30_let_polnoformatnykh_rossiysko-izrailskikh_diplomaticheskikh_otnosheniy

Часть V

ся на фоне регулярного отрицания российскими представителями фактов такой утечки технологий и споров относительно легитимности российско-иранского оборонного сотрудничества. Кроме того, в Москве выдвигали встречные обвинения в адрес США и Израиля, упрекая их в двуличной позиции по поводу российско-иранского сотрудничества, в то время как США и Израиль сотрудничают в ракетной сфере, по их словам, в нарушение режимов контроля над вооружениями

(Speier et al., 2000; Timmerman, 1999).

По факту США, Израилю и России не удалось предотвратить оснащение Ирана баллистическими ракетами (в том числе потому, что Тегеран получал значительную помощь и из других источников, в первую очередь — из Северной Кореи). В начале 2000-х годов Иран начал создавать свой масштабный ракетный арсенал. С другой стороны, оказывавшееся в тот период израильско-американское давление на Россию в сфере ядерных (и других) технологий имело накопительный эффект в виде цепочки событий, до сих пор не позволивших Ирану разработать ядерное оружие. В 1990-е годы три страны, Израиль, США и Россия, сумели понять, что даже в периоды самых острых конфликтов интересов предотвращение получения Ираном ядерного оружия может быть предметом для диалога, по которому можно достичь консенсуса.

В трехсторонних консультациях по вопросу утечки оборонных технологий и технологий ОМП и двойного назначения из России в Иран в 1990-е годы проявились различия стратегических подходов России, США и Израиля. В частности:

●● Для Израиля иранский ядерный вопрос, включая его расширение на сферу баллистических ракет, воспринимался

ипродолжает рассматриваться как вопрос жизни и смерти. Израиль использовал все возможные рычаги в Вашингтоне, Москве и других местах, чтобы остановить или затормозить получение Ираном стратегических вооружений. Этот вопрос стал доминирующим в израильско-российских отношениях,

иотрицания и встречные обвинения со стороны Москвы при-

320

Д. Раков

вели к тому, что в израильских оборонных структурах продолжают рассматривать российскую политику на Ближнем Востоке с подозрительностью.

●●Россия, страдавшая в тот период от стратегической слабости из-за развала СССР, беспорядка внутри страны и огромных экономических проблем, не воспринимала получение Ираном ядерного оружия первоочередной угрозой своей национальной безопасности. В Москве были склонны рассматривать американо-израильское давление по этому вопросу как необоснованное и основанное на чрезмерно пессимистичных оценках угрозы.

●●Американо-израильское сотрудничество поставило тематику нераспространения технологий ОМП и экспорта российских обычных вооружений на Ближний Восток

вцентр российско-западного политического диалога. Соединенным Штатам удалось убедить российские власти усилить экспорт­ный контроль и уменьшить утечку технологии

вИран. Однако динамика оказываемого давления вызвала

вМоскве антагонизм, ставший одной из причин пошатнувшихся отношений между Россией и Западом в ходе первого десятилетия текущего века.

В то же время Израиль значительно улучшил свою способность отстаивать свои интересы в рамках стратегического диалога с Россией. С начала 2000-х годов Израиль зачастую обращается к Москве по поводу ограничения экспорта вооружений в Иран, в Сирию и в другие страны и по поводу воздержания от сотрудничества с Ираном в ядерной сфере. Каждая из сторон стала значительно лучше понимать интересы другой стороны, выработав встречные рычаги давления. В Москве и в Иерусалиме понимают, что их разногласия в иранском вопросе существенны и, возможно, непреодолимы, однако стремятся поддерживать диалог в ключевых сферах и в тех вопросах, где достижение согласия кажется возможным. На протяжении последних двух десятилетий борьба, которую Израиль вел против поставки Россией Сирии и Ирану систем ПВО малого

321

Часть V

и среднего радиусов действия («Игла», «Тор», «Панцирь», «Бук»), нередко заканчивалась провалом. Также неудачей закончилась борьба против поставки Сирии противокорабельных ракет наземного базирования «Яхонт» (Borshchevskaya, 2017; Blank, 2010).

Вместе с тем Израилю и США удалось убедить Москву задержать поставку Ирану систем ПВО дальнего радиуса действия С-300: Ирану — до 2015 года, а Сирии — до 2018 года. Поскольку в Дамаске и Тегеране хотели получить эти системы еще в 1990-е годы, можно говорить об успехе, которым не стоит пренебрегать. Отмена Москвой в сентябре 2010 года контракта на поставку Ирану систем С-300 показала, что на решения в Кремле по политике экспорта вооружений влия­ ет множество факторов. Утверждалось, что разрыв контракта по С-300 стал следствием не только американо-российского сотрудничества в рамках так называемой «перезагрузки», на фоне которой Совет Безопасности ООН принял решение о введении жестких экономических санкций против Ирана, но и согласия Израиля поставить России технологии строительства БПЛА, в которых российская промышленность существенно отставала от Запада. Кроме того, Израиль был вынужден проявить большую чувствительность к интересам России при осуществлении поставок израильской оборонной продукции на постсоветское пространство (Ackerman, 2010; Blank, 2010).

