3. Отдельные проблемы

а) Проблемы рассмотрения ответственности государств

23. Нормы обычного права гарантируют, что государство несет ответственность за любые нарушения международного права, возникающие в результате действий его органов, вне зависимости от вида и уровня их деятельности <67>. Если дело касается федеративного государства, то поведение любого органа государств-членов, как правило, рассматривается в целом как собственное деяние федерации <68>. На практике наиболее распространенный случай присвоения поведения органа государству касается решений исполнительной власти при условии, что эти решения уже не подлежат оспариванию на внутригосударственном уровне <69>. Однако это могут быть и акты законодательной власти (классический пример - законы об экспроприации и национализации имущества), если нарушение международного права непосредственно состоит в принятии или в отказе принять соответствующие акты и не является лишь следствием их определенного применения на практике <70>. Наконец, государства несут ответственность и за международно-противоправные окончательные решения судов последней инстанции <71>. Особое значение приобрели в прошлом серьезные нарушения принципов надлежащей судебной процедуры в отношении иностранцев и граждан определенных государств (так называемый отказ в правосудии) <72>.

--------------------------------

<67> См. также: ст. 4 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.); Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 5; Brownlie (Fn 31) 132; Zemanek. Die Verantwortlichkeit, Rn 2453ff.

<68> (Fn 8) § 176 II.4.

<69> См. примеры: Verdross/Simma (Fn 4) § 1273.

<70> Verdross/Simma (Fn 4) § 1271; (Fn 8) § 176 V.1.

<71> См. обзор: Schlochauer (Fn 9) 251f.

<72> О понятии и содержании см.: Verosta. Denial of Justice, EPIL I (1992) 1007ff.

24. В равной степени государства ответственны за действия субъектов права принятия решений, которые, несмотря на то, что не относятся к государственному аппарату, уполномочены выполнять определенные публичные функции. Это положение действует в отношении юридически самостоятельных носителей административных функций, например, корпораций, учреждений, фондов или иных образований, правомочных осуществлять элементы государственной власти <73>. Напротив, вменение (присвоение) лишь фактического осуществления элементов государственной власти имело бы значение только в чрезвычайных ситуациях (катастроф или войн) <74>. Однако доказывание обстоятельств, свидетельствующих о том, что государство допускает такое фактическое осуществление, сопряжено со значительными трудностями <75>.

--------------------------------

<73> См.: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 10ff; ст. 7 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<74> Аналогичную позицию см.: (Fn 8) § 177 II.2. Примеры: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 16/18; ст. 8 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<75> См.: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 17, 19.

25. Действия государственных органов и иных субъектов права принятия решений, наделенных полномочиями на выполнение публичных функций, вменяются (присваиваются) данному государству также и в случае превышения компетенции или невыполнения указаний (так называемые действия ultra vires) <76>. Споры здесь вызывает лишь вопрос, в какой степени это правило действует также тогда, когда подобный недостаток поведения очевиден пострадавшему субъекту международного права <77>. Против допущения подобного исключения говорят отдельные международные судебные решения <78>, а также контраргумент о том, что осведомленность о превышении полномочий, как правило, не способствует предотвращению ущерба <79>. Тем не менее затруднения вызывает доказывание наличия на уровне обычного права нормы, декларирующей безусловное вменение государству также действий, явно превышающих полномочия <80>.

--------------------------------

<76> См.: ст. 7 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). О проблемах действия ultra vires см.: Wilske. Die und ihre Rechtsfolgen, 2000, 69ff.

<77> Утвердительный ответ см.: (Fn 8) § 176 II.2; Verdross/Simma (Fn 4) § 1274; Brownlie (Fn 11) 434ff; ст. 10 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.); отрицательный ответ см.: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 28.

<78> Дело Youmans (RIAA IV, 110ff) и дело Caire (RIAA V, 516ff).

<79> См.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1274.

<80> Исключения в пользу явных нарушений права см. в ст. 46 Венской конвенции о ПМД и ст. 46 Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями.

