Кукольник П.В.. Исторические воспоминания о р. Немане

Павел Кукольник. Исторические воспоминания о Немане

Провидение, убеждая безпрерывно любимое свое творение, в непрочности мирских благ, во время земнаго его странствия, — дарует иногда особенную важность или значение, в очах мира, — и неодушевленным произведением дикой природы; но значение временное, преходящее, как бы для того, чтобы человек, созданный для

С вершины Палемоновой горы (близь местечка Средник, в Ковенской губернии), возвышающейся более нежели на 360 футов над поверхностью воды, смотрел я на Неман и живописные берега его. — Правда что житописные, но в этом только состоит все их достоинство.— Глубокий песок, по которому проложена тяжелая, утомительная дорога из Ковна в Юрбург, бедныя крестьянския избы, грязные домы Евреев, кое где стоящая отдельно корчма, по наружности ни в чем неуступающая жидовскому дому, все это такие предметы, которые приятно видеть на картине, а в существенности наводят тоску на душу. По реке плывут длинные плоты леса отправляемаго в Пруссию, и тянутся витины, или барки с хлебом, семенем, льном, деревянным маслом, дегтем и т. п., тянутся медленно, осторожно, чтобы избегнуть многочисленных мелей и тетерюков (быстрин) из которых первыя делают плавание затруднительным, а вторыя опасным. — Одним словом Неман по важности своего назначения, ничем неотличается от множества рек протекающих по России, напротив того, многия из них имеют пред ним большия преимущества. — А было время, когда Неман имел важное значение и занимал почетное место в истории, в особенности в стратегическом отношении. О, еслиб эти песчаные берега, могли нам разсказать все, чему они были свидетелями преимущественно в продолжении трех веков 1). Сколько знаменитых событий, сколько подвигов мужества и самоотвержения, сколко усилий, соображений, хитростей, примеров насилья и мести передали бы нашей памяти их разказы! Сколько великих дел и славных имен, изчезнувших навсегда в мраке древности и варварства, переходили бы теперь с удивлением из уст в уста и были бы передаваемы отдаленному потомству! Но берега безмолвны; а потому чтобы оживить в памяти нашей долговременное, историческое значение Немана, обратимся к единственному источнику могущему удовлетворить требованиям нашим по этому предмету, к сказаниям летописцев.

Так как избранный нами предмет тесно связан с историею всей древней Литвы, то мы для полноты нашего разсказа должны выйти из пределов предначертанных для настоящей статьи и перенестись за границы нынешней Виленской губернии 2).

На правом берегу Немана от Гродна до Балтийскаго моря, и на левом тоже от Гродна до берега противуположнаго устью Дубиссы, обитал в древности народ составлявший малую часть обширнаго племени Ульмигеров, распавшагося в начале VI века на 12 (как говорит предание) колен, из коих каждое составило отдельное государство. Этот народ назывался Литвою. Название его баснословное предание выводит от Литво, одного из 12-ти сыновей Вайдевута. Новейшие же историки полагают, что название это произошло от котораго нибудь из двух имен: Летуванис (бог дождя), или Летува (богиня свободы). Но которое из этих божеств могло иметь

