Отношение к представительству в зарубежных правопорядках

 

1. Германия

Долгое время не могли отойти от римского принципа недопустимости прямого представительства, хотя потребности времени подталкивали к введению такого института. Какой-то период пытались достигать цели прямого представительства окольными путями, как в Риме.

Затем потребности времени взяли верх. Положение обычного права о допустимости представительства получило впоследствии санкцию и положительных законодательств:

а) Прусское земское уложение

б) Австрийское уложение

в) Баварский кодекс

г) Саксонское гражданское уложение и в других.

По всем этим законодательствам представитель как таковой освобождается от всяких личных юридических отношений с своим контрагентом, если только он не переступил данного ему полномочия. В последнем случае третьему лицу дается право обратного требования уплаченного и возмещения убытков лично от мнимого представителя или же право окончательного отступления от договора.

Само определение представительства в некоторых из упомянутых законодательств дает повод к неточному и неправильному пониманию. Они определяют представительство посредством следующей формулы: сделка представителя действует так, как если бы она была заключена лично самим принципалом. Такая формула дает повод к приравниванию - посредством фикции или просто - представителя обыкновенному посланному.

Верное понятие дано в общегерманском торговом уложении - статья 52 этого уложения гласит: посредством юридической сделки, которую заключает прокурист или уполномоченный приказчик согласно прокуре или полномочию от имени принципала, последний управомочивается и обязывается относительно третьего. Сделка не производит никаких прав и обязательств между прокуристом или уполномоченным приказчиком и третьим лицом.

 

2. Франция

Институт прямого представительства развивался в французском праве также под влиянием местного обычного права и римского и, наконец, был окончательно признан в действующем ныне законодательстве. 

Есть жесткое противоречие - ст. 1119 Code civil, которая в виде общего правила устанавливает, что можно обязываться или стипулировать от своего имени только лично для себя. Буквальный смысл этой статьи тот, что всякий, желающий приобретать обязательства в своем лице, должен контрагировать лично. Это правило как бы изолировано от общего законодательства и выглядит совершенно неуместно.

При этом, действующий во Франции гражданский кодекс в целом ряде постановлений признает институт прямого представительства. Можно даже сказать, что ст. 1984 Codecivil определяет только представительное полномочие: «Мандатарий, действовавший в качестве представителя и предъявивший своему контрагенту доказательство своего полномочия, не несет никакой личной ответственности».

 

3. Россия

У нас почти не было влияния РЧП в виде недопущения прямого представительства. Подтверждение – законодательство в исторической ретроспективе. Сохранилось достаточно данных, свидетельствующих о признании и применении института добровольного прямого представительства. 

 

Вывод: для законодательной регламентации и вообще для правильной юридической конструкции института прямого представительства не следует обращаться к римскому праву, с которым этот институт не имеет исторической связи. Для достижения указанной цели необходимо обратиться к изучению самой природы представительства, которая может быть выяснена из судебной практики и сравнительного исследования этого института у современных народов. Последний путь, т. е. сравнительное изучение, способен дать правильные и точные результаты, в особенности потому, что институт представительства, в противоположность многим институтам гражданского права, отличается по преимуществу космополитическим характером, объясняемым однородностью потребностей, вызвавших этот институт в современном гражданском обороте.

Ширвиндт 

Актуальные вопросы представительства 

Комментарий к разъяснениям ВС РФ (п. 122-132 Постановления Пленума ВС) 

122 

А) Пункт 1 ст. 183 не применяется к случаям совершения сделок органом юр лица с выходом за пределы ограничений, установленных соответствующими документами. Такие сделки могут быть оспорены на основание п1 ст. 174 ГК РФ. 

Когда сделка совершена от имени юр лица лицом без полномочий, а контрагент добросовестно полагался на сведения о его полномочиях, содержащихся в ЕГРЮЛ, то такая сделка создает, изменяет и прекращает гр. права и обязанности для юр лица с момента совершения (ст. 51 и 53 ГК), если только данные не были включены в результате неправомерных действий или против воли юр лица → в этом случае 183 ГК РФ. 

В данном пункте Пленум ВС обращает внимание, что необходимо различать объем полномочий представителя – в отношениях с контрагентами и внутренние ограничения полномочий. 

Если лицо обладает полномочием на совершение сделки, то эта сделка свяжет представляемого, даже если из его отношений с представителем вытекает, что последний не должен был ее заключать. 

Разъединение внешних и внутренних отношений в представительстве и абстрагирование их друг от друга отразилось и в ГП РФ: 

1. Нормы о представительстве помещены в общую часть ГК РФ 

2. К основаниям возникновения представительства не относится наличие внутренних отношений – полномочия возникают из доверенности 

3. К основаниям прекращения представительских полномочий не относится прекращение внутренних отношений между П и П. 

4. В п.1 ст. 174 закреплено, что объем полномочий представителя определяется самостоятельно и не зависит от внутренних отношений с представляемым. 

В случаях, когда третьему лицу, совершающему сделку известно или должно было быть известно об ограничениях, имевшихся во внутренних отношениях – в этой ситуации закон не объявляет представителя неуполномоченным, а наделяет представляемого правом на оспаривание → если оспаривания нет, сделка сохраняет силу. 

Это делается не для защиты доверия контрагента к видимости полномочия, а потому, что в силу принципа абстрактности возникновение, изменение, прекращение и объем полномочий представителя в росс праве в отрыве от его отношений с представляемым. 

Сферы применения статей 174 и 183 

174 – ситуации, когда представитель, действуя в пределах своих полномочий, переступил границу, проведенную во внутренних отношениях между ним и представляемым 

183 – случаи совершения сделок одним лицом от имени другого в отсутствии необходимых полномочий. 

Б) Объем полномочий добровольного представителя определяется доверенностью, законного представителя – законом, полномочий из обстановки – самой обстановкой. Сложнее обстоит дело с объемом полномочий органа юр лица. 

ОН НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ УЧРЕДИТЕЛЬНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ 

Пояснение: В соответствии со статьей 174 выход органа за пределы, установленные учредительными документами, сам по себе не влечет отказа в признании спорных сделок связывающими юридическое лицо – а именно это будет нормальным следствием совершения сделки лжепредставителем. 

По данному вопросу (с объемом полномочий органов юр лиц) Пленум высказался лишь негативно (каким образом объем полномочий НЕ определяется). 

Но можно предположить, что Постановление отдает предпочтение подходу, в соответствии с кот объем полномочий органов ЮЛ определяется только законом и по общему правилу совпадает с объемом дееспособности соответствующего ЮЛ. 

В) Правила ст. 183 применяются не ко всем ситуациям, когда от имени представляемого выступает неуполномоченное лицо. В некоторых случаях закон защищает третьих лиц, добросовестно полагавшихся на видимость полномочий, созданную представляемым: в отношении них производится эффект, для наступления которого необходимы полномочия. Пример: ст. 189 п 2: если третьему лицу предъявлена доверенность, о прекращении кот оно не знало и не должно было знать, права и обязанности, приобретенные в результате действий лица, полномочия которого прекращены, сохраняют силу для представляемого и его преемников (Защита доверия к видимости полномочий). 

Принцип публичной достоверности ЕГРЮЛ получил только в рамках реформы Гражданского зак-ва. Пленум решил разъяснить, как эта новелла сказывается на применение правил ст. 174 и 183. 

Непосредственно публичной достоверности посвящен абз. 2 п. 122. Но надо смотреть весь пункт в целом. 

* Абзац 1: в случаях, когда полномочия на лицо, но осуществляются с выходом за внутренние ограничен, то применяется ст. 174. 

* Абзац 2 и 3: такие полномочия отсутствуют. 

Эти ситуации не одинаковы. Одно дело, когда контрагент неуполномоченного лица добросовестно полагался на недостоверные данные ЕГРЮЛ → вина юр лица (абз.2). Другое дело, когда оснований для защиты контрагента не имеется (абз.3). Происходит в трех случаях: 

1. Когда отсутствует признанная законом видимость полномочий (лицо не было указано в ЕГРЮЛ в качестве уполномоченного). 

