D_V_Streltsov_Vneshnepoliticheskie_prioritety_Yaponii_v_Aziatsko-Tikhookeanskom_Regione

тезис получал подтверждение и в официальных документах правительства.

Например, в правительственном докладе от 22 марта 2012 г., подготовленном для специальной проектной группы ДПЯ по вопросам экономической интеграции после консультаций со странами–партне- рами по ТТП, признавалась возможность «негативных последствий» для таких значимых сфер, как занятость населения, рыболовство и морской промысел, а также восстановительные работы26. К тому же большинство экспертов, в том числе и представители лагеря сторонников вхождения в ТТП, в достаточной степени понимали, что само по себе участие в партнерстве не может стать панацеей для японской экономики. В любом случае роль внутреннего спроса как источника экономического роста вряд ли повысится, поскольку увеличение экспорта вследствие подключения Японии к партнерству совершенно необязательно приведет к повышению доходов граждан страны, являющемуся главным условием расширения потребительского спроса.

Борьба вокруг вопроса об участии Японии в Транстихоокеанском партнерстве не только проявилась в форме академической дискуссии, но и нашла свое отражение во внутриполитической плоскости. На протяжении всего 2011 г., в преддверии саммита АТЭС в Гонолулу, вопрос этот стал одним из основных в политической повестке дня.

Члены кабинета министров и руководство правящей Демократической партии выступали за подключение Японии к переговорам. Однако кабинет Нода был вынужден считаться с тем, что единой позиции по данному вопросу еще не сформировалось даже внутри самой ДПЯ,

вкоторой наряду со сторонниками вхождения Японии в ТТП из числа высших партийных руководителей имелась влиятельная группировка противников этого шага. О силе оппонентов присоединения к блоку свидетельствует тот факт, что соответствующую петицию в правительство, подготовленную Центральным советом Всеяпонской ассоциации сельхозкооперативов, подписали в октябре 2011 г. 120 депутатов правящей партии — почти треть депутатского корпуса ДПЯ

впарламенте27.

«Разброд и шатание» по данному вопросу наблюдались не только в ДПЯ, но и в рядах ее основного соперника — Либерально-демо- кратической партии. Как и в ДПЯ, в ЛДП имелись как влиятельные политики, выступавшие за участие в ТТП (Н. Накагава, Д. Кавагути, С. Исиба), так и противники участия, представленные партийными «тяжеловесами» в лице Ё. Мори, Т. Осима, Н. Матимура и др. В от-

26Акахата. 23.03.2012.

27http://www.zenchu-ja.or.jp/release/pdf/1319543828.pdf

160

сутствие консолидированной позиции, оформленной в виде партийных решений, руководство ЛДП старалось использовать вопрос о членстве в ТТП в основном для решения тактических задач — в качестве «разменной монеты» в политическом торге с правящей партией с целью добиться проведения досрочных парламентских выборов.

Правительство было вынуждено учитывать и то обстоятельство, что против вхождения Японии в ТТП выступало подавляющее большинство представленных в парламенте «малых» и «средних» партий, в том числе Комэйто, КПЯ и Социал-демократическая партия, а также тогдашний партнер ДПЯ по правящей коалиции — Новая народная партия. Достаточно осторожную позицию занимали и органы местного самоуправления. Например, подавляющее большинство префектуральных собраний (42 из 48) в течение года, предшествовавшего саммиту в Гонолулу, приняли резолюции, в которых либо отрицалась необходимость присоединения к ТТП, либо говорилось о необходимости «осторожного подхода» к данному шагу, проведения правительством «политики защиты интересов национального сельского хозяйства» и т.д.28.

