Коллективистское общество Идеал. Теория. Реальность

пает через черты нового. «Старое» выступает при этом в специфической для новых условий форме (в превращенной форме), но от этого не перестает по своей сути быть «старым».

Мы полагаем, что социалистическая революция отнюдь не бесповоротно в каждом из конкретных социально-экономических отношений устраняет возможность возврата к прежнему отношению. Под оболочкой новой формы может фактически возродиться

впревращенном, рецидивном виде старое содержание.

Вкаждом новом социально-экономическом отношении живет

вскрытом (смятом) виде его историческое прошлое. Если условия реализации этого отношения тяготеют к прошлому, то и сущность отношения будет тяготеть и прошлому. Для первой ступени коллективистского общества, когда генетическое прошлое снято непосредственно (то есть не пройдены еще исторические ступени качественного развития нового, опосредствующие снятие старого), это возвращение к старому в рецидивной, превращенной форме происходит прямо и особенно грубо.

Приведем пример, характеризующий некоторые главные отношения в экономической (базисной) сфере.

Всегда ли собственность, формально характеризуемая как «общественная», является и в действительности реализует только и исключительно отношение коллективности? Мы полагаем, что не всегда. В определенных условиях она становится формой, за которой скрывается ее противоположность – реализация в рецидивной, превращенной форме отношения капитала.

Дело, как мы полагаем, не в самой по себе государственной форме общественной собственности. Какой-то социальный институт все равно должен выступать в качестве персонификации общества как коллектива. Вполне естественно, что при социализме, когда политическая организация общества закономерно носит форму государства, таким институтом (субъектом отношения собственности) выступает государство.

Реальное содержание отношения «общественная собственность» зависит при этом от характера политических отношений, от

161

того, как государственная собственность практически реализуется в процессе общественного труда1.

Есть ряд конкретных условий, в совокупности обеспечивающих реализацию государственной формы общественной собственности как исторической формы коллективистских экономических отношений. Назовем их кратко (нам к этому вопросу еще придется вернуться ниже):

–полноценное и всестороннее участие всех трудящихся в реальном, собственно экономическом управлении государственной собственностью;

–обеспечение каждому работнику оптимальных (по реальным техническим возможностям) условий труда, условий сбережения его сил и здоровья;

–соревновательное, инициативное, заинтересованное отношение самих трудящихся к своему труду – вообще и на своем конкретном рабочем месте (для такого отношения должны быть созданы условия, но и сами трудящиеся должны выработать в себе такое отношение);

–строгое соблюдение принципа соответствия индивидуального трудового вклада и индивидуального потребления (их соответствие всегда несколько условно, ибо абсолютной объективной эквивалентности попросту невозможно достичь, но эти проблемы эквивалентирования должны и могут быть перекрыты широкой гласностью в данном щепетильном вопросе, а также общим участием трудящихся в выработке реального конкретного соотношения меры труда и меры потребления);

–постепенное, спланированное и регулируемое повышение уровня и качества удовлетворения жизненных потребностей трудящихся за счет более эффективного функционирования обобществленного производства.

При соблюдении хотя бы этого минимума условий только и может выстроиться последовательность реализации коллективист-

ского характера обобществления: государственная – обществен-

1 О соотношении понятий «собственность» и «труд» мы писали в одной из более ранних публикаций: Файнбург З.И., Козлова Г.П. Диалектическая логика политической экономии социализма. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1982. С. 19–20. – Авторы.

162

ная – коллективная собственность. Нарушение этой сложной совокупности условий ведет к тому, что работник в реальном отношении выступает не как суверенная личность, совладелец коллективной собственности в ее государственной форме, а только как рабочая сила. Но если свойство выступать полноценной личностью в системе производства является отличительной чертой отношений коллективности, то приоритет свойства быть рабочей силой восходит к генетическому предшественнику коллективности – капиталу как общественному отношению.

Втой мере, в какой работника рассматривают и, соответственно, используют в производстве, прежде всего и главным образом как рабочую силу, государственная собственность выступает фактически не как коллективная, а как государственно-капиталисти- ческая (хотя и формально в превращенной форме). При этом работник фактически отчуждается от государства как субъекта собственности и поэтому в процессе труда в какой-то мере появляются элементы эксплуатации. В качестве субъекта такого рода эксплуатации может выступать и государство в целом как институт, но могут при определенных условиях выступить и те, кто непосредственно персонифицирует государство и использует его возможности

всвоих эгоистических интересах, то есть представители управленческой бюрократии.