2. Когда видимость полномочий не была вызвана поведением представляемого (данные включены в реестр незаконно) 

3. Когда контрагент не был добросовестен – т.е. знал или должен был знать, что видимость полномочий – не более чем видимость. 

Г) Содержащиеся в комментируемом пункте разъяснения новы в 2 отношениях. 

* Вписывают в систему новые правила о публичной достоверности ЕГРЮЛ 

* Корректируют сформированный ВАС подход к сделкам лжеорганов, т.е. сделкам, совершенным неуполномоченными на них лицами 

Раньше: Если сделка совершалась органом с выходом за пределы, установленные учредит документами → ст. 174 

Если же лицо, переступало границу, установленную законом → ст. 168 (ничтожность) 

Сейчас: ко второму случаю применяется ст. 183. 

Аргументы к пересмотру не озвучиваются ВС, но Ширвиндт делает следующие выводы: 

> Встает вопрос о релевантных различиях между совершением сделки органом и аналогичным поведением представителя, различиях, которые были бы способны оправдать заметную разницу в правовой оценке. 

> Решение для представителей, сформулированное в ст. 183 ГК РФ, во многих отношениях выглядит более удачным по существу. 

> Старый подход, объявляющий сделки лжеорганов ничтожными возводил в систему недобросовестное оспаривание сделок по формальным основаниям. 

Д) Может ли лицо, добросовестно полагавшееся на данные реестра отказаться от защиты, предоставляемой ему законом? Такие случаи встречаются в практике, например, когда контрагент предпочтет взыскать убытки с лжепредставителя, а не навязываться в партнеры представляемому, не желающему иметь с ним дело. 

Многое говорит в пользу положительного ответа. 

* Цели, кот служит публичная достоверность реестра (защита добросовестного контрагента). 

* Конкретное воплощение этого принципа в законе: абз.2 п. 2 ст. 51 

123 

Установление факта заключения сделки представителем без полномочий или с превышением таковых служит основанием для отказа в иске, вытекающем из этой сделки, к представляемому, если только не будет доказано, что последний одобрил данную сделку 

Под последующим одобрением сделки может пониматься: 

* Письменное или устное одобрение независимо от того, кому оно было адресовано 

* Признание представляемым претензий контрагента 

* Иные действия представляемого, свидетельствующие об одобрении сделки. 

* Заключение и/или одобрение др. сделки, кот обеспечивает первую или заключена во имя ее исполнения или изменения 

* Просьба об отсрочке или рассрочке исполнения 

* Акцепт инкассового поручения 

Независимо от формы одобрения оно должно исходить от органа или иного лица, уполномоченного совершать такие сделки или совершать действия, которые могут рассматриваться как одобрение. 

Могут свидетельствовать также действия работников, при условии, что они основывались на доверенности либо необходимость их действий следовала их обстановки. 

А) Данный пункт распадается на 2 части: 

1) Первая (абз.1) констатирует, что сделка лжепредставителя не связывает псевдопредставляемого в отсутствие одобрения. Распределение бремени доказывания: тот, кто в споре с псевдопредставляемым ссылется на спорную сделку без полномочий и должен доказать, что она была одобрена. 

2) Вторая (абз. 2-4) посвящена правилам, по которым совершается одобрение сделки псевдопредставляемым. Пленум дает разъяснения, относящиеся к различным аспектам одобрения: способу, форме волеизъявления, адресату, одобрению уполномоченным лицом. 

Б) Способ одобрения. Согласно абз.2 п. 123 Постановления одобрение может осуществляться как посредством словесного заявления ("письменное или устное одобрение"), так и путем совершения иных действий ("иные действия представляемого, свидетельствующие об одобрении сделки"). 

Допустимо одобрение конклюдентными действиями в том числе путем оказания или принятия исполнения. 

В) Форма волеизъявления. В случае одобрения сделки посредством словесного заявления, закономерным оказывается вопрос о требуемой форме. 

Должно ли оно совершаться в форме, кот требуется для спорной сделки или для неодобрения необходима та же форма, что и для выдачи полномочия? В Постановлении дается отрицательный ответ на второй вопрос, «а может быть и на первый» (цитатка Ширви). 

Допуская одобрение и в устной, и в письменной форме. Постановление показывает, что форма одобрения не зависит от формы уполномочия, кот в соответствии с п.1 ст. 185 всегда должно быть письменным. 

Что касается зависимости формы одобрения от формы совершенной лжепредставителем сделки, то здесь позиция Пленума не столь очевидна. 

Допустимость устного одобрения еще не означает что одобрение в устной форме будет иметь силу в любой ситуации. В пользу того, что в Постановлении получила признание свобода формы одобрения, говорят два обстоятельства: 

> Пункт не дает понять, что устное одобрение подходит только для устных сделок. 

> Допустимость одобрения как в У, так и в П форме согласуется с правилом о свободе формы согласия, вытекающим из ст. 157.1 

Г) Адресат. Обусловлен ли эффект одобрения направлением его другому лицу и если да, то какому? Ответ на первый вопрос не должен вызывать затруднений – одобрение относят к сделкам, требующим восприятия. 

С одобрением лжепредставитель перестает быть стороной спорной сделки, а контрагент утрачивает право на отказ от сделки, кот представлено ему в соответствии с абз.2 п. 1 ст. 183. Воздержание от одобрения в ответ на предложение одобрить сделку приравнивается к отказу от одобрения. (п. 3 ст. 183) с соответствующими последствиями: возникновения права на отказ от сделки у контрагента и права требовать возмещения убытков лже-лем у добросовестного контрагента. Все эти последствия не должны наступать без ведома затрагиваемых лиц. 

ВЫВОД: ОДОБРЕНИЕ ТРЕБУЕТ ВОСПРИЯТИЯ (все остальное лирические размышления Ширвиндта). 

На вопрос о том, кем именно должно быть получено одобрение, чтобы наступили предусмотренные на этот случай последствия, то абз.2 п. 123 Постановления разъяснение: является одобрением «независимо от того, кому оно адресовано». Однако ограничение может быть выведено из п. 2 ст. 157 ГК и толкование данного ему в абз.3 п. 5 Постановления (согласие третьего лица может быть адресовано любому из контрагентов сделки. Т.О. согласно Постановлению одобрение должно быть сделано либо в адрес лжепредставителя, либо в адрес контрагента. 

Д) Одобрение уполномоченным лицом. В абз. 2-4 п. 123 разъясняется, что одобрение может осуществляться не только самим псевдопредставляемым, но и лицами, действующими от его имени на основании полномочия. 

Сложнее с вопросом об объеме полномочий, необходимом для одобрения. Должно ли это лицо обладать полномочием именно на одобрение? Или необходимо, чтобы оно было уполномочено на выдачу полномочий, которые охватывали бы совершение спорной сделки? Или же одобряющее лицо должно быть уполномочено на совершение спорной сделки? 

От выбора общего правила будут зависеть решения в конкретных случаях. 

Одобрить, по мнению Пленума, может лицо, уполномоченное на одобрение, на совершение соответствующих сделок или на выдачу необходимых полномочий, любое лицо, уполномоченное совершать от имени псевдопредставляемого действия ,кот, будь они совершены самим псевдопредставляемым, рассматривались бы как одобрение. 

124. Если при отсутствии полномочий или при превышении полномочий представителем заключено соглашение во изменение или дополнение основного договора, то к такому соглашению подлежит применению абзац второй пункта 1, пункт 2 статьи 183 ГК РФ, а также в части возмещения убытков - пункт 3 статьи 183 ГК РФ. 

А) Последствия совершения сделки от имени другого лица при отсутствии или превышении полномочий определяются ст. 183. Закреплённое здесь регулирование основывается на 3 идеях. 

* Никто не может быть связан сделкой, совершенной от его имени неуполномоченным лицом 

* Нехватка полномочий может быть устранена, если на то будет воля псевдопредставляемого 

* Контрагент должен быть по возможности защищён от неблагоприятных последствий, связанных с отсутствием или нехваткой полномочий у лжепредставителя, особенно в тех случаях, когда контрагенту неизвестно что он совершает сделку с неуполномоченным лицом. 

