Коллективистское общество Идеал. Теория. Реальность

утопическое неразличимым с собственно научным, стирает, затушевывает их принципиальные различия, выпячивая, а то и абсолютизируя их сходство, определенную степень их единства.

Элементы утопизма в понимании социализма распределены крайне неравномерно и в современном обществе. Различные группы в политической партии, различные классы и слои заметно отличаются друг от друга по характеру сохраняемых утопических представлений. Если у теоретиков элементы утопизма находятся в самых разных сочетаниях с собственно научными представлениями, то у масс – элементы утопизма до сих пор и чаще всего – основа их представлений о социализме.

Самая живучая форма утопизма – это явная или неявная трактовка коллективистского общества как некоего финала истории, общества достигнутого благоденствия и незамутненной справедливости, общества, где уже окончательно решены все мыслимые и немыслимые проблемы. Распространенность этой формы утопизма чрезвычайно велика. Этот взгляд на коллективистские отношения, на социализм весьма устойчив в самых широких кругах общества до сего времени.

Утопическое представление о социализме как некоем обществе абсолютного благоденствия ведет к весьма парадоксальным следствиям. Осознание невозможности достичь такого состояния ведет к разочарованию в социализме вообще, к отрицанию его потенциальной эффективности. При этом одни сосредотачиваются на индивидуальных эгоистических целях, другие пытаются в той или иной форме возродить буржуазные отношения и ценности, кажущиеся единственно эффективными.

Критика культа И.В. Сталина и культа личности вообще, пересмотр принципов экономического регулирования, реформа политической системы в 1987–1990 гг., как это ни парадоксально, вызвали своего рода обновление и усиление этого варианта современного утопизма. Обсуждая перспективы реализации в ходе перестройки принципов социализма (коллективистских отношений), перспективы обновления устройства общества на социалистических началах, зачастую вновь и вновь исходят из ограниченного понимания со-

61

циализма как некоего идеализированного «общества благоденствия, равенства, справедливости»1.

Поскольку реализация такой идеализированной формы общества вполне обоснованно кажется сомнительной, родилась еще одна превращенная форма этой же утопической трактовки коллективистских отношений, социализма только как идеи, а не материального закономерного результата истории. Эта позиция возвращает нас, увы, в XVIII в. – к утопизму «чистому», последовательному, по своей методологии начисто лишенному еще историзма в понимании общественного процесса (заметим, что уже у А. Сен-Симона, Р. Оуэна и особенно у Ш. Фурье, у социалистов-рикардианцев и др. начальные формы историзма уже были ясно видны).

Одной из характернейших форм утопизма являлось и является иллюзорное представление о коллективистском обществе, о социализме как об обществе, преодолевшем все социальные противоречия. Вообще, снятие всех социальных противоречий в этом варианте современной утопии рассматривается как решающий критерий вступления в полосу социализма.

Отсутствие, якобы, при социализме сущностных для него противоречий (или, во всяком случае, их второстепенное значение) достаточно долго (до второй половины 50-х гг. ХХ в.) оставалось официальной версией, соответствующей идеологии культа личности. Затем эта точка зрения была подвергнута критике в научной литературе. Только на XXVII съезде КПСС наличие сущностных противоречий при социализме, наконец, было узаконено в официальном документе. Однако и до сих пор в официозном обществоведении нет ни одного учебника и учебного пособия (по состоянию на конец 1990 г.), в котором теория социализма последовательно основывалась бы на анализе его основного противоречия. Таков был уровень официозного «марксизма» в СССР.

1 Весьма отчетливо проявилось именно такое понимание социализма в дискуссии между Ю.Н. Афанасьевым и редакцией газеты «Правда» о судьбах социализма. См.: Афанасьев Ю. Перестройка и историческое знание // Лит. Россия. 1988. 17 июня. № 24. С. 2–3; Кузнецов П. Вопросы историку // Правда. 1988. 25 июня. № 177; Афанасьев Ю. Ответы историка // Правда. 1988. 26 июля. № 206; здесь же: От редакции; Дедков И., Лацис О. Путь выбран // Правда. 1988. 31 июля. № 213. – Авторы.

62

Утопические представления связаны также с определением исторических сроков проведения крупных социально-экономических преобразований. Возможность осуществить формационный переход за пять–десять–пятнадцать лет была всеобщей иллюзией в 20–30-е годы ХХ века. Тот факт, что формационный переход от феодализма к капитализму занял около 400 лет, предупреждение А.А. Богданова (1908 г.) о том, что формационный переход от капитализма к социализму, по его оценке, потребует где-то не менее 200–300 лет, прошли мимо внимания и политиков, и ученых.

