2544
.pdfВнешняя политика Китая должна вестись в соответствии с принципом «мягкой силы» (понятие «мягкая сила» - «soft power» было предложено в конце 1980-х гг. американским политологом Джозефом Наем, и означает использование нематериальных властных ресурсов культуры и политических идеалов в интересах влияния на поведение людей в других странах). Наращивание «мягкой силы» Китая является важной задачей для руководства страны, ибо «мягкая сила» означает влияние в мире и международную привлекательность культуры страны, её ценностных представлений, общественных институтов и модели развития.
Кроме того, Китаю не следует отказываться от участия в экономической глобализации, но при этом необходимо быть бдительным по отношению к стоящей за ней глобальной экспансией неолиберализма и монополистического капитала.
Особо следует подчеркнуть, что принципиальная, системная и последовательная реализация вышеназванных и вышеохарактеризованных задач, целей и приоритетов закономерно принесла результативные плоды. Так, например, уже к первому десятилетию новейшей истории Китая в XXI веке (2010-е гг.) в этой стране накопился актуальный (в том числе и для Российской Федерации) опыт экономически эффективных и социально ориентированных преобразований, способствующих динамичному повышению качества жизни нации. Важно отметить также, что в наше время в условиях обострения отношений с США, глобализации пандемии и актуальности экономической рецессии Китай, лидером которого является ныне Си Цзиньпин, откорректировал свою стратегию развития. Новая стратегия определена как «двойная циркуляция», ориентированная на приоритетность оптимизации внутреннего потребления в его гармоничной взаимосвязи и взаимодействии с «внешней циркуляцией». Согласно пояснениям Посла КНР в РФ Чжан Ханьхуэя, «двойная циркуляция» предполагает, т а- ким образом, с одной стороны, расширение и качественное удовлетворение внутреннего спроса на базе дальнейшего углубления реформ и научнотехнических инноваций; а с другой стороны, повышение уровня экономической и иной открытости Китая для международного взаимовыгодного сотрудничества вкупе с активизацией процесса интеграции этой страны в глобальную систему многосторонней торговли.
Как представляется, наиболее конструктивными и полезными для изучения и применения в нашей стране аспектами китайского опыта оптимизации качества жизни народа являются следующие достигнутые результаты в приоритетных сферах жизнедеятельности и развития КНР образца 2010-х годов.
Опыт модернизации первоначального социализма в социализм с китайской спецификой (материализовавшийся в том числе в социально ориентированный государственный капитализм, приоритетно опирающийся на идеологию социальной справедливости и социокоммунистических ценностей). Китайское государство не отказывается от приоритетности социокоммунистической идеологии и ценностей, от верховенства в политической системе страны КПК. Го-
61
сударство сохраняет действенный и плотный контроль над всеми стратегически важными (базовыми) отраслями экономики, – и в первую очередь финансами, энергетикой, металлургией, машиностроением и др. В то же время в этой стр а- не сложилась и эффективно действует практика государственного поощрения малого и среднего бизнеса (то есть предпринимательства на нижнем и среднем уровнях). В КНР не было масштабной приватизации, государственный сектор промышленности поддерживался руководством страны даже в бытность его убыточным.
В целом, не отрекаясь от социокоммунистической идеологии и не меняя систему политической власти, руководство КНР в то же время деактуализировало устаревшие в силу утраты их эффективности экономические догмы, адаптируя страну к ситуации регулируемого рынка с элементами государственного капитализма. Соответственно в этой стране накоплен опыт эффективного «использования западного ради китайского».
