Выпуск 8

Япония: вперед к традииии! О воззрениях Ониси Ёсинори... 359

другом четырех времен года. Всё, что ни видишь, — цветок; всё, о чем ни ду­ маешь, — луна. Для кого вещи не цветок, тот дикарь. У кого в сердце нет луны, тот зверь. Изгони дикаря, одолей зверя, следуй Вселенной и вернешь­ ся в неё»15. Несколько иначе этот отрывок звучит в переводеТ. И. Бреславец: «Сайге в поэзии вака Соги в поэзии рэнгсц Сэссю в живописи, Рикю в чай­ ной церемонии и все, кто добился совершенства в других видах искусства, имеют нечто общее. Это следование природе, единство с природой на про­ тяжении всех четырех времен года. Всё, что они видят, становится цвет­ ком, всё, о чем думают, становится луной. Когда не видишь цветка, сродни варвару; когда всердце нет луны подобен животному. Не будьте варварами, неуподобляйтесьживотным, следуйте природе, будьтеедины сприродой»16. Из сравнения видно: «следовать природе» и «чувствовать прекрасное»— для традиционного японского художника гэйдо означает одно ито же. Он суще­ ствуетв единстве с природой «на протяжении всех четырех времен года» но не какживотное или дикарь. «Следование природе» втеории гэйдо означает следование красоте природы, единой с красотой человека культуры. Та­ кая красота постигается им в результате многолетних целенаправленных усилий по преодолению естественных влечений и привычек при одновре­ менном профессиональном совершенствовании. С другой стороны, синтез аскетической самодисциплины и высокого профессионального ма­ стерства формирует художника как мастера.

Человек культуры, художник гэйдо в состоянии увидеть высшее совер­ шенство (Догэн17 трактовал это совершенство как «изначальный образ») во всем, что видит и слышит, обоняет и осязает. Для него культура стано­ вится второй природой, которой он уже не может не следовать (Дзэнтику18 называл достижение актером уровня югэн19 «кожей»). В рамках устной, внеписьменной традиции (хидэн) такое воззрение прививалось смолоду и считалось самоочевидным.

В соответствии с вышесказанным, произведение искусства представ­ лялось теоретикам гэйдо ценным не само по себе но как воплощение сле­ да, оставленного в мире мастером — носителем культурной традиции. Об этом говорится в сохранившихся многочисленных трактатах, посвя­ щенных классическому искусству Японии. Вот, к примеру, отрывок из трактата по искусству чайного ритуала вабишя: «Надписи ценят превы­ ше всего потому, что в них слова будд и патриархов соединяются с добро­

15ГригорьеваТ. П. Японскаяхудожественнаятрадиция. М.: Восточнаялитерату­ ра, 1979. С. 264-265. Сайге (1118-1190)— странствующий монах, поэт; Соги (14211502)— поэт, теоретик школы рэнгсц Сэссю (1420-1506) японский художник «ки­ тайской» школы; Сэн-но Рикю(1522-1591)— мастер чайной церемонии тяною.

16Бреславец Т. И. Теория японского классического стиха (X-XVII вв.). Влади­ восток: ДВГУ, 1984. С. 98.

17ОДогэне (1200-1253) см. статью М. В. Бабковой в настоящем сборнике. 18Дзэнтику (1405-1470) — актер, драматург, теоретик театра Но.

19Югэн— однаиз важнейшихкатегорийтрадиционнойяпонской эстетики; под­ линная сокровенная, тайная, скрытаякрасота; красота, недоконцаявленнаявзору; предполагаетпоискнеизменного визменчивоммире, вечного вмире преходящего.

детелью каллиграфа. В том случае, если каллиграф не отличается высо­ кой добродетелью, надпись со словами будд и патриархов будет менее значительна. Это же касается и картин»20. Или другой отрывок: «Дух чая [красота чайной церемонии. — Е. С.] не может быть выражен словами, ему нельзя обучить посредством форм. Воспринимайте его, постигая са­ мих себя»21. Подобные мысли о животворящей силе самой личности ху­ дожника звучат во всех письменных памятниках по искусству гэйдо.

