ст. 168 ГК РФ. Этого требуют соображения системной согласованности права. Здесь логика такая: если кабальная сделка или сделка, совершенная в результате тех или иных пороков воли (ст. 178, 179 ГК РФ), оспоримы, то и сделка, заключенная на невыгодных условиях в результате злоупотребления доверием и зависимым положением контрагента, также должна считаться оспоримой.

(vii) Необходимость осторожного отношения к применению ст. 10 ГК РФ для обоснования недействительности. При этом, как и в любом случае применения ст. 10 ГК РФ, ограничение формального права (в данном случае в форме признания сделки недействительной) возможно только в самых крайних случаях, в ситуации очевидного и заведомого злоупотребления правом, когда сделка, хотя и не нарушает каких-то конкретных императивных предписаний закона, тем не менее закрепляет результат очевидно недобросовестного поведения. Применение ст. 10 ГК РФ в сочетании с нормами ст. 168 ГК РФ должно быть не основанием для аннулирования любой непонятной суду или необычной сделки, не укладывающейся в какие-то шаблоны и типизированные схемы, а реакцией правопорядка на крайние и абсолютно очевидные проявления недобросовестности, когда императивных норм

525

или специальных составов недействительности оказывается недостаточно, а глубинное правовое чувство резко восстает против сделки.

(viii) Соотношение со ст. 169 ГК РФ. В условиях столь активного применения судами для борьбы с различными формально законными, но аномальными сделками сочетания ст. 10 и ст. 168 ГК РФ, пространство для применения ст. 169 ГК РФ о ничтожности сделок, противоречащих основам нравственности и правопорядка, сужается. Между этими инструментами наблюдается явная конкуренция.

Так что здесь наблюдается очевидное наложение инструментов судебного контроля границ свободы договора. Каких-либо принципиальных практических последствий эта конкуренция не влечет, как минимум если конкурируют сочетание п. 1 ст. 10 и п. 2 ст. 168 ГК РФ, с одной стороны, и ст. 169 ГК РФ, с другой. При обоих вариантах речь идет о ничтожности. А после исключения из редакции ст. 169 ГК РФ санкции в виде изъятия полученного в доход государства, практические различия между этими инструментами фактически исчезли. О причинах развития с 2008 г. практики применения сочетания ст. 10 и ст. 168 ГК РФ для борьбы с аномальными сделками вместо, казалось бы, более уместного применения в данном контексте ст. 169 ГК РФ, а также более подробный разбор данной конкуренции режимов ничтожности и анализ перспектив изменения ситуации более подробно см. в п. «е» комментария к ст. 169 ГК РФ.

Статья 169. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности

Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Комментарий

(а) Основы правопорядка и нравственности. Действующая норма ст. 169 ГК РФ связывает понятия основ правопорядка и основ нравственности союзом «или». Тем самым закон подчеркивает, что это разные понятия и для признания сделки ничтожной достаточно про-

526

тиворечия цели сделки либо основам правопорядка, либо основам нравственности. Впрочем, нельзя исключить того, что одна и та же сделка может одновременно посягать и на основы нравственности, и на основы правопорядка.

Под основами правопорядка следует понимать базовые принципы публичного порядка, общественной, политической и экономической организации общества, безопасность государства, гражданский мир, нормальное функционирование государственного аппарата и т.п. Как справедливо указано в п. 85 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, «нарушение стороной сделки закона или иного правового акта, в частности уклонение от уплаты налога, само по себе не означает, что сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности». Для квалификации сделки в качестве ничтожной должно быть установлено попрание самых фундаментальных публичных и общественных интересов.

Под основами же нравственности следует понимать фундаментальные этические ценности, разделяемые большинством населения внутри страны. При этом слово «основы» должно относиться при толковании данной нормы как к правопорядку, так и к нравственности. Соответственно, только такая сделка является ничтожной по ст. 169 ГК РФ, которая посягает на самые фундаментальные представления

онравственности в данном обществе. Иначе говоря, требуется превышение некого интуитивно определяемого критического уровня этической невыносимости сделки. Например, тот факт, что сделка может показаться не вполне справедливой, сам по себе не позволяет признать ее ничтожной по ст. 169 ГК РФ; требуется вопиющее, «шокирующее совесть» противоречие сделки самым базовым представлениям

онравственности.