После ввода российских Вооруженных Сил в Сирию в 2015 году на израильско-российский диалог по поводу предотвращения распространения военных технологий в регионе влияют также происходящее на сирийском направлении и израильские позиции по поводу чувствительных для России вопросов в ее отношениях с Западом и со странами Восточной Европы. Параллельная деятельность вооруженных сил двух стран на территории Сирии усиливает взаимозависимость российской и израильской армий.

322

Д. Раков

Заключение

Оценивая три десятилетия израильско-российских отношений, можно утверждать, что на текущий момент Израиль обладает широким инструментарием двустороннего диалога

иторга с Москвой в вопросах предотвращения распространения вооружений и технологий ОМП. Эта ситуация существенно отличается от времен холодной войны, когда Иерусалиму было проблематично добиться политических успехов в отношениях с Россией и он был вынужден полагаться на США или на косвенные меры, такие как ликвидация советского оружия, находившегося в распоряжении вражеских государств. В Кремле научились ценить тот факт, что Израиль обсуждает важные для него вопросы напрямую с Россией, проявляя понимание к российской точке зрения, и стараются найти компромисс там, где это возможно. Это становится особенно заметно в последние годы, когда политическая напряженность между Москвой и Вашингтоном зашкаливает.

Несмотря на это, как в последние десятилетия, так и на настоящий момент Израилю легче продвигать в отношениях с Москвой свои ключевые оборонные интересы, а особенно касающиеся иранской ядерной программы, именно в периоды согласованной политики с Вашингтоном, тогда как в периоды разногласий между Иерусалимом и Белым домом достижение каких-либо результатов в переговорах с Москвой затруднено. Это положение вещей — следствие нахождения Израиля

иРоссии в разных весовых категориях и сложной геополитической повестки дня. Израилю сложно самостоятельно, без привлечения других держав, делать Москве привлекательные предложения, способные побудить её к существенным изменениям в своей ближневосточной политике.

Вретроспективе, с точки зрения России, израильско-аме- риканское давление на нее в девяностые годы прошлого века хотя и вызывало в Москве раздражение, имело также положительные результаты. Это давление вынуждало Москву уско-

323

Часть V

рить создание усовершенствованной национальной системы контроля над экспортом вооружений и технологий двойного назначения, формирование которой завершилось в дни президентства Владимира Путина. Такая система соответствовала и российским интересам по укреплению контроля федеральной власти над оборонным экспортом и по формированию этого сектора как важнейшего инструмента внешней политики.

Источники

Ackerman, S. (2010, November 29). Blocked! WikiLeaks shows how Iran’s air defense deal died. Wired.

Adamsky, D. (2006). Operation Kavkaz (in Hebrew), Tel Aviv: Maarakhot.

Allbright, D., & Heinonen, O.(2019, May 7). Shock wave generator for Iran’s nuclear weapons program: More than a feasibility study. ISIS.

Allbright, D., Heinonen, O., & Stricker, A. (2018a, November 20). The Plan: Iran’s nuclear archive shows it planned to build five nuclear weapons by mid-2003. ISIS.

Allbright, D., Heinonen, O., Pabian, F., & Stricker, A. (2018b, December 18). Anatomy of Iran’s deception and how Iran benefited - Iran’s nuclear archive confirms Gchine uranium and yellowcake production plant were originally part of a clandestine nuclear weapons fuel cycle. Yet, Gchine never stopped operating. ISIS.

Blank, S. (2010, October 27). Despite arms sales accord with Israel, Russia sells anti-ship missiles to Syria. Eurasia Daily Monitor Volume: 7 Issue: 194.The Jamestown Foundation

Borshchevskaya, A. (2017, December 20). The tactical side of Russia’s arms sales to the Middle East, in T. Karasik, & S. Blank (eds.) Russia in the Middle East (pp. 183–211). The Jamestown Foundation.

Broder, J. (2000, October 13). Despite a secret pact by Gore in ‘95, Russian arms sales to Iran go on. New York Times.

Clinton, Digital Library (1995a, April 30). Bronfman dinner/ Iran, 4/30/95 [1]. Clinton Digital Library.

