Rock5 / 29Стихи Арбенина

Бред ради здоровья.

У изголовья просите прощения.

Баллада о доброй принцессе, которой не стало,

Баллада о доброй принцессе, которой не помнят,

О смерти, что, сдув золотую пыльцу с пьедестала,

Другим содержанием эту балладу наполнит.

Баллада о доброй принцессе, чья жизнь промолчала,

Чей голос лишь с самым финалом проник за ограду -

На крыльях молвы, что бессмертие ей обещала,

И тут же забыла навеки, простите за правду!

О средневековье!

О век Возрожденья! -

Бред ради здоровья.

У изголовья просите прощения.

КОРОЛЬ ВСПОМИНАЕТ

И старый король когда-то был молод,

И старый король когда-то был весел,

И он испытал и гонения, и голод,

И все в этой жизни измерил и взвесил.

Это было, пока он был принцем,

Но, как только взошел на престол,

Богу - богово, как говорится,

Ну а кесарю - кесарю стоп!

Ведь свобода, пойми, не для нас,

Наше дело - продление рода.

Мы - не люди, мы - слуги народа,

Беззаботно блуждающих масс.

И судьбой предначертан для нас

Королевский закон бутерброда:

Чтоб в роду не случилось урода,

Чтобы род не нарушил наказ.

И старый король однажды влюбился

В какую-то юную не королеву,

И чуть было с верной дороги не сбился,

И чуть было, чуть не ушел было влево!

Но он вовремя остановился,

Чувства сжег и развеял золу.

Что Юпитеру не возбранится,

То навряд ли простится волу!

Наша жизнь - социальный заказ,

Наше право - престиж и порода.

Мы - не люди, мы - слуги народа:

Самый низко униженный класс.

А достаток - всего лишь аванс

За служение без поворота!

Наше поприще - власть, а свобода

Как-нибудь обойдется без нас...

Из альбома «Конец Цитаты» (2001):

МОНОАТЕИЗМ

Запутавшись в речах богини Кали,

Я пробовал дышать сквозь жабры рабьи,

Пока её уста мне предрекали

Безденежье, безделье и безбабье.

Но я доволен был любым уделом,

Вычерпывал и тратил сколько было.

И, даже если смерть меня хотела,

Моя любовь всегда меня хранила

От черных дел и неразумных трат,

От адских петель в скрипе райских врат.

Те петли смазав маслом, но не мылом,

Я пробовал уйти и отвертеться,

Но оказалось, что ни тут-то было, -

Какая цель, такие к ней и средства

Всё, что я делал, становилось словом,

Танцующим вприсядку под ногами,

И некая священная корова

Преподнесла мне рог с тремя бобами.

И я бежал стеблями тех бобов

Долой от антиподовых богов.

Искать вину в других - не лучший способ:

Скорбь получаешь к истине в довесок.

И тот, кто мне вручал дорожный посох,

Остерегал клевать на мелких бесов.

Он говорил: колени - не подмога,

Любви достоин тот, кто гибнет стоя.

Он повторял: когда мы смотрим в оба,

То видим только зеркало кривое.

И в тех местах, где оптика лгала,

Я выпрямлял собою зеркала.

Сквозь кегельбан разбросанных кумиров

Всё виделось в какой-то мутной тризне,

И, брошенный наверх шипами мира,

Я расписался в моноАтеизме.

Делю свой ужин с сытыми врагами,

Которые и с Ним запанибрата...

Неужто в этом скверном балагане

Еще никто не умирал от мата!

Я буду первым, если захочу

Поставить не не свет, а на свечу.

Бобы истлели, затекли колени,

И лёгкость на подъём разъела жабры.

Враги досрочно полегли от лени,

Задушенные собственною жабой.

Шипы завяли, муки притерпелись,

Дела свелись не только к песнопенью.

Все средства сочтены, и даже ересь

Является отныне лишь ступенью.

Теперь я ближе, нежели тогда -

Сомненья укрепляют города.

ТРОЯНСКИЙ ВАЛЬС

Миллионы порожних бутылок

Заполняют чертоги чердачьи...

Что осталось от личного тыла -

Браки-призраки, ночки-подачки.

Оживая от прикосновений

Подающего знаки сознанья,

Уповаю на вас,

Уповаю на вас,

Уповаю на воспоминанья...

Аргументы, почившие в бозе,

Выгибают из губ аригами.

И всё больше склоняется к прозе

Мозг, наученный мыслить стихами.

Отраженье становится плавным,

Повторяет движения, словно

Повинуется бес,

Повинуется бес,

Повинуется беспрекословно...

Промедление необратимо

На театре любовных бездействий.