По мнению Ониси Ёсинори, характерной чертой японской художе­ ственной традиции является подчеркивание «природного, естественного» характера созданных культурных объектов всего корпуса национального художественного наследия гэйдо. Но следует иметь в виду,— указывает японский эстетик, — что «природа» в традиции гэйдо это возвышенная, одухотворенная суть бытия, постигаемая целостным телесно-менталь­ ным практическим путем профессионального совершенствования сред­ невекового мастера. Красота по-японски представляет собой неразрыв­ ный синтез онтологического («природность», естественность), этического (добродетельность художника) и эстетического (собственно созданные художественные образы) аспектов. В японской культуре природа воспри­ нимается не просто как «природа в себе», а как нечто, облагороженное художественными практиками древности и Средневековья. Только воз­ высивший свое сердце (ум) до красоты мира действительно приобщается к подлинной сути природы. Чем больше на свете людей, преодолевших

всебе косную бесчувственность к красоте, тем явственнее она проступает во всем своем природном великолепии.

Философско-теоретическую интерпретацию национальной художе­ ственной традиции Ониси попытался осуществить в упомянутой выше работе «Югэн и аварэ». Твк, во введении мы читаем: «Моей изначальной целью было заново соединить все японские понятия, имеющие отноше­ ние к прекрасному, в теоретическую систему с тем, чтобы рассмотреть их

вконтексте общей теории эстетики»22. Далее автором ставится задача «тщательно изучить эти понятия как специфически дальневосточные, а точнее — японские эстетические категории»23.

Вкачестве основных Ониси выдвинул следующие тезисы:

•в японской поэзии существует тесное сплетение лирического и при­ родного моментов — вплоть до их полного слияния;

•в паре «природное художественное» в японском искусстве природный аспект несравненно богаче и разнообразнее, чем в искусстве Запада;

•в эстетическом сознании японцев точки зрения творца и реципиента совпадают;

20 См.: «Намбороку» — трактат по искусству чайной церемонии / пер. и ком­ мент. А. М. Кабанова// НародыАзии иАфрики. 1988. №2. С. 91.

21 Записки о дзэнском чае / пер., коммент” предисл. А. Н. Игнатовича // Ло­ гос. 1991.№1.С. 153.

22 Ониси Ёсинори. Югэн то аварэ (Югэн и аварэ). Токио: Иванами сётэн, 1939. С. 3.

23 Ткм же. С. 4.

Япония: вперед, к традииии! О воззрениях Ониси Ёсинори... — 361

•лаконичность и простота традиционной формы способствовала при­ общению к художественному творчеству широких слоев любителей, что привело к повсеместному проникновению искусства в обыденную жизнь японцев и ее практической эстетизации.

Сравнивая западное искусство с японским, Ониси выводит следую­ щие формулы. На Западе: произведение искусства = красотахудожествен­ ной формы + (красота природных форм + материал); в Японии: произведе­ ние искусства = (красота художественной формы + красота природных форм) + материал24. Скобки обозначают большую вовлеченность природ­ ного компонента в содержательную и формальную сторону искусства на Западе и, наоборот, укорененность традиционного художника в при­ родном континууме на Востоке. По мнению Ониси, в искусстве Запада лишь теоретики романтизма приблизились кдальневосточным мастерам

втрактовке «расширенной» характеристики творческого процесса и роли художника. Японская же художественная мысль «демонстрирует взаим­ ное проникновение природной и художественной сфер»25.

«Понятие гэйдо или гэйно, — пишет японский философ, — подразуме­ вает участие целостного человека, со всеми его личностными и духовными характеристиками в творческом процессе, который трансцендирует искусство»26. То есть творческий акт, будучи актом всеохватным, включает в себя не только эстетический, но и религиозно-философский, а также этический моменты.

Ученый настойчиво, раз за разом повторяет положение о «природно­ сти», натурализме, естественности японского искусства: «Такой глубокий или „возвышенный“ натурализм— характерная черта японского эстети­ ческого сознания»27. На Дальнем Востоке подлинное искусство является не-искусством — ведь художник действует „как природа“ естественно и непринужденно. «Учись сосне у сосны, бамбуку у бамбука», — призывал Басё художника28. Результат такого действия — собственно произведение искусства — «след Дао», оставленный медиумом-художником.