влияние на название народа Литвою, изследователи Литовской древности необъясняют. Впрочем сырость климата и частые дожди, господствующие до сих пор в Литве, и любовь этого народа к свободе оправдывают тот, или другой вывод. По течению Немана, Литва разделялась на Аукстоте (верхнюю) и Жемайтен (нижнюю, Жмудь). Последняя простиралась от Дубиссы на север. Эти две части составляли один народ по происхождению, языку, нравам, обычаям и религии. Разница между двумя наречиями произошла уже в позднейшия времена, от различных обстоятельств, имевших различное влияние на оба поколения. Одноплеменные с Литвою народы, окружали ее с трех стороны с севера Латыши, с запада Пруссы, с юга Ятвяги. Все эти три поколения, борясь безпрерывно с соседами, принуждены были наконец покориться их оружию. Ярослав мудрый завоевал землю Ятвягов и составил из ней Ятвяго—Русскую область. Он проник еще в глубину южной Литвы и завладев городом Гургани (старые Троки), назначил его местопребыванием наместника новой области. Около тогоже времени (1014 г.) Болеслав храбрый, король Польский завоевал великую часть южной Пруссии; а северная подпала власти Датских королей. Хотя при слабых наследниках Болеслава Пруссы и приобрели снова независимость; но это продолжалось короткое время. Явился новый неприятель, которому трудно было сопротивляться. Появление ордена Тевтонских, а в последствии Ливонских рыцарей, решило судьбу как Пруссов, так и Латышей. Оба эти поколении пали под их ударами, без всякой надежды к возстанию. Такая же участь постигла бы несомненно и Литву, еслиб неспасли ее, с одной стороны, разделения Русскаго государства и взаимныя ссоры преемников Ярослава, а с другой возникший в ней самой переворота, который доставил ей способ почувствовать и сосредоточить свои силы, и дать им правильное направление. Этому перевороту положили основание Скандинавские витязи в конце X столетия. В числе 500 человек под начальством вождя своего Бальмунда, который сохранился в предании под именем Палемона, они приплыли на ладьях вверх по Неману к устью Дубиссы, и на вершине горы именуемой по ныне Палемоновой горою, построили первую крепость на Литовской земле названную Биссены. Крепость эта защищала, между прочем, находившееся на острову, образуемом двумя рукавами р. Дубиссы, Ромнове 3), т. е. местопребывание первосвященника и олтарь Знича, или вечнаго огня, перенесенный туда из Пруссии. Палемон избрал это место средоточием своих сил и действий. Сколько бы древние Литовские историки ни старались уверять нас в мирных намерениях этого богатыря, производя его от Герулов, повествуя, что он только возвратился в отечество своих предков; неподлежит никакому сомнению, что он прибыл не с другого целию как для завоеваний и утверждения в Литве своей верховной власти. Он действительно утвердил на литовском престоле свою династию, а три сына его имели уже в разных местах Литвы обширныя владения, и построили укрепленныя города для своего местопребывания, обезпечения завоеваний и защиты от неприятелей. Со времени прибытия Палемона начинается период важнаго значения Немана в истории, продолжавшийся до окончательнаго соединения Литвы с Польшею.

В 1025 году Боркус сын Палемона построил в 6-ти милях от Биссен, вниз по течению Немана, при впадении в него реки Юры, город Юрборк. Имя этого города производят от соединения имен Юры и Боркуса. Следственно немецкие писатели неправильно называют его Юрбург, или Георгиенбург.

Спустя пять лет после основания Юрборка, Кунас, другой сын Палемона выстроил Ковно при устье Вилии. Этот город получил название не от имени основателя, но от Каунаса, сына богини любви, Мильды, котораго святилище с давняго уже времени находилось в окрестностях нынешняго Ковна.

У Палемона был еще третий сын Спера, получивший в удел земли вверх по течению Вилии; но как Спера, так и Боркус умерли неоставив по себе наследников, а потому уделы их достались Кунасу, который сделался чрез то обладателем обширной и многолюдной страны. Сыновья и наследники Кунаса, Кернус и Гимбут обратили все внимание свое на южную часть Литвы, стараясь возвратить завоеванныя Русскими князьями области. Для этого и столица перенесена была на правый берег Вилии. В 5- ти милях от нынешняго Вильна, Кернус построил Кернов, в котором великие князья имели местопребывание до перенесения столицы в Новогрудок (Науенпилле), а потом в Троки. Но появление ордена Меченосцев заставило Литовских князей обратить особенное внимание на берега Немана,составлявшаго естественную границу между враждовавшими сторонами. С одной стороны князья, для защиты собственных владений, должны были укреплять эти берега, дабы иметь в готовности войска для отражения ожесточеннаго неприятеля; а с другой стороны рыцари, делая часто удачныя нападения на Жмудь, строили также замки для охранения своих приобретений, и обезпечения переправы через Неман. Таким образом в XIII столетии, на разстоянии шести миль между Биссенами и Юрборком, построено было уже пять крепостей: Веллона, Байербург, Фридбург, Христмемель и на левом берегу Немана Юнигеда, в шести же верстах от Биссен и Ковна — крепость Вилкие.

Сильная крепость Биссены, стоявшая на выгодном месте и снабженная многочисленным гарнизоном, не спасла Ромнове. Полагая, что место это заключает в себе большия сокровища, алчные Меченосцы, несколько раз, безуспешно нападали на него, но всякий раз отражаемы были с уроном. Наконец в 1294 году командор Рагниты Людвиг Либензцелле с небольшим отрядом отборнаго войска, отправясь на ладьях вверх по Немаму и держась леваго берега, объехал ночью укрепления, небудучи замечен, и выйдя на разсвет на берег, выше Ромнове, вошел в священный лес, который укрыл его от гарнизона Биссен, потом зажег несколько домов, принадлежавших жрецам, и в тоже время ударив стремительно на один пункт, овладел священным местом. Облака дыма и крики осажденных, дали знать в Биссенах о нападении; но небыло уже никакой возможности оказать помощь святилищу. Шести сторонная стена окружавшая священный дуб была разрушена, жители забраны были в плен и отведены в Пруссию, а все жрецы были умерщвлены.

