2544

Названные особенности генезиса Российского государства наблюдались как в политической и социально-экономической, так и в экологической сферах его жизнедеятельности. То есть отношение в нашей стране к экологической проблематике на протяжении последнего десятилетия минувшего века в сравнении со второй половиной 1980-х годов трансформировалось самым заметным образом. В то же время, исследуя вопросы экологической политики в 90-х годах ХХ века, концептуально важно кратко обратиться к предшествующему десятилетию (и особенно ко второй половине 1980-х гг.), так как именно в этот период в нашей стране произошла масштабная экологизация массового сознания, впоследствии вытесненная из числа ведущих витальных приоритетов под агрессивным воздействием разрушительных событий начального этапа постсоветского периода.

В этом контексте важно отметить, что значительный рост актуализации экологической проблематики в канун 1990-х гг. в восприятии общества и вл а- сти был обусловлен, во-первых, кампанией гласности в условиях перестройки, позволившей стать достоянием общественности более чем тревожной информации об истинной экологической ситуации в СССР и РСФСР; а во-вторых, – чернобыльской катастрофой 1986 г., ощутимо подорвавшей экобезопасность в целом ряде союзных республик, включая и Россию.

Последовавшие за этим масштабные и долговременные радиационные загрязнения спровоцировали как общественное возмущение и тревогу, так и делегитимацию власти и резкое оживление экологического движения. В России во второй половине 80-х годов ХХ века стали набирать силу и влияние многие общественные экоорганизации (в том числе и радикальные экоалармистские и «антинуклеарные», «антиатомные», «антиядерные»), претендующие в том числе и на участие в выработке экологической политики и ее правовой базы. Экоактивисты, интенсивно и эмоционально реализуя свою инвайронментальную активность, устремились к участию в выборах в законодательные и представительные органы власти на всех без исключения уровнях – от общесоюзного и общероссийского до регионального и муниципального.

Соответственно в общенациональном лексиконе все более прочно стало утверждаться понятие «экология». Общественность, а вслед за нею и власть, стали выходить на более высокий уровень понимания и интерпретации экологических проблем, их распространенности и влияния как на природную среду нашей страны, так и на мировое сообщество, на нашу планету Земля и сопредельный с нею космос. Экология в восприятии россиян все меньше стала сводиться лишь к упрощенным и поверхностным представлениям о загрязнениях (в результате промышленной, химической и иной производственноэкономической деятельности) воды, воздуха и земли. Все более распространенными стали рассуждения не только о классической, но и о социальной экологии (в том числе об экологии социосферы, культуры, мировоззрения); об опасных и тревожных загрязнениях не только естественной природной среды, но и среды, искусственно созданной самими людьми. Экология как таковая стала интерпре-

41

тироваться как в научных, так и в общественно-популярных изданиях как прежде всего соразвитие природы и общества, в процессе которого люди ведут себя в отношении и природы, и своей искусственной среды обитания недальновидно, эгоистично, бездумно агрессивно, нанося им каждодневный ущерб в погоне за сиюминутным удовлетворением своих нарастающих потребностей в самых различных ресурсах.

Синхронно процессу диверсификации и комплексного углубления понимания феномена экологии и экопроблем в отечественной науке, во властной системе и экоориентированном общественном мнении на уровне соответствующих организаций гражданского общества происходила и системная конкретизация сущности, специфики, особенностей и квинтэссенции экологической политики.

При этом в процессе формирования соответствующих компетентных представлений особо значимую роль играл опыт, накопленный в ходе разработки и реализации экополитики в западноевропейских государствах во второй половине ХХ века. В результате в рассматриваемый период в России все более заметно и динамично на всех уровнях стало утверждаться представление об экологической политике прежде всего как о деятельности соответствующих институтов, структур, организаций и субъектов, ориентированной на решение экологически значимых проблем, достижение компромиссов и консенсуса по поводу экоактуальных вопросов, оптимизацию экологической ситуации и конструктивизацию соразвития природы и общества на уровне достаточной удовлетворенности всех заинтересованных участников соответствующих процедур и процессов.

