КСЕ.6 семинар(ремастед)

Сафонова Дарья Дмитриевна

Юридический факультет МГУ, 301 группа

Дата семинара: 19 октября 2018

Задание 5.Семинар 6. Тема 13. Человек как объект и субъект естественнонаучного познания: этическое и правовое регулирование биоэтических ситуаций (часть 1)

_Суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка по договору, заключаемому между суррогатной матерью и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которой вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям¹. В настоящее время применение технологии суррогатного достаточно распространено как в России, так и за рубежом. Несмотря на это, следует отметить, что специального регулирование процедуры заключения договора суррогатного материнства действующим законодательством не предусмотрено, что вызывает на практике немало споров².

Так, в марте 2018 года Антоном Белковым, сенатором Владимирской области, в Государственную Думу был внесен законопроект, запрещающий использование суррогатного материнства, пока в России не будет выработан новый комплексный подход к данному социальному институту. Сенатор аргументирует свою позицию, во-первых, тем, что суррогатная мать заключает с потенциальными родителями обычный гражданско-правовой договор, вследствие чего учащаются конфликты между биологическими родителями и суррогатной матерью, когда либо "заказчики" не желают принимать ребенка с отклонениями, либо "исполнительница" не желает отдавать им ребенка.³ Второй проблемой, поднятой Белковым, является обязательное согласие суррогатной матери на передачу ребенка, что может привести к «игре не на равных условиях». Также сенатор обращает внимание на процветание репродуктивного туризма как закономерный результат отсутствия в России законодательных ограничений в сфере суррогатного материнства. Наконец, Беляков аргументирует свою позицию тем, что между суррогатной матерью и ребенком формируется психофизическая связь, прерывание которой может пагубно отразиться на самом ребенке.

Безусловно, вопросы, поднятые Антоном Беляковым, заслуживают внимания со стороны законодателя. Однако представляется, что не все из приведенных выше аргументов являются обоснованными с правовой точки зрения. Во-первых, следует признать, что лишь гражданское право как отрасль частного права способно регламентировать общественные отношения, складывающиеся на непубличной основе. Поэтому представляется, что договор суррогатного материнства всегда должен оставаться в сфере частного права, хоть и соответствовать императивным нормам, установленным государством.

К императивным нормам, которым должен соответствовать договор суррогатного материнства, следует отнести особенности исполнения данного договора, присущие договору суррогатного материнства в силу его правовой природы: так, регламентации подлежат как последствия рождения мертвого ребенка, так и ребенка с патологией. Согласие суррогатной матери также является камнем преткновения в существующем законодательном регулировании. Следует законодательно закрепить, что добровольно выраженное согласие суррогатной матери в момент подписание договора должно означать ее автоматическое согласие и на передачу ребенка, если иное не предусмотрено договором. То есть сторонам как субъектам относительного правоотношения должно быть предоставлено право урегулировать данный вопрос, исходя из сути возникшего между ними договорного обязательства, отличающегося индивидуально неповторимыми чертами.

Другие аргументы сенатора следует признать необоснованными. Так, нет оснований для запрета заключения договора суррогатного материнства с иностранными гражданами. Как уже было сказано, суррогатное материнство находится в сфере частного права, что подтверждает необоснованность ограничение свободы договора на территории нашей страны. Тем более, введение данного запрета, во-первых, приведет к тому, что суррогатные матери, выезжая за границу, все же будут заключать подобные договоры с иностранцами, во-вторых, подобная императивная норма даст толчок так называемой подпольной медицине и расширит круг оснований на уголовного преследования, и не более того.

Аргумент, приведенный Беляковым относительно психофизической связи, образующейся между ребенком и матерью, разрыв которой способен нанести вред ребенка, явно не состоятелен, поскольку не является научно обоснованным. Как отмечает Маргарита Аншина⁴, вице-президент Российской Ассоциации Репродукции Человека, внутриутробное общение ребенка с матерью является недоказанной теорией. Однако если предположить, что перинатальный период действительно влияет на социально-психологическую адаптацию ребенка в будущем, то выявлено, что наиболее распространенными причинами негативного внутриутробного влияния на ребенка являются переживания, испытываемые матерью в период беременности. Такие переживания обуславливаются тем, что ожидаемый ребенок является 1) преждевременным ребенком, помешавшим реализовать запланированное (закончить обучение, построить карьеру); 2) лишним ребенком; 3) нежеланным по полу ребенком и 4) случайным ребенком. То есть, по сути, при использовании суррогатного материнства практически исключаются наиболее частые причины переживания матери, способные негативным образом отразиться на ребенке⁵.