Вданном случае мы имеем интеграцию в позитивное право оценочных и крайне гибких понятий. Как указал КС РФ в Определении от 8 июня 2004 г. № 226-О, эти понятия, «как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика, однако они не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений».

Эти понятия очень подвижны и зависят от времени и места. То, что может казаться антисоциальным (т.е. противоречащим основам правопорядка или нравственности) в рамках сегодняшнего состояния нравственности и представлений о желательном социальном и государственном устройстве, может оказаться вполне нормальным завтра.

527

То же и в отношении места: в одной стране общество может терпимо относиться к тем или иным сделкам, в то время как в другом такие же сделки будут порождать серьезный этический протест. Все зависит от развития и особенностей культуры, конституционных принципов

идоминирующей в конкретном обществе этики. Поэтому сделка, совершенная между российскими гражданами и (или) юридическими лицами должна оцениваться на предмет подпадания под гипотезу ст. 169 ГК РФ с учетом принятых в России представлений об основах правопорядка или нравственности.

Следует отметить, что судья при применении этих понятий должен ориентироваться на доминирующие воззрения об этике и нормальном общественно-политическом устройстве. Иначе говоря, эти понятия должны пониматься в объективном, а не субъективном ключе. Если судье лично близки те или иные экзотические ценности (например, философия анархо-капитализма и радикального социал-детерминиз- ма, коммунизма или того или иного религиозного фундаментализма)

иему не очевидно, что они являются общепринятыми, объективно разделяемыми большинством, судье следует воздержаться от трансляции своих сугубо субъективных представлений при толковании

иприменении ст. 169 ГК РФ. Если судье не очевидно, что данная сделка посягает на такие, объективным образом понимаемые основы нравственности или правопорядка, и у него имеются определенные сомнения в том, что его собственные этические взгляды соответствуют общепринятым, судье следует воздержаться от квалификации сделки в качестве ничтожной по ст. 169 ГК РФ.

Проблема с приданием правового значения таким трудноуловимым субстанциям, как основы морали и правопорядка, создают и другую сложность. В такой многонациональной и во многом мультикультурной стране с многомиллионным населением, как Российская Федерация, в разных регионах могут наблюдаться серьезные отличия в этических ценностях: то, что воспринимается вполне нормально на Северном Кавказе, может вызывать этическое отторжение в центральных регионах России, и наоборот. Эта проблема сама по себе вряд ли достаточна для того, чтобы признать нецелесообразным существование в ГК РФ комментируемой статьи, но демонстрирует, насколько сложным на самом деле может быть определение судьей доминирующей системы ценностей. Можно лишь отметить, что в сложных случаях суду следует принимать во внимание ту систему ценностей, этических ориентиров и принципов, которые вытекают из Конституции РФ

иосновных международных документов о правах человека, ратифицированных Россией.

528

Другой сложный вопрос может возникать в тех случаях, когда сделка, явно противоречащая фундаментальным ценностям российского общества, подчинена российскому праву, но одной из сторон является иностранный участник оборота, происходящий из страны, в которой такая сделка может считаться вполне приемлемой. Можно также представить себе и ровно обратную ситуацию. Как представляется, подчинение сделки российскому праву с неизбежностью влечет и необходимость учета принятых в России представлений об основах правопорядка или нравственности. Соответственно, при применении ст. 169 ГК РФ суд должен сопоставлять сделку с доминирующими в России представлениями об основах нравственности или правопорядка.

