Баев

Основы криминалистики

пришел на место его захоронения, выкопал рядом глубокую яму и перезахоронил в ней останки А. (там они, спустя полтора года, и были случайно обнаружены).

Эти показания С. были записаны на магнитную ленту. В дальнейшем С. сделал попытку частично от них отказаться, в том числе от факта перезахоронения трупа А.

Прослушивая аудиозапись «признательных» показаний С., следователь обратил внимание на то, что, рассказывая об обстоятельствах перезахоронения трупа, С. мельком заметил, что, когда он извлек труп из места первоначального его сокрытия, кисть левой руки трупа была обглодана мышами. Сопоставив звукозапись с протоколом допроса С., следователь убедился, что, не придав в свое время значение этой детали, он ее в протокол допроса признавшегося С. не внес. В то же время она полностью соответствовала заключению судебно-медицинской экспертизы трупа А., отметившей наличие на кисти левой руки следов зубов, возможно, оставленных грызунами. При этом экспертиза была произведена значительно позже дачи показаний.

При повторном допросе С. следователь воспроизвел ему звукозапись его же «признательных» показаний в этой части, предъявил С. заключение судебно-медицинской экспертизы трупа А., обратив внимание допрашиваемого на даты того и другого, и предложил объяснить, откуда он, С., мог, не перезахоранивая труп, знать еще до экспертов о такой детали, как обглоданная животными именно кисть и именно левой руки трупа. Поняв невозможность как-либо убедительно объяснить эту свою «виновную осведомленность», С. был вынужден вновь подтвердить факт перезахоронения трупа А., одновременно вновь признав и другие обстоятельства совершения им убийства потерпевшего;

г) из приведенного примера становится очевидным необходимость использования при допросе лица, признающего себя виновным, дополнительных средств фиксации показаний: аудио- и видеозаписи (последняя предпочтительней).

Ее наличие, во-первых, психологически затруднит попытку допрошенного отказаться от данных «признательных» показаний (если, конечно, они были правдивы), и, во-вторых, значительно снизит вероятность того, что в случае отказа от них данное лицо будет ссылаться на применение к нему незаконных методов ведения следствия; во всяком случае, позволит суду объективно оценить обоснованность подобных объяснений обвиняемого о причи- нах дачи им ранее таких «признательных» показаний;

192

Основы криминалистической тактики

д) «штатным» средством закрепления «признательных» показаний лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, по праву является проверка его показаний на месте, производимая в порядке, регламентируемом статьей 194 УПК РФ.

«Проверка показаний на месте» является убедительным средством объективного подтверждения достоверности показаний лица, признавшего себя виновным в совершении преступления против личности, в том случае, когда в процессе ее проведения подозреваемый (обвиняемый):

—указывает на отдельные места, связанные с совершенным им преступлением (места подготовки, совершения деяния, сокрытия его следов), о которых могло знать лишь лицо, действительно совершившее преступление, и на которых следователем ранее или

âходе этого следственного действия обнаружены объективные данные, свидетельствующие о криминальном (и криминалистиче- ском) значении этих мест;

—демонстрирует свои действия при совершении преступления, соответствующие объективным данным о них, полученным ранее при расследовании дела, либо достоверность которых подтверждается в дальнейшем при «проверке показаний на месте». Приведу несколько примеров, иллюстрирующих данное положение.

На месте обнаружения трупа Ц. следователь, заканчивая осмотр, оставил так называемый условный ориентир — зарытый на небольшую глубину (для сохранности) контейнер с записью, подписанной им, другими участниками осмотра места происшествия и понятыми, удостоверяющей факт обнаружения в том месте трупа. Подозреваемый Г. в процессе проверки показаний указал место, где им был в свое время сокрыт труп Ц. Раскопав по предложению следователя верхний слой земли на этом месте, подозреваемый извлек ранее оставленный следователем «условный ориентир», раскрыл его и огласил содержание находившей в нем записи.

Д., признавший себя виновным в совершении разбойного нападения, при проверке показаний указал место сокрытия ценностей, которыми он завладел. Там они были обнаружены и в дальнейшем опознаны потерпевшим как принадлежащие ему.

Давая пояснения в ходе проверки показания на месте происшествия Ж., признававший себя виновным в совершении изнасилования, указал место, где он поджидал жертву, и показал на несколько находящихся там окурков, пояснив, что они от сигарет, выкуренных им в то время. Эти окурки были изъяты, а в дальней-

193

Основы криминалистики

шем судебно-медицинская экспертиза установила, что обнаруженная на них слюна могла принадлежать Ж.