Дальше смотрим ст. 183 – он её пересказывает 

Некоторые элементы этого регулирования дают сбой. Речь о положениях абз. 1 пункта 1 и первой половины 1 предложения п. 3 ст. 183, в соответствии с которыми стороной сделки совершенной без полномочий или с превышением полномочий, становится сам лжепредставитель. Дело в том, что круг сделок, стороной кот может быть представитель, не совпадает с кругом сделок доступных представляемому. Представитель не может от 

своего имени распорядиться правами представляемого ни посредством сделок, содержание и эффект кот исчерпывается распоряжением, т.е. Так называемых распорядительных сделок (уступка обязательственного права, прощение долга и др.), ни посредством сделок, порождающих обязательства, но вместе с тем служащих актом распоряжения. Представитель не может осуществить секундарное право. При таких обстоятельствах применение правил ст. 183 ведёт признанию лжепредставителя стороной сделки, а так как у того полномочий нет, то сделка ничтожная. 

Происходят сложности и с остальными инструментами данной статьи. 

Вывод о том, что в рассматриваемых ситуациях из-за ничтожности сделки лжепредставителя исключается Ее последующее одобрение псевдопредставляемым, а контрагент остаётся без требования о возмещении убытков, даёт во многих случаях труднообъяснимые и неудобные в практическом плане результаты. Получается, что одобрение ретроактивно переводит на представляемого заключённое лже… договоры, но оставляет недействительными совершенные ими же сделки, направленные на изменение в одностороннем порядке и по соглашению сторон договоров. 

В этой ситуации страдает контрагент. 

Б) П. 124 – стремление Пленума уйти от тех неудачных результатов, к кот ведёт формальное применение ст. 183. Добиться этого можно двумя способами 

* Последовательное применение спорного правила ко всем сделкам лжепредставителя, даже к тем, кот не могут иметь силы, если они совершены не представляемым , а представителем, а представителем от собственного имени 

* Отказаться от применения к описанным случаям правила о назначении лжепредставителя стороной спорной сделки. 

По постановлению непонятно каким из названных путей идёт Пленум. 

Комментируемые пункт закрепляет решение, при котором по крайней мере прямо названные в нём типы сделок лжепредставителя Подчиняется правилам статьи 183-й и обо отказе контрагента от сделки и об одобрении Её псевдопредставляемым, и о возмещении лжепредставителем причинённых контрагенту убытков. 

В) Описанное решение пленум формулирует только применительно к соглашениям заключённым для изменения договора. Но постановление не дает оснований полагать что пленум рекомендует судам воздерживаться от того же подхода в других случаях. 

В чем специфика данных соглашений (В изменения или дополнения основного договора)? 

Пленум не даёт разъяснений. 

Подсказку даёт разъяснение ВАС РФ 2000 – Суд не может признать представителя стороной по Соглашению, заключённому изменения или дополнения основного договора. Такое соглашение признается ничтожным, Поскольку по своей природе является частью договора и не может существовать и исполняться отдельно от него. 

Г) До 1994 – Нет одобрения сделка недействительна есть одобрения сделки действительно с обратной силы. 

После 1994 – связали лжепредставителя и контрагента Той сделкой, Которые совершалось от имени представляемого. Российские права порядок в этом плане одинок, в других правопорядках такого нет. 

Данная новелла была встречена без восторга: 

* Правило п. 1 ст. 183 не согласуется с принципом свободы договора, Ведь договор заключён между лицами которые не изъявили воля на вступление в договорную связь. 

* Закреплённая решение идёт в разрез с интересами контрагента, в защиту которых по идее оно введено 

* Закреплённый подход дает собой, когда для участия в договорной отношении требуется больше объем правоспособности чем есть у лжепредставителя, или нужна отсутствующая у него лицензия. 

* Правило не действует, когда превышение полномочий выражается в совершении сделки, когда представитель совершает сделку от имени представляемого с самим с собой – получается совсем абсурдно. 

Судебная практика новое решение тоже безоговорочно не приняла. Такие сделки чаще всего признаются незаключенными или недействительными. 

Теперь закон наделяет контрагентах правом отказаться от сделки и потребовать от лжепредставителя возмещения убытков. 

125. Доверенности признается письменное уполномочие, Выдаваемое Одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. Письменное уполномочия, в том числе на представление интересов в суде, может содержаться как в отдельном документе, так и в договоре, решении собрания, если иное не установлено законом или не противоречит существу отношений. 

А) Основная цель данного разъяснения – распространить на процессуальное представительство новое правило ГК РФ – Полномочия на представление интересов в суде могут содержаться не только в доверенности а которые питают речь в статье 53-й ГПК, но и в договоре или решении собрания. 

Б) Правила, которые комментируемые пункт распространяют написание представительства, отличается от правила закреплённого в пункте четвёртым статьи 185-е ГК: Если закон отвечает на вопрос, каким правилам подчиняются полномочия, основанные на договоре или решения собрания, то постановление определяет, в каких случаях Полномочия могут устанавливаться такая договором или решением собрания. 

Тот вопрос о проблеме признания договора самостоятельным основанием представительских полномочий наряду с доверенностью. Хотя в перечне оснований возникновения полномочий договор не был упомянут в целом в ряде Случаев в законе говорилось, что полномочия могут основываться как на доверенности, так и на договоре. 

В такой ситуации 2 открытых вопроса: 

I. Допускается ли обоснование полномочий договором всегда или только в тех случаях, кот прямо названы в законе 

II. Как регулируются полномочия из договора?[ 

Итог: Пленум исходит из того, что наряду с П. 4 ст. 185 ГК договор и решение собраний также признаются универсальными основаниями возникновения полномочий. 

126. Если доверенность выдана нескольким представителям, то отсутствие прямо выраженный оговорки о совместном представительстве представители осуществляет полномочия раздельно. Этом случае отказа от полномочий от того есть представителей, а равно и отмена его полномочий представляемым, влечёт прекращение доверенности только в отношении указанного представителя. 

Когда по условиям доверенности полномочия должны осуществляться совместно, отказ одного из представителей влечёт за собой прекращение доверенности в целом. Отмена доверенности в отношении одного представителя влечёт прекращение доверенности только в отношении него. 

А) Пункт посвящён новому положению ГК РФ о множественности представителей. 

Допустимость предоставление самостоятельных полномочий нескольким лицам посредством одного заявления не должна была выступать серьезных сомнений. Менее очевидно допустимость наделения нескольких лет одним полномочиям так, чтобы они могли осуществлять его лишь совместно. 

Вопрос – как определить с чем мы имеем дело в конкретном случае – с множественностью самостоятельных, единоличных представителей или совместной множественности. Также необходимо установить как именно регулируется каждый из множественности, как применить к ним привычные правила о представительских полномочиях. 

Б) По общему правилу – множественность единоличных представителей, каждый из кот уполномочен самостоятельно соверш действия. Совместная множественность образуется только тогда, когда Это предусмотрено в договорённости. Прямо выраженная оговорка о совместном представительстве. 

В) При множестве единоличных представителей полномочия каждого из них самостоятельной и не зависят друг от друга: прекращение полномочий одного представителя вследствие его собственного отказа или отмены представляемого не влечёт прекращение полномочий других. 

Г) Абзац второй пункт 26-й постановления: Какова судьба совместной множественности представителей в случае, когда полномочий одного из них прекращается вопрос здесь дается России снижениях применительно только к двум основаниям прекращения полномочий – отказу представителя и отмене доверенности представляемым. 

При совместной множественности отказ от полномочий со стороны одного из представителей, влечёт за собой прекращение доверенности в целом, отмена доверенности в отношении одного представителя влечёт прекращение доверенности только в отношении него. 

Принципиальная разница между двумя описанными ситуациями состоит в том, что в первые полномочия прекращается не по воле представляемого, а во втором по воле представителя. 