Опыт борьбы с коррупцией. В Китайском государстве в период его новейшей истории в этом плане сложилась практика принятия самых жестких мер, вплоть до смертной казни даже за экономические преступления. При этом одним из действенных антикоррупционных инструментов стала конфискация имущества не только у коррупционеров, но и у членов их семей. В этой стране была внедрена также практика применения запрета на профессию (особенно в сфере государственной службы) для соответствующих претендентов. Более того, сбежавших из страны коррупционеров и иных воров КНР стала отслеживать по всему миру, требуя в случае обнаружения их возврата в страну вместе с похищенными средствами. Количество выданных Китаю другими странами коррупционеров в 2010-х годах исчисляется десятками тысяч, а возвращенных похищенных ими средств – сотнями миллионов долларов.
Опыт создания конвергированной экономической модели. Он заключается в разработке в Китайской Народной Республике модели экономики, прагматично и гармонично сочетающей наиболее эффективные (и в то же время адекватные социализму с китайской спецификой) принципы первоначального социализма (в нашей стране он функционировал до начала 1990-х гг.) и классического капитализма (функционировавшего в наиболее развитых странах западного мира, также пошедших по собственному пути конвергенции, до середины XX века).
Опыт инвестиционно обеспечиваемого экономического развития КНР и поддерживаемого китайскими инвестициями и кредитами экономического развития других стран. В ходе 30-летнего реформационно-модернизационного процесса Китай в вопросах экономического развития целенаправленно опирался на инвестиции, – как собственно государственные, так и иностранные. В этом плане следует отметить, что, например, США за период с середины 1980-х гг. до начала первого десятилетия XXI века инвестировали в китайскую экономику в 50 раз больше долларов, нежели в российскую. Ведь Китайская Народная Республика иностранным инвесторам предоставила более чем выгодные га-
62
рантии и льготы. В результате в этой стране в короткие сроки начали действовать множество совместных предприятий (СП) по изготовлению одежды, обуви, бытовой техники и других экспортных производств. При этом власти Китая, открывая для иностранцев гигантский потребительский рынок своей страны, настойчиво и жестко требовали от них внедрения на СП самых современных технологий.
Особая тема – китайские инвестиции и кредиты за рубеж. Вкладываясь в иностранные экономики (в том числе в экономики Белоруссии и Казахстана, Кубы и многих африканских государств), КНР, наряду с иным, обеспечивала усиление своего влияния за рубежом, а также параллельно заботилась как о создании дополнительных рабочих мест для своих соотечественников, так и о продвижении своих товаров по всему миру. В начале нынешнего века признано, что даже североамериканский обыватель, покупая недорогие китайские товары, в среднем за год экономил до 1 тыс. долларов. В этот же период в самой республике были созданы миллионы дополнительных рабочих мест (ежегодно
– не менее 10 млн.) – в основном производственных и достойно оплачиваемых. Примечательно, что уже в начале нынешнего века в некоторых приморских провинциях Китая средняя зарплата наемных работников стала сопоставима с североамериканской. Наряду с инвестиционным опытом в этой стране накоплен и «кредитный» опыт зарубежной деятельности. КНР активно выделяет кредиты самым различным государствам мира на соответствующие энергетические, промышленные, строительные, торговые и иные проекты. Но при этом практически во всех ситуациях, где это только возможно, выдвигает условия: заниматься (или хотя бы участвовать) разработкой и реализацией проектов, под которые КНР выделило кредиты, должны китайские фирмы с привлечением китайских же рабочих. Как показывает практика, далеко не все заемщики могут вернуть китайские кредиты в срок либо в полном объеме. Возникают кредитные долги, позволяющие КНР обеспечить себе дополнительные условия благоприятствования для ведения бизнеса в соответствующих странах. Кредитные долги создают также ситуацию зависимости от Китая конкретных государств. Например, за последние 12 лет долг Киргизии Китаю вырос в 170 раз (1,8 млрд. долл.), составив 43% от всех внешних займов этой страны. В свою очередь Таджикистан уже должен Китаю 2,9 млрд. долл. (60 % от всего внешнего долга этой страны). В подобных ситуациях КНР предлагает в качестве компенсации допустить ее к управлению природными ресурсами, энергосетями (и др.) странзадолжников. Либо в счет погашения долгов предлагается продавать определенные ресурсы (включая, например, золотые прииски) Китаю по сверхльготным ценам. Такая практика не первое десятилетие реализуется китайцами в целом ряде государств Африки. В отношении же стран-задолжников, граничащих с Китайским государством, периодически может подниматься и вопрос о пересмотре демаркационной линии. Так, например, в результате такого пересмотра в 2011 г. Китайской Народной Республике отошли 1158 кв. км. таджикской территории.