Спустя двадцать лет после этого происшествия постигла такая же участь и крепость Биссены. Крестоносцы, для обезпечения владений приобретенных ими на Жмуди, а также, для облегчения набегов на Литву, решились построить на правом берегу Немана укрепленный замок. В 1313 году, по окончании перемирия с в. к. Витенесом, великий магистр Карл Беффарт, выслал из Рагниты войско с запасом нужных для постройки материалов и мастеровыми. Обойдя Юнигеду войско это прибыло к левому берегу Немана, поставило мост на ладьях в 10-ти верстах выше Юрборка, и перебравшись на правый берег начало постройку. Витенес находился с войском близ того места, но не смел препятствовать работам, производившимся под прикрытием сильнаго отряда Крестоносцев. В продолжении 5-ти недель был построен и освящен замок и назван Христ-Мемель (Христов Неман). Вероятно на том самом месте находится ныне местечко Скирстимони. Витенес, чувствуя всю важность существования этой крепости, вознамерился разрушить ее. В 1315 году переправясь с сильным войском через Неман хотел завладеть Рагнитою; но будучи отражен с уроном возвратился назад, опустошил окрестности Тильзита, и направил все силы на ХристМемель. Приступы были сильные, но мужество осажденных и приближение великаго магистра с огромным войском заставили Витенеса удалиться. В том же году

Крестоносцы выжгли предместья Юнигеды; но самой крепости взять немогли.

Великий князь заперся в Биссенах довольствуясь наблюдением за движениями неприятеля и умножением гарнизона крепости, на которую Крестоносцы, как он предвидел, обратили вскоре свои силы. Витенес, предугадывая с которой стороны должна произойти атака, велел прокопать в том месте глубокий ров, прикрыть его мостом из хворосту и засыпать землею. Великий маршал ордена Генрих фон Плоцке, ведя сам войско на штурм, провалился в ров с множеством ратников, и с болшим трудом был вынесен оттуда. Несмотря на большую потерю понесенную Крестоносцами, при этом случае, они еще несколько раз возобновляли штурм, но каждый раз были отбиты с уроном, и наконец принуждены были отступить. Но спустя два года, вице-командор Христмемеля, Фридерих Либенцелле, узнав о смерти Витенеса и дождавшись благоприятнаго времени, когда сменялся гарнизон Биссен, вышел из замка с 20 рыцарями и 60 ратниками, напал стремительно на выходивших из Биссен Литовцев, разсеял их, и на плечах спасавшихся ворвался в крепость и овладеть ею. Крестоносцы, не надеясь удержать за собою крепости, разорили ее до основания. В последствии времени Биссены были возобновлены Ольгердом; но никогда уже недостигли прежней важности. Наконец в 1363 году окончательно разорены Крестоносцами, и теперь на этом месте красуется только одна Палемонова гора, на которой, по преданию, Литовский богатырь приносил жертву. Следы укреплений исчезли совершенно. Вскоре после падения Биссен, Литовцы потеряли другой не менее важный укрепленный город на Немане. В 1316 году, Крестоносцы взяли и сожгли Юрборк; но в последствии возобновили его сами под именем Георгиенбурга и снабдили своим гарнизоном.

Соперница Биссен, Христмемель, недолго пережила их падение. После случившегося там землетрясения в 1328 году, разрушившаго жилища и укрепления, замок вовсе оставлен. Замок этот существовал всего 15 лет.

Падение Христмемеля заставило Крестоносцев подумать о укреплении другого удобнейшаго места, для обезпечения своих завоеваний в Литве. В 1336 году великий магистр Феодорик Альтенбургский привел войско к устью Дубиссы, и на острове, образуемом рукавами этой реки, где некогда находилось Ромнове, положил основание крепости Мариенвердер (остров Марии). Приближение сильнаго Литовскаго войска воспрепятствовало Немцам окончить свои работы; они поспешно сели на суда и удалились. Но на следующий год король Богемский обнародовал крестовый поход против Литвы. Собралось множество герцогов, графов, и знатнейших рыцарей, которые повели войско под предводительством самаго короля и соединились с великим магистром в Куявах, куда прибыл и король Польский Казимир. Главное начальство над соединенными силами поручено Генриху, герцогу Баварскому, который берегом Немана привел к устью Дубиссы всю армию и под ея прикрытием окончил постройку укреплений Мариенвердера. Вблизи этого места Литовцы имели еще важную крепость Веллону, основанную Витенесом в конце его царствования. Место, при котором построена крепость, в древности посвящено было богине Веллоне 4). Для защиты святилища, и отражения Крестоносцев, переходивших уже часто на правый берег Немана, Витенес велел соорудить деревянныя укрепления, и поместил в них гарнизон. Герцог Баварский взял эту крепость, возобновил ее и продал Крестоносцам под именем Фридбурга. В тоже время тот же герцог Баварский построил в нескольких верстах ниже Веллоны сильно укрепленный замок Байербург, в том месте, где теперь имение Рауданы, помещицы Кайсаровой, и где до сих пор уцелела еще одна башня стараго замка. Великий князь Гедимин, чувствуя всю