26. Ответственность государств обычно не распространяется на правонарушения, совершаемые частными лицами. Государство несет ответственность за такие нарушения, только если в связи с этими нарушениями ему может быть вменено его собственное неправомерное поведение <81>. Нередко в подобных случаях речь идет о бездействии государства. К примеру, государство не проявляет надлежащей осмотрительности (due diligence) в целях предотвращения или пресечения нарушений прав иностранцев и прав иностранных государств частными лицами, либо государство не предпринимает достаточных мер по преследованию и наказанию таких правонарушителей <82>. В международной практике известны, однако, примеры поощрения государством неправомерных действий частных лиц, имеющих признаки преступления <83>. Резолюция об ответственности государств включает такие случаи, в которых в вину самого государства вменяются действия лица или группы лиц, совершаемые по указанию или под контролем государства <84>.

--------------------------------

<81> Лишь на основании ст. 11 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). Об этом см.: решение Международного суда по делу Teheraner Geiselnahme (ICJ Rep 1980, 30f). См. также: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 35.

<82> Основополагающие принципы сформулированы Максом Хубером в решении относительно британского имущества в деле Spanisch-Marokko от 01.05.1925 (RIAA II, 615, 636, 642, 645f); из более поздней судебной практики см. решение Международного суда по делу Teheraner Geiselnahme (ICJ Rep 1980, 31f). См. разные мнения в литературе: Verdross/Simma (Fn 4) § 1281; Brownlie (Fn 31) 159ff; Rousseau (Fn 31) N 68ff; Sperduti. Responsibility of States for Activities of Private Law Persons, EPIL IV (2000) 216; Wolf (Fn 35). См. также материалы по делам: Ipsen (Fn 1) § 40 Rn 30ff.

<83> Например, официальное одобрение представителями правительства захвата посольства США в Тегеране (IGH, ICJ Rep 1980, 34). В этом смысле решение Суда затрагивает вопросы международной ответственности за позитивные действия.

<84> Статья 8 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

27. Трудности вызывает квалификация таких форм поведения государства, которые могут облегчить совершение или способствовать совершению международно-противоправного деяния другим государством. Естественно, могут складываться ситуации, когда ответственность вследствие пособничества <85> может быть достаточно обоснованной <86>. Тем не менее общая квалификация признаков пособничества <87> находится пока в стадии начальной разработки. Этот процесс усложняется тем обстоятельством, что в действующем праве не формулируется обязанность государства реагировать на нарушения международного права другим государством, и поэтому государства не обязаны безоговорочно подвергать проверке собственные действия с точки зрения возможного наличия в них признаков пособничества <88>.

--------------------------------

<85> Не следует путать с редкой в настоящее время и здесь не рассматриваемой ответственностью государства за нарушения международного права, совершенные юридически или фактически зависимыми от него государствами; об этом см. ст. 17 Резолюции об ответственности государств, а также: Verdross/Simma (Fn 4) § 1286, E. Klein. Beihilfe zum , FS Schlochauer, 1981, 425 (427f).

<86> Например, помощь в создании условий для похищения людей на чужой территории; об этом см.: SchwBGer, EuGRZ 1983, 437; о проблеме в целом: Verdross/Simma (Fn 4) § 1285; Wilske (Fn 76) 64ff.

<87> См. ст. 16 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<88> Подробнее см.: Klein (Fn 85) 434, 436; Simma (Fn 8) 379f.