127. Порядок совместного осуществления полномочий может быть определен в доверенности, договоре, заключаемом между представляемым и представителями, следовать из закона. Если действия таких представителей влекут взаимоисключающие последствия, в интересах доверителя необходимо исходить из 

их несогласованности. Когда доверенностью о совместном осуществлении полномочий предусмотрено передоверие, его осуществление возможно только всеми представителями совместно, если иное не установлено в доверенности. А) Этот пункт принадлежит к блоку разъяснений, посвященных множественности представителей 

1 предложение: конкретные правила осуществления полномочий при совместной множественности представителей не всегда одинаковы и что эти правила могут определяться не только законом, но и доверенностью и/или договором. В Постановлении нет ориентиров, которые позволяли бы установить пределы частной автономии в этой сфере: что понимается под "порядком совместного осуществления полномочий"? что можно и чего нельзя предусмотреть в доверенности? можно ли, к примеру, наделить полномочиями троих так, чтобы любые двое могли совместно действовать от имени представляемого, или так, чтобы совместно выступать от имени представляемого могли только первый и второй или первый и третий (но не второй и третий)? можно ли оговорить в доверенности, что волеизъявления всех совместных представителей должны последовать в рамках определенного срока или что они должны быть оформлены единым документом, и т.д.? 

Б) Во втором предложении нашла неудачное выражение простая мысль: пока все участники совместной множественности представителей не изъявят воли на совершение той или иной сделки от имени представляемого, сделка эта совершена не будет. 

В) Третье предложение подтверждает, что и при совместной множественности представителей возможно передоверие. Если доверенность выдана нескольким совместным представителям с правом передоверия, то такое право должно ими осуществляться совместно, "если иное не установлено в доверенности". Наибольшие трудности связаны с уяснением того, что именно "иное" может быть установлено в доверенности. Возможна ли ситуация, при которой представитель уполномочен совершать сделки от имени представляемого лишь совместно с другими представителями и в то же время может один выдавать полномочия на совершение таких сделок от имени представляемого? При буквальном прочтении комментируемого предложения в нем обнаруживается положительный ответ на этот вопрос. 

128. Доверенности на распоряжение зарегистрированными в государственных реестрах правами должны быть нотариально удостоверены (пункт 1 статьи 185.1 ГК РФ). К ним относятся доверенности, уполномочивающие представителя на отчуждение имущества, права на которое зарегистрированы в реестре (например, заключение договоров купли-продажи, мены, дарения в отношении такого имущества), а также на установление ограниченных вещных прав на него (в частности, установление сервитута или ипотеки). 

Требование нотариальной формы, предъявляемое теперь к доверенностям на распоряжение зарегистрированными в государственных реестрах правами, появилось в законе в ходе реформирования гражданского законодательства. Цель: для обеспечения максимальной прочности оборота таких прав и достоверности соответствующих реестров: регистратор всегда имел бы дело с документами, прошедшими нотариальный фильтр. Той же цели должна служить и обсуждаемая новелла, что следует учитывать при ее толковании. 

129. Полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п., либо явствовать из обстановки, в которой действует руководитель филиала. 

При разрешении спора, вытекающего из договора, подписанного руководителем филиала (представительства) без ссылки на то, что договор заключен от имени юридического лица и по его доверенности, следует выяснить, имелись ли у руководителя филиала (представительства) на момент подписания договора соответствующие полномочия. Сделки, совершенные руководителем филиала (представительства) при наличии таких полномочий, следует считать совершенными от имени юридического лица. 

Необходимо также учитывать, что руководитель филиала (представительства) вправе передоверить совершение действий, на которые он уполномочен доверенностью, другому лицу, если передоверие разрешено доверенностью. Соблюдение нотариальной формы для доверенности, выдаваемой в порядке передоверия, юридическим лицом, руководителем филиала и представительства юридических лиц, не требуется (пункт 3 статьи 187 ГК РФ). 

В случае подписания сделки от имени юридического лица его сотрудником, действующим на основании доверенности, выданной в порядке передоверия руководителем филиала юридического лица, другая сторона сделки признается добросовестной, если ею были изучены доверенности (первоначальная и выданная в порядке передоверия), дающие полномочия сотруднику юридического лица, совершившему сделку. 

Правила о простой письменной форме доверенности, выдаваемой в порядке передоверия юридическими лицами, руководителями филиалов и представительств юридических лиц не распространяются на государственные органы, органы местного самоуправления и их структурные подразделения, не обладающие статусом юридического лица (пункт 3 статьи 187 ГК РФ). А) Содержащиеся в комментируемом пункте разъяснения посвящены трем вопросам, связанным с особенностями представительства, осуществляемого руководителями филиалов и представительств: 

* основаниям возникновения у них полномочий, 

* квалификации заключаемых ими сделок как совершенных от имени юридического лица 

* выдаче такими руководителями полномочий в порядке передоверия. Б) Согласно абз. 1 п. 129 Постановления полномочия руководителя филиала (представительства) могут основываться только на доверенности, а не на учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) или обстановке, в которой действует такой руководитель. 

Вывод: полномочия у руководителя филиала (представительства) возникают на общих основаниях, а не автоматически - в силу того обстоятельства, что соответствующее лицо является руководителем.

Именно в контексте этой идеи следует интерпретировать указание комментируемого абзаца на то, что полномочия руководителя филиала (представительства) не могут явствовать из обстановки: тот факт, что лицо является руководителем филиала, не создает обстановки, из которой в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ может явствовать полномочие на совершение сделки. 

Положение о том, что руководители филиалов (представительств) действуют на основании доверенности призвано подчеркнуть, что, в отличие от органов, они не наделяются полномочиями автоматически. Формулируя эту мысль, законодатель отталкивался от привычного понятия органа, "действующего от имени юридического лица без доверенности" (ср. ст. 174 ГК РФ), и противопоставил ему руководителя, действующего на основании доверенности. 

Нельзя не учитывать, что нормальным основанием возникновения полномочий у руководителя филиала (представительства) служит как раз доверенность, и упоминание полномочий из обстановки в абз. 2 п. 3 ст. 55 ГК РФ, определяющем основы правового статуса руководителя филиала (представительства), было бы просто неуместным. 

Объем полномочий руководителя филиала (представительства) зависит иск от усмотрения представляемого - юридического лица, которое, выдавая полномочия посредством доверенности и фиксируя их объем, будет учитывать функции конкретного филиала и другие обстоятельства. Следовательно, если из назначения лица руководителем филиала (представительства) и можно сделать разумный вывод, что оно обладает полномочиями действовать от имени юридического лица, то выводы относительно объема полномочий, т.е. полномочий на совершение той или иной конкретной сделки, оказываются безосновательными. При таких обстоятельствах вести речь о полномочиях из обстановки нельзя. 

В то же время сложно обнаружить основания и для вывода, будто назначение того или иного лица руководителем филиала (представительства) исключает применение абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ. Неужели юридическое лицо не станет стороной сделки, которая заключена руководителем филиала, не имевшим письменной доверенности, но по каким-то причинам действовавшим в качестве продавца в розничной торговле, кассира и т.п., только потому, что соответствующее лицо было руководителем филиала? 

Признание полномочий из обстановки выполняет две функции, тесно переплетающиеся на практике: 

во-первых, в отступление от общего требования письменной формы допустить наделение полномочиями посредством конклюдентных действий; 

во-вторых, защитить доверие добросовестных контрагентов, полагавшихся на видимость полномочий, созданную псевдопредставляемым 

О какой бы из этих двух функций ни шла речь, первостепенное значение при оценке обстановки, в которой действует (лже)представитель, имеет вопрос, создавалось ли сложившимися обстоятельствами впечатление, что действующее от имени представляемого лицо является представителем. Если ответ будет положительным, то стороной спорной сделки станет представляемый (потому ли, что уполномочил представителя конклюдентными действиями, или же потому, что создал своим поведением видимость полномочий). Учитывая изложенное, рассматриваемое указание абз. 1 п. 129 Постановления имело бы смысл понимать так: назначение лица руководителем филиала (представительства) само по себе не создает той обстановки, из которой явствуют полномочия на совершение сделок от имени юридического лица, но и не исключает складывания такой обстановки по общим правилам абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ. 