Увы, но иллюзия обыденного сознания упорно подменяет закономерные, свойственные самой истории интервалы исторического времени длительностью индивидуальной человеческой жизни.

«Историческое нетерпение», порождаемое этими утопическими представлениями о социализме, способствовало неправомерной оценке конкретных действий, которые, по идее их авторов, должны были обеспечить продвижение к социализму. Так возникла в свое время иллюзия, что кооперирование может быть заменено основанной на принуждении коллективизацией, что вполне оправдана установка на «замораживание» потребления масс ради ускорения темпов экстенсивного развития экономики, что обоснованы попытки одной лишь директивой перевести народнохозяйственные связи непосредственно на продуктообмен, игнорируя товарно-денежные отношения (а теперь – перевести экономику в кратчайшие сроки на отношения регулируемого рынка).

Научная (в строгом смысле этого слова) эпоха в истории идеи

коллективистского общества начинается с работ К. Маркса (и Ф. Энгельса).1

1 На этом рукопись заново переписываемой Захаром Ильичем главы обрывается. Стр. 24 так и осталась лежать недописанной на его рабочем столе. Именно на ней и написан последний абзац о начале научной эпохи в истории идеи коллективистского общества. Скорее всего, эти последние фразы были написаны утром 6 сентября 1990 г. Днем Захара Ильича в тяжелом состоянии увезли в больницу, где 10 сентября он скончался. – Издатель.

63

МЕМОРИАЛЬНОЕ ИЗДАНИЕ РУКОПИСИ 1988 ГОДА:

КОЛЛЕКТИВИСТСКОЕ ОБЩЕСТВО: ИДЕАЛ. ТЕОРИЯ. РЕАЛЬНОСТЬ

З.И. Файнбург, Г.П. Козлова

КОЛЛЕКТИВИСТСКОЕ ОБЩЕСТВО

ИДЕАЛ. ТЕОРИЯ. РЕАЛЬНОСТЬ.

Пермь 1988

64

ВВЕДЕНИЕ

В жизни современного общества после задачи самосохранения нет более жгучей и более дискуссионной проблемы, чем коллективистская альтернатива. К социализму, как первой ступени коллективизма, можно относиться по-разному, но игнорировать его существование сегодня невозможно. Если ограничиться только самим термином «социализм» (не вдаваясь пока в весьма различное конкретное содержание, которое вкладывают те или иные политические течения в это понятие), то уже более половины населения земного шара живет сегодня в условиях обществ, в тенденции или прямо реализующих цели коллективизма. И как бы ни были на сегодняшний день остры разногласия в понимании природы, конкретных свойств коллективизма, как бы грозно не звучали самые разные взаимные обвинения в «неистинности» того или иного варианта социализма, фактически индивидуалистическому принципу организации общества противопоставляется, в конечном счете, коллективистский, как необходимое основание и перспектива развития.

Становление коллективистского общества шло нелегко: на фоне выдающихся исторических достижений и побед в его истории были и остаются серьезные трудности, еще более тягостные ошибки, весьма болезненные неудачи.

Культ личности, через который в той или иной его форме прошли на сегодняшний день все ориентирующиеся на социализм страны, посеял во многих умах серьезные сомнения в истинности, правомерности, необходимости социализма. Тем более, что культ личности оставил сегодняшнему социализму тяжелое наследие, далеко не изжитое и до сих пор. Однако культ личности не может быть трактован как форма коллективизма. Наоборот, это индивидуалистическое по своей сути отношение, прикрывшееся коллективистской оболочкой, выдающее себя за коллективизм, но таковым не являющееся ни по своему генезису, ни по своему характеру.

Переход к обществу коллективистского типа почти неизбежно сопровождается иллюзорным представлением о социализме как обществе всеобщего благоденствия, как некоей абсолютной по степени совершенства ступени общественного развития. Но это – не

67

более чем утопическое, финалистское представление о социальном развитии.

Надо специально отметить и подчеркнуть, что такого рода полуутопических представлений о социализме не сумела избежать ни одна политическая партия, реально поставившая переход к коллективистскомуобществувоглаве угласвоих программных требований.

Фактически же социализм – не царство всеобщей благодати, а реальное общество, причем более прогрессивное, чем капитализм, с точки зрения истории. Ему свойственны свои противоречия, свои сложности, свои конфликты. Ни возникновение, ни развитие социализма не могло быть поэтому гладким и беспроблемным.

Перед современником вполне резонно возникают вопросы: где истина? что закономерно, а что случайно в истории вообще, а в истории социализма в особенности? можно ли избежать повторения ошибок и неудач? какова связь неизбежных просчетов и неудач с самым существом коллективистского общества?