63
Опыт решения урбанизационных проблем. Здесь важно отметить, что уже к началу нынешнего века доля городских жителей в КНР приблизилась к 50% (в наше время приближается к 60 %). При этом своеобразие урбанизации покитайски заключалось в том, что нередко сельские поселения в КНР не ликвидировались, а вместо деревни в этой стране при активной поддержке государства создавались небольшие и средние города («чжэни») со всей необходимой инфраструктурой: дорогами, водо- и газопроводами и т.д.
Опыт социально ориентированной государственной пенсионной политики. К началу XXIв. В этой стране системой пенсионного обеспечения пользовались свыше 400 млн. человек (ныне – около 900 млн.). В последующие годы в КНР число получателей пенсий ежегодно увеличивалось на 25 миллионов человек. Причём в рассматриваемый период пенсии в городах уже были относительно приличные, с коэффициентом замещения от 0,4 (то есть от 40 % от последней базовой зарплаты конкретного пенсионера). Сегодня же, например, у ощутимой (хотя и немногочисленной по китайским меркам) части китайских учителей пенсия может составлять 4 тыс. юаней в месяц, то есть приблизительно свыше 30 тыс. российских рублей. При этом структурный аналог российского Пенсионного фонда отличается достаточной рациональностью как в плане финансирования его деятельности, так и в плане его штатного расписания. В России же Пенсионный фонд – один из самых «раздутых» в мире и в штатном, и в финансовом контекстах. Он насчитывает более 100 тыс. сотрудников, а его деятельность в нынешнем году обойдется нашей стране в 124,3 млрд. руб.; а между тем весь бюджет «Роскомоса» на нынешний календарный год составит 78 млрд. рублей. В связи с начавшейся пенсионной реформой в России уже в прошедшем календарном году появилось свыше 800 тысяч несостоявшихся пенсионеров, на которых государство сэкономило 14 млрд. руб. Годовой расход на содержание Пенсионного фонда в РФ вдесятеро больше этой суммы. Следовательно, актуальность опыта рачительного финансирования в этой сфере деятельности аналогичных структур в Китае трудно переоценить.
Опыт борьбы с бедностью и социальным расслоением. В этом плане следует еще раз отметить, что для решения данных проблем в КНР на протяж ении практически трех десятилетий проводилась целенаправленная государственная политика создания десятков миллионов новых рабочих мест, трудоустройства людей с низкими доходами. Борьба с бедностью велась и в деревнях. Примечательно, что в аграрных районах Китая земля, чаще всего, плохая по качеству. Соответственно государство в таких ситуациях соответствующих крестьян за государственный счет переселяло в другие места, где пашня побогаче.
Опыт налогообложения в интересах большинства нации. Китайская Народная Республика пошла по пути введения прогрессивной шкалы налогообложения. При этом доходы граждан до 3,5 тыс. юаней в месяц (в з ависимости от курса – более 20 тыс. российских рублей) налогом не облагаются. Далее были предусмотрены 10 % налогов для доходов, которые получают большинство работающих в этой стране. Затем – стал практиковаться существенный рост став-
64
ки налогов с доходов, начиная примерно с 1 миллиона российских рублей. При этом сложилась практика жесткого слежения за налоговой дисциплиной со стороны налоговых и иных структур.