Рассматривая вопрос о правовой природе договора суррогатного материнства в первую очередь необходимо отметить, что суррогатное материнство неразрывно связано с семейными правоотношениями, так как направлено на создание семейных и родственных отношений⁶. Анализ норм Семейного кодекса показывает, что из отношений, вытекающих из договора суррогатного материнства, им регулируются лишь отношения, касаемые записи родителей ребенка в книге записей рождений, и отношения, по оспариванию отцовства⁷. Какие-либо положения, регламентирующие оформление и содержание договорных взаимоотношений между суррогатной матерью и генетическими родителями ребенка, в Семейном кодексе отсутствуют. В соответствии со статьей 4 СК РФ источником правового регулирования семейных отношений являются также нормы гражданского права. Таким образом, договор суррогатного материнства является уникальным гражданско-правовым договором, также регламентирующимся и семейным законодательством⁸.

Исходя из целей и содержания отношений, возникающих в процессе заключения и реализации договора суррогатного материнства, данный договор можно определить как соглашение, по которому одна сторона (суррогатная мать) обязуется по заданию другой стороны (супругов-заказчиков или одинокой женщины, для которой вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям) после искусственного оплодотворения пройти процедуру имплантации эмбриона, выносить, родить и передать ребенка супругам-заказчикам(заказчице), а супруги-заказчики(заказчица) обязуются(ется) оплатить за оказанные услуги установленную плату, если она предусмотрена данным договором⁹. Анализируемый договор относится к категории консенсуальных, поскольку он считается заключенным с момента достижения соглашения по всем его существенным условиям. Договор является синаллагматическим в силу того, что права и обязанности лежат на обеих сторонах. Договор суррогатного материнства может быть исполнен как на возмездной, так на безвозмездной основе, что предопределяется уникальной правовой характер данного договора.

В соотвествии со статьей 432 ГК РФ договор считается заключенным, «если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора»¹⁰. Во-первых, существенным условием любого договора является его предмет. Предметом договора суррогатного материнства являются действия суррогатной матери по оказанию услуг, связанных с вынашиванием ребенка, и действия заказчиков-генетических родителей по оплате этих услуг¹¹.Во-вторых, еще одним существенным условием договора суррогатного материнства является письменная форма данного договора, которая непосредственно вытекает как из предписаний закона и из существа договорного обязательства (пп. 2 статьи 161 ГК РФ). Наконец, еще одним существенным условием данного договора является срок передачи ребенка — исходя из закона, период «вынашивания и рождение ребенка»¹²,охватывающий начало исполнения обязательств, взятых сторонами по договору и период после родов, в течение которого суррогатная мать обязана передать ребенка супругам-заказчикам.

Однако следует отметить, что срок договора суррогатного материнства как его существенное условие должен быть конкретизирован и регламентирован, а именно, включать также период времени и после рождения ребенка, на протяжении которого супруги-заказчики или одинокая женщина обязуются(ется) нести материальные расходы по восстановлению ослабленного в результате беременности и родов здоровья суррогатной матери.

Представляется, что цена не является существенным условием данного договора, поскольку договор может быть заключен как на возмездной, так и на безвозмездной основе. Однако если договор заключен на возмездной основе, то цена должна быть оговорена в тексте, если же стороны, что, конечно, маловероятно, не позаботились об этом условии, то в данном случае должен применяться п.3 статьи 424 ГК РФ¹³, который устанавливает, что «когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги».

Наконец, к уникальным признакам договора суррогатного материнства следует отнести: 1) целевое назначение: договор должен заключаться исключительно с целью терапии бесплодия; 2) субъектный состав: на стороне заказчика в договоре суррогатного материнства может быть супруги-заказчики, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокая женщина, для которой вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям¹⁴. На стороне исполнителя может быть только женщина в возрасте от 20 до 35 лет, имеющая собственного здорового ребенка и соответствующее психическое и соматическое здоровье¹⁵. Исходя из вышеприведенных аргументов, можно сделать вывод о том, что инициатива Антона Белякова не должна быть реализована на практике. Поскольку упразднив социальный институт суррогатного материнства, мы, во-первых, лишим супружеские пары, в которых один из супругов страдает бесплодием, возможности завести своего ребенка и, как следствие, затронем такой социальный институт как семья.Во-вторых, если запретить технологию суррогатного материнства сейчас, то откуда потом возьмется комплексная регламентация данного института?Представляется, что упразднение технологии суррогатного материнства лишь увеличило бы случаи заключение договоров суррогатного материнства с участием гражданок РФ зарубежом и стало бы причиной развития подпольной эмбриологии, поскольку число желающих воспользоваться услугами суррогатной матери явно не сократилось бы. Наконец, очевидно, что лишь изучение данного социального института и выработка новых правовых и этических подходов посредством решения не только теоретических, но и практических проблем — ключ к решению данной проблемы¹⁶.