Анализируя историю дальневосточной культуры» Ониси Ёсинори пи­ шет, что и в Китае, и в Японии эстетическое мышление развивалось как теория отдельных искусств. Общеэстетическая теория была органично включена в общебуддийское и общеконфуцианское воззрения (даже про­ сто растворена в них). Она появилась прежде всего в рамках поэтики и теории живописи но наиболее эстетически развитым было мышление

врусле теории вакаи теории театрального искусства ногаку, разработан­ ной Дзэами и Дзэнтику.

Одной из основополагающих категорий японской эстетики Ониси считает категорию югэн, рассматривая ее и как формальную, и как цен­

24 См.: Ониси Ёсинори Указ. соч. С. 9.

25 Там же. С .10.

26 Тамже. 27Ткмже. С. 10-11.

28 Цит. по: БреславецТ. И. Поэзия Мацуо Басё. М.: Наука, 1981. С. 29.

362 E. JI. Скворцова

ностную. Для выявления эстетического содержания этой категории уче­ ный привлекает обширные исторические материалы. Примеры раннего употребления понятия югэн он, следуя изысканиям историка философии Окадзаки Ёсиэ, находит в Танском Китае. Понятие югэн, обозначающее скрытую, сокровенную, тайную красоту, употреблялось в поэзии таких мастеров эпохи Тан, как Jlo Биньван и Се Даоюнь. Буддийский монах Се Даоюнь провозгласил: «Закон Будцы югэн»29. Но задолго до него поня­ тие «гэн» (кит. сюанъ, «туманный, темный») употреблял Лао-цзы. Таким об­ разом, это понятие возникает из самых древних глубин китайской мысли и поэзии. Однако, по мнению Ониси, у Лао-цзы гэн не имело эстетиче­ ских коннотаций. Зато Фудзивара ТЪйка (11621241) употреблял понятие «югэн» в контексте именно эстетической характеристики японской поэ­ зии — во-первых, как формальную (ёсики каннэн) и, во-вторых, как оце­ ночную категорию красоты (кати каннэи), ТЪйкатрактовал югэнкак один из стилей [югэнтэй] поэзии вака; одна из стихотворных форм у него на­ зывается югэнсама. Ониси вспоминает также Фудзивара Сюндзэй (11241199) который в сочинении «Записи о старинных стилях» («Корай футайсё») описывал югэн как особую поэтическую форму.

В поле зрения Ониси Есинори попадает и творчество писателя Камоно Тёмэя (11531216) анализировавшего понятие югэн в трактате «Запи­ ски без названия» («Мумёсё>)30. Ониси приводит цитату из Камо-но Тёмэя: «Теперешние люди заняты только делами посюстороннего мира и их пес­ ни отражают это; а надо учиться старому стилю югэнтэй»31.Тёмэй счита­ ет, что скрытая красота югэн обозначает то, что невыразимо в форме и слове (сугата-ни миэнайкэсики пару бэси), и дает лишь некое тонкое ощу­ щение: «Поздней осенью небо пусто, бесцветно и мы не видим особой при­ чины для грусти, но, непонятно почему, на глаза наворачиваются слезы. • • Если смотреть сквозь разрывы тумана на осенние холмы, то можно уло­ вить лишь намек на алые листья деревьев, которые почти не видны — в полной красе их можно представить только в своем воображении, но лучше именно так, сокрыто, чем явственно прочувствовать их великоле­ пие {сугурэтару бэси)»32.

О н и си ссылается на ряд средневековых авторов, описывавших югэн. Так, Нидзё Ёсимото (1320-1388), теоретик поэзии рэнга, писал о югэн как о высокой старинной форме поэзии (дзёкосугата). ГЬворя о «новом стиле» в поэзии, он отмечал, что истинным поэтом является лишь тот, «в чьих словах сквозит таинственное очарование югэн, чье сердце глубоко, кто не вдается в подробности и у кого за скромной формой есть много невысказанного»33. Другой теоретик рэнга, Синкэй (1406-1475) в тракта­

29ОнисиЁсинори. Указ. соч. С. 21.