В) Вопрос об их необходимости для обоснования полномочий Пленум не разрешил. Возникнут ли у руководителя филиала (представительства) полномочия в объеме, очерченном в доверенности, даже если положение и/или учредительные документы предусматривают наделение его полномочиями в меньшем объеме? 

Кажется, что положительный ответ на этот вопрос со всей очевидностью вытекает из принципа абстрактности представительских полномочий (см. также п. 122 Постановления и комментарий к нему): возникновение, объем и прекращение полномочий оцениваются по своим правилам, а параметры внутренних отношений между представителем и представляемым - по своим. Поэтому для обоснования полномочий достаточно выдачи доверенности, и их объем определяется только ею одной - в отрыве от учредительных документов или положения. Такой ответ следует и из п. 1 ст. 174 ГК РФ. Во-первых, положение о филиале (представительстве) ставится в Кодексе в один ряд с договором и учредительными документами и вместе с ними как источник внутренних ограничений противопоставляется закону, доверенности и обстановке как источникам полномочий. 

Во-вторых, закон различает внутренние ограничения полномочий (обычного) представителя, которые могут устанавливаться договором или положением о филиале (представительстве), и внутренние ограничения полномочий органа юридического лица, которые устанавливаются учредительными или иными регулирующими деятельность документами юридического лица. 

Постановление не только прямо не отвечает на этот вопрос, но и создает почву для сомнений в том, что Пленум придерживается изложенного выше подхода. Абзац 1 п. 129 комментируемого Постановления вслед за абз. 2 п. 20 Постановления Пленумов N 6/8 объявляет, что "полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах". Складывается впечатление, будто указания в учредительных документах, положении о филиале (представительстве) и т.п. не достаточны, но необходимы для обоснования полномочий руководителя филиала (представительства). Г) В рассмотренной части разъяснения комментируемого пункта могут показаться очевидными: руководитель филиала (представительства), не являясь органом юридического лица, действует на основании доверенности; представительские полномочия отделены от внутренних отношений представителя и представляемого, регулируемых, в частности, положением о филиале (представительстве), и абстрактны 

В абз. 3 письма ВАС РФ от 02.11.1994 говорилось: "Такие полномочия могут быть оформлены доверенностью юридического лица либо предусмотрены в его уставе или в положении об обособленном подразделении. 

П. 20 Постановления Пленумов N 6/8, хотя и демонстрировал отказ от старой концепции, неаккуратно упоминал о "полномочиях, выраженных в положении о филиале и доверенности" (абз. 3), и о том, "что соответствующие полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п." (абз. 2). Таким образом, создавалась почва для выводов о зависимости юридической силы доверенности от наличия указаний на соответствующие полномочия в положении о филиале (представительстве) и/или учредительных документах (будто представительские полномочия каузальны, а не абстрактны). 

Из Постановления N 34 следовало, что полномочиями на совершение процессуальных действий руководитель или заместитель руководителя соответствующего обособленного подразделения обладают по должности: "При участии обособленного подразделения в деле от имени юридического лица процессуальные документы вправе подписывать руководитель или заместитель руководителя данного подразделения". Таким образом, здесь закреплялся подход, в соответствии с которым сам факт назначения лица руководителем филиала (представительства) или его заместителем влек за собой наделение их представительскими полномочиями. 

Д) Применительно к представительству, осуществляемому руководителями филиалов (представительств), действуют общие правила, в соответствии с которыми обоснование полномочий отличается от установления внутренних отношений между представителем и представляемым, а полномочия абстрагированы от этих внутренних отношений → абз. 1 п. 129 Постановления: "Полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п. 

Из этого текста можно сделать, например, такие выводы: документ, озаглавленный, скажем, "Положение о филиале", не может подтверждать возникновение полномочий, а утверждение положения о филиале не может в то же самое время являться актом выдачи полномочий. Действительно ли Пленум хотел поддержать подобные решения - сказать сложно, но, как бы там ни было, поддержки они не заслуживают. 

Начать стоит с того, что слово "доверенность" употребляется в трех разных значениях. 

Это легко проиллюстрировать на примере ГК РФ: > во-первых, сделку по установлению полномочий (абз. 1 п. 1 ст. 182); 

> во-вторых, само представительское полномочие, основанное на такой сделке (ст. 188); 

> в-третьих, документ, подтверждающий, что такая сделка была совершена (начало п. 2 и окончание п. 3 ст. 189). 

Нас интересуют первое и третье значения (доверенность-сделка и доверенность-документ): именно применительно к этим двум понятиям возникает рассматриваемая здесь проблема соотношения доверенности и положения о филиале (представительстве) 

При таких обстоятельствах целесообразно ответить на три вопроса. Первые два касаются доверенности-сделки: 

* должно ли волеизъявление о выдаче полномочий быть фактически отделено от иного поведения, прежде всего от иных волеизъявлений совершающего его лица; 

* является ли использование слова "доверенность" обязательным реквизитом акта выдачи полномочий? 

* Третий относится к доверенности-документу: требуется ли для подтверждения полномочий особый документ, обладающий определенными признаками, к числу которых относится специальность содержания (документ содержит только информацию о представительских полномочиях) и наличие на нем слова "доверенность"? 

все три вопроса заслуживают отрицательного ответа. 

1) Должно ли волеизъявление о выдаче полномочий быть фактически отделено от иного поведения, прежде всего от иных волеизъявлений совершающего его лица? 

Обособление акта выдачи полномочий как самостоятельного, его отделение и абстрагирование от актов, регулирующих внутренние отношения представителя и представляемого, о котором неоднократно шла речь выше (как в настоящем комментарии, так и в комментариях к п. п. 122 и 125 Постановления), осуществляется аналитически - в ходе правовой оценки соответствующей ситуации. 

2) Является ли использование слова "доверенность" обязательным реквизитом акта выдачи полномочий? 

Для обоснования полномочий требуется совершение направленной на это сделки. Выполнение этого условия в конкретной ситуации проверяется по общим правилам, касающимся как самого факта совершения сделки, ее действительности, так и установления ее содержания. Направлено ли конкретное волеизъявление на выдачу полномочий, выясняется по обычным правилам толкования - принимается во внимание использование автором волеизъявления определенных слов и выражений или, наоборот, воздержание от их употребления. 

3) Требуется ли для подтверждения полномочий особый документ, обладающий определенными признаками, к числу которых относится специальность содержания (документ содержит только информацию о представительских полномочиях) и наличие на нем слова "доверенность"? 

То, что для подтверждения выдачи полномочий не требуется документ, содержащий (в заголовке) слово "доверенность", а документ, содержащий (в заголовке) слова "положение о филиале", может подтверждать совершение иных актов, не нуждается в подробных объяснениях, как не нуждается в объяснениях и то, что один и тот же документ может служить доказательством совершения нескольких различных актов. 

Проиллюстрируем изложенное на примере. Единоличный исполнительный орган юридического лица утверждает Положение о филиале, в котором говорится, что руководитель филиала уполномочен действовать от имени юридического лица, 

определены объем и срок его полномочий и даже указано имя конкретного лица, занимающего должность руководителя. Внизу документа проставлены дата его совершения и подпись лица, осуществляющего полномочия исполнительного органа. Оригинал Положения передан названному в нем лицу. Неужели оно не получило тем самым полномочий? Неужели его полномочия не могут быть подтверждены предъявлением этого Положения? Е) Разъяснения, содержащиеся в абз. 2 п. 129 Постановления, посвящены проблемам квалификации сделок представителя как совершенных от имени представляемого с учетом специфики представительства, осуществляемого руководителями филиалов (представительств). 