Противоречия наблюдались и в среде бизнес-сообщества. Большинство корпоративного сектора, связанного с экспортно ориентированными отраслями, относилось к участию в ТТП в целом положительно. О поддержке вступления Японии в ТТП заявил в ноябре 2011 г. председатель Федерации экономических организаций Японии

Х.Ёнэкура, особо отметивший, что, если Япония не сделает это, она

«единственная среди всех» рискует остаться позади. «Мы потеряем доверие со стороны международного сообщества»29, — подчеркнул

Х.Ёнэкура. Однако против выступали организации, связанные с фермерами, врачами, страховщиками и иными профессиональными группами, интересы которых непосредственным образом могли быть ущемлены. Наиболее мощное противодействие оказывали лоббистские бизнес-структуры, традиционно имеющие большое влияние на политические процессы в стране — Центральный совет Всеяпонской ассоциации сельхозкооперативов и Японская медицинская ассоциация. Так, в октябре 2011 г. правительству были представлено 11 млн

подписей граждан Японии против ее присоединения к ТТП, собранных Центральным советом30.

Впреддверии внеочередных парламентских выборов кабинет министров вынужден был считаться и с настроениями избирателей, ко-

28Акахата. 18.10.2011.

29Иомиури симбун. 17.11.2011.

30http://news.tbs.co.jp/newseye/tbs_newseye4859793.html

161

торые придерживались консервативных взглядов и поддерживали традиционно протекционистскую политику правительства. Общественное мнение страны оказалось фактически расколотым. Например, в ходе опроса, проведенного в ноябре 2011 г. газетой «Иомиури», 51% респондентов одобрили заявление премьер-министра Ё. Нода, сделанное им на саммите АТЭС 11 ноября, о намерении Японии присоединиться к переговорам об участии в ТТП, а 35% его не одобрили31. Достаточно большой разброс мнений был зафиксирован и по вопросу о самом вступлении в ТТП. По данным опроса телеграфного агентства «Киодо цусин», за присоединение к Транстихоокеанскому партнерству высказались 38,7% респондентов, а против — 36,1%32, а по данным опроса газеты «Асахи» доля сторонников участия в ТТП составила 46%, тогда как противников — 28%33.

Объявив, несмотря на отсутствие единства мнений, о намерении Японии присоединиться к переговорному процессу по вступлению в Транстихоокеанское партнерство, премьер-министр утверждал, что участие в этом процессе будет способствовать экономическому подъему Японии и в конечном счете благотворно скажется на положении дел в пострадавших от стихийного бедствия регионов. Нода подчеркнул: «Будучи страной, выживание которой зависит от внешней торговли, Япония должна поставить себе на пользу потенциал экономического роста, имеющийся в АТР»34.

На решение Японии повлияло также то, что на данном этапе речь пока не шла о полном и безоговорочном охвате всех видов «чувствительных товаров» в рамках ТТП. Это давало Токио определенное пространство для маневра, позволяя учесть интересы фермеров при определении тарифных ставок. Однако не меньшее, а возможно, и большее значение имели для Японии геополитические соображения, в частности обретение с помощью ТТП дополнительных рычагов дипломатического давления на Пекин, который пока рассматривает партнерство в качестве неприемлемой для себя формы интеграции. Кроме того, членство в ТТП, как многие надеялись, даст мощный импульс для разрешения сложных ситуаций там, где двусторонние форматы оказываются в тупике, как, например, в случае переговоров с Южной Кореей.

15 марта 2013 г. Синдзо Абэ, глава кабинета министров, сформированного теперь уже ЛДП, официально заявил о решении правитель-

31Иомиури симбун. 15.11.2011.

32http://www.47news.jp/news/2011/11/post_20111106155901.html

33Асахи симбун. 13.11.2011.

34Иомиури симбун. 12.11.2011.

162

ства о присоединении к переговорам о заключении партнерства, в которых на тот момент участвовало уже 11 государств35. Реализовала это решение Япония в июле 2013 г. Токио занял на переговорах амбивалентную позицию, в которой проявлялось его стремление, в целом поддерживая курс на либерализацию, исключить из нее ряд важных для своего внутреннего рынка видов сельхозпродукции, включая рис, пшеницу, говядину, свинину, сахар и молочные продукты. Было подсчитано, однако, что, если Япония не пойдет на радикальное снижение тарифов по перечисленным группам товаров, уровень либерализации составит лишь 90%, а это будет означать неудачу в достижении поставленной в рамках ТТП цели — обеспечить полную ликвидацию таможенных тарифов36.

