учебный год 2023 / Евстигнеев Генеральный деликт

традиции. Разработчики PETL и DCFR не могли ждать разрешения внутренних противоречий во французской доктрине и создавали свои проекты в условиях собственного понимания французского пути в европейской системе. Вместе с тем как на отдельную причину неполного восприятия особенностей французского деликтного права в европейской гармонизации указывается на недостаточно хорошее знание английского языка, являющегося рабочим языком коллективов по созданию PETL и DCFR <1>.

--------------------------------

<1> Brun P., Quézel-Ambrunaz C. Op. cit. P. 79. Несомненно, это

удивительный факт для российского юридического научного сообщества. В России не принято признавать недостаточное знание языка для проведения исследования. Как правило, если ученый знает какой-либо язык, то презюмируется высокий уровень владения им. К сожалению, это далеко не так. Подобное приводит к неправильному пониманию и интерпретации различных институтов зарубежного права и, следовательно, к ошибкам в построении догматических конструкций. Вполне возможно, что не избежал таких недостатков и автор настоящей статьи.

Данные факторы предопределили не только возникновение собственных проектов реформирования деликтного права, но и их различия между собой. В настоящий момент во французском правопорядке проведена реформа обязательственного права, результатом которой явилось изменение норм о внедоговорной ответственности. Измененная редакция вступила в силу с 1 октября 2016 г. К сожалению, данная реформа стала всего лишь реконструкцией фасада норм о внедоговорной ответственности: произошло изменение структуры Кодекса и местоположения правил, но содержательно нормы остались неизменны. Такая нерешительность стала результатом отсутствия консенсуса в подходе к реформе деликтного права во Франции. В настоящее время существует три различных концепции реформы, которые

получивших названия по фамилиям ученых, возглавлявших разработку соответствующих проектов, а также в результатах работы Европейской исследовательской группы гражданской ответственности и страхования

(GRERCA) <3>.

--------------------------------

<1> Перевод проекта на английский язык доступен по адресу: http://wwwjustice.gouv.fr/art_pix/rap-portcatatla0905-anglais.pdf. Обсуждение проекта в Сенате в 2010 г. доступно по адресу: http://www.senat.fr/leg/ppl09657.html.

системы; во-вторых, одной из задач группы являются глубокое исследование недостатков французского деликтного права и поиск путей их устранения <1>. Таким образом, выводы группы представляют значительный интерес. Как показало исследование GRERCA, движение в сторону ограничения случаев компенсации вреда имеет место уже достаточно давно и сосредоточено в руках Кассационного суда <2>. Фактически принцип генерального деликта уже был выхолощен судебной практикой. Показателями данного вывода являются явное недовольство французских литигаторов открытым перечнем защищаемых прав и его ограничительное толкование судебной практикой. В таких условиях французское деликтное право в первую очередь нуждается не в сужении перечня случаев компенсации вреда, а в создании правил, которые внесут ясность и создадут предсказуемость при определении этих случаев. Проект Терре в полной мере может удовлетворить данную потребность.

--------------------------------

<1> Структура работы GRERCA предполагает разделение сфер исследования на блоки. Первый блок включал в себя несколько семинаров, которые проводились в период с 2009 по 2011 г. для анализа основных вопросов ответственности. В рамках первого блока исследовались общая концепция ответственности, строгая ответственность, причинно-следственная связь, вред и его компенсация. Итоги этой работы были подведены на симпозиуме, проводившемся 13 мая 2011 г. в Кассационном суде. После завершения первой серии семинаров начался новый этап исследования, сосредоточенный на специальных видах требований (вред от некачественных товаров, автомобильных катастроф, медицинских ошибок) и проблемах страхования.

<2> Для чего рабочей группой при Кассационном суде в результате обобщения его практики был создан ориентировочный "номенклатурный" перечень случаев, в которых допустимо компенсировать вред жизни и здоровью.

С другой стороны, опасностью для французской деликтной системы является потеря гибкости при принятии решений. Проект Терре подходит к сохранению гибкости очень бережно. Как указывалось выше, возмещению подвергается ущерб, возникающий из любого очевидного покушения на интерес человека, который признается и защищается правом (ст. 8 проекта). Понятие "интерес" гораздо более объемно, чем понятие "право". Оно, с одной стороны, позволяет создать определенный барьер для случаев, когда иск основан только на наличии вреда, но в то же время не зауживает полномочия судов по формированию перечня случаев, когда причиненный вред должен быть компенсирован. Понятие "интерес" также позволяет обойти многие негативные последствия, связанные с решением вопроса о компенсации через

нарушенное право. В частности, не надо решать дилемму, какие права законодатель имел в виду, используя понятие "право", - вещные, обязательственные или какие-либо еще. Более того, возможность для сохранения гибкости системы дает не только компенсация вреда причиненному интересу, а не праву, но и возможность оценки действий причинителя вреда, которые очевидно должны быть направлены на защищаемый правом интерес <1>. Такая оценка дает дополнительные полномочия суду.