Память движется, движется мимо

И впадает в троянское детство,

Где в разгаре ночных приключений,

В промежутках меж чудом и чаем

Ложь я чуял ни раз

Ложь я чуял ни раз,

Ложь я чуял, не разоблачая.

Но опасны сады Ойкумены

Для принцесс с непочатою свитой.

На звучащее тело Селены

Я надену невидимый свитер.

И падут неприступные стены,

И рассыплятся камеры пыток

Под подковами пар,

Под подковами пар,

Под подковами парнокопытных.

Послевкусие свадебных маршей

Ощущается в кухне походной.

И желанья становятся старше,

И в возможностях больше свободы.

Мысли сходятся на горизонте,

Мир становится сух и утробен.

Только я в нём не прав,

Только я в нём не прав,

Только я в нём неправдоподобен.

Песни, которые не вошли в альбомы группы:

МАГАДАН (Ж)

(По мотивам Высоцкого)

Моя подруга улетела в Магадан.

Снимите шляпу,

Прильните к трапу!

Свободной птицей от винта,

Не по этапу,

Не по этапу.

Ни то, чтоб ей здесь не везло,

Ни чтоб кому из нас назло,

Ни за миллион, ни за пятак,

А просто так.

Пусть кто-то скажет: «Не пойму!

Как так - решиться

Всего лишиться!

И улететь на Калыму!

Все ж не столица,

Не заграница!»

Она ответит: «Ерунда.»

Ведь у неё подруга там.

Все остальное - трын-трава!

Она права.

Ни то, чтоб мне не по годам -

Я в общем тоже

Не шибко старый,

Но я не еду в Магадан -

С одною скрипкой

И без гитары.

Я лишь пою про города,

Но мне, увы, слабо вот так -

Собрать украдкой чемодан

И - в Магадан!

А жаль, что не взяла с собой!

Вот был бы номер!

Вот был бы номер!

Я б притворился, что - конвой.

Никто б не понял,

Я б сэкономил.

На сердце руку положа:

Я в жизни многих провожал,

Но чтоб поспоривших с судьбой,

Таких впервой.

Таких морозы не страшат.

Им снег - что пена,

Все по колена!

Они готовы к рубежам

И к переменам,

И к переменам.

А я им телеграмму дам.

Они ведь обе нынче там,

Где ночь скучает по котам,

Где пьют «Агдам»...

Мои подруги улетают в Магадан

По одиночке,

По одиночке.

А мне удел от Бога дан -

Ни дня без строчки,

Ни дня без строчки!

Ведь должен кто-то петь про дам,

Что улетают в Магадан.

А коль не я им дань воздам,

То кто ж тогда?

Я бью в колено, как в тамтам...

А может, тоже - в Магадан?

Рвануть, не глядя, по следам?

Да что уж там...

Адью, мадам!

(1994)

НА ТРЕТЬЕМ РИМСКОМ

Где воевал, браток? - На третьем римском.

Пугал врага несмелым животом.

Чем награждён? - Бетонным обелиском -

Одним на всех, с одним на всех крестом.

А чем был сыт? - Как испокон:

на завтрак водка и яйцо,

А на обед сухим пайком

ещё не вдовье письмецо.

На ужин - девять встречных грамм,

Да на десерт аршин земли, -

И вот несут к иным мирам

совсем иные корабли

меня... Встречайте.

В каком полку служил? - В троянском конном.

Тянул ремни дубового коня.

Чему молился? - Только не иконам,

Другие Боги берегли меня.

А чем был жив? - Да, как всегда,

жил-выживал своим умом.

А чем ещё? - Так, ерунда,

её заученным письмом,

Случайным отдыхом в тепле,

Последним проблеском в дали, -

И вот несут к иной земле

совсем иные корабли

меня... Встречайте.

А где взял языка? - Под Вавилоном.

Он брал меня, да, видно, он добрей.

Кем предан был? - Да целым легионом

Своих же генералов и царей.

А чем был рад? - Да хоть бы тем,

что всё закончится само,

Что в гимнастёрке есть отдел,

где я храню её письмо,

И тем, что смерть не лезет зря,

А чётко ждёт команды «Пли!», -

И вот несут к иным царям

Совсем иные корабли

меня... Встречайте.

Где похоронен? - Под великою стеною,

В саду надгробий, в братских закромах.

Шрапнель горланит марши надо мною

И машет шапкой новый мономах.

О чём жалел? - По мелочам:

о том, что вечность не долга,

О том, что ноет по ночам

душа сильнее, чем нога,

О том, что миру без войны

Не обойтись, как ни скули,

И что несут в чужие сны

совсем чужие корабли

меня... Прощайте.

(2000)

1 Тексты любезно предоставлены нашему изданию автором и даются в авторской редакции.

40