На прошедших в Токио в апреле 2014 г. японо-американских переговорах на высшем уровне сторонам не удалось достичь соглашения в области тарифного регулирования — наибольшие противоречия касались импортных пошлин на американскую говядину и свинину, а также экологических нормативов и стандартов безопасности на ввозимые в Японию американские автомобили37. Тем не менее кабинет Абэ продолжил курс на успешное завершение переговоров по заключению партнерства, рассматривая ТТП в качестве важного инструмента для проведения структурных реформ в экономике.

В октябре 2015 г. процесс переговоров о заключении партнерства был успешно завершен. Япония в числе прочих стран стала членом этого крупнейшего в мире преференциального торгового соглашения, на долю стран-участниц которого приходится почти 40% мирового ВВП и 30% мировой торговли.

После присоединения к партнерству Японии, являющейся третьей после США и Китая экономикой Азиатско-Тихоокеанского региона, ТТП, как ожидается, приобретет качественно иную характеристику, став в полной мере прообразом зоны свободной торговли всего Ази- атско-Тихоокеанского региона. С этой точки зрения подключение Японии к ТТП, несомненно, знаменует собой качественный скачок в направлении превращения ТТП из периферийного экономического блока в структуру экономической интеграции глобального значения.

Расширение числа участников формата за счет «экономического тяжеловеса» в лице Японии позволит дать новый импульс развития всей мировой экономике и станет важным шагом в борьбе с последствиями глобального финансово-экономического кризиса. Особенно важ-

35Асахи симбун. 15.03.2013.

36http://www.tokyofoundation.org/en/articles/2013/japan-agriculture-and-tpp

37Майнити симбун. 25.04.2014.

163

но, что создание эффективно действующей структуры экономической интеграции в АТР имело бы большое психологическое значение как фактор в пользу интеграционного развития на фоне проблем в европейской экономике, поставивших под сомнение эффективность европейской модели развития.

Со второй половины первого десятилетия 2000-х годов на повестку дня вышла тема создания зоны свободной торговли в Северо-Вос- точной Азии с участием «Большой тройки» — крупнейших экономик региона в лице Китая, Японии и Южной Кореи.

Следует отметить, что на двустороннем уровне процесс либерализации торгово-экономических связей с партнерами по «тройке» у Японии был нелегким. С Южной Кореей переговоры о ЗСТ начались еще в 1998 г., проходили несколько лет без видимого результата. Проблема для Японии заключалась в том, что открытие рынка море- и рыбопродуктов для дешевой корейской продукции нанесло бы сильный удар по интересам японских рыбопромышленников. В свою очередь, для Сеула ЗСТ с Японией таила в себе большие экономические риски, связанные с хроническим дефицитом баланса двусторонней торговли, поскольку основу японского экспорта в РК составляют товары с высокой добавленной стоимостью и машинотехническая продукция. Южная Корея была также недовольна многослойной дистрибутивной системой на внутреннем рынке Японии. От своего партнера по переговорам она требовала реформировать систему государственных закупок, устранить нетарифные барьеры в торговле, сделать более прозрачным процесс принятия административных решений. Кроме того, Южная Корея выступала за отмену визовой системы в отношении южнокорейцев, приезжающих в Японию на короткие сроки, т.е. приравнивание их по статусу к гражданам США и ЕС.

В ноябре 2004 г. переговорный процесс окончательно зашел в тупик. Лишь в августе 2010 г. стороны пришли к выводу о необходимости возобновить рабочие контакты по данному вопросу38. Но реального сдвига так и не произошло, во многом из-за охлаждения политических отношений между Токио и Сеулом, связанного с нерешенностью ряда болезненных проблем исторического прошлого.