На ранних этапах развития коллективистских отношений в силу закономерного характера исторической преемственности даже в оптимальных условиях неизбежны какие-то элементы отношения к работнику как к рабочей силе. Соответственно, государственная собственность в социалистическом обществе то реализуется своей новой, коллективистской стороной, то выступает своей старой, капиталистической стороной1.

Вреальной истории социалистического строительства в СССР

условия функционирования государственной собственности не были

1Предпосылки всего этого диалектического характера отрицания старого, как мы считаем, весьма четко сформулировал В.И. Ленин в «Государстве и революции» (развивая идеи К. Маркса в «Критике Готской программы»): «…Он [речь идет о социализме – З.Ф., Г.К.] происходит из капитализма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий такой общественной силы, которая рождена капитализмом». Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 85. – Авторы.

163

оптимальными для того, чтобы именно и только коллективистские ее потенции выступили на первый план. Низведение работника (в системе отношений культа личности) до роли «винтика» обусловливало тяготение государственной собственности к ее государственнокапиталистическому прошлому. Государственная собственность лишь частично реализовывалась в качестве общенародной, в какойто мере выступая одновременно ещё и в качестве экономической базы для самообеспечения и воспроизводства бюрократии. Потенциальная эффективность государственной собственности из-за этого резко снижалась. Государственный социализм в условиях культа личности оказывался во власти тенденции частичного возврата к своему исходному пункту – государственному капитализму.

Это нельзя назвать Реставрацией, но фактически это был подлинный Термидор (трактуя этот термин расширительно): самый консервативный – из всех возможных – вариант реализации нового в историческом процессе, максимум старого в нарождавшемся новом.

Вместе с тем политическая революция 1917 г. означала, как мы полагаем, что состояние общества изменилось уже таким образом, что само по себе внутреннее развитие к сколько-нибудь полной реставрации старого уже не могло привести. Какова бы ни была степень деформации сложившегося варианта государственного социализма, он «сам собой» трансформироваться целиком в государственный капитализм уже не мог: революция осуществила в системе общественных отношений необратимые сдвиги.

Преемственность, заложенная в отрицании, доминирование отрицания, но в единстве с преемственностью, – таков с точки зрения диалектико-материалистического понимания истории закон перехода от формации к формации, закон революции.

164

Глава IV.

ГЛАВНОЕ, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЕ, ОСНОВНОЕ…

Формационные переходы, как мы уже писали, представляют собой диалектическое отрицание: единство отрицания и преемственности по отношению к предшествующей формации, по отношению ко всей предшествующей истории в целом.

На сегодняшний день в истории произошли два больших формационных перехода, обладавших особенными свойствами диалектического отрицания: от первобытно-общинного строя (во многом коллективистского) – к обществу индивидуалистического эксплуататорского типа (капитализму) и от капитализма как последней индивидуалистической формации – к социализму как первой ступени коллективистской эпохи истории1.

В процессе диалектического исторического отрицания при формационном переходе этого типа вся совокупность основных общественных отношений в ходе исторического развития превращается в свою полярную противоположность на основе постепенного развития полярного отрицания предшествующих общественных отношений.

Однако такого рода полярная противоположность не может развиться мгновенно в сам по себе момент смены власти, то есть в момент политической революции. Формационный опыт перехода от феодализма к капитализму показал, что для того, чтобы такая полярная противоположность развилась, нужна целая историческая эпоха. Переходные отношения от старой формации к новой, вся первая фаза новой формации такой полной полярности отношений дать еще не могут. Концепция соотношения формального и реального подчинения труда капиталу очерчивает общеисторические формационные закономерности становления развитой противоположности новой формации своей предшественнице.

1 Идея особого характера этих формационных переходов была намечена Ф. Энгельсом в IX главе его работы «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 156–168). В литературе последних лет этот подход был наиболее четко выражен в книге: Бородай Ю.М., Келле В.Ж., Плимак Е.Г. Наследие К. Маркса и проблемы теории общественно-экономической формации. М., 1974. – Авторы.

165

Социализм и капитализм разделяет качественно более глубокая противоположность, чем капитализм и феодализм, однако общий закон формационного перехода – необходимость в длительном периоде становления нового формационного качества – равно относится к одному и другому переходу, хотя конкретные формы реализации этого закона заметно различаются.

