9. Конституционное право граждан на местное самоуправление.

Конституционное право на местное самоуправление, это конституционное право – сложный вопрос. Вопрос о существовании конституционного права на местное самоуправления, на который не дают однозначно положительного ответа.

К.Д. Воеводин обозначил МСУ в своей монографии как право, производное из главы 8 Конституции; Бондар, судья КС, посвятил этому свою диссертацию. Мы не видим широкого признания среди конституционалистов к этой идее. Казалось бы, конституционное право на местное самоуправление должно позволить нам крепче стоять на ногах – оно обозначает, что МСУ не просто объективный институт государственного устройства, но и субъективный момент – это правомочие граждан: граждане обладают правом на МСУ. Скепсис со стороны ученых вызван двумя вопросами:

1) субъекты этого права; По субъектам есть две точки зрения:

1. Население в целом (этой точки зрения придерживается судья КС Бондар, но при этом какие-то вопросы решаются единым коллективом (вопросы на референдуме), а какие-то – через обращения граждан. Все это коллективное право.

2 . Гражданин является субъектом права на местное самоуправление (Баженова является сторонницей этой точки зрения), признание каждого субъектом права на МСУ мы исключаем возможность исключения кого-либо из реализации этого права; кроме того, каждому человеку мы как бы говорим, что он носитель публичных полномочий и публичной ответственности, за все что происходит в его муниципальном образовании.

2) пределы реализации права, или его содержание. Чтобы не войти в конфронтацию с государством и не обострять эту конституционную формулировку обособленности МСУ, для этого права на МСУ – если это право на МСУ и признается – то оно признается как право на участие в осуществлении МСУ. Граждане имеют право участвовать в вопросах местного значения наряду с органами власти (по сути, мы сводим это к непосредственной демократии); либо, чуть шире, мы сводим это к участию в управлении делами на местах, но не являемся основными субъектами – Всеволод Иванович Васильев и Екатерина Сергеевна Шугрина поддерживают эту точку зрения.

Второй точки зрения придерживается Баженова: право на МСУ означает полную или относительно полную самостоятельность – право решать местные вопросы без участия органов власти. Какие бы дискуссии ни разворачивались, мы исходим из того, что это право исходя из практики КС РФ является действующим.

• Конституция гарантирует установление структуры органов МСУ как право населения;

Разработчики Конституции закрепили эту норму, подчеркивая, что население само будет определять систему устройства. Но как показала практика – эта конституционная формула очень сложна для своего применения. Она ставит вопрос о том, вправе ли государство задавать ориентиры (допускать административное вмешательство) или население сделает это самостоятельно на уровне.

Но означает ли это, что население решает непосредственно или представительными органами?

Законодатель в №154 – ФЗ пошел по пути самостоятельности, что привело к низложению представительных органов МСУ. №131 – ФЗ описывает детально структуру органов МСУ, позволяя народу добавит в нее, если что-то необходимо. Возник вопрос – не вышел за законодатель за рамки? Нет, эта статья должна толковаться, чтобы допускать вмешательство государство. Без дополнительных гарантий, гарантируемых гос-вом, могут возникнуть негативные последствия, типа низложения органов МСУ.

В конечном счете – сейчас проблемы, связанные со структурой МСУ. Граждане несколько раз пытались отстоять свое право на установление структуры МСУ к КС. КС отказывал – законодателю принадлежит дискреция в установлении структуры. Это неправильно  одно из последствий лишения граждан возможности влиять на структуру: сокращение глав МО, которые избираются на выборах.

• Конституция гарантирует обязательное наличие выборных органов МСУ. МСУ – это первичный источник представительной демократии;

Конституция не говорит о том, какие это органы и как они должны называться. Отсутствие конституционной формулировки – исторический результат. Разработчики Конституции пытались сделать все, чтобы искоренить из граждан термин «советы». Никаких иных терминов нет было, поэтому решили, чтобы обеспечить интересы и публичной власти, и гарантировать демократию, решили использовать нейтральный термин.

Законодатель изначально исходил из того, что прежде всего это должны быть представительные органы МСУ, но не только они, а также глава МО и представительный орган. Это попытка законодателя обеспечить главу МО тем же конституционным статусом, что и представительный орган.

Это имеет огромной значение  возникает два органа народного представительства на местном уровне. Это есть в нынешней редакции №131-ФЗ. Т.е. глава МО имеет особый конституционный статус.

Но означает ли это обязательность формирования представительного органа на выборах?

Нет, выборный орган МСУ – не только тот орган, который формируется на выборах. Уже в №154 – ФЗ глава МО формировался не только на выборах, но и из представительного органа. Ситуация осложнилась поправкой 2015 г. – не только на выборах, не только из состава представительного органа, но и конкурсный глава МО (избирается по конкурсу). Это априори означает недемократический способ формирования.

Термин «выборный орган МСУ» введен вынуждено, поэтому он не означает, что только демократические способы должны. Как только вводим недемократический способ формирования, но продолжаем называть его выборным органом  конституционное противоречие. КС отказался принимать к рассмотрению жалобу по данному поводу.

Фактически это выход за пределы конституционно-правового поля, но КС РФ не дал своей правовой позиции  считаем это конституционным.