324

Д. Раков

Clinton, Digital Library (1995b, May 10). Russia, 5/95, press statement. Clinton Digital Library.

Diamond, H. (1998, May). Senate approves sanctions legislation aimed at Russian-Iranian missile cooperation. Arms Control.

Former Diplomat (2021, 22 October). Interview by the Author with Former Israeli Senior Diplomat, involved in the 90s and early 2000s with the Russian-Israeli and US-Israeli dialogue on counterproliferation.

Gankin, L. (1998a, July 7). [In Russian] Tajnyj vizit shefa FSB v Izrail’ [The secret visit by the head of FSB to Israel]. Kommersant.

Gankin, L. (1998b, July 30). Klinton protiv [Clinton opposes]. Kommersant.

Gankin, L., & Sysoev, G. (1998,April 21). Gosdepovskaja trojka v Moskve [State Department Troika in Moscow]. Kommersant.

Golani, M. (1995). The historical place of the Czech-Egyptian arms deal, fall 1955. Middle Eastern Studies, 31( 4), 803–827.

Gorwitz, M. (2012, September 17). Revisiting Vyacheslav Danilenko: His origins in the Soviet nuclear weapons complex. ISIS.

Haaretz (2018, March 19). Report: Russian chemical weapons chief was Mossad target before dying under mysterious circumstances. Haaretz.

Iranian Weapons Programs: the Russian Connection (2000, October 5). Hearing and public meeting before the Subcommittee on Near-Eastern and South Eastern Affairs and the Subcommittee on European Affairs of the Committee on Foreign Relations, US Senate, 106th Congress, Second Session, Federation of American Scientists (FAS)

Jamestown Foundation. (1996, November 19). A Russian Connection in Syrian Chemical Weapons Program? Monitor Volume: 2 Issue: 217., Jamestown Foundation

Kalashnikova, M. (1998, January 27). Moskva ne budet postavljat’ Iranu rakety [Moscow will not supply rockets to Iran]. Kommersant.

325

ОБАВТОРАХ

ТОРКУНОВ Анатолий Васильевич — академик РАН,

ректор МГИМО МИД России.

ТРАХТЕНБЕРГ Мануэль — директор Института иссле­ дований национальной безопасности (INSS) при Тель-Авив­ ском университете.

ЛАВРОВ Сергей Викторович — министр иностранных дел Российской Федерации.

ЛАПИД Яир — сменный премьер-министр, министр иностранных дел Израиля.

ГРОМЫКО Алексей Анатольевич — член-коррес­ пондент РАН, директор Института Европы РАН, заведующий кафедрой истории и теории международных отношений Ниже­ городского государственного университета имени Н.И. Лобачевского.

ХАЛЕВИ Эфраим — занимал в 1998–2002 годах пост директора службы внешней разведки Израиля «Моссад».

КАРАСОВА Татьяна Анисимовна — кандидат историче-

ских наук, ведущий научный сотрудник отдела Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН. Работала в посольстве Российской Федерации в Тель-Авиве (1992–1996).

ЛЕВИН Арье— израильский дипломат, глава израильской консульской группы в Москве (1988–1991), посол Израиля в Москве (1991–1992).

327

Об авторах

БРИСКИН-ПЕЛЕГ Нета — глава правительственной организации «Натив» при канцелярии премьер-министра Израиля.

КАННЕР Юрий — президент Российского еврейского конгресса (РЕК).

БЕН-ЯАКОВ Хаим — генеральный директор Евро-Ази- атского еврейского конгресса и исполнительный вице-прези- дент Института евро-азиатских еврейских исследований.

МАРЬЯСИС Дмитрий Александрович — кандидат эко-

номических наук, востоковед-экономист, руководитель отдела изучения Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН.

БИЗЯЕВ Антон Игоревич — выпускник ИСАА МГУ,

лаборант-исследователь отдела изучения Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН.

МАРГОВСКИ-ЛОТЕМ Елена — старший эксперт по экономическим вопросам в Министерстве иностранных дел Израиля. С 2013 по 2017 год занимала должность советника по вопросам экономики и энергетики в посольстве Израиля в Москве.

СИМОНОВ Константин Васильевич — директор Фон-

да национальной энергетической безопасности, руководитель департамента политологии Финансового университета.

МАГЕН Цви — возглавляет программу российских исследований в Институте исследований национальной безопасности (INSS) при Тель-Авивском университете. В прош­ лом был главой «Натива» при Министерстве главы правительства и послом Израиля в России и на Украине.

ДЕКЕЛЬ Уди — бригадный генерал (рез.), исполнительный директор Института исследований национальной безопасности (INSS) при Тель-Авивском­ университете.

328