Социализм как развитая и целостная социальная система спонтанно не может сложиться «внутри» капитализма. Характер формационного перехода, в процессе которого старые свойства должны не просто измениться, а превратиться в свою противоположность, препятствует полному вызреванию свойств социализма в границах буржуазных отношений. Поэтому коллективистское общество возникает сначала в своей относительно неразвитой форме, даже если бы оно возникало в стране самого зрелого и развитого капитализма. Это и обусловливает особенности формирования коллективности как определяющего (основного) отношения нового общественного строя. Даже в самых благоприятных условиях развитого капитализма политическую революцию отделяет от социализма – сложившейся, системной коллективности – и формирует длительный исторический период переходных отношений.

Две серьезные иллюзии, как мы уже отметили выше, типичны для осознания этого процесса. Они порождают, соответственно, столь же серьезные ошибки в практике строительства социализма.

Одна из иллюзий – преимущественно метафизического характера: недооценивается преемственность. Недооценивается не только генетическое влияние старого на новое (о чем шла речь выше), но и необходимость сохранения в снятом виде всего позитивного (не существующего, однако, без своего антипода – негативного), накопленного в прошлом историей. Старое не может быть просто отброшено: оно сохраняется в снятом виде, как бы к нему не относились субъективно те институты и персонажи, которые управляют социальным процессом в переходный период. Может меняться лишь форма сохранения этого старого.

Другая иллюзия – преимущественно утопического характера: недооцененными оказываются длительность и сложность переходного процесса, необходимость многократного опосредствования

166

движения к новому. Сложное новое нельзя создать сразу после революции, нельзя создать быстро, без многократного опосредствования. Утопическое же представление о новом, о будущем состоянии общества фактически без каких-либо оснований упрощает характер становления новых общественных отношений, искусственно «сжимает» сроки их становления. Марксистская концепция строительства социализма здесь испытывает сильнейшее давление со стороны утопических идей самого разного происхождения, но более всего – Г. Бабефа и О. Бланки1.

Марксизм как научную методологию и теорию невозможно элементарно выучить по каноническим текстам. Для его усвоения обязательно нужна определенная культурная основа, сформированная не только образованностью, но и историческим опытом, и в какой-то мере сопоставимая с той, на которой сам марксизм сформировался. Нужны определенный практический опыт и умение соотнести теорию и практику. Нужно соответствующее «давление» практики на сознание, способствующее усвоению того или иного положения не просто в качестве абстрактной истины, но и в качестве руководства к действию. Наличие всех этих компонентов творческого и глубокого усвоения марксизма у всего круга лиц, причислявших себя в российском революционном движении начала XX в. к сторонникам марксизма, более чем сомнительно. Скорее, речь должна идти об относительной редкости тех, кому подлинный марксизм был внутренне доступен.

Неразвитость капитализма в России, обстановка глубокой разрухи в стране (посеянная еще войной 1914–1918 гг. и усугубленная войной гражданской), относительно малый политический опыт партии (к моменту революции она существовала лишь около 20 лет, причем почти все время в подполье), низкая гуманитарная культура и грамотность многих ее кадров и т.д. и т.п. стихийно и объективно «подталкивали» руководителей PCДРП(б) – РКП(б) к метафизическому пониманию перехода к социализму, к утопическому упрощению сложного пути к коллективистскому обществу.

1 См., в частности: Володин А.И., Карякин Ю.Ф., Плимак Е.Г. Чернышевский или Нечаев? О подлинной и мнимой революционности в освободительном движении России 50–60-х годов XIX века. М., 1976. – Авторы.

167

Для того, чтобы субъективный фактор (а коммунистическая партия его представляла и его персонифицировала) мог сдерживать стихийный напор одностороннего метафизического понимания направленности социального процесса, утопизма в оценке имевшихся отношений и перспектив их развития, религиозоподобного отношения к руководителям как к харизматическим «великим вождям», надо было суметь в теории подняться над уровнем действительного, суметь последовательно теоретически осмыслить и самокритично оценить реальную практику. Ведь управлять историческим процессом можно только сознательно, планомерно, целенаправленно, руководствуясь последовательно научной теорией, постоянно критикуя собственные представления в теории и собственную практику.

Пока В.И. Ленин был жив, пока был у дел, эта линия, хоть и не без труда, не без срывов, выдерживалась. После его смерти руководство коммунистической партии России в большинстве своем отступило от этой линии, изменило ей. Оказался фактически снятым на- учно-теоретико-политический заслон от стихийно захлестывавших руководящие политические институты метафизики и утопизма.

