1379

нет и быть не может однозначных ответов. «Во имя чего, зачем я живу?» - спрашивает себя человек и со временем начинает понимать, что если он сам не даст на это ответ, не привнесет определенный смысл в свою собственную жизнь, то за него никто и никогда не сможет это сделать. Перед лицом вечности, перед лицом смерти каждый в конечном счете остается наедине с самим собой.

Конечно, в обществе человек не чувствует себя одиноко, но, как утверждают экзистенциалисты, лишь до поры до времени, пока он не поймет, что у других, таких же как он, своя жизнь и что они стоят перед необходимостью также самостоятельно решать те же самые глубоко личные проблемы

– о смысле, собственной жизни и ее предназначении.

Отсюда проблема одиночества в философии экзистенциализма и философской антропологии в целом становится одной из главных в анализе человеческого бытия. «Я выскользнул из жизни, а она осталась неизменной, полной, как яйцо. Я должен помнить, что я заменим. А я хотел быть незаменимым. Для чего-то и для кого-то» (Ж.П.Сартр).

Проблема смысла жизни и проблема смерти, пожалуй, самые главные и самые сложные для человека. Не получив удовлетворительного решения, они остаются крайне мучительными для него, ибо никто не может считать себя свободным и независимым от них. Эти проблемы глубоко волновали людей во все времена.

Найти способы постановки и решения по существу всех философских проблем на основе тех или иных особенностей человека пытается философская антропология и ее основные представители – М.Шелер, А.Гелен, Г.Плесснер, Э.Ротхаккер. «В известном смысле все центральные проблемы философии можно свести к вопросу: что есть человек, и каково его метафизическое положение в общей целостности бытия, мира и Бога» (Шеллер). При всех различиях внутри этого течения его основная линия – поиски антропобиологических

53

оснований человеческой деятельности, культуры, нравственности, права, социальных институтов. Общественная жизнь сводится к межличностным отношениям, основанных на естественных симпатиях людей – «инстинкте взаимности». Все богатство социальной жизни ограничивается актами признания «другого», встречи «Я» и «Ты», их взаимоприобщения, достигаемому благодаря сопереживанию и общности языка с его психосемантическими индивидуальными нюансами. Для представителей философской антропологии – человек, его существование, всегда нечто незавершенное, а потому не поддающееся строгому определению. Шелер полагал, что познание ценности происходит с помощью логики чувства, которую он противопоставлял логике интеллекта. В его работе «Место человека в Космосе» основным принципом человеческого бытия выступает могущественный, но слепой жизненный порыв и всепостигающий, но бессильный дух.

Существует вклад в философское решение этой проблемы внесла книга «Феномен человека» П.Тейяра де Шардена. Он видел защиту человека от всех бедствий в современном мире в единении всех народов, науки, религии и мистики.

Экзистенциальная философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего. Это – философия радикальной конечности. Человек помимо своей воли заброшен в этот мир, в свою судьбу и живет в чужом для себя мире. Его бытие окружено со всех сторон какими-то знаками, символами. Для чего живет человек? В чем смысл его жизни? Каково место человека в мире? Каков выбор им своего собственного пути? Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций – озабоченность, страх, сознание приближающегося конца своего бытия. В своем труде «Бытие