З., убив потерпевшего ударом металлической трубы по голове, при проверке его «признательных» показаний на месте происшествия, используя макет трубы, на дублере потерпевшего показал, как им наносился удар и каково было в этот момент его и потерпевшего взаиморасположение. Назначенная экспертиза, проанализировав заключение судебно-медицинской экспертизы трупа и результаты описанного следственного действия, пришла к выводу, что смертельный удар потерпевшему был нанесен именно так, как о нем на месте происшествия рассказал и показал З.;

е) «признательные» показания лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, могут быть достоверно проверены проведением ряда видов следственного эксперимента: проверки возможности совершения им определенных действий, входящих в канву обстоятельств, о которых он дает показания; наличия определенных навыков или профессиональных умений, использованных при совершении расследуемого преступления, и т.д.;

ж) достоверность показаний лица, признавшего себя виновным в совершении преступления, может быть также проверена предъявлением ему для опознания потерпевшего, орудия преступления и других предметов, связанных с расследуемым преступлением, очными ставками между данным лицом, его соучастниками, а также потерпевшим и свидетелями (естественно, при наличии для их производства указанных в процессуальном законе оснований).

Как показывает практика, лицо, отказавшееся в дальнейшем от своих «признательных» показаний, зачастую объясняет причи- ну их дачи физическим воздействием на него со стороны работников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. С целью предупреждения таких объяснений необходимо, во-первых, подвергнуть задержанного до его допроса судебно-ме- дицинскому освидетельствованию на предмет установления нали- чия телесных повреждений; если таковые будут обнаружены, незамедлительно допросить подозреваемого об обстоятельствах их получения. Во-вторых, после дачи подозреваемым «признательных» показаний вновь произвести его судебно-медицинское освидетельствование. Цель этого ясна: установить, что в промежутке между первым и вторым освидетельствованиями у подозреваемого телесные повреждения не появились.

194

Òåìà 7

ОСНОВЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

1.Механизм следообразования как структурирующее начало конструирования криминалистической методики.

2.Ситуационный подход в криминалистической методике.

3.Криминалистические характеристики преступлений как новое направление конструирования основ криминалистической методики (на примере умышленных преступлений по должности и службе).

ЛИТЕРАТУРА

Áàåâ Î.ß. Сущность методических основ расследования преступлений / В кн.: Руководство для следователей. — М., 2005

Áàåâ Î.ß. Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него. — М., 2008

Возгрин И.А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений: Курс лекций в 4 частях. — СПб., 1992—1993

Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. — Томск, 1985

Гармаев Ю.П., Лубин А.Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: теория и практика. — СПб., 2006

Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы. — М., 2000

Чурилов С.Н. Проблемы общего метода расследования преступлений. — М., 1993

Механизм следообразования как структурирующее начало конструирования

1. криминалистической методики

При всем разнообразии формулировок исследователи едины во мнении, что криминалистическая методика представляет приложение и соответствующую интерпретацию достижений частных теорий этой науки, криминалистической техники и криминалистической тактики к специфике расследования отдельных видов и категорий преступлений.

196

Основы криминалистической методики

Поэтому в принципе можно согласиться с «меланхоличным» замечанием Ю.П. Гармаева и А.Ф. Лубина о том, что при всем спектре современных определений этой категории и ее содержания при ближайшем рассмотрении можно увидеть, что по сути в своих воззрениях на криминалистическую методику современные криминалисты не так далеко ушли от взглядов на нее В.И. Громова, в 1929 году предложившего сам термин «методика расследования отдельных видов преступлений», и Б.М. Шавера, в 1938 г. сформулировавшего понятие и задачи этого раздела науки криминалистики1.

Так, по мнению Б.М. Шавера, «часть науки советской криминалистики, обобщающая опыт расследования отдельных видов преступлений, определяющая в строгом соответствии с требованиями советского уголовного процессуального закона и специфи- ческими особенностями каждой категории дел научные приемы и методы раскрытия, расследования и предупреждения этих преступлений, называется методикой расследования отдельных видов преступлений, или частной методикой».

Практически аналогичное определение криминалистической методики спустя много лет давал И.А. Возгрин: «Криминалистиче- ская методика расследования преступлений, являясь самостоятельным заключительным разделом науки криминалистики, изу- чает закономерности организации работы следователей по уголовному преследованию лиц, совершивших преступные деяния, в целях выработки в соответствии с требованиями законов научно обоснованных и практически проверенных эффективных частных методик расследования отдельных видов преступлений»2.