Опыт реализации модели планово-управляемой экономики. Данный опыт актуален по целому ряду важнейших аспектов и для стран с рыночной экономикой, включая РФ. Важной особенностью ситуации в КНР является то обстоятельство, что в китайское экономическое планирование не директивное, а индикативное. То есть задачи ставятся как желательный результат. Эффективность же их выполнения оценивается через наличие объективных возможностей для этого. Не менее интересен и еще один финансово-экономический аспект китайской модели. Аналогом российского Центрального Банка (ЦБ РФ) в КНР является Народный банк Китая (НБК). Он – государственный и подконтрольный Правительству страны. Именно это обстоятельство по целому ряду фундированных аспектов (по мнению многих серьезных и независимых экспертов) и детерминирует устойчивость китайского юаня и китайской экономики в целом. Ибо именно НБК определяет устойчивость национальной валюты и необходимые балансы в народном хозяйстве. Иными словами, в экономике КНР сложилась ситуация, в которой НБК является одним из важнейших институтов и факторов стабильности и динамичного развития экономики в этой стране. И если реалии характеризовать адекватно их специфике и содержанию, Народный банк Китая, в сущности, подчиняется соответствующим отделам ЦК КПК. Причем в данной стране сложилась система, в условиях которой сколько государство скажет, столько юаней и будет напечатано. При необходимости в КНР есть также практика запрета на вывод капитала за рубеж (что и делалось неоднократно на протяжении истории китайских реформ и преобразований).
Опыт модернизации и глобализации системы высшего образования в рамках реализации принятых в конце 1990-х гг. высшим руководством КНР «Плана мер по возрождению образования в XXI веке», Решения ЦК КПК и Госсовета КНР «Об углублении реформы образования и всестороннем содействии продвижению качественного образования», а также Проекта «Шуан и Лю» (то есть Проект «Университеты и дисциплины мирового класса») и еще целого ряда проектов (в том числе Проект 211, Проект 985, Проект «Платформы инноваций в ключевых дисциплинах», «Проект ключевых дисциплин» и др.).
Названные Планы, Решения и проекты обеспечивали дальнейшие, в сравнении с периодом становления и развития системы высшего образования Китая в 1949-1990-х гг., модернизационные изменения в данной сфере. В то же время эти партийно-правительственные решения и планы были адекватно вызовам современности ориентированы на синхронное целенаправленное развитие как массового высшего образования в Китайской Народной Республике (ныне каждый пятый студент на планете Земля – это студент, обучающийся в определенном китайском вузе; а свыше 30 % студентов и выпускников североамериканских университетов - выходцы из Китая), так и образования элитарного, сконцентрированного в соответствующих передовых университетах этой страны.
65
При этом лучшие китайские вузы, наряду с иным, целенаправленно стремятся к выходу на международную арену в качестве конкурентоспособных научнообразовательных структур, в системной сумме представляющих собой авангард высшей школы КНР как одного из ведущих глобальных образовательных лидеров.
На наш взгляд, китайский опыт реформирования в системе высшего образования интересен и в контексте российской модернизации национальной системы высшего образования практически по всем формам обучения – от классической до дистанционной (становящейся все более актуальной в условиях цифровизации процесса обучения), в том числе с использованием не только традиционных, но и игровых форматов работы (например, деловых игр) со студентами, аспирантами и соискателями; а также с профессорско-преподавательским составом и вузовскими сотрудниками в ходе периодического повышения квалификации и получения дополнительного профессионального образования.
Особо необходимо также отметить, что в весьма близком обозримом будущем России предстоит с неизбежностью приступить как к масштабной цифровизации образования в частности, так и к интенсивному развитию цифровой реальности применительно к соответствующим социальным и иным практикам в целом. У КНР имеется относительно продолжительный опыт и в этих аспектах жизнедеятельности и развития государства и общества. Наиболее конструктивные составные элементы данного опыта (правда, по ряду параметров противоречивого в смысле полноценного соблюдения прав и свобод личности) несомненно будут полезны в процессе их использования и в нашей стране.