Однако следует отметить, что в инициативе сенатора Белякова есть и вполне обоснованные мысли относительно необходимости частичной регламентации данного гражданско-правового договора посредством введения императивных норм государством. Так, государство на данном этапе должно урегулировать проблему «ненадлежащего исполнения договора суррогатного материнства» и обязать стороны прописывать свои обязанности в случае рождения мертвого ребенка/ребенка с патологиями/двух и более детей в качестве существенного условия договора. Наконец, необходимо законодательно прировнять согласие суррогатной матери выражаемое в момент подписания договора с согласием на передачу ребенка после рождение в установленный договором срок, если иное не предусмотрено сторонами в соответствующем договоре.Данное положение способствовало бы минимизации случаев шантажа генетических родителей и судебных тяжб относительно отказа суррогатных матерей передавать ребенка.

Таким образом, институт суррогатного материнства является одним из наиболее важных социальных институтов, вызывающих ряд правовых и биоэтических проблем. Однако, очевидно, что даже временное упразднение данного социального института не является универсальном ключом к выработке комплексного подхода для регулирования данного института.Лишь практическая правовая подоплёка и необходимость урегулирования биоэтических проблем помогут построить надлежащий правовой фундамент для существующих общественных отношений в данной сфере.

Библиография:

• Брызгалина Е. В. Концепции современного естествознания. М., 2013;

• Малютина А. В. О правовой природе договора суррогатного материнства. 2012. Всероссийский журнал научных публикаций. № 1 (11). С. 46—48.

• Асламурзаева А. Суррогатное материнство: пробелы законо- дательства // ЭЖ-Юрист. 2011. N 30.

• Дронова Ю.А. Что нужно знать о суррогатном материнстве. М.: Городец, 2007.

• Борисова Т.Е. Договор суррогатного материнства: актуальные вопросы теории, законодательства и практики // «Российская юстиция», 2009, N 4.

• Толчинская Лариса Витальевна. Влияние отношения матери к ребенку в перинатальном периоде развития на социально-психологическую адаптацию в ранней юности // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2011. №129.

• URL: https://ria.ru/society/20170327/1490897540.html

Нормативно-правовые акты:

• "Семейный кодекс Российской Федерации" от 29.12.1995 N 223-ФЗ // СПС Консультант Плюс.

• "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.1996 N 14-ФЗ // СПС Консультант Плюс.

• Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" // СПС Консультант Плюс.

• Приказ Минздрава России от 30.08.2012 N 107н (ред. от 01.02.2018) "О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению" (Зарегистрировано в Минюсте России 12.02.2013 N 27010) // СПС Консультант Плюс.

1Ч.9 статьи 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ//СПС «Консультант плюс»

2 Малютина А. В. О правовой природе договора суррогатного материнства. 2012. Всероссийский журнал научных публикаций. № 1 (11). С. 46—48.

3 URL: https://ria.ru/society/20170327/1490897540.html

4 URL: https://ria.ru/society/20170327/1490897540.html

5 Толчинская Лариса Витальевна. Влияние отношения матери к ребенку в перинатальном периоде развития на социально-психологическую адаптацию в ранней юности // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2011. №129.

6 Малютина А. В. О правовой природе договора суррогатного материнства. 2012. Всероссийский журнал научных публикаций. № 1 (11). С. 46—48.

7 Статьи 51 и 52 Семейного кодекса Российской Федерации" от 29.12.1995 N 223-ФЗ//СПС «Консультант плюс»

8 Статья 4 Семейного кодекса Российской Федерации" от 29.12.1995 N 223-ФЗ//СПС «Консультант плюс»

9 Борисова Т.Е. Договор суррогатного материнства: актуальные вопросы теории, законодательства и практики // «Российская юстиция», 2009, N 4.

10 Статья 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018)//СПС «Консультант плюс»

11 Дронова Ю.А. Что нужно знать о суррогатном материнстве. М.: Городец, 2007.

12 Ч.9 статьи 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ//СПС «Консультант плюс»

13 Статья 424 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018)//СПС «Консультант плюс»

14 Малютина А. В. О правовой природе договора суррогатного материнства. 2012. Всероссийский журнал научных публикаций. № 1 (11). С. 46—48.

15 Приказ Минздрава РФ от 26.02.2003 N 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в те- рапии женского и мужского бесплодия» (Зарегистрировано в Минюсте РФ 24.04.2003 N 4452) // «Российская газета», N 84, 06.05.2003.

16 Асламурзаева А. Суррогатное материнство: пробелы законодательства // ЭЖ-Юрист. 2011. N 30.