Экополитика параллельно воспринималась и как специфический инструмент обеспечения безопасности общества и государства в экологической сфере, а также как сложная междисциплинарная технология транзита соответствующего государственно-организованного общества по пути к стабильному и устойчивому развитию и к экологически приемлемой («зеленой») экономике. Вполне логично, что экологическая политика трактовалась и как важнейший компонент политики как искусства эффективного решения сложных общест- венно-государственных проблем в экологической сфере и области функционирования соответствующих социоприродных комплексов и экосистем ненасильственными методами и средствами.

То есть в вопросах понимания экологической политики как таковой и власти, и общество в нашей стране вышли на новый, неизмеримо более высокий уровень в сравнении с традиционными экологическим, природоохранным, природопользовательным и природозащитным уровнями. Этому впечатляющему выходу, следует подчеркнуть, во многом помогли такие разделы (направления) научных знаний, вырабатываемых в мире со второй половины ХХ века, как информационная экология, инвайронментальная социология, социальная (в том числе экология социосферы и культуры, видеоэкология) и политическая экология (экополитология).

42

Соответствующая информация буквально «хлынула» в нашу страну именно на рубеже 1980-х – 1990-х годов, и прежде всего в виде переводной иностранной научной, научно-популярной, экологической и экоалармистской литературы. Естественно, что сначала общественность, а вслед за нею и власть, наряду с иными аспектами и моментами, ближе ко второй половине 90-х годов ХХ века обратили внимание и на необходимость экологизации системы образования, в том числе инвайронментализации высшего образования в нашей стране в рамках всех имеющихся в его структуре форм обучения (от очноклассической до все более становящейся перспективной и близкой реальностью дистанционной). При этом процесс освоения инвайронментальных (экологиче- ско-средовых) знаний все более активно стал всесторонне рассматриваться как в формате воздействия на реципиентов посредством традиционных гносеологических методов, так и в формате деловых, инвайронментальных и иных игр (особенно на начальных курсах российских высших учебных заведений).

Формирование такого понимания экологии, экопроблематики и экополитики (вслед за экологизацией в 60-х – 70-х годах сознания гражданского общества в наиболее развитых странах мира) в России на рубеже 80-х – 90-х годов прошедшего века несомненно означало значительный и прогрессивный шаг вперед в осознании всей жизненной важности соответствующих вопросов в контексте выживания человечества в средне- и долгосрочной перспективе.

Особо важно подчеркнуть, что в целях решения проблем с качественным состоянием природы и окружающей среды в России еще в 1980-х годах (а тем более в предыдущие периоды) традиционно разрабатывалась и реализовывалась природопользовательно-природоохранная (но не экологическая) политика. По данной теме только в период 1980-1985гг. и только на «союзном» уровне было принято свыше 40 Постановлений и Указов, а уже в начале 80-х гг. была завершена природопользовательная кодификация советского законодательства. Госфинансирование решения природопользовательных проблем в завершающем десятилетии функционирования Советского государства составило примерно 1,33-1,70% валового национального продукта.

В то же время на к ачество и эффективность природопользовательноприродоохранной политики в Советском Союзе и соответственно в РСФСР деструктивно влияли такие факторы и недостатки, как экстенсивность (провоцирующая усиленное антропогенное давление на природу) и сырьевая модель отечественной экономики, ведомственность и забюрокритизированность, неадекватность по целому ряду аспектов природоохранного законодательства специфике соответствующих проблем, отсутствие реальной и предметной разработанности конкретных методик определения экологического ущерба, наносимого теми или иными предприятиями, организациями, структурами, субъектами природной среде. Вкупе все названные факторы и обстоятельства детерминировали нарастающее осложнение экоситуации в России (да и в большинстве других союзных республик) в составе Советского Союза. В результате из почти 70 городов, размещенных в общесоюзном списке городов с наибольшим

43

уровнем загрязнения атмосферы, больше половины были российскими. К экологически опасным территориям в Российской Федерации в этот период относились площади, которые более чем в 15 раз превышали совокупные площади российских заповедников и заказников.

К сожалению, слишком поздно появилась и первая в истории нашего Советского государства фундированная и полноценно экологическая концепция в виде Проекта Госпрограммы охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов в СССР на 1991-1995 годы и на перспективу до 2005г. Важно подчеркнуть, что в разработке этого ЭкоПроекта самое деятельное и всестороннее участие приняли множество профильных институтов Российской Академии Наук, а также все без исключения соответствующие ведущие ученые и исследователи Советского Союза. Уровень конструктивности данного документа практически зашкаливал, и реализация его установок фактически означала бы выход к новым горизонтам перспектив устойчивого и экологически приемлемого развития нашей страны с принципиально более высокой степенью защиты как ее природной среды, так и среды жизнедеятельности населения, а также здоровья нации в целом.