Более четкой мне представляется дефиниция, предложенная Р.С. Белкиным. Криминалистическая методика есть «синтезирующий раздел криминалистики, объединяющий положения криминалистической техники и криминалистической тактики в их специфическом преломлении применительно к условиям и задачам расследования конкретного вида преступлений. Содержит систему научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и осуществлению расследования и предотвращения преступлений»3.

1Гармаев Ю.П., Лубин А.Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: теория и практика. — СПб, 2006. — С. 29.

2Возгрин И.А. Введение в криминалистику. — СПб, 1992 — 1993. — С. 240.

3Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. — М., 2000. — С. 101.

197

Основы криминалистики

Несколько достаточно очевидных примеров, раскрывающих суть этого определения.

Если криминалистическая техника разработала научные основы и методики работы с дактилоскопическими следами (пальцев рук, губ, ушей человека), то частная криминалистическая методика расследования создает системы рекомендаций о том, на каких объектах наиболее вероятно наличие подобных следов и раскрывает доказательственную значимость их обнаружения и идентификации с определенным лицом. Скажем, при расследовании насильственных преступлений наиболее значимо их обнаружение на орудии преступления, при расследовании взяточничества — на предмете взятки (хотя, обратим на это внимание, сами методы и методики криминалистической техники при этом модифицируются нечасто).

Если следственная тактика суть средства предупреждения и преодоления противодействия при производстве отдельных действий и в целом при осуществлении уголовного преследования, то частная криминалистическая методика расследования интерпретирует эти средства к возможным особенностям оказания такого противодействия при расследовании преступлений отдельных видов. Так, следственная тактика обосновала постулат, что эффективность допроса напрямую обусловлена установлением следователем психологического контакта с допрашиваемым, разработала принципы и общие приемы его установления. Однако естественно, что способы установления контакта разительно отличны в зависимости от того, допрашивается ли лицо в связи с его уголовным преследованием в совершении коррупционного преступления, либо, например, сексуального посягательства. Частная методика и дает рекомендации по способам установления контакта при расследовании преступлений соответствующего вида.

Нет сомнений и в том, что при создании криминалистической методики соответствующей интерпретации подлежат не только средства и методы техники и тактики. В ней (что не отражено в приведенном выше определении Р.С. Белкина) творчески преломляются и достижения общей теории криминалистики, ее частных криминалистических учений (в первую очередь о механизмах совершения преступлений и следообразования, о следственных версиях и следственных ситуациях, о способах преодоления противодействия расследованию и т. п.). Здесь они выступают и используются как частные результаты проявления соответствующих

198

Основы криминалистической методики

закономерностей. А потому сразу замечу, что при изложении вопросов данной темы я буду вынужден напоминать некоторые основные положения из предыдущих лекций.

Таким образом, из сказанного с очевидностью следует, что криминалистическая методика носит ярко выраженный прикладной характер, непосредственно обеспечивающий эффективность реализации назначения судопроизводства по уголовным делам о преступлениях, относящихся к отдельным их криминалистиче- ским классификациям (об этом будем говорить чуть позже).

Âсвязи с такой ее направленностью я не считаю для себя необходимым здесь излагать историю возникновения и развития этой одной из основных категорий криминалистики и синтезирующего раздела этой науки. Также я позволю себе не вовлекаться в дискуссии по многочисленным теоретическим аспектам криминалисти- ческой методики, которые при всей своей несомненной важности все же непосредственно не столь прагматичны, «не являются действием, не служат непосредственно ему» (это положение, напомню, является формулировкой одного из основных постулатов прагматизма).

Âто же время я с глубокой настороженностью отношусь к мнению А.С. Шаталова о том, что частная криминалистическая методика «должна содержать минимальное обоснование содержащихся

âней положений и должна быть представлена в виде криминалистических алгоритмов и программ расследования преступлений»1.

Уголовно-процессуальное исследование преступлений — процесс творческий. И как в любом творчестве, потребитель криминалистической методики (следователь и иной профессиональный участник этого процесса) должен не механически следовать тому или иному разработанному в теории алгоритму (программе), но осмысленно понимать, почему определенный его шаг если не оптимален, то наиболее рационален для исполнения. А это невозможно без понимания им сущности содержащихся в ней (методике) положений. Иными словами, потребитель методики должен быть вооружен знаниями не только о том, почему ему следует поступать определенным образом, но и о том, почему для него является оптимальным (рациональным) поступать именно предлагае-

1 Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы в системе методики расследования преступлений / В кн.: Ученые-криминалисты и их роль в совершенствовании научных основ уголовного судопроизводства. Часть 1. — М., 2007. — С. 433.