б) Исключение ответственности государств

28. Не существует международно-противоправного деяния, порождающего ответственность государства, если потерпевшее государство выразило явное согласие на его совершение <89>, и нарушение международного права не связано с обязательствами ius cogens или обязанностей erga omnes. Также и появление непреодолимой силы, делающей невозможными действия государств в строгом соответствии с международным правом, равно как и случайных событий, может в отдельных случаях исключать ответственность, если они являются непреодолимыми, непредвиденными и не поддающимися контролю государства. Ссылка на непреодолимую силу исключается, если государство само способствовало наступлению этих событий либо своими действиями усилило риск возникновения такой ситуации <90>. В соответствии с Резолюцией об ответственности государств ссылки на так называемое состояние необходимости в государстве в принципе являются недопустимыми. Исключения предусмотрены в случаях, когда это требуется для защиты жизненно важных интересов государства, если при этом не нарушаются существенные интересы других государств или международного сообщества в целом. Кроме того, возможность ссылки на состояние (крайней) необходимости не должна быть исключена особым международно-правовым обязательством, а само государство не вправе способствовать возникновению такой ситуации. Наконец, как и при других основаниях исключения противоправности, ссылка на состояние необходимости не допускается при нарушении императивных норм ius cogens <91>. В международной практике известны лишь редкие случаи, когда конкретное государство ссылалось на состояние (крайней) необходимости. Поэтому вызывает сомнения тот факт, что отраженная в Резолюции попытка КМП нормативно закрепить данный институт подкрепляется нормами обычного права <92>.

--------------------------------

<89> См.: также ст. 20 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<90> См.: ст. 23 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<91> См.: ст. ст. 25 и 26 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<92> Подтверждается в решении Международного суда по делу (ICJ Rep 1997, 7 § 51f); см. также: (Fn 8) § 180 VI. По проблеме в целом см.: Simma (Fn 8) 381ff; Salmon. Les circonstances excluant // Zemanek/Salmon (Hrsg). internationale, 1987, 88 (89f); Malanczuk. Countermeasures and Self-Defence as Circumstances Precluding Wrongfulness in the International Law Commission's Draft Articles on State Responsibility // Spinedi/Simma (Hrsg). United Nations Codification of State Responsibility, 1987, 157, 405ff; Gattini. Zufall und force majeure im System der Staatenverantwortlichkeit anhand der ILC-Kodifikationsarbeit, 1991.

29. Наконец, ответственность государства может быть исключена по той причине, что его действия являются реакцией на предшествующее нарушение международного права. Такая ситуация может иметь место, если данное государство участвует в коллективных принудительных мерах международной организации (см. абз. 110 и след.), осуществляет свое право на самооборону в рамках Устава ООН <93> или предпринимает контрмеры.

--------------------------------

<93> См.: ст. ст. 21 и 22 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

30. Контрмеры характеризуют ситуацию, когда субъект международного права реагирует на предшествующее нарушение его прав и самостоятельно принимает меры в целях их защиты и реализации. Указанное понятие считается более узким, чем понятие "санкции", по двум основаниям (см. абз. 104). Во-первых, оно отражает лишь односторонний ответ конкретного субъекта международного права на предшествующее международно-противоправное действие. Здесь не имеются в виду меры, принимаемые международными организациями, например ООН <94>. Во-вторых, контрмера сама по себе в принципе является международно-противоправной, однако как средство прекращения международно-противоправного состояния считается оправданной <95>.

--------------------------------

<94> Fiedler. , 12f.

<95> Об этой конструкции см.: ст. 22 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). По проблеме реторсий см.: абз. 108 наст. разд.

31. Понятие контрмеры сформировалось в основном под воздействием работы Комиссии международного права в области ответственности государств; оно нашло, однако, применение также в судебной практике международных органов <96>. Резолюция об ответственности государств, включающая в себя проект КМП, формулирует определенные ограничения для государства, принимающего контрмеры, как с точки зрения целей, которые оно может преследовать, так и в отношении выбираемых им средств. К примеру, контрмеры могут быть приняты только с целью побудить противоправно действующее государство к правомерному поведению <97>. При этом не допускаются отступления от фундаментальных прав человека, закрепленных в Международных Пактах ООН по правам человека, или от императивных норм международного права <98>. До принятия ответных мер от государства-правонарушителя следует потребовать выполнения его обязательств в соответствии с международным правом; кроме того, его необходимо уведомить о намеченных контрмерах <99>. Наконец, контрмеры должны быть соразмерными; они могут приниматься лишь в течение того времени, пока длится международно-противоправное деяние или международно-противоправное положение <100>. Эти ограничения права на контрмеры должны также подкрепляться нормами международного обычного права. По своей форме контрмеры будут как и прежде применяться в виде репрессалий (о конкретных проблемах см. абз. 112 и след.).