важность таких успехов Крестоносцев, имевших уже три крепости на правом берегу Немана, в близком разстоянии одну от другой, решился уничтожить их усилия, и начал нападением на Байербург. Измена двух Пруссаков, находившихся в крепости, должна была облегчить ему достижение этого намерения. Но заговор их был открыт, оба изменники погибли, и гарнизон Байербурга встретил Гедимина мужественным сопротивлением. Не смотря на то Гедимин не пришел в уныние и в продолжении 22-х дней упорно штурмовал замок. Но прибытие вспомогательного войска Крестоносцам, под начальством маршала ордена Генриха Дусмера и пфальц-графа Рейнскаго, заставило Лнтовцев удалиться без успеха. Эта неудача не остановила усилий Гедимина. В 1330 году он отнял у Крестоносцев Веллону, и превратил в пепел Мариенвердер, который более уже не возстал из развалин. Теперь, на берегу праваго

графа к Веллоне, с намерением отнять ее снова от Литовцев. Штурмы их были успешно отражаемы сильным гарнизоном. Немцы употребили в первый раз в этом походе на Литву огнестрельныя орудия. Узнав о том, Гедимин поспешил с войском на защиту Веллоны; но при нападении на парк, заключавший военные снаряды Крестоносцев, убит из огнестрельнаго орудия пушкарем Тиллеманом. Смерть Гедимина непринесла никакой пользы Крестоносцам, которые неимея возможности овладеть крепостью, должны были отступить без успеха в Пруссию. Никоторые полагают, что Гедимин убит при осаде Байербурга. Другие же, как то Длугош, Меховита и Стрыйковский повествуют, что Крестоносцы построили другой Фридебург, где в позднейшее время находился замок Гелгуда, на берегу Немана, ниже Байербурга, и что Гедимин осаждая этот замок поражен смертельным ударом.

В царствование Гедимина случилось событие, которое привело на память времена Сагунта и Нуманции. Берега Немана были свидетелями славной осады, в которой мужество и самоотвержение осажденных превзошло все, что только в этом роде представляет история. Между Ковном и Меречем, в нынешнем Трокском уезде, воздвигнута была в начале XIV века крепость Пиллен 5). Время ея основания неизвестно. Стены ея построены были из огромных бревен непомерной толщины. Высота стен простиралась на 50, толщина до 18 футов. Глубина рвов, окружавших Пиллен, имела 26, ширина 50 футов. 4000 ратников с женами и детьми под начальством князя Маргера, человека необыкновенной храбрости и решимости, исполинскаго роста и львиной силы, защищали крепость, противу которой собрались все силы ордена, соединенныя с войском прибывшим со всех сторон западной Европы, вызванным на крестовый поход против Литвы, под начальством великаго магистра Теодорика Альтенбургскаго. Осада началась в 1336 году, производима была со всею правильностью, усилием и постоянством, и продолжалась почти безпрерывно, потому что несчетныя силы неприятелей Литвы давали им возможность сменять безпрерывно атакующия войска; но мужество и твердость осажденных ставили им неодолимыя препятствия к успеху. Коль скоро являлись какия нибудь повреждения в стенах, осажденные исправляли их ночью, и к утру Крестоносцы встречали опять как бы вновь сооруженныя укрепления. Крестоносцы, с каждым днем, умножали вокруг стен число стенобитных машин и других материялов употребляемых при осаде, и число защитников крепости с каждым днем уменьшалось. Наконец крестоносец Вернер Рандорф пустил в город шесть сот зажигательных стрел, возбудивших пожар во многих местах внутри и вне города. Небыло надежды ни угасить огонь, ни остановить его распространение. Тогда Маргер велел сложить, посреди города, огромный погребальный костерь; жрецы посвятили его, и принесли зажженную головню с алтаря Знича, которою зажгли костер. Крошены были в пылающий костер

все драгоценности, умерщвлены дети и женщины и трупы их брошены тудаже. Наконец подверглись такой же участи последние 100 защитников Пиллена, которым управлявшая этими действиями жрица, сама отрубила головы. Маргер, в последний раз, бросается на неприятелей, вторгающихся в город, поражает смертельными ударами многих, потом устремляется в подземелье, умерщвляет жену и детей своих, и заколывает себя собственным мечем. Крестоносцы завоевали один пепел. Пораженные такою решимостью и самоотвержением Литовцев, немогли надеятся больших успехов, от дальнейшаго похода, а потому возвратились в Пруссию. На этом месте находится теперь незначительное местечко Пуне, близь котораго любопытные изыскатели древностей находили еще недавно следы окопов и подземнаго хода.