Наряду с наличием полномочия обязательным условием наступления представительского эффекта является совершение сделки одним лицом от имени другого лица. Эта черта российского института представительства, которую он разделяет с другими правопорядками континентально-европейского типа <88>, прямо закреплена в законе. Пункт 1 ст. 182 ГК РФ начинается со слов: "Сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого)", а в п. 2 той же статьи подчеркивается, что "не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени". Смысл этого правила состоит, во-первых, в том, чтобы контрагент знал, с кем совершает сделку; во-вторых, в том, чтобы согласовать представительство с сохранением за представителем (полной) правосубъектности - если бы представляемый автоматически становился стороной любой сделки, совершаемой представителем в пределах полномочий, последний утрачивал бы возможность совершать такие сделки от своего имени (выдача генеральной доверенности влекла бы полную утрату сделкоспособности). 

Ж) Если нынешнее разъяснение касается "договора, подписанного руководителем филиала (представительства) без ссылки на то, что договор заключен от имени юридического лица и по его доверенности", то прежде говорилось о договорах, подписанных руководителем филиала (представительства) "от имени филиала и без ссылки" 

Заключая договор "от имени филиала", контрагенты могут иметь в виду одно из двух правовых последствий. Во-первых, исходя из того, что филиал не является субъектом права, а его руководитель действует от имени юридического лица по доверенности, контрагенты могут использовать слова "от имени филиала" как способ указать, что сделка совершается от имени соответствующего юридического лица. То, что при этом юридико-техническая терминология используется некорректно, само по себе не исключает выявления воли на описанные последствия (учитывая правила ст. 431 ГК РФ и то обстоятельство, что толкование волеизъявления сторон исключительно по буквальному значению использованных ими слов и выражений заставило бы сделать вывод о бессмысленности (стороны желали заведомо недостижимого правового результата) и недействительности подписанного договора). Во-вторых, мыслимы, конечно, и случаи, когда договор заключается "от имени филиала" с целью связать им именно филиал. Такое возможно, когда стороны (или одна из сторон) находятся во власти заблуждения относительно факта (стороны полагают, что филиал в действительности создан в качестве 

самостоятельного юридического лица, например общества с ограниченной ответственностью) или относительно права (стороны полагают, что филиалы обладают правосубъектностью) (см. также п. 12 комментария к п. 129 Постановления). Вывод, что стороной сделок, совершенных "от имени филиала", становится юридическое лицо, оправдан только применительно к первой группе случаев, поскольку в случаях второй группы у контрагентов отсутствует воля на то, чтобы сделка заключалась от имени соответствующего юридического лица. З) Абзац 3 п. 129 Постановления посвящен передоверию, совершаемому руководителем филиала (представительства). Абзац 4 п. 20 Постановления Пленумов N 6/8, лежащий в основе интересующего нас положения, ограничивался указанием, что руководитель филиала (представительства) может передоверить совершение действий, на которые он уполномочен доверенностью, по общим правилам, предусмотренным ст. 187 ГК РФ. Не исключено, что появление этого положения, кажущегося теперь очевидным, объясняется той высокой степенью неопределенности, какая существовала в то время относительно правового положения филиалов и представительств (см. п. 12 комментария к п. 129 Постановления). По всей вероятности, абз. 3 комментируемого пункта предполагалось свести к простому указанию норм права, которые подлежат применению к передоверию, осуществляемому руководителями филиалов (представительств): сначала говорится о том, что в этой сфере вообще возможно передоверие, а затем обращается внимание на новое правило абз. 2 п. 3 ст. 187 ГК РФ об освобождении доверенностей, выдаваемых в порядке передоверия руководителями филиалов (представительств), от общего требования нотариальной формы (см. о нем п. 9 комментария к п. 129 Постановления). И) Абзац 4 п. 129 Постановления также посвящен передоверию, осуществляемому руководителями филиалов (представительств): "сторона сделки [которая имела дело с представителем, получившим полномочия в порядке передоверия] признается добросовестной, если ею были изучены доверенности (первоначальная и выданная в порядке передоверия), дающие полномочия сотруднику юридического лица, совершившему сделку". 

Приходится признать, что Пленум высказывается здесь не слишком ясно. Какое значение имеет признание контрагента добросовестным? Что будет, если он не выполнит тех требований, которые предъявляет Постановление, например изучит только доверенность, выданную в порядке передоверия, или вообще не удостоверится в наличии полномочий у представителя? Имеется ли в виду возложение тех или иных неблагоприятных последствий на контрагента, действовавшего хотя и законно, но недобросовестно? Или же речь идет о защите контрагента, который действовал, полагаясь на ошибочное представление об актуальной правовой ситуации, - при условии, что его ошибка извинительна? 

Ситуации, когда контрагент не проявляет должной осмотрительности при проверке полномочий у лица, с которым заключает сделку, нередки на практике. Но в таких случаях контрагент, как правило, ставит под удар лишь свои собственные интересы, так что оснований привлекать его за это к ответственности не усматривается. Следовательно, то обстоятельство, что, совершая сделку с представителем другого лица, контрагент не удостоверился как следует в наличии полномочий, не должно влечь для него никаких неблагоприятных последствий, дополнительных к тем, какие наступают по закону, если представитель оказывается неуполномоченным. 

Теперь обратимся к вопросу о том, получает ли контрагент, заключающий сделку с представителем другого лица, защиту, если добросовестно полагается на наличие полномочий, которые в действительности отсутствуют. Такая защита предоставляется в случаях, предусмотренных законом (абз. 2 п. 1 ст. 182, п. 2 ст. 189, абз. 2 п. 2 ст. 51 ГК РФ; см. об этом п. 122 Постановления и п. 3 комментария к нему), и обусловлена одновременным выполнением трех условий: 

1) налицо видимость полномочий; 

2) эта видимость создана или поддерживается представляемым; 

3) полагающийся на видимость полномочий контрагент находится в извинительном неведении относительно реального положения дел, т.е. добросовестен. К) Установив, какое именно решение закреплено в абз. 4 п. 129 комментируемого Постановления, обратимся к выяснению его мотивов и соответствующей им сферы его применения. В рассматриваемом абзаце дается толкование словам п. 2 ст. 189 ГК РФ: "Если третьему лицу предъявлена доверенность...". Закон не решает прямо вопроса, как это правило должно применяться к ситуациям передоверия: что именно должен предъявить контрагенту представитель, действующий в порядке передоверия, чтобы подтвердить свои полномочия должным образом - так, чтобы в случае их отсутствия контрагент мог полагаться на создаваемую этим видимость? Достаточно ли предъявления доверенности, выданной в порядке передоверия, или к ней следует приложить первоначальную доверенность, а в случаях, когда имело место последующее передоверие, - все доверенности, которые образуют непрерывную цепочку, восходящую к представляемому? Абзац 4 п. 129 Постановления выбирает второй вариант. Тем самым для передоверия, осуществляемого руководителями филиалов (представительств), закрепляется решение, отличающееся от общего (см. п. 131 Постановления и комментарий к нему). Если по общему правилу достаточно предъявления доверенности, выданной в порядке передоверия, то при передоверии, осуществляемом руководителями филиалов (представительств), требуется еще и первоначальная доверенность. Почему? 

Следовательно, предъявление доверенности, выданной в порядке передоверия в простой письменной форме, является крайне ненадежным доказательством того, что указанное в ней лицо когда-либо наделялось представительскими полномочиями. Л) В соответствии с абз. 5 п. 129 Постановления освобождение доверенностей, выдаваемых в порядке передоверия юридическими лицами и руководителями филиалов (представительств), от общего требования нотариальной формы не распространяется на доверенности, выдаваемые государственными органами, органами местного самоуправления и их структурными подразделениями, не обладающими статусом юридического лица. Если учесть, что ссылка на п. 3 ст. 187 ГК РФ стоит в конце этого абзаца, а не после слов, описывающих требования к форме доверенностей, выдаваемых в порядке передоверия, то логика данного разъяснения, по-видимому, будет такой: поскольку государственные органы, органы местного самоуправления и их структурные подразделения, не обладающие статусом юридического лица, прямо в абз. 2 п. 3 ст. 187 ГК РФ не названы и не могут быть отнесены ни к юридическим лицам, ни к руководителям филиалов (представительств), предусмотренное законом специальное правило об ослабленных требованиях к форме некоторых доверенностей, выдаваемых в 

порядке передоверия, к ним не применяется. Основания для сомнений, заставившие Пленум дать это разъяснение, нам неизвестны. 