54

и время» М.Хайдеггер поставил во главу угла вопрос о смысле бытия. Он стремился раскрыть этот смысл путем анализа проблемы бытия человека в мире. Для вопрошающего человека бытие раскрывается и высвечивается через все, что люди познают и делают. Человек не может смотреть на мир иначе, чем сквозь призму своего бытия, разума, чувств, воли, вместе с тем вопрошая о бытие как таковом. Для человека мыслящего характерно стремление повсюду быть дома в совокупном целом, во всем мироздании. Это целое и есть наш мир – он наш дом. Поскольку конечно основу человеческого бытия составляет его временность, преходящность, конечность, постольку прежде всего время должно быть рассмотрено как наисущественнейшая характеристика бытия. Обычно бытие анализировалось специально и обстоятельно в контексте времени и лишь в рамках настоящего времени как «вечного присутствия». По Хайдеггеру, личность остро переживает временность бытия, но ориентация на будущее дает личности подлинное существование, а «вечное ограничение настоящим» приводит к тому, что мир вещей в их повседневности заслоняет от личности ее конечность. Такие идеи, как «забота», «страх», «вина» и т.п., выражают духовный опыт личности, чувствующей свою уникальность, а вместе с тем и однократность, смертность. Он сосредотачивается на индивидуальном начале в бытии человека – на личностном выборе, ответственности, поисках собственного Я, ставя при этом экзистенцию и связь с миром в целом. Впоследствии Хайдеггер провозгласил невозможность рационального постижения бытия. Пытаясь преодолеть субъективизм и психологизм своей позиции, он выдвинул на первый план бытие как таковое.

Карл Ясперс считал, что только философствование дает нам шанс как-то осмыслить наполненное «бедственностью» и «неизбывной заботой» наше существование. Под существованием имеется ввиду прежде всего духовное бытие

55

личности, ее сознание. «Существование есть сознание, - писал Ясперс, - и я существую как сознание… Анализировать существование значит анализировать сознание. Философия призвана дать некоторые ориентиры для поведения человека в мире, «осветить» экзистенцию и приблизить человека к трансценденции, помочь совершить скачок к безусловному бытию, которое непостижимо для научного познания, но имманентно присуще сознанию. Ясперс стремился доказать, что духовный прогресс человечества, в том числе и связанный с демифологизацией, не ведет к утрате смысла нашего бытия, но только при условии существования особого бытия, трансцендентного мысли.

А.Н.Радищев в трактате «О человеке, его смертности и бессмертности» рассматривал картину «человека» под углом вписанности его в систему природных связей, подчеркивая способность человека видеть во всем, в том числе и в самом себе, присутствие Бога, при этом воспроизводя доказательства и смертности души, и в пользу бессмертия. Этот спор о смертности и бессмертии души являет собой мучительный поиск, который продолжает собой вековую традицию в подходе к этому сложному метафизическому вопросу. Радищев утверждал, что «бытие вещей независимо от силы познания о них и существует по себе». Он указывал, что человек в процессе своего взаимодействия с природой познает ее: «…в бытии вещей иначе нельзя удостовериться, как чрез опыт».

Русский писатель Л.Н.Толстой связывал решение вопроса о назначении человека и смысле его жизни с идеей исторического прогресса, ответ на который призвана дать созданная им «истинная религия». В ней Толстой признавал лишь этическую сторону. Этику религиозного самосовершенствования человека он связывал с отказом от какой-либо борьбы, принципом непротивления злу насилием, с проповедью всеобщей любви, отрицанию власти. Согласно

56

завершается этот процесс физиологической смертью, при которой все функции человека, характеризующие его как живой организм, окончательно угасают.

Конкретный человек может и не осознавать перечисленные выше стадии своего угасания, но осознанно или по наитию, день за днем выстраивает свою жизненную линию, он уже отвечает на вопрос: зачем, во имя чего он живет? Отвечает своими поступками, действием, и если они еще не получили полного осмысления, то решение этой задачи остается одинаково трудным делом и для того, кто еще только выбирает свой жизненный путь, и для того, кто на склоне лет, оглядываясь назад, итожит прошлое.

На эту кардинальную проблему человеческого существования обратили внимание давно. Еще Ф.М.Достоевский писал, что «тайны бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том. для чего жить».

«Без твердого представления о себе, для чего ему жить, человек не согласиться жить и скорее истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы» (Ф.М.Достоевский «Братья Карамазовы»).