Названный Проект представлял собой практически готовую модель государственного управления экологической ситуацией и государственной политики (в том числе, естественно, и экологическую) обеспечения экобезопасности Советского Союза и составляющих его союзных республик, включая РСФСР. Но нашей стране в формате СССР оставалось существовать практически считанные месяцы. И до мельчайших деталей проработанные в этом Проекте пути

имеханизмы достижения экозначимых целей и реализации экоактуальных задач в последующий период были практически отвергнуты, так как представляли собой приоритеты и инструменты де-факто обреченного государства, подлежащего упразднению.

После волюнтаристской и во многом инспирированной и поощряемой Западом ликвидации СССР в 1991г., и соответственно с началом новейшей истории постсоветской России обрушившиеся на россиян в первой половине 90-х годов политические, социоэкономические и иные потрясения резко снизили актуальность экологических проблем как в массовом общественном сознании, так

итем более в восприятии федеральных и регио нальных властей, столкнувшихся с массой иных острейших проблем, угроз, опасностей и рисков.

Вто же время перед властями возникла объективная необходимость по разработке и осуществлению экологической политики в кардинально новых, постсоветских условиях. Особенностью данной ситуации было то обстоятельство, что в результате более чем торопливой и радикальной приватизации российские природные ресурсы фактически попали в распоряжение узкой группировки «новых собственников», не останавливающихся в процессе их добычи и эксплуатации перед нанесением экологического ущерба; а кроме того, в связи с ослаблением государственного контроля по периметру российских границ, до-

44

полнительные экоосложнения для РФ возникли в результате резко возросших неупорядоченной миграции, браконьерства, контрабанды природных ресурсов.

В целях создания новой нормативно-институциональной базы для действенной реализации экологической политики Российского государства в таких сверхсложных условиях, на федеральном властном уровне в 1990-х годах (правда, по ряду аспектов с заметными задержками) были приняты определенные меры.

Так, в 1991 г. был принят Закон «Об охране окружающей среды», а в правительственной структуре появилось Министерство по охране природы. В 1993 г. при Совете безопасности РФ была создана Комиссия по экологической безопасности, уполномоченная на выявление и квалификацию различных экоуг- роз, опасностей и рисков для Российского государства и общества. В соответствии с Концепцией национальной безопасности РФ (1996 г.) экологическая безопасность была объявлена важнейшей подсистемой национальной безопасности нашей страны. В этот же период федеральные органы власти пошли на адресную передачу части экологических компетенций и полномочий в субъекты РФ. В ходе реализации экологической политики в рассматриваемый период Российское государство сочло также целесообразным стимулирование в нашей стране процесса формирования разветвленной сети экологических фондов. На всей территории страны в повседневную хозяйственно-экономическую практику были введены обязательные экологические экспертизы, предваряющие осуществление соответствующих проектов.

Кроме того, власти пошли на снятие существенных ограничений к доступу к экозначимой информации для широкой общественности, то есть сориентировались в этом плане на «информационно-экологическую открытость». В первой половине 90-х годов федеральные и региональные власти заняли также позицию признания перспективности и приоритетности взаимодействия с компетентными в экологической проблематике учеными и гражданским обществом в ходе анализа, подготовки, разработки, принятия и выполнения экоактуальных решений.

Таким образом, в 1990-х годах государственная власть в нашей стране фактически с заметным созидательным энтузиазмом стала ведущим инициатором преобразований в организационно-экологической, политико-экологической и социоэкологической сферах по образу и подобию соответствующих моделей, действующих в странах Запада и в США.

То есть уже в первое десятилетие существования новой, посткоммунистической РФ в нашем государстве была выстроена отвечающая демократическим критериям и ценностям от институционального до ведомственного уровней система управления и экологической сферой жизнедеятельности, и экокомпонентами смежных с ней сферами развития в условиях полномасштабной модернизации суверенной (так декларативно было объявлено на высшем властном уровне) и объявившей себя социальным государством (что было торжественно закреплено в Основном законе 1993 г.) России.