30См.: Камо-ио Темэй. Записки без названия. Беседы с Сётэцу. В переводах

М.В. Торопыгиной. СПб.: Гйперион, 2015.

31Там же. С. 32.

32 Там же. С. 32-33.

33 ЁсимотоНидзё. Хэкирэнсё (Предубежденные записки обискусстверэнга) // Нихон котэн бунгаку дзэнсю (Полное собрание японской классической литерату­ ры). Т. 51.Токио, 1973. С. 31.

Япония: вперед, к mpaduuuuJ О воззрениях Ониси Ёсинори..• 363

те «Слова, сказанные шепотом» [«Сасамэгото») говорит о девяти «сердечных формах» (кокоросугата) у югэн, о чувстве югэн (югэн кандзе) и о стиле

югэн (югэнтай). «Таинственная глубина и печальная красота писал Синкэй находятся там, где нет рассудочности (котовари), где есть, что еще высказать, где воспеваются неясности и тени»34. Другой известный поэт, Сётэцу (13811469) в «Беседах с Сётэцу» [«Сётэиу моногатари»)35 подробно разбирал значение термина «югэн» и говорил о невозможности выразить в словах таинственную глубину красоты югэн. Ониси также ци­ тирует трактат Дзэнтику «Руководство для достижения Пути» («Тодо ёсё»): «Действие югэн едино с Законом Будды, Законом-сокровищем, с Путем богов»36. По мнению Ониси, в поэтике Средневековья югэнупотребляется скорее для обозначения «идеальной формы»; у последующих мыслителей наметилась тенденция трактовки югэн как понятия, имеющего отноше­ ние к эмоциональной сфере. Фудзивара Сюндзэй, по словам Ониси Ёси­ нори, «соединил югэн с понятием усин37, тем самым придав ему ценност­ ный смысл красоты»38.

Ониси указывает также, что понятие югэн наличествовало и в искус­ стве каллиграфии, но использовалось здесь нечасто. Каллиграфия счи­ талась занятием мудрецов-отшельников. Известный художник и калли­ граф началаХУ1 в. Сэссон писал: «Следует достигать таинственных глубин Дао, созерцая природный югэн и создавая каллиграфию»39.

Итогом теоретических изысканий Ониси Ёсинори вокруг югэн стало выделение следующих семи «слоев» этой фундаментальной категории японской средневековой культуры:

•это нечто скрытое, смутное, темное, исчезающее недоступное прямому восприятию;

•это то, что противоположно непосредственной явленности и четкой определенности; оно не исчерпывается определениями рассудка но является важным существенным моментом эмоциональной и интел­ лектуальной жизни индивидуума;

•это отражение спокойствия ума, созерцающего мир;

•это нечто далекое и глубокое, причем не только в пространственновременном смысле, но и в духовном измерении, связанном с понятием

усик

•это отражение полноты, совершенства Целого; содержание югэн не только скрыто, смутно и труднопостижимо рационально; оно подраз­ умевает единение с бесконечностью, с целокупностью мироздания;

34 Синкэй, Сасамэгото (Слова, сказанные шёпотом) // Нихон котэн бунга^ дзэнсю. Т. 51.С. 88.

35См.: Камо-но Темэй. Записки без названия. Беседы с Сётэцу. Указ. изд.

36ОнисиЁсинори. Указ. соч. С. 46.

37Усин— букв, «одухотворенный», «имеющий душу (сердце)»; термин, выража­ ющий глубокое чувство.

38ОнисиЁсинори. Указ. соч. С. 50.

39Там же. С. 54.

это полнота и богатство содержания при более чем лаконичной фор­ ме; с эстетической точки зрения «полнота» и «глубина» связаны с вели­ ким, властным, мощным и потому возвышенным;

•это наличие мистического и трансцендентного в религиозно-фило­ софском смысле, который присутствует в эстетическом сознании; ча­ сто мистицизм связан с пантеистическим космическим чувством;

•это обладание качеством суггестивности, наличие остаточного «сле­ да», послевкусия, эмоционального шлейфа, настроения, появляюще­ гося после соприкосновения с явлением Природы или ожественным произведением.