1348 год ознаменован кровопролитным сражением близь Веллоны и блистательною победою одержанною орденом, над соединенными силами Ольгерда и Кейстута. В этом сражении Крестоносцы потеряли 50 рыцарей и до 4000 ратников. Потеря Литовцев простиралась, по мнению некоторых до десяти, по свидетельству же других до осмьнадцати тысяч человек. Кейстут скрылся в Веллону. Собранная в Литве Крестоносцами добыча была так велика, что часть ея употреблена на основание двух монастырей, Бернардинок в Кенигсберге, и Миноритов в Велау.

Следствием этой победы было взятие Крестоносцами Веллоны. После четырех дневных, безпрерывных приступов, Литовский гарнизон, состоявший из 1500 человек, невидя возможности спасти города, сдался под условием, чтобы жителям сохранена была жизнь. Гарнизон с женами и детьми отведен был в Самландию, окрещен, и разселен по разным местам. Крепость разрушена до основания. Таким образом пал последний оплот языческой Литвы, защищавший священныя рощи. Веллона составляет теперь местечко, принадлежащее помещикам Залеским.

В 1362 году Литва поражена была еще ужаснейшим ударом. Великий магистр Винрик Книпроде, получив большия подкрепления с Запада, со всеми соединенными силами осадил Ковно. Многочисленный гарнизон крепости, и геройская решимость защитника его Войдата, одного из сыновей Кейстута, соделывали долгое время безуспешными усилия Крестоносцев. Вскоре прибыли с войском на помощь городу Ольгерд и Кейстут; но были отражены с уроном, и великий магистр, для обеспечения себя от вторичнаго их падения, велел прокопать канал от Вилии до Немана и левый берег этого канала укрепить шанцами и фашинами. Немцы поклялись взять приступом Ковно или погибнуть под его стенами. Приступы начались снова с деятельностию и ожесточением. Кейстут видя опасность города и сына, хотел отклонить се посредством переговоров и просил у великаго магистра свидания. Переговоры кончились ничем, приступы возобновлены, город объять пламенем в виду Литовской армии и вождей ея Ольгерда и Кейстута, которые не имели возможности подать ему помощь; наконец город разрушен, истреблено до 2000 гарнизону и Войдат, с 36 боярами, взят в плен.

С падением Ковна северозападная граница Литвы была совершенно открыта. Литовцы не имели уже, на правой стороне Немана, ни одной крепости, которая моглабы остановить, хотя на некоторое время, нашествия Крестоносцев, а потому они углублялись безпрепятственно во внутренность верхней Литвы и несколько раз являлись даже под стенами Вильна и Трок. Ольгерд, желая приобрести сильное влияние на восточную Русь, вел кровопролитныя войны с великим князем Московским, громил южных Татар, и немог обратить всех сил своих и всего внимания на рыцарей, которые час от часу приобретали более выгод в западной Литве. В продолжении 32 летняго правления Ольгерда не было почти ни одного года, в который берега Немана небыли бы свидетелями переправы многочисленных ополчений Крестоносцев и их торжественнаго или неудачнаго возвращения. Пределы

этой статьи недозволяют нам заняться подробным исчислением и описанием всех событий, соделавших берега Немана достопамятными. Ограничимся только важнейшими происшествиями, и кратким историческим обозрением судьбы тех укрепленных мест, которых число и цель построения явно убеждают в важности того значения, какое имел Неман в царствование преемников Палемона.

После раззорения Ковна, крепость эта вскоре была возобновлена Литовцами, и в 1376 году Винрих, осадив ее вторично, отбит был с уроном. В царствование Ягайллы Крестоносцы разрушили ее опять, в 1383 году; но вспомоществуя Вптовту против Ягайллы, сами выстроили новую крепость на острову образуемом Вилией, Неманом и каналом прокопанным от Вилии до Немана, и назвали Риттерсвердер (Рыцарский остров). Между тем Витовт, примирившись с Ягайллою, захватил несколько замков на границах Жмуди и вздумал тайно овладеть Риттерсвердером. Но намерение его было открыто и предупреждено. Вскоре однакож Витовт, соединясь с Ягайллою, привел сильное войско под стены Риттерсвердера и несмотря на мужественное сопротивление командора Генриха Клее, и прибытие вспомогательнаго отряда Крестоносцев, под начальством Конрада Валленроде, 25 октября 1384 года крепость была взята, командор погиб в сражении, вице-командор с многими рыцарями взяты в плен, а Валленроде, не видя возможности помочь городу, удалился.