199

Основы криминалистики

мым способом (как говаривал А.В. Суворов, «каждый солдат должен понимать свой маневр»).

При этом нет ни малейших сомнений в том, что обобщение криминалистикой опыта расследования преступлений, относящихся к отдельным видам — «от Якимова, Шавера до Белкина», главным образом преследовало и преследует цель выявления, обнаружения в этом опыте неких общих черт, позволяющих использовать их при расследовании конкретных преступлений и формулируемых криминалистами в виде постулатов (теоретиче- ских, научных положений), на основе которых и разрабатываются частно-методические рекомендации. По существу, эти положения, повторю я, представляют собой результаты проявления выявленных при изучении криминалистического опыта и теоретически обоснованных закономерностей, изучение которых составляет предметную область криминалистики, в преломлении их к задачам данного раздела этой науки.

Аксиоматично, что к таковым в первую очередь относятся носящие дихотомический характер закономерности механизма совершения преступления и его отражения вовне, ибо реконструкция любого события, имевшего место в прошлом, возможна лишь на основе логического осмысливания возникших в результате события следов.

Вот как на сугубо прагматическом уровне и в самом умышленно огрубленном виде (диктуемом жанром и сюжетом произведения) изложили это положение братья Стругацкие:

« — Я заснул на берегу океана... Когда я проснулся, то увидел: на мокром песке возле меня следы человеческих ног. Я поразмыслил и понял: пока я спал, мимо меня прошел человек. Откуда я это узнал? Ведь я не видел человека, я увидел только следы. Я размышлял: раньше следов не было; теперь следы есть; значит, они появились, когда я спал. Это человеческие следы — не следы волн, не следы камня, который скатился с горы. Значит, мимо меня прошел человек. Так размышляем мы...»1

В криминалистической литературе механизм совершения преступления чаще всего рассматривается как сложная динамическая система, структурируемая его подготовкой, совершением и сокрытием. В свою очередь, эту систему, сам «механизм преступного поведения, — как о том пишет В.Е. Корноухов, — детерминируют

1 Стругацкие А. и Б. Неназначенные встречи. — М., 1980. — С. 296.

200

Основы криминалистической методики

две подсистемы — свойства личности и внешняя среда». Замечу, что изучению проблем механизма преступления в последние годы посвящен ряд весьма интересных монографических работ, в частности, А.М. Кустова «Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления» (М., 1997) и А.Ф. Лубина «Механизм преступной деятельности. Методология криминалистического исследования» (Н. Новгород, 1997).

В принципе такое понимание структур данных механизмов (совершения преступления и преступного поведения) возражений вызвать не может. Более того, оно представляется верным и с позиций системного подхода к изучению сложных объектов, одно из основополагающих положений которого гласит: «Поскольку свойства системы присущи только ей самой, но не ее частям, то стоит разделить ее на части, как эти свойства исчезнут... Разделив систему надвое, мы получим не две меньшие, а одну недействующую»1.

Я нисколько не преуменьшаю неразрывную значимость лич- ности и среды в структуре механизма совершения конкретного преступления, конкретного преступного поведения. Однако все же для понимания механизмов преступления и преступного поведения как категорий криминалистики первостепенное значение имеет несколько иная система, которую вряд ли можно непосредственно отнести к среде: диспозиции определенных статей уголовного закона, типовые способы и типовая мотивация возможной их реализации субъектом.

Дело в том, на наш взгляд, очевидном факте, что для совершения преступления, относящегося к тому или иному виду, лицу независимо от его субъективных качеств и криминальной ситуации (о значимости которых с позиций методики речь пойдет ниже) необходимо совершить ряд типовых действий.

Сущность и характер этих действий предопределяются следующими моментами.

1. Содержанием соответствующей главы Общей и Особенной частей УК РФ, а если рассматривать эту проблему с сугубо практи- ческих позиций, то в первую очередь содержанием диспозиции конкретной нормы уголовного закона, которая очерчивает непосредственный объект и предмет определенного уголовно-наказуе- мого посягательства.

1 Джозеф О. Коннор, Иан Макдермотт. Искусство системного мышления. — М., 2006. — С. 35.

201