Что касается Китая, Япония относится к возможности соглашения о свободной торговле на двусторонней основе с большой осторожностью. В пользу соглашения выступает значительная часть японских деловых кругов, имеющих интересы в КНР, являющейся крупнейшим объектом приложения японских инвестиций. Такое соглашение, по их мнению, позволило бы решить болезненные для Японии вопросы ин-

38 Асахи симбун. 20.08.2010.

164

теллектуальной собственности, зафиксировать условия гарантий для инвесторов, обеспечить необходимую транспарентность и предсказуемость административных решений. Однако до середины 2010-х годов Токио воздерживался от конкретных шагов в этом направлении. Его позиция заключалась в том, что Китай должен сперва в полной мере продемонстрировать свою способность соблюдать обязанности как члена ВТО. На эту позицию оказывают существенное влияние политические и военные соображения, среди которых особое место занимают вопросы, связанные с военным подъемом Китая и создаваемой им угрозы для безопасности Японии.

Можно констатировать, что в отношениях Японии с КНР и Южной Кореей рациональная логика экономической целесообразности, предполагающая, что устранение административных барьеров в торговле должно касаться в первую очередь ключевых торговых партнеров, не работала. Особенно наглядно это проявлялось в отношении Китая, ставшего для Японии самым крупным партнером по объему товарооборота (во внешнеторговых связях КНР Япония занимает четвертое место). Свою роль здесь играло сохранение серьезных политических проблем в двусторонних взаимоотношениях, среди которых особенно выделяются проблемы исторического прошлого, нерешенные территориальные проблемы, а также неблагоприятная для инвестиционного сотрудничества внутриполитическая обстановка, связанная, в частности, с ростом в обеих странах националистических настроений.

Вместе с тем на фоне застоя в японо-южнокорейских отношениях в конце первого десятилетия 2000-х годов парадоксальным образом реальные очертания стал приобретать трехсторонний формат (Япо- ния–КНР–РК). Именно в таком формате, по мнению многих экспертов, Япония сможет решить многие деликатные экономические вопросы, которые с трудом поддаются решению на двустороннем уровне.

Сближению подходов трех стран к созданию совместной ЗСТ в немалой степени способствует и достигнутый уровень институализации контактов в рамках «Большой тройки». Уже с 2008 г. проводятся ежегодные саммиты, на которых были приняты важные программные документы, включая программу развития экономических связей между Японией, КНР и Южной Кореей на 10 лет. Решено открыть в Сеуле Секретариат по трехстороннему сотрудничеству. При этом многое было сделано на уровне деловых кругов, контакты между которыми предваряли межправительственные связи. Например, в июне 2011 г. в Сеуле прошел трехсторонний форум по содействию региональной интеграции, участники которого пришли к важному выводу о том, что зона свободной торговли между ними является экономиче-

165

ски более эффективной и выгодной всем трем странам, чем двусторонние форматы.

В рамках подготовки к переговорному процессу состоялось около двадцати рабочих встреч на уровне министров, несколько межправительственных совещаний. Первоначально в качестве пилотных были отобраны такие отрасли, не требующие большой работы по согласованию тарифов и стандартов, как туризм, культура и образование39.

На саммите «Большой тройки», который состоялся в мае 2012 г. в Пекине, лидеры Японии, Китая и Южной Кореи подписали соглашение о трехстороннем регулировании инвестиций. В ходе обсуждения были одобрены механизмы конвертируемости национальных валют и подтверждена готовность сторон содействовать взаимному обмену инвестициями. Российский эксперт С. Суслина полагает, что Япония желала бы сразу начать с региональной валютной интеграции, поскольку это послужило бы импульсом для оживления роста японской экономики40.

То, что объектом соглашения стали именно инвестиции, а не тарифы, явилось в какой-то степени дипломатической победой Японии, заинтересованной в первую очередь в юридических гарантиях прав национальных компаний, действующих на китайском рынке. КНР длительное время выступала против стандартного для таких соглашений положения о юридическом равноправии национальных и зарубежных инвесторов. Уступки, на который пошел Китай, многие связывают с тем, что позицию Японии поддержала Южная Корея основной зарубежный инвестор в КНР.