Во время вторичнаго разрыва Витовта с Ягайллою, первый привел под Ковно Крестоносцев, с которыми опять вступил в союз. Великий магистр Конрад Валленроде, в октябре 1391 года, раскинул в окрестностях Ковна, огромный стан и дал в нем пиршество, на которое издержал около пяти сот тысяч гривен серебра. Но вскоре Витовт примирясь тайно с Ягайлой, захватил нечаянно Ковенский замок и пленил, находившихся в нем рыцарей. Спустя год, т. е. 1393 года, Крестоносцы снова его разрушили. Кажется, что Витовт опять возобновил его и в 1401 году дал повеление поставить на стенах орудия большаго колибра; но вскоре; после того приметив, что сохранение, при устье Вилии, укрепленнаго места, приносит для Литвы более вреда нежели пользы, приказал, при появлении неприятеля, стены подорвать порохом, а деревянныя строения сжечь. С тех пор Ковно потеряло уже свою важность, как укрепленное место. В нем происходили в последствии многократныя совещания с уполномоченными ордена, и другия замечательныя события, принадлежащия собственно к истории самаго города, а потому и выходящия из пределов этой статьи.

В 30 верстах от Ковна, вниз по Неману, в XIV веке существовала уже крепость Вилькия или Вилки. В 1388 году осадили ее Крестоносцы. Гарнизон, неимея возможности отразить неприятеля, сжег ее и ушел в леса. Витовт, отправляясь с Крестоносцами против Ягайлы, возобновил ее в 1391 году; или лучше сказать Жмудины отстроили ее и отдали Витовту. Более никаких сведений, об этом месте, неоставили нам историки. Прусския летописи именуют эту крепость Вилькенберг. Теперь на этом месте находится пространное местечко, построенное на скате горы усеянной жидовскими домами и прорезанное утомительною песчанною дорогою.

Пространство от Ковна до Юрборга, составляло самую важнейшую часть Немана, в историческом и стратегическом, отношении, по достопамятности происходивших на берегах его событий и числу построенных на нем крепостей. Но и верхняя часть Немана занимает, в этом отношении, довольно важное место в истории. Подымемся же вверх по Неману.

Мы говорили уже о Пиллене, и славной защите ея Маргером. Скажем теперь

несколько слов и о других крепостях построенных в верхней части Немана. При впадении реки Меречанки в Неман, в 12-ти милях от Вильна, построена была в глубокой древности Скандинавами крепость Меречь, которую Крестоносцы называли Мерконпилле, а Исландский путешественник Снорро Стурлезон — Мизери. Путешественник этот нашел в ней жителей, говоривших понятным для него языком, т. е. Скандинавским. Крепость эта находилась в чрезвычайно невыгодном и опасном положении, в отношении к нападениям Крестоносцев, которые предпринимая поход против Гродна и Трок, никогда неминовали Мереча. В первый раз упоминают об этом летописи ордена, в 1377 году. Маршал Годфрид Линден, отправляясь против Ольгерда, опустошил Трокскую область и ограбил Меречь. Около 1391 года крепость эта взята была Витовтом, который забрал в плен защищавших ее Поляков, оковал их цепями и отослал великому магистру в Мариенбург. Но когда, вслед затем, Витовт примирился с Ягайллою, то в 1393 великий магистр Конрад Юнгинген, после неудачных приступов к Лиде и Новогрудку, осадил Меречь, взял его приступом, ограбил и раззорил до основания. Литовцы, по удалении Крестоносцев отстроили снова Меречь, но в 1403 году маршал Вернер Теттинген овладел крепостию и опустошил ужасным образом ея окрестности. — Крепость эта вскоре, после окончательнаго примирения Витовта с Ягайллою, была опять занята Литовцами и до конца царствования Ягайллы имела важное военное значение. Дальнейшия события в Мерече, к этой статье не относятся.

В 4-х милях от Мереча, вверх по Неману, существовал город Олита, построенный по обеим сторонам Немана. Там, в царствование Ольгерда, построен был деревянный замок, претерпевавшей частыя нападения от Крестоновцев; но подробностей этих нападений летописцы нам не сообщили. — Неизвестно даже, когда и каким образом замок этот исчез с лица земли.