В этом извечном стремлении людей непременно оставить свой след на земле проявилась некая общая закономерность, отражающая естественную потребность всего живого сохранить преемственность, не исчезнуть бесследно.

Пытаясь осмыслить свое предназначение человек, таким образом, приходит к идее бессмертия – бессмертия духа, дел и поступков. Будучи смертным по своей природе и понимая это, человек не хочет и не может смириться с мыслью, что все, связанное с ним, заключено в коротком отрезке времени, ограниченном датами его рождения и смерти. Отсюда попытки связать свою судьбу с целями социально значимыми, с духовным возрождением. Без веры в свою душу и ее бессмертие, отмечал Ф.М.Достоевский, бытие человека неестественно, немыслимо, и что важнее всего, невыносимо. В

58

этом он видел одну из главных проблем самоубийства. На вопрос о смысле жизни ответ самоубийца «получить не может и знает это, ибо хотя и сознал, что есть, как он выражается, «гармония целого», но я-то, говорит он, «ее не понимаю, понять никогда не в силах, а что не буду в ней сам участвовать, то это уж необходимо и само собою выходит». Вот эта то ясность и докончила его. В чем же беда, в чем он ошибся? Беда единственно лишь в потере веры в бессмертие» (Ф.М.Достоевский). У человека, который нее может, не хочет бесследно кануть в Лету, есть несколько возможностей сохранить эту веру.

Наиболее доступный путь предлагает религия с ее однозначным ответом на вопрос о смысле жизни – служение Богу, и с установкой на жизнь загробную, где каждому воздается по его делам земным.

Другая возможность, не обязательно исключающая первую, состоит в том, чтобы в реальном мире посвятить себя служению людям, добру и справедливости.

В Древней Индии такая философская проблема, как цель жизни человека рассматривается еще в 3 тысячелетии до н.э. в Упанишадах, которые представляли собой сжатое изложение свода «священных» текстов, написанных древними мудрецами, который назывался веды – знание. Человек рассматривается как часть живой природы, имеющий смертное тело и бессмертную душу, которая существует странствуя, переселяясь со смертью организма в другие организмы. Такое ее существование названо сансарой. Попадание в новое тело зависит от поведения и благочестия человека. Душа могла оказаться в более низкой или более высокой касте. Но любая форма жизни считалась человеком страданием, в сансаре не могло быть счастливых жизней: кем бы ни был человек, он все равно был обречен на болезнь, старость, смерть. Высшей наградой было освобождение души от новых рождений и тем самым освобождение от мук, связанных с пребыванием в

59

телах. Чтобы достичь этой высшей цели человеку предстоял путь отречения от утилитарных ценностей жизни, подавления страстей, добродетели к нищим, освобождения от привязанностей. Это учение о душе становится стержнем древнеиндийской философии.

В середине 1 тысячелетия в Индии возникает джайнизм. Цель джайнов – преодолеть страдание в жизни путем победы над кармой (законом возмездия) с помощью трех рекомендаций: правильное поведение (соблюдение обетов общины, прощение смирение, честность, правдивость, чистота, воздержание, строгость к себе, жерственность, непривязанность к внешнему миру и т.д.) правильное познание (от познания чувствами и умом к познанию с помощью души) и правильная вера (не в богов, а в героев и праведников).

Появление буддизма в VI веке до н.э. было своеобразным протестом против тупикового вывода, что жизнь – зло. Будда формулирует свой «восьмеричный путь» жизни. Суть его в том, чтобы жить достойно, по человечески, т.е. гореть решимостью преобразовать свою жизнь, не лгать, не грубить, не воровать, не причинять зла живому, честно трудиться, бороться с соблазнами и дурными мыслями, понимать преходящий характер всего, и поэтому отрешаться от привязанностей жизни, сосредоточиться на добром в жизни: истине, спокойствии, радость; быть готовым преодолеть и доброе и «погрузиться в финишное состояние человека на этом пути – нирвану. Нирвана – «удовлетворенное, ублаготворенное, блаженственное прекращение телесного существования и обретение подлинного нестрадательного, незлодейственного человеческого бытия». Это не смерть, но и не жизнь тела. Это – жизнь человека. Буддизм не отрицал сансару и действие закона кармы, но стремлением каждого считалась не сансара, а нирвана.