М) Появление и содержание разъяснений, изложенных в п. 129 Постановления (главным образом это касается его абз. 1 и 2), в значительной мере объясняются многозначностью слов "филиал" и "представительство" и той неразберихой в отношении гражданско-правового статуса филиалов и представительств, которую посеяли касающиеся их разъяснения ВАС РФ и положения законодательства. 

Дело в том, что слова "филиал" и "представительство" могут относиться к двум с юридической точки зрения принципиально разным ситуациям. Речь может идти либо об осуществлении юридическим лицом деятельности в месте, отличном от его местонахождения, либо о юридическом лице, так или иначе связанном с другим юридическим лицом и осуществляющем ту же деятельность, что и последнее, но в другом месте. То обстоятельство, что столь разные ситуации описываются одними и теми же словами, чревато путаницей и роковыми ошибками, особенно при совершении сделок: кто именно является стороной сделки, заключенной филиалом? 

Т.О. Словоупотребление законодательства 1990-х гг., сохранившееся до настоящего момента, дает самые серьезные основания для рассуждений о правосубъектности филиалов (представительств): здесь мы видим указания на его сделко- и дееспособность вообще, на его правоспособность, встречаем упоминания о вреде, причиненном его деятельностью. 130. В соответствии с пунктом 1 статьи 94, пунктом 2 статьи 126 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" полномочия руководителя должника прекращаются с даты введения внешнего управления, а с открытием конкурсного производства прекращаются полномочия как руководителя должника, так и иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника), в связи с чем действие доверенностей, выданных указанными лицами для представления интересов должника, прекращается (подпункт 7 пункта 1 статьи 188 ГК РФ). 

На том же основании подлежат прекращению доверенности, выданные внешним и конкурсным управляющим должника, когда такой управляющий освобожден (отстранен) от исполнения обязанностей. А) Комментируемый пункт посвящен одной из новелл ГК РФ, появившихся в ходе реформирования гражданского законодательства <99>. Теперь в соответствии с подп. 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие введения в отношении представляемого или представителя такой процедуры банкротства, при которой соответствующее лицо утрачивает право самостоятельно выдавать доверенности. 

В абз. 1 п. 130 Постановления определяется конкретное содержание понятия "процедура банкротства, при которой соответствующее лицо утрачивает право самостоятельно выдавать доверенности". Вполне очевидно, что названному в законе признаку отвечают две процедуры - внешнее управление и конкурсное производство <100>. Абзац 2 п. 130 разъясняет, что на основании приведенного положения закона прекращаются (в тексте использовано неясное "подлежат прекращению") также и полномочия, выданные внешним и конкурсным управляющим должника, когда такой управляющий освобожден (отстранен) от исполнения обязанностей. В отличие от предыдущей, эта рекомендация не только не очевидна, но и явно отступает от текста закона. Рассмотрим ее подробнее. Б) Подпункт 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ устанавливает два новых для российского права основания прекращения представительских полномочий: введение соответствующей процедуры банкротства в отношении представляемого и в отношении представителя. Каждое из правил преследует свои цели и имеет свою историю. На решение известной практической проблемы направлено введение первого из них <101>, и разъяснения п. 130 Постановления представляют особый интерес именно применительно к нему. 

В) Помимо приведенного мотива в обоснование анализируемой новеллы Концепция ссылается на зарубежный опыт, а именно на § 117 немецкого Положения о несостоятельности <104>. Цель данной нормы - посредством отстранения от управления лиц, назначенных должником, обеспечить фактическое сосредоточение контроля и распорядительной власти в руках управляющего. При замене одного управляющего другим это правило не применяется. 

Г) Подводя итог сказанному, следует заключить, что подп. 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ решает для определенной группы случаев ту проблему, которая по общему правилу решается посредством механизма, закрепленного в абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ. Насколько такое специальное правило необходимо, сказать сложно: учитывая, что его обоснование, предложенное в Концепции, актуально не только для введения соответствующих процедур банкротства и, кроме того, исходит из регулятивной ситуации, которая имела место до введения механизма публикации. Д) Помимо того что решение, закрепленное в абз. 2 п. 130 Постановления, едва ли может быть корректно обосновано, оно небезупречно по существу. Отстранение и тем более освобождение арбитражных управляющих от исполнения соответствующих обязанностей не обязательно связано с такими обстоятельствами, которые заставляют всерьез опасаться, что старый управляющий выдал полномочия ненадежным лицам или будет скрывать, кого назначил представителями (ст. ст. 97, 98, 144 и 145 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"; далее - Закон о банкротстве) <109>. Поэтому вопрос о том, стоит ли отменять полномочия, выданные прежним управляющим, имело бы смысл оставить на усмотрение нового управляющего, а не решать в абстрактной форме, как это делается в абз. 2 п. 130 Постановления. 131. Согласно пункту 3 статьи 188 ГК РФ с прекращением доверенности теряет силу передоверие. Вместе с тем, если третьему лицу предъявлена доверенность, выданная в порядке передоверия, о прекращении которой оно не знало и не должно было знать, права и обязанности, приобретенные в результате действий лица, полномочия которого прекращены, сохраняют силу для представляемого и его правопреемников (пункт 2 статьи 189 ГК РФ). А) Комментируемый пункт посвящен защите доверия к видимости сохранения полномочий, выданных в порядке передоверия. В соответствии с п. 2 ст. 189 ГК РФ добросовестное третье лицо защищается в своем доверии к видимости полномочий, если 

ему была предъявлена доверенность. Применительно к ситуациям передоверия встает, однако, вопрос, какая доверенность должна быть предъявлена контрагенту, чтобы это условие предоставления защиты было выполнено. Достаточно ли доверенности, выданной в порядке передоверия, либо требуется еще и первоначальная доверенность (или - при последующем передоверии - все доверенности, восходящие к представляемому)? В качестве общего правила комментируемый пункт закрепляет первый вариант (ср. абз. 4 п. 129 Постановления, предусматривающий иное решение для доверенностей, выданных в порядке передоверия руководителями филиалов (представительств), и п. п. 9 и 10 комментария к этому пункту). 

Б) Обычно представляемый несет риск того, что при прекращении полномочий не отобрал у представителя выданный ему когда-то оригинал доверенности: предъявив его добросовестному третьему лицу, бывший представитель сможет связать представляемого совершенной от его имени сделкой (п. 2 ст. 189 ГК РФ). Мотивы такого решения понятны. Выдавая оригинал доверенности на руки представителю, представляемый создает у третьих лиц основания полагать, что указанное в ней лицо, подтверждающее свои полномочия предъявлением оригинала, действительно наделено соответствующими полномочиями. 

В) Попытка приложить этот общий подход к случаям передоверия ставит три вопроса. Первые два касаются выполнения обычных условий, без которых доверие к видимости полномочий не защищается, третий связан с особым условием предоставления защиты доверию к видимости сохранения полномочий, которое может быть выведено из абз. 4 п. 129 Постановления (см. п. 10 комментария к нему) - на защиту доверия к видимости сохранения полномочий может претендовать лишь тот, кто имел достаточные основания для вывода не только о сохранении полномочий, но и об их возникновении: 

1) может ли предъявление доверенности, выданной в порядке передоверия, обосновывать видимость сохранения полномочий; 

2) если да, то может ли в данном случае сохранение видимости полномочий быть вменено представляемому; 

3) является ли оригинал доверенности, выданной в порядке передоверия, достаточным доказательством возникновения полномочий? 