--------------------------------

<96> Третейское решение по делу о соглашении о воздушном сообщении (США против Франции) от 09.12.1978 (RIAA XVIII, 416 (§ 81ff)); решения Международного суда по делу о тегеранских заложниках (ICJ Rep 1980, 28) и по делу Никарагуа (ICJ Rep 1986, 14 (§ 210)).

<97> Статья 49 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<98> Статья 50 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). В целом по проблеме см.: (Fn 8) § 188 VI.3.

<99> Статья 52 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<100> Статьи 51 и 52 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

в) Юридические последствия ответственности государств

32. Особое правоотношение, возникающее в результате нарушения международного права (см. абз. 9), порождает, если иное не предусмотрено специальными соглашениями (см. абз. 34), обязанность ответственного государства прекратить дальнейшие нарушения и ликвидировать по мере возможности все последствия противоправного деяния (возмещение) <101>. В зависимости от обстоятельств конкретного случая это может быть фактическое или юридическое восстановление прежнего положения <102>, а при нанесении ущерба в результате международно-противоправного деяния, исчисляемого в финансовом выражении, также и денежное возмещение за тот ущерб, который находится в адекватной причинно-следственной связи с указанным нарушением <103>. Может ли потерпевшее государство выбирать между реституцией и компенсацией ущерба, либо компенсации ущерба можно требовать лишь тогда, когда восстановление в первоначальном положении (restitutio in integrum) невозможно или возможно не в полной мере, - эти вопросы, в том числе в связи с нарушениями права о статусе иностранцев, не нашли пока однозначного ответа <104>. В случае причинения вреда в результате международно-противоправного деяния, неисчислимого в финансовом выражении, вместо компенсации ущерба выступает право на сатисфакцию <105>. Удовлетворение этого права может заключаться, например, в признании нарушения и принятии на себя ответственности за него, в официальном извинении, наказании виновных лиц или согласии на денежный штраф. При определенных обстоятельствах достаточным является установление факта международной противоправности (третейским) судом <106>.

--------------------------------

<101> Основополагающие принципы сформулированы в решении Постоянной Палаты международного правосудия по делу (примеч. 21 наст. разд.). О принципах см. также: Brownlie (Fn 31) 199f; Wolfrum. Reparation for Internationally Wrongful Acts, EPIL IV (2000) 177; Zemanek (Fn 43) Rn 2474ff; ст. 41 и след. Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.); см. также: . Die Wiedergutmachung von Menschenrechtsverletzungen im , 1994.

<102> Статья 35 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). Об отличиях от прекращения международно-противоправного деяния см.: (Fn 8) § 185; подробности и примеры см.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1295; Thomsen, Restitution, EPIL IV (2000) 229; Doehring (Fn 54) Rn 838.

<103> Статья 36 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.). Подробнее об этом см.: Riedel. Damages, EPIL I (1992) 929ff.

<104> Статья 36 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.) гарантирует также компенсацию лишь в том случае, если ущерб не может быть возмещен реституцией. См. комментарий к проекту КМП. О проблеме см. также: Thomsen (Fn 102) 377; (Fn 8) § 185 IV.

<105> См. также: ст. 37 Резолюции об ответственности государств (примеч. 15 наст. разд.).

<106> См.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1299; Riedel. Satisfaction, EPIL IV (2000) 320. О сатисфакции в судебном порядке см. решение Международного суда по делу Korfu-Kanal (ICJ Rep 1949, 35f).