В рамках вышеназванных партийно-правительственных решений и проектов в КНР последовательно решается и проблема легитимации китайского высшего образования не только внутри этого государства, но и в глобальных масштабах. Следует отметить также, что в новейшей истории Китая особое место занимает и процесс реализации установок 13-го пятилетнего плана КНР (2016-2020гг.), в котором, наряду с иным, были определены приоритетные и ключевые направления дальнейшего развития национальной системы образования в целях построения экономики знаний в условиях мультиполяризации и цифровизации мирового пространства и обострения вызовов современности.
Не менее важным представляется и то обстоятельство, что Китай в недалёком будущем по многим параметрам будет оказывать заметное влияние на ситуацию в России, а соответственно и на состояние её национальной безопасности. В условиях же перманентных антироссийских санкций по инициативе Запада, нацеленных на сдерживание (затормаживание) развития РФ по всем азимутам, нашей стране жизненно необходимо стремиться к расширению расчетливого и прагматичного сотрудничества (с ориентацией на приоритетность собственных национальных интересов) и сближению с КНР. Тем более, такое сближение объективно детерминировано как минимум тремя «долговременноисторическими» обстоятельствами:
66
1.Территориальная близость (российско-китайская граница колоссальна по протяжённости, – более 4000 километров, – и впервые за всю историю взаимоотношений наших государств легитимна в восприятии обоих сопредельных государств.
2.Обоюдная потребность в развитии как торгово-хозяйственных, так и политико-военных (ввиду нарастания общепланетарной неустойчивости и «маниакального продвижения NATO на Восток») связей.
3.Исламский фактор. Ибо мусульманский фундаментализм способен самым опасным образом дестабилизировать ситуацию как в Средней Азии, так и
вАзиатско-Тихоокеанском регионе. В этом плане нельзя недооценивать и опасность возникновения террористических структур и проведения терактов как в России, так и в Китае (особенно в Синь-цзяне).
Конструктивное и взаимовыгодное развитие российско-китайских отношений, – как справедливо подчёркивают известные китайские эксперты Ли Цзинцзе и Лу Наньцюань, – способно оказать стабилизирующее и позитивное влияние на многополярный мир. А посему желательно смещение российского центра гравитации в экономическом развитии с Запада на Восток. Ведь, помимо прочего, России будет крайне трудно самостоятельно превратить свои восточные регионы в экономически развитые. Добиться этого возможно, – при ус-
ловии трезвого отношения РФ к мифам о «китайской угрозе» и « жёлтой опасности», – в сотрудничестве со странами Северо-Восточной Азии. И в этом плане Китай, – как считают вышеназванные специалисты, – для России является наиболее перспективным выбором для кооперации в Азии.
Однако, на наш взгляд, России при этом не следует забывать о том, что Китай для РФ представляет собой не только перспективного партнёра на международной арене, но и «генератора» целой группы угроз. При этом основной угрозой национальной безопасности России, исходящей от Китая, является прежде всего переизбыток населения в этой стране. Во многом из-за гипертрофированной многочисленности населения относительная бедность (прежде всего в сельской местности) и экологически неблагоприятные условия жизни и поныне являются чувствительными социально-экономическими проблемами для десятков миллионов китайцев, подталкивая их к миграции за северные рубежи своей страны. Сосед КНР, – Россия, – и особенно её богатая природными ресурсами территория от Урала до Дальнего Востока включительно (в демографическом плане представляющая собой «людскую полупустыню»), – для возможной миграции (в том числе и нелегальной) масс людей из Китая более чем привлекательна. И ситуация на Дальнем Востоке – наглядная иллюстрация реальности вышеизложенных тенденций и опасностей в среднесрочной перспективе.
Кроме того, Китай, испытывающий дефицит самых различных ресурсов (от энергетических и продовольственных до природных), объективно будет стремиться к увеличению масштабов ресурсного импорта из России (и, как представляется, этот ресурсный экспорт не по всем параметрам и не во всех си-
67
туациях будет безусловно легален и выгоден именно Российскому государству
иобществу, а не отдельным уполномоченным и неуполномоченным на торговлю ресурсами с российской стороны субъектам и структурам).