Иная ситуация будет иметь место, если российский контрагент совершает с иностранным лицом сделку, подчиненную иностранному праву. Что, если такая сделка в стране применимого права может казаться вполне нормальной, но при этом представляется посягающей на основы правопорядка или нравственности, принятые в России? Если дело рассматривает российский суд, и он осознает, что восприятие такой сделки в качестве действительной противоречит основам нравственности или правопорядка в России, он должен иметь право воспринять такую сделку в качестве ничтожной. В данном случае можно применять по аналогии ст. 1193 ГК РФ, согласно которой суд вправе не применить норму иностранного права, если ее применение будет противоречить публичному порядку России. Например, если россиянин заключил некий договор с иностранцем, этот договор подчинен иностранному праву, но его содержание бросает явный вызов российской системе этических координат, российский суд должен иметь право воспринять данную сделку в качестве ничтожной и не придавать правам из такой сделки (возможно, крайне экзотическим) судебную защиту, даже если в стране применимого права такую сделку не признали бы антисоциальной и признали бы за ней юридическую силу.

Справедливо и обратное утверждение: если в стране, из которой происходит иностранный партнер российской стороны сделки и право которой признано применимым в силу коллизионных норм или соглашения сторон, та или иная сделка может быть воспринята как нарушающая основы нравственности или правопорядка, но российской системе ценностей такая сделка соответствует, а ее аннулирование, наоборот, будет бросать вызов базовым российским представлениям о нравственности и основах правопорядка, российский суд, рассматривающий дело, может и должен воздержаться от ее квалификации в качестве ничтожной. Здесь опять же может помочь применение по аналогии ст. 1193 ГК РФ. Если, например, в той или иной стране

529

принято признавать те или иные сделки с участием женщин в качестве ничтожных в силу противоречия национальным традициям и нравственности, основанным на идее дискриминации женщин, российский суд не связан этими ценностями и может отказаться применять их при рассмотрении спора, так как иначе это бы существенно нарушило публичный порядок Российской Федерации.

(б) Понятие сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности. К определению понятия сделки, про-

тивной основам правопорядка или нравственности (далее по тексту – антисоциальная сделка), возможны три разных подхода.

Согласно первому подходу ст. 169 ГК РФ применима лишь к сделкам, которые противоречат императивным нормам закона, отражающим и защищающим основы правопорядка или нравственности. При таком подходе применить ст. 169 ГК РФ к сделкам, грубо противоречащим основам правопорядка или нравственности, в ситуации отсутствия конкретной нарушаемой императивной нормы невозможно. Системное толкование ст. 168 и 169 ГК РФ приводило некоторых юристов и суды к следующему выводу: обычная противозаконная сделка ничтожна по ст. 168 ГК РФ, но, если сделка противоречит закону

ик тому же посягает на основы правопорядка или нравственности, мы имеем особый, квалифицированный случай незаконной сделки, к которому применяется не ст. 168 ГК РФ, а более строгая к сторонам ст. 169 ГК РФ, предполагающая в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 г., изъятие всего полученного сторонами по сделке в доход государства. Этот подход представляется максимально ограничительным, крайне сомнительным и не соответствующим континентальноевропейской традиции.

Согласно второму подходу нет никакой необходимости смешивать гипотезы ст. 168 ГК РФ и ст. 169 ГК РФ, и, соответственно, ст. 169 ГК РФ вовсе не применяется к противозаконным сделкам (независимо от того, насколько важные императивные нормы нарушены

инасколько общественно опасными могут быть такие сделки) и распространяется лишь на те сделки, которые законом прямо не запрещены, но посягают на фундаментальные принципы нравственности

иосновы правопорядка. Если верен этот подход, цель ст. 169 ГК РФ состоит в том, чтобы исключить ситуацию, когда закон не справляется с задачей запрещения всего того, что со всей очевидностью должно быть запрещено, и формально не запрещает сделки, которые посягают на основы правопорядка и основы нравственности, но терпеть которые право не может. Именно так обычно понимают зарубежные

530

правопорядки аналогичные нормы местных кодификаций о ничтожности сделок, нарушающих «добрые» нравы или «публичный порядок».

Согласно третьему, максимально широкому, подходу ст. 169 ГК РФ может применяться как к сделке, чье содержание противоречит фундаментальным принципам общественной морали или основам правопорядка, но не нарушает конкретную императивную норму закона, так и к таким сделкам, которые нарушают те или иные особо важные императивные нормы, отражающие основы нравственности или правопорядка.