33. Требование о возмещении ущерба относится к межгосударственным правопритязаниям, поскольку оно вытекает из правоотношения между государствами <107>. Это означает, что оно может быть предъявлено исключительно государствами, также и в том случае, если ущерб в результате нарушения норм международного права нанесен физическому или юридическому лицу. При нанесении вреда физическому лицу <108> право предъявить требование принадлежит по нормам обычного права лишь тому государству, гражданство которого данное лицо имеет на момент причинения вреда или предъявления требования <109>. При нанесении вреда юридическому лицу (но не его участникам или акционерам, рассматриваемым как физические лица) <110> право требования определяется в зависимости от того, может ли юридическое лицо быть идентифицировано с данным государством согласно национальному праву, например, по местонахождению его резиденции или бизнес-центра <111>. В любом случае право требования может быть предъявлено лишь после того, как соответствующие физические или юридические лица исчерпали все средства защиты их прав на внутригосударственном уровне, и это не принесло результата <112>.

--------------------------------

<107> См.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1304.

<108> Подробнее см.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1300ff; Rousseau (Fn 31) N 97ff.

<109> Основополагающие принципы сформулированы в решении по делу Mavrommatis-Konzessionen (PCIJ, 1924, Series A, No 2, 12). На судах и плавсредствах при определении принадлежности права требования действует принцип государства флага, вне зависимости от национальности: см. решение Международного морского суда по делу M/V-Saiga (ITLOS Rep 1997, 4ff).

<110> Основополагающие принципы сформулированы Международным судом в решении по делу Barcelona-Traction (ICJ Rep 1970, 42).

<111> Об исключениях см.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1304.

<112> См.: Doehring. Local Remedies, Exhaustion of, EPIL III (1997) 238ff.

34. До сих пор не выяснен вопрос, в какой степени указанные юридические последствия и их самостоятельная реализация путем обращения в международные суды или применения допустимых в международном праве санкций (в частности, репрессалий) <113> должны уступать место специальным правилам при наличии таковых. К примеру, можно исходить из того, что стороны договора определят специальные юридические последствия международно-противоправных деяний, поскольку таким образом они не нарушают Устав ООН или нормы ius cogens <114>. Подобные правила содержатся, например, в Конвенции о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами <115>, в Договоренности о правилах и процедурах разрешения споров (ст. 23) <116> и в ст. 139 Конвенции по морскому праву <117>. Признание принципиальной допустимости специальной регламентации само по себе не решает значительно более сложный вопрос о соотношении общих правил ответственности государств и специальных систем правовой защиты и санкций, как они существуют, например, в рамках защиты прав человека, дипломатического и консульского права <118> или права ЕС <119>. Являются ли последние автономными и самодостаточными (self-contained), или допустимо обращение к общим правилам при определенных условиях, например, в случае, если специальный режим оказывается несовершенным или неэффективным? Не решен также вопрос, действует ли принцип исключительности специального режима, выведенный посредством толкования для обычных случаев, в любых международных ситуациях <120>.

--------------------------------

<113> Об этом см.: Zemanek (Fn 43) 2531ff.

<114> См.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1309.

<115> BGBl 1975 II, 1210; Sart II N 396.

<116> BGBl 1994 II, 1749; Sart II N 515. Договоренность действует в отношении торговых соглашений, перечисленных в приложении 1, прежде всего для Договора о ВТО.

<117> BGBl 1994 II, 1799; Sart II N 350.

<118> В пользу признания такого автономного характера высказался Международный суд в решении по делу Teheraner Geisel (ICJ Rep 1980, 40).

<119> Об этом см.: Schwarze. Das allgemeine in den innergemeinschaftlichen Rechtsbeziehungen, EuR 18 (1983) 1ff; Bleckmann, Europarecht, 6. Aufl 1997, Rn 624; Oppermann. Europarecht, 3. Aufl 2005, § 8 Rn 28.

<120> См.: Simma (Fn 8) 387, (Fn 8) § 173, а также скептические замечания в отношении права ЕС: Oppermann (Fn 119).