Последний город в южной Литве на берегах Немана, имевший важное значение в истории Литовскаго народа — был Гродно. Основание его произошло в глубокой древности, потому что ни в какой летописи его отыскать не возможно. Самое название явственно свидетельствует, что Гродно основано Славянами. — В первый раз упоминается о нем в Ипатьевской летописи, под 1128 годом, как о столице отдельнаго удела. В 1183 году произошел в нем от грома такой пожар, что целый город, с каменными церквями, сделался добычею пламени. Жители в продолжении нескольких лет отстроили снова город, но скоро постигло его несчастие ужаснее пожара. В 1241 году Кайдан, военачальник Батыя, приступил к нему с толпами Татар. На правой стороне Немана, на возвышенном берегу, стоял деревянный замок, в котором Гродненский удельный князь Георгий Глебович, отражая неустрашимо нападение неприятеля, пал посреди ожесточеннаго боя, а замок взят и разорен до основания. Долго видны были одне развалины его посреди, ужасным образом опустошенных окрестностей. В таком виде нашел его в том же году князь Литовский Ердзивилл Монтвилович, племянник великаго князя Миндовга, который послал его искать удела в землях Славянских. Ердзивил возобновил город, обвел его валом и деревянною стеною, а близ вала, по обыкновению Славян, соорудил столб, т. е. укрепленную башню. С тех пор Гродно находилось уже под властию Литвы. В 1278 году князья Галицкие, призвав на помощь Татар, силились отнять у Литовцев эту крепость; но, не имев удачи в своем намерении, принуждены были его оставить. Наконец Крестоносцы, начав продолжительную и кровопролитную борьбу с Литвою, обратили свои удары и на Гродно. В 1276 году, при покорении Немцами Судавии, часть жителей той страны, избегая насилия Крестоносцев, перешла в Литву под начальством вождя своего Скурдона, и с позволения в. князя Тройната поселилась в окрестностях

Гродно. Преследуя беглецов и желая отомстить Литовцам, за оказанное им покровительство, великий магистр Конрад Тирберг, в 1284 году переправился с сильным войском через Неман и осадил Гродно. Проводником ему служил Скомунд, родом из Судавии, но принявший крещение и посвятивший услуги свои ордену. После упорнаго и отчаяннаго сопротивления, город был взят, снова превращен в развалины, и ужасно опустошены его окрестности, в которых награблена богатая добыча и взято множество пленных. По удалении Крестоносцев, Витенес возобновил город и замок; но в 1296 году командор Сигфред Рейберг привел под стены его из Пруссии сильное войско. В этот раз Крестоносцы не могли овладеть замком; а потому сожгли его предместия и удалились. С тех пор Крестоносцы безпрерывно обращали усилия свои на Гродно, как на ближайшую к пределам Пруссии крепость в верхней Литве и ключ ко входу во внутренность ея. И так в 1306 году, во время войны Витенеса с Польшею, рыцарь Альберт Гаген приблизился к стенам Гродно, думая овладеть им нечаянно. Бдительный гарнизон предупредил его намерение и отразил его с уроном. Предместия однакож били выжжены. Кенигсбергский командор Ебергард Вирнемберг, узнав о сожжении предместий, надеялся легко овладеть замком и привел под стены его 100 рыцарей и 6000 конницы. Но осажденные, получив подкрепление, изумили неприятеля, сделав вопреки ожиданию его вылазку, и напав на него с неустрашимостию. Битва продолжалась целый день и утомленные Крестоносцы, претерпев большой урон, ночью возвратились за Неман. Спустя шесть лет, ожесточенные неприятели Литвы собрали грозное ополчение и двинули его к Гродно, надеясь найти город без защиты. Но узнав, что Витенес с сильным войском расположил стан под стенами крепости, неосмеливались пробовать счастия в борьбе с в. князем, и возвратились без успеха. Частыя нападения Крестоносцев на Гродно и важность этого пограничнаго места, сделавшагося складом военных запасов Литвы, заставили и в. князя обратить на него особенное внимание. Сделаны были новыя сильныя укрепления, увеличено число защитников города, а начальство над ним, равно как и над всею этою областию поручено сыну славнаго Довмонта Псковскаго, храброму и благоразумному старосте Давыду. Остановимся на несколько минут при имени этого необыкновеннаго человека и сойдем с предположеннаго нами пути. Не возможно не привести на память подвига Давыда, которым он ознаменовал любовь и благодарность родимому своему городу. К томуже пример этот составляет одно из многих других доказательств, как близки были Руси отношения к Литовцам, до их соединения с Польшею.