Сам Ониси Ёсинори видел свои заслуги как научного теоретика и систематизатора традиционной эстетики Японии в том, что он:

•отделил формальное эстетическое измерение югэн от ценностного, показал их взаимное проникновение;

•показал связь понятия югэнс понятием усини другими;

•показал непосредственно-телесное переживание югэнв опыте творчества или восприятия традиционного искусства;

•показал, что эстетическая категория югэнсвязана с другими поняти­ ями и что вместе они образуют систему;

•показал, что в средневековой Японии существовало теоретическое осмысление эстетического опыта;

•показал, что у понятия югэн имеются философские и религиозные корни, хотя и не связанные непосредственно с эстетическим измере­ нием, но придающие понятию глубину;

•показал, что югэн имеет практический смысл: он постигается в не­ посредственно-телесном опыте, означает мгновенное соприкосновение с целостностью Бытия, являя собой опыт эстетического просветления40*

В заключение приведем характеристику взглядов Ониси современ­ ным эстетиком Сасаки Кэнъити: «Если мы понимаем под эстетическим опытом работу духа, она заключается не просто в стремлении к объекту, „схватывании“ объекта и не просто в интуиции субъективной апперцеп­ ции. В эстетическом опыте оба эти элемента соединяются в одно целое. Ониси показал, что эмоция производит тот объект, который должен быть постигнут интуитивно. И это — осевая идея его теории»41.В целом же оче­ видно, что идеи Ониси Ёсинори и его единомышленников, которые мож­ но сформулировать как лозунг «Вперед, к традиции!», оказались чрезвы­ чайно продуктивными и способствовали немалому обогащению японской философской эстетической теории.

40 См.: ОнисиЁсинори. Указ. соч. С. 78.

41 Сасаки Кэнъити. Эсуник-но дзигэн: Нихон тэцугаку соси-но тамэ-ни (Эт­ ническое измерение: возникновение японской философии). Токио, Кэйсо Сёбо, 1998. С. 178-179.

Фтабатэй Симэй (1864-1909) и его правила чтения русских журналов и газет. По публикациям в журнале «Освобождение» в годы русско-японской войны (1904-1905 гг.)

Мацуэда Кана

Токийский университет

Фтабатэй Симэй (настоящее имя Хасэгава Тацуносукэ) известен как выдающийся писатель и переводчик эпохи Мэйдзи (18681912 гг.). Он опубликовал всего восемь произведений, в их числе роман «Плывущее облако» («У)сигулю» , 1887-1888), «Его облик» («Соно олкжагэ» 1906) и «Обыкновенный человек» [«Хэйбон» 1907). Он был одним из тех японских писателей новой эпохи, которые принимали участие в созда­ нии основы современной японской литературы — гэмбун итпти g «единства литературного и разговорного языка». Фтабатэй, изучавший русский язык в Токийском институте иностранных языков, перевел по­ весть «Ася» и роман «Рудин» И. С. Тургенева, повести «Портрет» и «Записки сумасшедшего» Н. В. 1Ъголя, рассказ «Красный смех» JI. Н. Андреева и многие другие произведения русской литературы.

Будучи известным литератором, Фтабатэй Симэй стремился играть активную роль в международной политике и дипломатии. Он отрекался от звания писателя и не любил, когда его так называли. Это подтвержда­ ет его речь на прощальном вечере перед командировкой в Петербург, куда он отправился в качестве корреспондента газеты «Осака асаха симбуш

в начале июня 1908 г.: ti1 ( Я не литератор. Собственно говоря, досадно, что меня считают литератором; хочется, чтобы и мое положение в мире оце­ нивали с моей точки зрения. Мне совсем не нравится, что меня неверно оценивают»)2.