Тем самым оказался смещенным, деформированным теоретический взгляд на объективный процесс реализации социалистической тенденции в России после Октябрьской революции.

–––––––––––––––––––––––––

Этим небольшим вступлением мы посчитали необходимым предварить наш анализ коллективности как определяющего отношения социализма. Без четкого разграничения марксизма и псевдомарксизма, как мы понимаем их противостояние, не всегда понятен был бы изложенный ниже анализ теории социализма, характеристика коллективистского общества в чистом и развитом виде (реализуемая нами по аналогии с тем, как К. Маркс строит теоретический формационный анализ капитализма) в соотнесении с реальной практикой строительства социализма в СССР.

168

Начало начал…

Вопрос о том, с чего начинается после революции непосредственное движение общества к социализму, должен быть, как мы полагаем, увязан с общеметодологическим принципом прямой связи исходного отношения формации с ее основным отношением.

Действительно, с чего «начинается» капитализм? С превращения денег в капитал, с превращения рабочей силы в товар. Естественно предположить, что и социализм должен начинаться с исходных форм своего основного отношения – коллективности.

«Генетический вектор» капитализма – интеграция «атомов» в общество. Из товарных «атомов» формируется товарное производство, из специфических «атомов» товарности, когда товаром становится рабочая сила – капиталистическое товарное производство. Капитализм как общество в целом начинает формироваться из своей «экономической клеточки» – товара. Соответствующая этому экономическому базису политическая организация буржуазной демократии завершает формирование капитализма как формации.

Социализм формируется прямо противоположным образом: он «начинается» объединением всех трудящихся в «ассоциацию», в коллектив, охватывающий общество как целое. «Генетический вектор» формирования социалистических отношений противоположно направлен «генетическому вектору» капитализма. Диктатура рабочего класса в союзе с крестьянством, руководящая роль рабочего класса в союзе всех трудящихся, принявших коллективистскую перспективу ориентации социального процесса как основу своей социальноэкономической политики, – все это обозначения политической коллективности или социальной организации (в форме государственной власти) нового типа1.

Власть трудящихся во главе с рабочим классом – это исходная форма коллективности, это коллективность в системе политических отношений – единственно возможная ее форма как прямой результат политической революции. Все остальные элементы кол-

1 В первоначальном варианте статьи «Очередные задачи Советской власти» В.И. Ленин писал о государстве диктатуры пролетариата: «…Эти задачи могут быть разрешены какой угодно коллективностью или каким угодно государством, переходящим к социализму». Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С.130. [Подчеркнуто нами]. – Авторы.

169

лективности в обществе еще необходимо либо создать заново (если их не успел создать недостаточно развитый капитализм), либо существенно преобразовать (если развитый капитализм создал эти элементы, но в свойственной ему антагонистичной форме).

Первичная политическая форма коллективности является исходной формой коллективности вообще, только если она реализуется как диалектическое единство диктатуры и самой широкой демократии. Любая односторонность здесь оказывается, в конечном счете, дисфункциональной: абсолютизация диктатуры ведет к ее вырождению в диктаторство, в культ личности, к потере (полной или частичной) ее коллективистской природы; абсолютизация демократии ведет к потере ведущей роли субъектного фактора в со- циально-историческом процессе, т.е. опять-таки к потере коллективистской ориентации направленности исторического процесса.

Развитый коллективизм может быть создан только на основе управляемого исторического процесса, но при реализации этого управления по принципам самой широкой демократии для трудя-

щихся. При этом коллективистское качество политической организации общества не должно быть потеряно в ходе исторических преобразований.

На все время переходных отношений противоречие между индивидуалистической (буржуазной) тенденцией общественного развития и коллективистской (социалистической) тенденцией остается основным для общества, движущегося к социализму. Собственное основное противоречие коллективистских отношений – противоречие «внутри» коллективности, противоречие общественного и индивидуального, противоречие коллектива (в том числе общества) как целого и его элементов – существует изначально, но выступает на первый план, становится реально определяющим и для практики, и для теории, только после того как во внутреннем развитии преодолено противоречие переходных отношений.

Следует, наверное, специально отметить, что все и всяческие попытки объявить, что реализация социалистической тенденции развития ведет к прямому обострению классовых противоречий, являются отражением стремления ограничить развитие политической демократии как формы коллективности. Фактически это озна-

170