В 1324 году, осенью, Крестоносцы, не обращая внимания на существовавший между ими и Псковитянами мир, перебили Псковских охотников, рыбаков и купцов, занимавшихся своим промыслом на берегах озера Пейпус и реки Наровы. Псковитяне, будучи слишком слабы, чтобы думать об отомщении ордену, обратились с просьбою о помощи к Давыду. Сын Доимонта, помня великое имя отца и храня искреннюю любовь к месту своего рождения, собрал охотников и поспешил с ними на зов бывших своих сограждан. Соединясь с Псковитянами, прибывшими толпами под его знамена, он ворвался в Эстонию, проник до Ревеля, ограбил Дерптское епископство, и с 4000 пленных и богатою добычею возвратился в Псков, и оттуда в Гродно. На следующий год, весною, магистр Гредт Иоцке приступил с войском к Пскову, игромя его стены в продолжении 18 дней, сделал в них большия повреждения и готов уже был взойти на них по приставленным лестницам. Прибытие Изборскаго наместника князя Евстафия с вспомогательным войском, который ударил в тыл Крестоносцам, остановило во время их успехи. Но по отражении Евстафия, неприятели стеснили город еще более прежняго. Псковитяне, прося напрасно помощи у Новгорода, обратились вторично к

Давыду, который быстро прибыл с войском под стены города, разгромил силы Крестоносцев, отнял у них награбленную добычу, забрал военные запасы, машины, знамена и заставил заключить с республикою восмилетнее перемирие.

Пока Давыд управлял областию, все усилия Крестоносцев против Гродна не имели никакого успеха. Но по смерти его, случившейся в 1326 году, город, лишась своего достойнаго вождя и защитника, подвергся снова превратностям счастия, которое уже чаще преклонялось на сторону рыцарей. В 1328 году 60 рыцарей и 3000 ратников в три дня завладели крепостью, собрали огромную добычу и отвели в плен 84 человека из знатнейших Литовских фамилий. Видно, что Литовцы снова овладели Гродном, потому что в 1385 году Ягайлло отдал его Витовту, который имел в нем несколько времени столицу своего удела. Но после происшедшей между ними ссоры, Ягайлло привел в 1390 году сильное войско под Гродно и взял его приступом, несмотря на присутствие Витовта с Крестоносцами на левом берегу реки. Через год однако Витовт отнял эту крепость у Ягайллы и поместил в ней Немецкий гарнизон; но вскоре, примирясь с братом снова, выгнал Немцов оттуда и заменил их Литовцами. Раздраженный орден выслал сильное войско, под начальством маршала Вернера Тетингена и командора Гельфенштейна, которое взяло замок, умертвив 1000 и пленив 3000 Литовцев. Но вероятно приобретение это оставалось не долго во власти Немцев, потому что в 1398 году Витовт прибыл в Гродно с целым двором своим, распоражялся в нем, как настоящий властелин, и заключил в нем, договор с Крестоносцами 23 апреля.

Скажем несколько слов еще об одной крепости, построенной на левом берегу Немана, которая имела важное значение в истории Литовскаго народа. Крепость эта называлась Науенпилле (Новогрудок), которую, для отличия от Русскаго Новогрудка, Русские летописатели именуют Литовским Новогрудком. Основание его приписывают Рынгольду, котораго новейшие добросовестные изыскатели ставят на ряду с баснословными героями Литвы. Из всех известных по сие время летописей в одной только упомянуто о Рынгольде следующими словами: «княжимдзе на Новогородку Рынгольдъ, и кажутъ нецыи якобы по русской битве (вероятно при Могильне) трех сыновъ уробилъ; но не ведомо каково дзело сичих сынов было.» 6) Между тем добродушный Стрыйковский, основываясь на этом единственном сведении в летописях, вывел целую историю царствования Рынгольда и заключил наконец, что одним из его сыновей был Миндовг! Правда, что он ссылается также на Меховиту, Кромера и Ваповскаго; но ни один из них неупоминает ни одного слова о Рынгольде. Не смотря на то, Рынгольд, так крепко утвердился в истории даже у новейших писателей, что нужно больших усилий к отнятию неправильно занимаего им места. Впрочем это дело изыскателей; нас более занимает Науенпилле, нежели Рынгольд. Многие из новейших писателей полагают, что Науенпилле, а не Белорусский Новгорудок, был столицею Миндовга. Таким образом все, что в царствование этого государя происходило в городе и окрестностях его, должно относить к Науенпилле. Со вступлением на великокняжеский престол Лютавора, а еще более со времени перенесения столицы в Троки, Науенпилле не только потерял много важности и значения; но даже час от часу подвергался большей опасности, по причине удаления от него средоточия сил великаго княжества. В 1381 году Крестоносцы осадили его (вероятно не в первый раз) и во время приступов употребили огнестрельныя орудия, которыя в первый раз появились в окрестностях этого города. 3000 Литовцев, защищавших крепость, пораженные ужасом от действия невиданных ими орудий, сдались с женами и детьми на волю победителей. Крестоносцы сожгли город, который уже более не был возобновлен, а новейшие дееписатели немогут даже определительно указать место, на котором он был построен. Некоторые полагают, что на этом месте