Наряду с этим, Китай, – в связи с высокими вот уже четвертое десятилетие высокими темпами экономического роста и индустриализации, – в обозримом будущем вполне способен в отношении России стать одним из наиболее активных источников (генераторов) трансграничных загрязнений, ощутимо ухудшающих состояние атмо-, педо- и гидросферы на территории нашей страны. Со стороны КНР не исключён также и «экспорт» в регионы РФ на восток от Урала своих отходов (включая радиоактивные) для их последующего захоронения («переработки»). В этом плане симптоматично, что ещё в 2003г. агентство RAND Corporation выявило 8 основных рисков для продолжающего бурно развиваться Китая, назвав в их числе риски ухудшения экологической ситуации (с сопутствующей эскалацией загрязнений социоприродных комплексов и экосистем); обострения дефицита водных ресурсов; а также распространение СПИДа
идругих эпидемических заболеваний.
Следовательно, в архитектонике внешних угроз безопасности России китайский фактор занимает особые, серьезные позиции. В этом плане жизненно необходимо отчетливо осознавать и понимать, что для КНР в ее новейшей истории существует, как минимум, 3 основных и серьезных риска: старение населения и рост доли пенсионеров; дефицит (недостаток) энергоресурсов; неблагополучная экологическая ситуация. Соответственно в процессе дальнейшего развития сотрудничества с этой страной России жизненно необходимо предпринимать меры по превентации (нейтрализации) вышеохарактеризованных реальных либо вероятных негативных воздействий как на территорию нашей страны, так и на здоровье населения РФ.
И все же актуальность китайского опыта модернизации для России трудно переоценить в силу целого ряда обстоятельств.
*Преобразования в Китае наглядно доказывают крайнюю важность осуществления последовательных реформ. В КНР такие реформы ведутся в сфере экономики. Модернизация же политической модели в этой стране - вопрос перспективы. Иными словами, Китай не повторил ошибок горбачёвской «перестройки» всего и вся одновременно и немедленно.
*Эффективность модернизации, - как свидетельствует китайский опыт, возможна лишь при наличии соответствующих концепции, модели и стратегических планов (рассчитанных на min. 2-3 десятилетия). Не менее важно в этом плане наличие предметных Программ и моделей на средне- и долгосрочную перспективу. А также осуществление жесткого перманентного контроля за их реализацией и своевременной, адекватной вызовам современности, корректировкой.
*Предстоящие крупные реформы, – в целях снижения экономических и социально-политических рисков, – необходимо сначала апробировать в малом социально-региональном масштабе. И лишь после подобной «обкатки», давшей
68
позитивные результаты, возникают основания для начала общенациональной модернизации.
*Главным индикатором осуществляемых реформ, претендующих на статус прогрессивных, должна быть не только их экономическая эффективность, но и их ориентированность на интересы основной части нации, - то есть социального большинства.
*В процессе масштабной модернизации особую роль играют кадры государственных служащих. Поэтому радикальная ротация (наблюдавшаяся в Китае
впериод «культурной революции») имеющихся кадров чрезвычайно опасна, так как на смену им гарантированно приходит малокомпетентная и меркантильная управленческая псевдоэлита.
*Масштабное реформирование требует наличия эффективной вертикали государственной власти, жестко пресекающей попытки отклонения от курса реформ и дезинтегративные тенденции. Иными словами, в процессе модернизации ведущие акторы государственной власти призваны контролировать соци- ально-политическую и экономическую ситуацию в стране, и в первую очередь
вотношении стратегически важных сфер жизнедеятельности и развития нации (то есть государственно-организованного общества).