45

Однако вышеназванные демократически и западно-цивилизационно привлекательные модели и конструкции государственной экологической политики вкупе с экоменеджментом, экоуправлением, экоаудитом и экологическим мониторингом, оперативно созданные в нашей стране, и самым замечательным образом позиционированные в обширном пакете соответствующих законода- тельно-нормативных и других властных решений Российского государства, в реальности не обеспечили ни выход на принципиально более высокий уровень экологической безопасности Российской Федерации, ни кардинальное улучшение экологической ситуации в субъектах и регионах постсоветской России.

Представляется справедливым все же отметить, что определенное уменьшение загрязнений биосферы на протяжении 1990-х годов в нашей стране таки наблюдалось, но обусловлено оно было не столько результатами многочисленных экологических и экоактуальных организационно-реорганизацион- ных реформ, сколько резкой деградацией в условиях «шоковой терапии» промышленного и аграрного секторов отечественной экономики и ликвидацией соответствующих многочисленных промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Иными словами, относительно ощутимое снижение промышленных (в том числе химических) и иных загрязнений на природу представляло собой в чистом виде следствие масштабной коррозии и разрушения реального производства во всех без исключения регионах РФ.

Но в целом государственную экологическую политику в России в 1990-х годах, далеко не по всем аспектам соответствующую критериям современного конструктивного совершенствования и оптимизации, возможно назвать малоэффективной и несостоятельной в сферах практического и перспективного решения экологических и иных связанных с ними проблем. В этом плане для экополитики в РФ в названный период были присущи как противоречия, так и особенности, которые вкупе и повлияли на ее качество, эффективность, динамику, состояние и изменения.

К числу противоречий, присущих государственной экологической политике в РФ в 1990-х гг., возможно назвать прежде всего следующие.

Во-первых, это противоречие между объявленными в соответствующих законах, постановлениях, указах, концепциях и доктринах целями и приоритетами в данной сфере – с одной стороны; и явным дефицитом финансов и иных ресурсов для их реализации, – с другой стороны.

Во-вторых, противоречие между демонстрируемым во властных документах знанием проблематики и реальной экологической ситуации в стране – с одной стороны; и отсутствием в РФ общенациональной системы экомониторинга, полностью охватывающего территорию нашего государства, и обеспечивающего тем самым предметное и системное представление о подлинной экоситуации в России, – с другой.

В-третьих, противоречие между заявляемой властями во всех государственных документах ценностной приоритетности экологии, качественной и благополучной природы во взаимоувязке со здоровьем нации – с одной стороны; и

46

отношение на практике к экологическим проблемам, к здоровью и иным демографическим кондициям россиян как к вопросам, по значимости относящимся к «третьему проблемному эшелону», – с другой.

В-четвертых, противоречие между заявляемой государством решимостью заставить бизнес минимизировать экологические издержки своей деятельности

– с одной стороны; и низким уровнем активности государственного экоориентированного регулирования экономики – с другой. Данное противоречие особенно наглядно наблюдалось в отношении топливно-энергетического комплекса и иных ресурсодобывающих, транзитирующих, хранящих и перерабатывающих отраслей экономики (в том числе химической).

С вышеназванными противоречиями более чем тесно были связаны и многие ситуативные по своей специфике особенности государственной экологической политики последнего десятилетия ХХ века. Среди них представляется возможным выделить прежде всего следующие.

Во-первых, масштабное распространение коррупции среди субъектов государственного управления, бизнес-структур, хозяйственно-экономической и финансово-хозяйственной деятельности, а также в медийных структурах и в целом ряде фракций депутатского корпуса на всех уровнях (только за первую половину 90-х гг. ХХ в., по официальным оценкам высокопоставленных федеральных милиционеров, в нашей стране количество группировок с коррумпированными связями увеличилось более чем в 160 раз, а «серая экономика», в том числе «теневая бизнес-деятельность» составила свыше 35% валового внутреннего продукта).

Эта ситуация воздействовала на экологическую политику и на соответствующий государственный экологический контроль самым деструктивным образом, резко сбивая их потенциальный эффект в вопросах решения экологически актуальных проблем и поддержания экологических стабильности и качества окружающей природной среды.

Во-вторых, ослабление Российского государства с соответствующей потерей суверенитета. В таких условиях доступ к ресурсам (не только природных) нашей страны, а точнее к их добыче, переработке, продаже и перемещению за пределы российских границ был фактически открыт массе иностранных компаний и фирм, зарубежным финансовым дельцам, всевозможным инвесторам и приобретателям акций (нередко через подставных лиц и различные структуры) наших предприятий, связанных с природными ресурсами.