Одновременно на саммите было решено начать переговоры о создании ЗСТ Северо-Восточной Азии (ЗСТ СВА). Если такое соглашение будет подписано, оно станет крупнейшим в мире, охватывая страны с общей численностью населения 1,5 млрд человек и совокупным ВВП 15 трлн долл. (или около 20% мирового ВВП). По оценкам Министерства экономики, торговли и промышленности Японии, трехсторонняя зона свободной торговли позволит ее участникам — Японии, Китаю и Южной Корее — увеличить свой ВВП соответственно на 0,3%, 0,4 и 2,8%41. Подписание трехстороннего ССТ не только поможет заложить фундамент экономической интеграции в Восточной Азии, но и будет способствовать установлению мира и отношений доверия в регионе.

39Terada Takashi. Northeast Asia’s Eternal Triangle is Really an American Affair of

Sorts.

40Суслина С. Новое интеграционное трио в мировой экономике.

41Майнити симбун. 12.05.2012.

166

Между тем с ноября 2012 г. лидеры КНР и РК воздерживались от встреч на высшем уровне с главой кабинета министров Японии

С.Абэ, что было связано с обострением проблем исторического прошлого в повестке дня двусторонних отношений, и особенно визитом

С.Абэ в храм Ясукуни, а также территориальных споров (подробнее см. главу 2). Возобновились трехсторонние переговоры о заключении

ЗСТ лишь в марте 2014 г., когда в Сеуле состоялся очередной, четвертый раунд42.

Представление о дальнейших путях участия Японии в азиатскотихоокеанской экономической интеграции в виде некой «развилки», когда имеется выбор между преимущественно «восточноазиатским» и «транстихоокеанским» направлениями, очевидно, является умозрительным. Ясно, что интеграционные процессы идут по различным направлениям и носят комплексный характер, а потому совершенно необязательно какой-то путь станет доминирующим. Для страны важны как транстихоокеанские связи, в основе которых лежат торговоэкономические отношения с США, так и восточноазиатские, где преобладающее значение имеют отношения с КНР, а также с государствами ЮВА, Австралией, Новой Зеландией и Индией, которые активно участвуют в экономической жизни региона и стали частью «Большой Восточной Азии».

Многие в Токио осознают, что односторонняя ориентация на ТТП приведет к чрезмерной зависимости Японии от США и существенно ограничит ей свободу рук на международной арене. Существуют также опасения, что ставка на союз с Америкой при сохранении пассивности на других участках азиатской экономической интеграции мо-

жет нанести ущерб отношениям с Китаем, который превратился

включевого внешнеторгового партнера Японии.

ВТокио отдают отчет, что США продвигают формат ТТП, в немалой степени исходя из желания укрепить свои позиции на внутреннем

рынке Японии. Профессор Токийского городского университета Т. Омори отмечал: «Участие Японии (в ТТП. — Д.С.) будет рассматриваться Вашингтоном в первую очередь через призму собственных интересов. Чтобы Япония имела достаточно рычагов влияния на предстоящих переговорах, ей следует продумать различные сценарии создания ЗСТ АТР, включая „АСЕАН плюс шесть“, трехстороннее сотрудничество с Китаем и Южной Кореей, а также партнерство с Австралией»43. Особое значение в этом ряду придается «Большой тройке», на которую в Японии возлагают большие надежды с учетом вы-

42The New York Times. 06.03.2014.

43Omori Takashi. A New Era for APEC and TPP.

167

сокого удельного веса Японии, Китая и Южной Кореи в азиатской экономике.

Выражая точку зрения той части истеблишмента, которая придерживается указанной позиции, газета «Иомиури» отмечала: «Встраивание Японии в многосторонние форматы экономической интеграции может удержать США от агрессивного поведения на переговорах по ТТП»44. По мнению газеты «Асахи», прогресс в продвижении внешнеторговых соглашений с азиатскими странами «дает Японии доста-

точно действенный козырь на ее переговорах с Соединенными Штатами о ТТП»45.