Какой же подход разделяется российской судебной практикой? В практике ВАС РФ в свое время был, видимо, закреплен пер-

вый, максимально узкий и отвергаемый нами подход. Так, в п. 1 уже ныне отмененного Постановления Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. № 22 было установлено следующее: «При определении сферы применения статьи 169 ГК РФ судам необходимо исходить из того, что в качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые не просто не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов (статья 168 Кодекса), а нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные на производство и отчуждение определенных видов объектов, изъятых или ограниченных

вгражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг» (курсив наш. – А.К.).

Смысл этого разъяснения очевиден. ВАС РФ относил к антисоциальным сделкам только такие сделки, которые нарушают одновременно и конкретную норму закона, и основы правопорядка и нравственности. Неудивительно в связи с этим, что все те примеры, которые были приведены в указанном Постановлении, относятся к сделкам, которые прямо запрещены законом (например, продажа оружия, наркотиков и т.п.).

С1 сентября 2013 г. из ст. 169 ГК РФ удалено указание на изъятие

вдоход государства (последнее допускается теперь только в случае прямого указания на то в специальной норме закона). Соответственно, при сохранении отраженного в практике ВАС РФ ранее крайне узкого

531

подхода диспозиция ст. 169 ГК РФ начинает, по сути, совпадать с положением п. 2 ст. 168 ГК РФ. Очевидно, что во всех тех случаях, когда, по мнению ВАС РФ, сделка противоречит одновременно и закону, и основам правопорядка и нравственности, речь идет о возможном применении п. 2 ст. 168 ГК РФ о ничтожности сделки, так как сделка нарушает законодательную норму, отражающую, скорее, публичные интересы. Иначе говоря, в обоих случаях речь идет о ничтожности. Соответственно, исчезает имевшаяся ранее порочная, но формально допустимая логика разграничения двух этих статей. Если раньше режим антисоциальной сделки мог (как минимум чисто формальнологически) рассматриваться как своего рода квалифицированный случай незаконной сделки, отличающийся от обычной незаконной сделки по своим последствиям изъятием в доход государства всего полученного по сделке, то теперь эта специфика правовых последствий исчезает. Получается, независимо от того, имеем ли мы дело с обычной незаконной сделкой или сделкой, чья незаконность носит какой-то особый, квалифицированный характер, такая сделка будет ничтожна с применением общих последствий недействительности сделок, включая возврат всего полученного по такой сделке.

Поэтому как минимум в новых условиях просто формально-логи- чески необходимо перейти либо к третьему максимально широкому подходу (согласно которому ст. 169 ГК РФ применяется как к сделкам, нарушающим какие-то особо важные с социальной и этической точек зрения императивные запреты, так и к формально законным, но антисоциальным по своему существу сделкам), либо ко второму подходу (согласно которому ст. 169 ГК РФ должна применяться только к тем сделкам, которые прямо не противоречат закону, но посягают на основы правопорядка или нравственности). Последний вариант представляется несколько более обоснованным с точки зрения системной согласованности законодательных норм, так как полностью исключает пересечение сфер применения п. 2 ст. 168 и ст. 169 ГК РФ.

Следуя этой идее строгого разграничения гипотез ст. 168 и 169 ГК РФ, мы приходим к следующему выводу. Если сделка противоречит запретам, установленным в УК РФ, КоАП РФ или иных законах публично-правового характера, следует применять не ст. 169 ГК РФ, а п. 2 ст. 168 ГК РФ. Как представляется, установление в законе пуб- лично-правовой ответственности за совершение той или иной сделки равнозначно установлению прямого законодательного запрета. Применительно к уголовному законодательству это прямо следует из п. 1 ст. 14 УК РФ, согласно которому упоминание в УК РФ того или иного состава преступления равнозначно запрету соответствующе-