--------------------------------

<1> Вполне возможно, что указанная формулировка направлена уже не на определение противоправности, а на установление причинно-следственной связи.

После внесения поправок в ФГК к ранее известным проектам реформ деликтного права во Франции прибавился еще один. В апреле 2016 г. под эгидой Министерства юстиции была закончена работа над новым проектом реформ, предполагающим внесение изменений в уже обновленный текст ФГК <1>. Новый проект построен на тех же принципах, что и проект Терре: ограничение числа случаев компенсации вреда через предоставление защиты охраняемым законом интересам (ст. 1235 проекта); подробное законодательное регулирование отдельных случаев ответственности (гл. VI проекта); выделение противоправности как самостоятельного условия ответственности (та же ст. 1235 проекта) <2>. Тем самым к нему применимы те же выводы, что и к проекту Терре. Однако новый проект находится только в самом начале своего становления, и его подходы вполне могут претерпеть изменения в процессе дискуссий.

--------------------------------

<1> Текст проекта на французском языке доступен по адресу: http://www.textes.justice.gouv.fr/art_pix/avpjl-responsabilite-civile.pdf. Текст проекта на английском языке доступен по адресу: http://www.textes.justice.gouv.fr/art_pix/reform_bill_on_civil_liability_march_20 17.pdf.

<2> Отличием нового проекта от проекта Терре является совмещение положений о договорной и внедоговорной ответственности. Почему-то именно французские проекты очень настойчиво предлагают совмещение положений об ответственности. Все иные реформы наделяют положения о деликтной ответственности самостоятельным статусом. Какие-либо ощутимые преимущества от совмещения остаются загадкой и для автора настоящей статьи.

2.6. Выводы по результатам исследования современных подходов к компенсации вреда

1. Явно прослеживается тенденция к признанию того, что в современных условиях классические модели компенсации вреда в их первозданном виде являются несостоятельными. Ни французская, ни германская, ни английская модели не имеют последователей при модернизации основных правил компенсации вреда в различных правопорядках. Указанные модели используются как ориентиры. Их обязательно оценивают с точки зрения преимуществ и недостатков, но ни в коем случае не копируют.

При этом нельзя сказать, что какая-либо из моделей более ясно определяет ориентиры для дальнейшего развития. Германская модель представляет интерес с точки зрения ограничения правил генерального деликта, не позволяющего адекватно ограничивать компенсацию вреда всегда, когда это необходимо. В свою очередь, французская модель (в меньшей степени и английская) является основой для закрепления и, что немаловажно, сохранения полномочий суда по решению в пограничных случаях вопроса, должен ли быть компенсирован причиненный вред. Все это приводит к сближению различных моделей в какой-то одной, похожей на все ранее известные и в то же время абсолютно новой.

2. Основной идеей проводимых модернизаций является создание баланса между компетенцией суда и законодателя. Никого не устраивают требующий колоссальных издержек в работе суда французский генеральный деликт, ограниченность английской модели поименованными деликтами, недостаточная гибкость немецкой модели, основанной на компенсации вреда только защищаемому благу, и неясность толкования английских исков с целью регулирования новых случаев компенсации. Все без исключения правопорядки, подвергшиеся реформе, стараются найти золотую середину между обозначенными моделями.

Подходы к модернизации на современном этапе в различных странах существенно схожи. В той части, где компенсация вреда не вызывает какихлибо возражений, определение ее условий и порядка отдается в основном на откуп законодателю. Применительно к таким случаям законодатель старается дать максимально развернутое регулирование. Данной идеи стало придерживаться даже французское право. Как было указано выше, в проекте Терре предлагается подробное регулирование возмещения вреда в зависимости от того, каким интересам причинен вред. Судебная дискреция в таких случаях минимальна. В той части, где законодатель не может в принципе предвидеть основания для компенсации, дискреция суда практически абсолютна. Она ограничивается только общими формулировками и ориентирами. Однако той областью, где судебное усмотрение и законодательное регулирование пересекаются, является так называемая серая