Желание сыграть на противоречиях между США и Китаем, используя вопрос о членстве в ТТП и «Большой тройке» в качестве средства дипломатического давления на партнеров, уже прослеживается в практической политике Японии по отношению к интеграционным структурам. Токио активно эксплуатирует заинтересованность Пекина в сдерживании развития ТТП, поскольку тот считает партнерство геополитическим проектом США. Такая тактика, по мнению многих, уже дала реальные плоды, при этом указывают на тот факт, что Китай пошел в 2012 г. на трехстороннее инвестиционное соглашение, в котором он был изначально не заинтересован, во многом под давлением информации о скором подключении Японии к ТТП. В качестве средства «умиротворения» Токио со стороны Пекина можно расценить и фактический отказ последнего от поддержки проекта «АСЕАН плюс три» в пользу формата «АСЕАН плюс шесть», являющегося, скорее, японским детищем. На этом фоне в Японии рассчитывают, что ее подключение к ТТП станет своего рода катализатором для активизации процесса присоединения Пекина к зоне свободной торговли в формате «Большой тройки», которую он рассматривает как противовес Тихоокеанскому партнерству.

Между тем и сам Китай не гнушается подобной же тактики игры на противоречиях. Так, в начале мая 2012 г. Сеул и Пекин объявили о начале переговоров по подготовке двустороннего соглашения о свободной торговле, что многие расценили как сигнал в отношении Токио (в Японии многие опасаются, что в случае подписания ЗСТ между Китаем и Южной Кореей японские автомобили и иные высокотехнологичные товары окажутся в невыигрышном положении по сравнению с корейскими).

В Токио понимают, что ТТП совершенно необязательно станет единственным маршрутом на пути продвижения к ЗСТ АТР и что

44Иомиури симбун. 20.11.2011.

45Асахи симбун. 15.11. 2011.

168

в обозримом будущем ни одна из созданных в АТР многосторонних группировок экономической интеграции не будет преобладающей. Таким образом, вопрос о том, по какому пути пойдет в дальнейшем экономическая интеграция в АТР, какие ее форматы и с каким составом участников станут ключевыми и к каким результатам она приведет, остается пока открытым.

На этом фоне сильные позиции получила точка зрения, согласно которой значимого для страны результата можно достичь лишь в том случае, если она станет проводить политику параллельного развития всех преференциальных торговых соглашений, не отдавая безусловного приоритета ни одному из них. Отражая это мнение, газета «Иомиури» писала, что хотя ТТП является единственной «сущностной» инициативой продвижения к ЗСТ АТР, «прочие форматы, в частности „АСЕАН плюс три“ и „АСЕАН плюс шесть“, также могут стать важными шагами в направлении ЗСТ АТР»46. Поэтому на повестку дня выходит вопрос об участии Японии в различных форматах региональной экономической интеграции, включая ТТП, Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство и «Большую тройку».

Таким образом, в выборе дальнейшей стратегии актуальным для Японии становится поиск некоего компромиссного варианта, предполагающего одновременное подключение к нескольким форматам и параллельное развитие отношений с максимальным числом партнеров (стратегия и/и вместо стратегии или/или). Для Токио такая инклюзивная стратегия вполне укладывается в традиционную логику политики «открытого регионализма», которой он придерживается на протяжении последних двух десятков лет. Иными словами, перед японской дипломатией стоит двуединая задача — попытаться дать с помощью ТТП новый импульс отношениям с США и одновременно продолжать политику укрепления связей с азиатскими странами в рамках многосторонних форматов экономической интеграции.

Политика Японии в международных экономических организациях

(на примере ВТО и АТЭС)

Япония входит во все основные международные экономические организации как глобального, так и регионального характера, в том числе в Организацию экономического сотрудничества и развития

46 Иомиури симбун. 20.11.2011.

169