532

го общественно опасного деяния. В КоАП РФ такой же нормы нет, но нет никаких причин воспринимать составы административных правонарушений не как прямые императивные запреты. Поэтому, например, взятка или коммерческий подкуп ничтожны по п. 2 ст. 168 ГК РФ. Кроме того, оказание услуг проституткой или договор между сутенером и проституткой представляют собой ничтожные сделки на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ, а не по ст. 169 ГК РФ, так как соответствующие нормы УК РФ или КоАП РФ объявляют противозаконной саму деятельность проституток и сутенеров, тем самым недвусмысленно запрещая и сами сделки, такую деятельность опосредующие. Иначе пришлось бы утверждать, что сделки, опосредующие продажу оружия, наркотиков, проституцию и иные подобные преступления

иадминистративные правонарушения, хотя и аморальны, но при этом закону формально не противоречат, что кажется просто нелогичным.

Вкачестве примера, иллюстрирующего предлагаемое выше разграничение сфер применения п. 2 ст. 168 ГК РФ и ст. 169 ГК РФ, приведем следующие две ситуации. Согласно ст. 1 Закона о трансплантации органов и (или) тканей человека органы человека и его ткани не могут быть предметом купли-продажи. Это означает, что сделка продажи собственной почки для трансплантации или в иных целях ничтожна по п. 2 ст. 168 ГК РФ как противоречащая прямому законодательному запрету. Применение здесь ст. 169 ГК РФ избыточно. В то же время, насколько нам известно, российский закон прямо не запрещает сделку, согласно которой одно лицо платит другому значительную сумму в обмен на обязательство другого лица вступить с ним в брак и родить ребенка, но при этом такой договор явно противоречит основам нравственности и должен признаваться ничтожным по правилам ст. 169 ГК РФ.

Вто же время следует учесть, что в настоящий момент судебная практика ВС РФ после реформы 2013 г. не разделяет предложенную выше позицию о строгом разграничении сфер применения ст. 168

ист. 169 ГК РФ. Так, согласно п. 85 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 в качестве антисоциальных сделок «могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои». Суд относит к этой категории, в частности, «сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направлен-

533

ные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми».

Как следует интерпретировать эти правовые позиции ВС РФ?

Содной стороны, здесь в отличие от отмененного Постановления Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. № 22 уже нет указания на то, что для применения ст. 169 ГК РФ сделка должна обязательно противоречить конкретным нормам закона. Более того, упоминание сделок, нарушающих основы отношений между родителями и детьми (например, соглашение, по которому один из разведенных супругов обязуется участвовать в воспитании ребенка, оставшегося после развода с другим бывшим супругом, в обмен на ежемесячные платежи, уплачиваемые последним), означает, что ВС РФ готов применять ст. 169 ГК РФ к сделкам, которые формально не нарушают тот или иной конкретный запрет закона. Ведь, насколько известно, законодательство подобного рода сделки прямо не запрещает. Из этого следует, что ВС РФ отказался от старого подхода ВАС РФ, согласно которому антисоциальная сделка рассматривается исключительно как квалифицированный случай незаконной сделки.

Сдругой стороны, ВС РФ во многом повторил иллюстративный перечень, закрепленный ранее ВАС РФ в 2008 г. Большинство из указанных в иллюстративном перечне, закрепленном в Постановлении Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, случаев возможного применения ст. 169 ГК РФ касается сделок, прямо противоречащих императивным запретам закона (продажа наркотиков, оружия и т.п.). Соответственно, ВС РФ исходит из того, что сферы применения ст. 168

и169 ГК РФ могут (как минимум частично) пересекаться. Соответственно, судя по всему, текст Постановления Пленума

ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 отражает описанный выше третий, наиболее широкий подход к пониманию ст. 169 ГК РФ: под антисоциальной сделкой понимаются как сделки, нарушающие законодательные запреты особого социального значения, так и сделки, которые конкретные нормы закона не нарушают, но тем не менее противоречат основам правопорядка или нравственности.

В принципе, такой максимально широкий подход, допускающий частичное пересечение сфер применения ст. 168 и ст. 169 ГК РФ, кажется несколько менее логичным, чем тот, который был предложен выше и который видит в ст. 169 ГК РФ исключительно инструмент борьбы с формально законными, но неприемлемыми сделками. Но это,

534