Влюбом случае найти ответы на эти вопросы не легко и не просто. А современная ситуация их поиска еще и осложнена длительным засилием вульгарной методологии и апологетики в официозном марксистском обществоведении и в СССР, и в других странах социалистического мира.

Вэтой ситуации и в это очень не простое для социализма время и предлагаем мы читателю наш очерк исторического места коллективистского общества. Мы попытались в нем, опираясь на достигнутое в социальном знании, найти более или менее убедительную интерпретацию тех проблем, где есть теоретические наработки, пусть даже не получившие еще полного и окончательного признания. Писать книгу об исторической перспективе, об историческом месте коллективизма, по нашему мнению, целесообразно, только пытаясь опираться на самое новое, самое передовое, достигнутое наукой.

За последние 30 лет марксистская наука об обществе далеко продвинулась вперед. Однако это продвижение в определенной мере осталось скрытым для массового читателя: оно сосредоточено преимущественно в известной очень узкому кругу специалистов литературе. Образовался достаточно ощутимый разрыв между мар-

68

ксизмом как наукой и «марксизмом учебников»1. В нашей книге мы стремились обобщить, довести до читателя некоторые основные достижения, основные новации современного марксизма.

Нельзя не отметить в связи с этим вообще исключительную сложность «проверки на истинность» (верификации) социального знания.

Истина и заблуждение в социальной теории, охватывающей не отдельные элементы общественных отношений, а общественные процессы в целом, имеют тождественную внешнюю форму выражения: они равно облекаются в слова, образующие то или иное умозаключение. Такого рода умозаключение в принципе не может быть выражено языком математики, ибо только отдельные частные стороны всеобщих законов характеризуются прямым переходом количества в качество. Возможности экспериментирования в общественных науках тоже крайне ограничены, ибо любой эксперимент здесь имеет необратимый характер: он бесповоротно меняет судьбы людей, свойства их личности, характер их связи с обществом. Проверка же практикой неизбежно превращается в значительной мере в проверку post factum, т.е. в значительной мере остается в пределах метода проб и ошибок, также чреватом (особенно в наш век) необратимыми последствиями.

Такой подход неизбежно обусловливает известную полемичность в общей направленности книги. В качестве же формы полемики авторы руководствовались примером «Капитала» К. Маркса (напомним, что подзаголовок «Капитала» – «Критика политической экономии»): лучшей формой полемики, полагал ее автор, является последовательное, логичное и аргументированное изложение своей позитивной концепции.

Формационная характеристика коллективистского общества оказалась в нашей работе вынужденно неполной: надлежало бы дать развернутую характеристику политической организации коллективистского общества, показать природу культуры, порожденной коллективистским строем общественной жизни, выделить свойства и глубокую противоречивость личности в системе коллек-

1См.: Косолапов Р.И. Силой разума и чувства… // Литературная газета. 1984. 1 февр.

№5 (4967). С. 2. – Авторы.

69

тивистских отношений, охарактеризовать специфические черты и природу диалектического взаимодействия индивидуального и общественного сознания в новой исторической формации. Какие-то моменты этих сторон коллективистского общества получили свое отражение в предложенных вниманию читателя главах, однако мы понимаем, что речь идет о проблемах, требующих самостоятельного, достаточно объемного рассмотрения.

Определенные наработки у авторов по этим проблемам есть (они частично получили отражение в наших прежних публикациях). Однако общий объем материала оказался при этом настолько велик, что мы вынуждены были ограничиться теми главами, без которых читатель не смог бы вообще составить представление о наших взглядах на современную теорию коллективистского общества.

–––––––––––––––––––––––––

Авторы выражают глубокую признательность всем тем, кто так или иначе помогал им в работе над книгой: коллективу кафедры научного коммунизма и лаборатории социологии Пермского политехнического института, коллективу кафедры научного коммунизма Латвийского государственного университета, где один из авторов – З.И. Файнбург – в 1985 г. и в 1987 г. прочитал спецкурсы об историческом месте социализма и о социализме как системе противоречий, научному редактору книги М.Г. Ашманису, ряду коллег, прочитавших рукопись целиком или частями и высказавших нам много ценных замечаний: Л.М. Адлеру, В.А. Кайдалову, А.С. Ципко, А.П. Козлову, Б.В. Ракитскому, Ю.А. Бжилянскому и др. Наша особая благодарность жителям поселка Кужинский Килемарского р-на Марийской АССР, где мы смогли переложить на бумагу свои идеи. Мы благодарны всем тем, кто помогал нам в техническом оформлении многократно переделывавшейся и перекраивавшейся рукописи книги, а в особенности – В.П. Субботиной.

70