зона. Это зона тех прав, благ и интересов, которые не могут быть заранее оценены законодателем как подлежащие защите во всех случаях, где многое зависит от конкретных обстоятельств, сопровождающих причинение вреда. Здесь судейское усмотрение должно иметь приоритет, но подвергаться определенному контролю со стороны законодателя. В частности, для таких случаев многие правопорядки стали связывать возможность компенсации вреда с причинением вреда охраняемым законом интересам (например, Китай, Аргентина, проект Терре во Франции, PETL, DCFR). Это более лояльное для проявления судебного усмотрения понятие, чем зависимость компенсации от причинения вреда охраняемым законом правам. Развитие общего правила о компенсации вреда в данном направлении, очевидно, связано с оценкой недостатков немецкой модели, которая изначально ставила компенсацию в зависимость от того, защищает ли закон соответствующее право. Понятие "интерес" (иногда переводится как "благо" <1>) является более широким и позволяет судебной практике более активно заниматься его наполнением. Но чему отдается преимущество при введении более широких понятий - помощи судам или сдерживанию судейского корпуса? Представляется, что фактор сдерживания судебного усмотрения играет все же приоритетную роль. Если бы намерением было предоставить суду больше полномочий, то упоминание об интересе, благах и т.д. надо было бы исключить совсем.

--------------------------------

<1> См. официальный перевод ст. 2:101 PETL на сайте группы.

Другой вопрос, является ли такой барьер сдерживания судебного усмотрения эффективным. На него всегда сложно ответить, потому что он связан с достижением баланса интересов между законодателем и судом. Это тонкая материя, добиться подобного баланса очень непросто <1>. Потому в процессе модернизации не только происходит включение таких понятий, как "интерес (благо)", с очевидным пределом оценки, но и предпринимается попытка очертить границы содержания этих понятий. Например, в PETL (ст. 2:102(1)) разработчики пошли по пути ранжирования интересов (благ) в зависимости от их ценности. Чем больше ценность, тем больше гарантий предоставления защиты.

--------------------------------

<1> Сложность достижения баланса обусловлена постоянной динамикой правовой системы, которая не позволяет устояться, как казалось, найденному балансу. В такой ситуации некоторые из ученых считают, что добиться его невозможно. Но невозможность не означает, что стремиться к балансу не нужно. Примеры влияния текста на судебное усмотрение в немецком праве

см.: Klartext zu den Grenzen des Richterrechts // Neue Juristische Wochenschrift. 2011. S. 1856 - 1858; Wagner K. Grenzen des Richterrechts // Neue

Juristische Wochenschrift. 1981. P. 316 - 320.

В DCFR воплощена, наверное, самая сложная система разделения полномочий между законодателем и судами. Объекты причинения вреда разделены на три категории: те, которые поименованы в проекте, защищаемые законом права и интересы, подлежащие защите правом в целом (ст. VI.- 2:101(1)). При этом права и интересы, нарушение которых привело к повреждению здоровья, защищаются только в том случае, если компенсация будет справедливой и разумной (ст. VI.-2:101(2)). При оценке справедливости и разумности должны приниматься во внимание основание ответственности, природа и возможная величина причиненного или угрожающего вреда, разумные ожидания лица, которое претерпело или могло претерпеть вред, а также соображения общественной политики (ст. VI.-2:101(3)).

Таким образом, можно констатировать, что если в общем подходе к разделению компетенции расхождений нет, то в регулировании случаев на границе компетенции имеются определенные различия. Представляется, что они будут проявляться еще более явно при их применении исходя из национальных особенностей того или иного правопорядка. Например, во французском правопорядке это будет выражаться в большем судейском усмотрении при применении оценочных понятий. В свою очередь, в Бразилии

иКитае, исторически ориентированных на немецкий правопорядок, будет иметь место более сильное ограничение случаев компенсации вреда. Одновременно с полной уверенностью можно констатировать увеличение законодательного массива по регулированию вопросов ответственности как тенденцию современных моделей компенсации вреда.

3.Усиление роли законодателя и детализированное регулирование позволяют по-новому оценивать уже известные сферы деликтного права. В частности, очевидно, что вред жизни и здоровью подлежит компенсации не во всех случаях. Накопленный опыт применения данных положений позволяет законодателю подробно урегулировать уже известные случаи в данной сфере

исформулировать более четкие опорные точки, связанные с границами, за которыми компенсация не может иметь место. Например, согласно ст. VI.- 2:201(2)(b) DCFR вред, причиненный личности, включает повреждение психического здоровья только в том случае, если это соответствует медицинским критериям.

4.На основе идей, заложенных в модернизации деликтного права, можно спрогнозировать, что разделение компетенции между законодателем и судом не остановится только на общем правиле компенсации вреда, определяющем случаи, когда вред должен быть компенсирован, и условия компенсации вреда. Во многих случаях это будет приводить к перераспределению компетенции. И предпосылки для этого уже есть, например применительно к вопросу, в какой форме должна происходить компенсация вреда - в денежной или натуральной.

Внастоящее время французский правопорядок оставляет выбор в основном за судом. Европейские проекты по гармонизации деликтного права (PETL (ст.