Государственная экологическая политика как инструмент обеспечения рационализации природопользования, экологической приемлемости ресурсодобычи, своевременных и полных компенсаций за причиненный в процессе добычи, хранения, переработки и транспортировки природных ресурсов в этой ситуации в полной мере и с действенным соблюдением интересов нации реализовывалась лишь фрагментарно.

В-третьих, медленные темпы модернизации и оптимизации общероссийской системы государственного управления экологической ситуацией в стране

47

и поддержания приемлемого уровня экобезопасности РФ. Соответствующие организационно-правовые преобразования и изменения отличались малодинамичностью, непоследовательностью, спонтанностью, зависимостью от не всегда компетентных волюнтаристско-управленческих решений отдельных властных субъектов, и фактически были «пролонгированы» на все 1990-е годы.

Дополнительным осложнением ситуации для разработки и осуществления эффективной и адекватной вызовам современности экологической политики в РФ стало некритическое отношение властей к сложившимся на Западе моделям экологического управления и эконэкол-менеджмента, попытки копирования названных моделей без предметного учета российской специфики, особенностей подвергшейся «шоковой терапии» нашей отечественной экономики, своеобразия менталитета нации, сформировавшегося в условиях исторически сложившегося отсутствия дефицита природных ресурсов в нашей стране.

В этом плане низкий уровень эффективности экополитики в России был, наряду с иным, детерминирован и крайне недостаточным (прежде всего в виду отсутствия технолого-технических и финансовых возможностей) контролем и мониторингом как по поводу состояния экоситуации в нашей стране, так и относительно экологической приемлемости и цивилизованности поведения россиян, российских предприятий, фирм, бизнес-структур и организаций. В это же время вышеназванные экоориентированные контроль и мониторинг на Западе уже не одно десятилетие находились на высоком уровне (в том числе благодаря прежде всего масштабному и системному видеонаблюдению, видеофиксации, а также компьютеризации соответствующих систем наблюдения и контроля).

В-четвертых, декларативность намерений российских властей взаимодействовать и конструктивно сотрудничать с общественными экоорганизациями, иными общественными структурами гражданского общества в процессе оценки экологических ситуации и проблем, разработки и реализации экологической политики, выработки соответствующих экоактуальных решений и законодательных инициатив, доработки представленных в законодательные органы проекты нормативных актов, изучения общественного мнения по экозначимой проблематике.

Определение приоритетов и содержания экологической политики в РФ, особенно во второй половине 1990-х гг. (а по многим аспектам – и в наше время), были прерогативой «компетентных» государственных (федеральных и региональных) ведомств и структур, соответствующих чиновников. Именно они и являлись ведущими субъектами экополитики, как правило не считающих необходимым ни обсуждать предварительно, ни решать экологически значимые задачи в формате партнерства и сотрудничества с экологистами-обществен- никами, а нередко и с профильными учеными, структурами Российской Академии Наук.

В-пятых, стремительное снижение уровня актуальности экологических проблем в восприятии массового общественного мнения (социобольшинства нашей нации) в связи с обрушившимися на россиян в 90-е годы минувшего века

48

социально-экономическими и духовно-нравственными потрясениями и катаклизмами; жизненной нестабильностью и потерей ценностно-витальных ориентиров, психолого-эмоционального равновесия; резким ухудшением демографической ситуации (и прежде всего здоровья); разгулом преступности; ростом масштабов и остроты всевозможных конфликтов; распространением коррупции и насилия, пьянства и хамства плоти; вспыхнувшими локальными войнами как на территории России, так и по периметру ее государственных границ.

На этом беспрецедентно тяжелейшем фоне значимость экологических проблем и ценностей закономерно и объективно уменьшилась. И экологическая политика явственно потеряла свою актуальность в восприятии как социального большинства, так и властей всех уровней. Охладели к активному освещению экологических вопросов и mass-media, а такая фактически ликвидация информационной поддержки сделала деактуализацию экополитики и экопроблем еще более масштабной. В этих условиях закономерно наблюдался «секвестр» государственного финансирования решения экологически значимых проблем. Так, в Российской Федерации в 1990-х гг. экологически ориентированные бюджетные расходы Российского государства составляли около 0,1-0,2% валового внутреннего продукта против 0,5-2% ВВП в странах Запада и наиболее развитых странах мира в целом.