Видя перед собой оригинал доверенности, выданной в порядке передоверия, контрагент имеет самые веские основания полагать (принимая во внимание ч. 2 ст. 59 Основ законодательства о нотариате), что: 

1) выдавшее ее лицо когда-то было наделено представляемым необходимыми полномочиями, по объему и сроку равными передоверенным полномочиям или превосходящими их; 

2) это лицо было уполномочено на передоверие; 

3) в момент выдачи доверенности в порядке передоверия оно предъявило оригинал первоначальной доверенности. Следует, однако, иметь в виду, что п. 2 ст. 189 ГК РФ защищает только доверие к видимости сохранения полномочий, но не к видимости их возникновения. Это значит, что третьему лицу, которое полагалось на видимость полномочий, созданную предъявлением оригинала доверенности, выданной в порядке передоверия, не удастся совершить сделку с псевдопредставляемым, если в действительности полномочия у соответствующего лица не возникли. Это верно не только в случаях подделки, но и тогда, когда проверка указанных обстоятельств нотариусом, удостоверившим доверенность, выданную в порядке передоверия, по каким-то причинам дала сбой. Сложнее дело обстоит с теми ситуациями, когда полномочия представителя прекратились еще до того, как он выдал доверенность в порядке передоверия: применяется ли к сделке передоверия правило п. 2 ст. 189 ГК РФ и если да, то чья добросовестность должна приниматься во внимание? 132. Абзац второй пункта 1 статьи 189 ГК РФ содержит правило о возможности отмены доверенности путем публикации в официальном издании, в котором опубликовываются сведения о банкротстве. При этом третьи лица считаются извещенными об отмене доверенности по истечении месяца со дня указанной публикации, если они не были извещены об отмене доверенности ранее. 

Применение данного порядка без одновременного извещения представителя и известных представляемому третьих лиц об отмене доверенности не допускается в случаях, когда доверенность была выдана на совершение сделки (сделок) с конкретным контрагентом (контрагентами). 

Правила о публикации сообщения об отмене доверенности применяются также при отмене доверенности на представление интересов в суде: заинтересованное лицо вправе при рассмотрении дела в суде ссылаться на наличие такой публикации. В то же время при проверке полномочий представителей на суд в отсутствие соответствующей ссылки заинтересованного лица не может быть возложена обязанность по проверке публикаций об отмене доверенности. Суд принимает во внимание факт прекращения полномочий представителя только при получении уведомления об отмене доверенности. А) Сложно сказать с уверенностью, содержит ли абз. 1 комментируемого пункта какое-либо разъяснение. Здесь почти дословно воспроизводятся первое и третье предложения абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ, но одно расхождение между законом и его пересказом все же обращает на себя внимание. Пункт 1 ст. 189 ГК РФ различает отмену доверенности, а также ее прекращение по некоторым иным основаниям и извещение об отмене или прекращении доверенности представителя и третьих лиц ("лицо, выдавшее доверенность и впоследствии отменившее ее, обязано известить..."): одно дело отмена, другое - извещение о ней. Более того, абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ различает заявление об отмене (которое, очевидно, следует рассматривать как способ отмены доверенности) и публикацию (как способ извещения об (уже состоявшейся) отмене). Что же касается абз. 1 п. 132 Постановления, то он говорит об отмене доверенности путем публикации, выставляя публикацию способом не (только) извещения, но (и) отмены. Скрывается ли за этим расхождением решение истолковать закон так, а не иначе или же речь идет о случайной неточности цитирования? Б) В соответствии с абз. 2 п. 132 Постановления "применение... порядка", о котором идет речь в абз. 1, "без одновременного извещения представителя и известных представляемому третьих лиц об отмене доверенности не допускается в случаях, когда доверенность была выдана на совершение сделки (сделок) с конкретным контрагентом (контрагентами)". Внимания заслуживают содержание закрепленного здесь решения и лежащие в его основе мотивы. Приходится признать, что использованные в интересующем нас абзаце формулировки могли бы быть и более ясными. Что значит "применение данного порядка не допускается"? Запрещается ли таким образом представляемому обращаться за публикацией извещения об отмене? Или этот запрет адресован соответствующему печатному органу? Каковы последствия нарушения такого запрета? Скорее всего, имеется в виду, что в описанных случаях фикция извещения, закрепленная в третьем предложении абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ, не действует. 

Какие мотивы могут лежать в основе этого решения? Вероятно, исключить применение механизма, предусмотренного абз. 2 п. 1 ст. 189 ГК РФ, к случаям, когда доверенность выдается для представительства перед конкретными лицами, Пленум заставили следующие соображения. 

Несложно заметить, что основная цель института публикации извещений - дать представляемому инструмент защиты от нежелательных последствий видимости полномочий в тех случаях, когда использование обычных средств такой защиты не обеспечивает. Действительно, представляемому не всегда под силу отобрать оригинал доверенности у представителя, потому ли, что тот уклоняется от возврата либо не может быть извещен о прекращении полномочий или же потому, что представляемый (его нынешние представители) или его правопреемники не знают о существовании этого представителя. Представляемый не всегда может известить лиц, для представительства перед которыми выдана доверенность, потому что их круг может быть не определен или чрезвычайно широк или же просто потому что представляемому (его нынешним представителям) или его правопреемникам неизвестно, для представительства перед кем выдавалась доверенность, либо даже что такая доверенность вообще выдавалась. В) Абзац 3 п. 132 Постановления посвящен применению правил о публикации извещений об отмене доверенности к полномочиям добровольных процессуальных представителей. Из первого предложения становится ясно, что об автоматическом применении всех правил о гражданско-правовом представительстве к представительству процессуальному речи не идет, но некоторые из них применяются и здесь (см. также п. 125 Постановления и п. 1 комментария к нему): "Правила о публикации сообщения об отмене доверенности применяются также при отмене доверенности на представление интересов в суде...". Второе и третье предложения демонстрируют, что иногда нормы о материально-правовом представительстве к процессуальному представительству применяются с поправкой на специфику данных отношений. 

В соответствии со вторым предложением суд не обязан проверять публикации об отмене доверенности, а согласно третьему предложению принимает во внимание факт прекращения полномочий не иначе как при получении уведомления об отмене доверенности. Что это значит? Какое именно решение закреплено в этих положениях и каковы его мотивы? Едва ли возможно однозначно ответить на эти вопросы, учитывая, сколь многочисленны, сложны и слабо проработаны в отечественном праве те проблемы, которые актуализируются анализируемым разъяснением. Поэтому ограничимся лишь некоторыми предварительными замечаниями.

Задачи тема №15

Задача №1

1. Вправе ли был Силантьев поручить адвокату Бранденбургу ведение процессуальных действий от его (Силантьева) имени?

Да, был вправе. В соответствии со ст.48 ГПК РФ граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей. В соответствии со ст.54 ГПК представитель по общему правилу вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия.

2. Какими документами оформляются полномочия судебного представителя?

В соответствии с п.1 ст.53 ГПК полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом (с ГК РФ)

Кроме того, если в качестве представителя в деле участвует адвокат, то его право на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием (п.5 ст.53 ГПК)

3. Вправе ли был Бранденбург передоверить поручение другому адвокату?

Да, в соответствии с п.1 ст.187 ГК РФ лицо, которому выдана доверенность, может передоверить выполнение указанных в доверенности действий, в частности, если вынуждено к этому силою обстоятельств для охраны интересов выдавшего доверенность. В данном случае Бранденбург был вынужден в силу проблем со здоровьем перепоручить выполнение полномочий другому адвокату (Смородинскому)

4. Надлежащим ли образом была оформлена доверенность, выданная Бранденбургом Силантьеву? Требовала ли она нотариального удостоверения в сложившейся ситуации?

В соответствии с п.3 ст. 187 ГК доверенность, выдаваемая в порядке передоверия, по общему правилу требует нотариального удостоверения. Закон содержит исчерпывающий перечень доверенностей (п.4 ст. 185 ГК), которые могут быть удостоверены администрацией стационарного лечебного учреждения. Однако доверенность на ведение процессуальных действий в суде в этот перечень не входит.

Это значит, что надлежащая форма доверенности не была соблюдена. Следовательно, в силу п.1 ст. 165 ГК сделка по выдаче Бранденбургом Смородинскому доверенности является ничтожной.

Кроме того, из задачи усматривается то, что Бранденбург не предупредил Силантьева о совершенном передоверии.

Следовательно, Смородинский действовал в гражданском процессе от имени Силантьева как неуполномоченное лицо.