Таким образом, китайский исторический и практический опыт преобразований по целому ряду важнейших аспектов не только актуален, но и поучителен. Знание и компетентное, адекватное (с учетом российской специфики) использование этого опыта способно обеспечить оптимизацию процесса преобразований в нашей стране по многим приоритетным направлениям.
ТЕМА 8. ГОСУДАРСТВЕННАЯ КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ: ТРУДНОСТИ, ПРОТИВОРЕЧИЯ,
ПЕРСПЕКТИВЫ
Человеческий капитал является одним из главных ресурсов в инновационной экономике. В связи с все возрастающей ролью в социальноэкономическом развитии человеческого фактора возникает потребность в обсуждении эффективности кадровой политики в нашей стране.
В рамках современных дискуссий по поводу совершенствования кадровой политики России обозначились две основные позиции. Сторонники либеральных взглядов, отрицают необходимость наличия государственной кадровой политики, настаивая на том, что она затрудняет развитие рыночной экономики, а также препятствует свободному проявлению работниками своих профессио- нально-трудовых способностей. Согласно второй позиции, государственная кадровая политика является одним из важнейших факторов экономической устойчивости страны, главным инструментом формирования, развития и сбалансированного распределения ее интеллектуального потенциала. Ответить на вопрос о роли государства в разработке и реализации эффективной кадровой политики в современном обществе не возможно без изучения достижения и про-
69
счетов в кадровой политике в нашей стране, начиная со второй половины ХХ века, т.е. со времени, когда передовые страны мира совершили переход к инновационной экономике.
Итак, в условиях инновационного развития экономики главным ресурсом являются квалифицированные кадры. При этом важная роль отводится не только инженерно-техническому персоналу, но и рабочим кадрам, а значит и системе их подготовки.
Внашей стране перестройка системы подготовки квалифицированных рабочих кадров с учетом возрастающей социально-экономической роли знаний началась во второй половине прошлого века. В конце 50-х годов была создана государственная система профессионально-технического образования (система ПТО). Все учебные заведения системы трудовых резервов были преобразованы
впрофессионально-технические и технические училища (ПТУ И ТУ соответственно). В ПТУ и ТУ получали начальное профессиональное образование. Особенность обучения в этих училищах, заключалась в соединении теоретического и практического обучения, необходимых для подготовки специалистов широкого профиля.
Сконца 60-х гг. началось развитие средних профессиональнотехнических училищ (СПТУ), в которых наряду с рабочей профессией давалось общее среднее образование. В 1984 все учебные заведения ПТО были объединены в единый тип - СПТУ.
Преобразование ПТУ в СПТУ был связан с представлением о них как о наиболее эффективной форме подготовки рабочих кадров в условиях НТР. Отечественными экономистами было установлено, что на 61 % прирост квалификации зависит от общеобразовательной подготовки в совокупности с про- фессионально-техническим образованием. Глава Воронежского управления ПТО Кузнецов В. в середине 70-х годов отмечал, что производительность труда окончивших среднее ПТУ на 20-25 % выше, чем у тех, кто не получил такой подготовки. Кроме того уже в период обучения учащиеся средних ПТУ чаще, чем учащиеся обычных ПТУ, получали две и более специальности. Например, во второй половине 80-х годов в Курской области 31,9% выпускников, получивших среднее образование, освоили две и более профессии.
Вто же время курс на расширение сети средних профтехучилищ не учитывал состояния производства. В 70-80-е годы велика была потребность народного хозяйства СССР в ручном и неквалифицированном труде. К середине 80-х гг. ручным трудом в народном хозяйстве была занята огромная часть рабочей силы — около 50 млн. чел. Третья часть ее была задействована в промышленности, более половины — в строительстве, а три четверти — в сельском хозяйстве.
Постоянная потребность производства в ручном труде снижала престижность учебных заведений системы ПТО. В 70-80-е годы училища часто не выполнялся план набора. Выпускники школ нередко предпочитали вместо обучения в ПТУ или СПТУ пройти подготовку непосредственно на производстве.
70