10:104), DCFR (ст. ст. VI.-6:101(2), VI.-6:201)), которые, вполне возможно,

будут распространяться на французский правопорядок, не устанавливают явного приоритета одной формы над другой, предоставляя выбор истцу. В свою очередь, проект Терре (ст. 51) склоняется к тому, чтобы приоритет отдавать натуральной форме компенсации. Тем самым в результате реализации европейских проектов или проекта Терре французский суд потеряет право выбирать форму компенсации вреда.

5.Выбор в пользу идеи выравнивания баланса в компетенции между законодателем и судом делает необходимой переоценку ранее существовавших условий ответственности. Наибольшему переосмыслению подвергается такое условие, как противоправность. Напомним, наличие противоправности как условия ответственности означает, что вред компенсируется только в тех случаях, когда он возник в результате нарушения охраняемых законом прав. Наиболее ярко действие данного условия проявляется в Германии. Очевидно, что противоправность является условием, изначально направленным на ограничение случаев компенсации вреда. При создании немецкой модели была идея отдать законодателю право определения содержания противоправности. Это привело к тому, что вред возмещался только тем правам, которые охраняются посредством закона. Такая модель обладает существенными недостатками, главным из которых является очевидно узкий круг случаев компенсации вреда. Со временем в рамках немецкой модели подобное понимание противоправности начало подвергаться переосмыслению и воздействию со стороны судебной практики.

Витоге судебная практика начала самостоятельно устанавливать перечень прав, подлежащих защите, наполняя новым содержанием права, защита которым предоставлялась законом. Таким образом, произошло смещение от законодателя к суду части компетенции по определению того, когда имеет место противоправность.

Итоговый баланс в компетенции законодателя и суда нашел отражение в современных моделях компенсации вреда. Законодатель предоставляет защиту правам (благам, интересам) в тех случаях, когда, во-первых, может четко их определить, во-вторых, видит явную необходимость в их защите. В отношении всех иных прав (благ, интересов), а значит, и случаев причинения вреда законодатель устанавливает общие критерии. Например, наиболее распространенным является случай, когда общий критерий устанавливается посредством указания на то, что защите подлежат нарушенные интересы. Определением содержания понятия "интересы" занимается уже судебная практика. С одной стороны, суд в этих случаях свободен в своем усмотрении, так как границы критерия определяются судом. С другой стороны, суд испытывает некоторое давление установленной законодателем формулировки и при вынесении решения должен указать, в чем состоит проявление такого

критерия и каким образом он был соблюден или, напротив, не соблюден. Это очевидно говорит о том, что противоправность все же требует оценки во всех случаях для определения того, должен ли быть компенсирован причиненный вред.

Однако возникает другой вопрос: при смещении части компетенции по определению противоправности от законодателя к суду сохранило ли данное условие самостоятельность? Например, разработчики DCFR пошли по пути объединения вреда и противоправности в одно условие - юридически значимый вред (ст. VI.-2:101). Такое решение оправданно, если за основу деликтной системы принимается принцип casum sentit dominus, в соответствии с которым каждый должен нести самостоятельно риск вреда, возникшего из-за действий других лиц, если только затронутый интерес специально не защищается правопорядком. Разграничение вреда происходит как раз в результате его оценки с точки зрения того, каким интересам причинен вред, что ранее происходило в рамках условия о противоправности.

Всовременных условиях, когда различных видов причиняемого вреда чрезвычайно много, это вполне логичная и ясная концепция, что доказал французский правопорядок, давно отошедший от системы с бесконтрольной компенсацией вреда во всех случаях. Совмещение в одном условии противоправности и вреда обусловлено и еще одним фактором. Самостоятельно противоправность является достаточно размытым понятием.

Всвязи с этим ее содержание не всегда находило понимание у судов и научного сообщества <1>. Совмещение двух условий позволяет придать противоправности необходимый смысл и дает дополнительное обоснование того, почему ее необходимо оценивать в принципе.

--------------------------------

<1> В частности, при реформировании деликтного права в Латинской Америке в доктрине всячески обходят вопрос о том, какое место стала занимать противоправность по результатам реформ, оставляя его для дальнейшего размышления и обсуждения.

Этот подход принципиально отличается от того, который высказывался в немецкой доктрине и предлагал понимать противоправность в качестве отклонения от поведения усредненного человека. В DCFR юридически значимый вред включает в себя оценку последствий нарушения, т.е. наличия вреда, и того, какие права (интересы, блага) оказались затронутыми этим нарушением. В результате оцениваются два разных обстоятельства, которые дополняют друг друга. При толковании противоправности в альтернативном немецком варианте появляется неясность относительно того, чем же тогда противоправность отличается от вины. Эти два понятия начинают сливаться и не вносят какой-либо определенности в вопрос о необходимости компенсации вреда, а только еще больше запутывают суд.