Мыслители Древнего Китая пытались дать философское обоснование всех форм бытия. Однако в центре китайской

60

философии всегда стояло стремление понять и объяснить не мир вообще, а мир человека как элемент великого Космоса, подобного ему, но живущего в обществе, государстве. Проблему человека поднимал Конфуций в своем учении. Конфуций считал человека величайшей ценностью и верил в него. Только человек своим благородством способен изменить мир, поэтому благо для человека есть наивысшая цель и ценность. Самосовершенствуясь, человек очищает заложенные в нем небесные принципы, и тем самым заслуживает благосклонность Неба. Государство же существует только для обеспечения гармонии в обществе и блага людей. Создатель даосизма Лао-цзы считал, что человек открывает истоки своей бесконечности через следование естественности и слияния с бесконечным путем великой жизни природы. Подлинную гармонию бытия можно было обрести путем отказа от индивидуального «Я», скованного привязанностью к семье, обществу, к самому себе. «…Если… жить, следуя этому, то печаль и радость не смогут поникнуть (в сердце). Это и есть то, что древние называли освобождением от пут» («Чжуанцзы). «Естественность» и слияние с великим Дао осуществляются через недеяние. Когда недеяние достигает совершенства, исчезает сковывающий душу страх смерти. Ведь истина человека – в единой жизни Космоса.

В античное время люди также верили в жизнь после смерти, но понимание преимущества земной жизни с ее повседневными радостями составляло смысл античного мировоззрения. «Всем суждено умереть, и никто предсказать не сумеет даже на завтрашний день, будет ли жив человек. Ясно все это поняв, человек, веселись беззаботно… И наслаждайся любовью, ведь жизнь у тебя однодневна. Прочие тяготы все я оставлю судьбе» (Греческая эпиграмма). Люди высоко ценили эти рекомендации. «Мудрый знает, что жизнь – это не жизнь для завтрашнего дня: она – для каждой секунды этого самого дня, дня, в котором мы живем. Человек рожден

61

для радости – тело и тесное слияние ощущения жизни с телом» (Эпикур).

Многовековая история предлагает человеку множество путей. Но человек вправе сам выбирать свой собственный путь

вжизни. Судить же о правильности выбранной линии в жизни

вконечном счете придется ему самому, ведь в конечном итоге «наша жизнь есть то, что мы о ней думаем» (Марк Аврелий).

1.4. Специфика философского рассмотрения человека. Антропосоциогенез, его комплексный характер.

Человек, личность, индивид

Сложные философские вопросы, связанные с пониманием природы человека, его существования и развития, его будущего в условиях научно-технического прогресса поднимаются сегодня всем ходом мировых событий, развитием науки и самого человека. Различные, а иногда и противоположные ответы даются на них. При этом отчетливо обнаруживается, что сегодня, может быть в большей степени, чем когда бы то ни было, ответ на эти «вечные» вопросы о человеке и его перспективах зависит от факторов, лежащих не только в сфере философии. Их нельзя решать лишь с позиций «чистой любви к мудрости», надо хорошо понимать суть общественных отношений, делающих человека человеком, и надо знать новые, все более усложняющиеся проблемы современной науки, которые непосредственно касаются человека, его биологического существования и социального развития. Роль идет при этом не только о науках социальных и гуманитарных. Естествознание, и прежде всего биология (в особенностях генетика), стало одним из составных источников «проекций в будущее» человека и человечества. Таким образом, проблема человека и его будущего предстает перед наукой как комплексная по самому существу своему. И перед философией стоит триединая задача. Философия способствует

62