Наконец, в-шестых, планирование государственной экологической политики в нашей стране в рассматриваемый период лишь на краткосрочную, а не на средне- и долгосрочную перспективы. То есть оперирование названной политикой в основном для решения текущих, сиюминутных проблем. Соответственно за пределами целеполаганий и задач подобной экополитики остались такие вопросы, как последовательное свертывание экспорта природных ресурсов из РФ (то есть трансформация сырьевой экономики в диверсифицированную и самодостаточную экономику); создание и развитие, - с учетом опыта, например, скандинавских стран, - национальной экологической индустрии (обеспечивающей «зеленые» промышленные технологии, а также снабжение российской экономики очистным и иным экологически чистым оборудованием, экологически приемлемой техникой); экологизация трубопроводной, транзитной, очистной и иной технологической и производственно-экономической инфраструктуры, а также материально-технической базы техносферы нашей страны в целом; кардинальное ужесточение перманентного контроля за трансграничными загрязнениями, лесной и иной природно-ресурсной контрабандой (включая незаконный транзит образцов фауны и флоры) и мног. др.

Итак, экологическая политика в России в 80-х – 90-х годах ХХ века, опыт разработки и реализации которой сложно переоценить и в наше время, по многим основным аспектам отличалась противоречивостью и зависимостью от целого ряда ситуативных особенностей. Однако несмотря на все свои несовершенства и недостатки, экологическая политика этого периода в целом обеспечила пусть медленное и непоследовательное, но продвижение России по тернистому пути экологизации жизнедеятельности и развития государства и общест-

49

ва в условиях нарастающих эконеустойчивости и климатической дестабилизации. В связи с этим по целому ряду аспектов накопленный в последнее десятилетие минувшего века опыт разработки и осуществления экологической политики в нашей стране достоин как тщательного анализа и изучения, так и творческого применения в современных противоречивых и геополитически, экономически, экологически трудных условиях.

ТЕМА 6. ПОЛИТИКА «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» ВОЗОБНОВИЛАСЬ ИЛИ ОНА И НЕ ЗАКАНЧИВАЛАСЬ?

Еще совсем недавно мало кто верил, что в мировой политике «холодная война» может вновь возродиться. Все были уверены, что она завершилась в начале 1990-х гг. и в международных отношениях появилась возможность для мирного сотрудничества. Но по сути этого не произошло. Более того, в мире усилилась международная напряженность, возникли новые конфликты. Противостояние Запада с Россией обрело новые очертания. Свидетельство тому – возрождение правого экстремизма, рост терроризма, гражданских войн и этнических конфликтов.

Чтобы осознать опасность этого явления, необходимо обратиться к истокам «холодной войны».

Началом «холодной войны» принято считать речь отставного английского премьер-министра У. Черчилля в американском городе Фултоне в марте 1946 г. Он был знаменем правых сил Запада в годы войны, постоянным оппонентом Ф. Рузвельта. Но весной – летом 1945 г. произошла смена лидеров в Англии и США. Умершего Рузвельта сменил ставший новым президентом США Гарри Трумэн, известный своими ультраправыми взглядами. В Англии прошли выборы, на которых Черчилль потерпел поражение и вынужден был уступить место лейбористу Эттли. Очевидно, долгий опыт парламентаризма подсказал англичанам, что для войны нужен один лидер, а для мира – другой. Оказавшись не у дел, Черчилль занялся пропагандистской кампанией, в том числе в ходе своей поездки по Америке.

США начала 1946 г. уже не были Америкой Рузвельта. После смерти Рузвельта, выдвинувшего новые принципы взаимоотношений государств, противопоставившего расколу мира его единство, альтернатива сотрудничества бывших союзников оставалась, но ее реализации мешали объективно существовавшие препятствия. В СССР внешнеполитической стратегии была свойственна непоследовательность. Она объяснялась тем, что в основе политики лежали две взаимоисключающие установки. Во-первых, понимание необходимости мирного сосуществования, которое предполагает невмешательство во внутренние дела соседей и партнеров. И противоречившая этой необходимости идея мировой революции, предполагавшей создание союза социалистических республик в мировой масштабе.

50