Ранее писатель говорил, что литературе всегда предпочитал междуна­ родную политику. Он действительно писал недолго: в 1886-1889 гг. и в 1906-1908 гг, всего около пяти лет. Своей основной миссией Фтабатэй считал деятельность в сфере международной политики и дипломатии*

1Фтабатэй Симэй. Со:бэцукай сэквдзё-но тодзи (Ответная речь на прощальном вечере). Фтабатэй Симэй дзэнсю: (Полное со­ брание сочинений). Т. 4. Токио: Тккума сёбо:, 1985. С. 302.

2Здесь и далее перевод цитат выполнен автором статьи.

в этом состояло своеобразие его позиции. Описывая свою деятельность, Фтабатэй использовал термин «То:а кэйъэш 3, но не объяснил под­ робно его содержание. Анализ его текстов, написанных в разное время, показывает что это понятие в развернутом виде означало следующее: «мирно управлять промышленностью и коммерцией в Восточной Азии, включая Сибирь, исследовать местную географию, историю, политику, экономику, военное дело, психологию, литературу и культуру».

Вполитике и дипломатии Фтабатэй не успел многого сделать, однако

впоследние годы своей жизни он стал одним из крупнейших специали­ стов по России началаХХв. Фтабатэй изучал русскую политику, диплома­ тию, военное дело, общество, литературу и культуру, опираясь на обширный материал. Четвертый том из полного собрания сочинений Фтабатэй4, которое было напечатано издательством «Тккумасёбо» в 1985 г., включает 21 статью о России началаXX в., в том числе переводные статьи с русско­ го языка, не считая множества эссе о русской литературе и культуре. Фта­ батэй Симэй неоднократно давал подробные интервью о русском обще­ стве, культуре и литературе токийским газетам и журналам, например, газете «Ёродзу тё:хо» журналам «Тайё:» , «Васэдабунгаку» —

и другим. Большинство его статей, эссе о русской жизни и перево­ дов русской периодики были опубликованы в 1905-1908 гг” т. е. в нача­ ле его карьеры в качестве журналиста крупнейшей газеты «Осакаасахи симбун» вТ о к и о .

Однако редакция «Осака асахи симбун» полагала, что исследования писателя больше походят на доклады Министерству иностранных дел или военному министерству: от него ждали скорее литературных произ­ ведений, чем научных отчетов. Статьи Фтабатэй либо сокращались, либо отвергались редакцией.

По этой причине немногие современные русисты уделяли достаточное внимание работам Фтабатэй о России, хотя они отличаются большой глу­ биной и пониманием предмета исследования. Большинство из них оста­ лись ненапечатанными или сильно сокращались, поэтому необходимо было обращаться к рукописям писателя. Гкзетные материалы Фтабатэй на российские темы могут пролить свет на понимание им своей миссии как журналиста-международника и дипломата.

«Россика» Фтабатэй делится на три разряда: первый— переводы рус­ ских статей в периодике на японский язык. Второй статьи, основанные на русских материалах. Третий — собственные комментарии писателя на темы, касающиеся русского общества, литературы и характера и т. д.

Главными источниками информации для Фтабатэй были современ­ ные российские журналы и газеты например, главные петербургские консервативные газеты «Новое время» и «Правительственный вестник»,

3 Фтабатэй СимэИ Письмо к Цубоути Ю:дзо (Сё:ё:). Фтабатэй Симэй дзэн­ сю:. Т. 7. Токио: Тикума сёбо:, 1991. С. 147-148.

4Фтабатэй Симэй дзэнсю:. Т. 4. Токио: Ъисума сёбо: 1985.

Фтабатэй Симэй (18641909) и его правила чтения... ____ 367

конституционно-демократический журнал «Освобождение»5и газета «Ли­ сток освобождения»6, народнический журнал «Русское богатство», попу­ лярный иллюстрированный журнал «Нива», а также сибирские и дальне­ восточные газеты. Фтабатэй Симэй сам выписывал эти журналы и газеты: сохранились его русские и японские письма и записи о подписке и копии заказов. В начале XX в. во время русско-японской войны писа­ тель получал разнообразную корреспонденцию из России, что было ред­ костью в то время. Фтабатэй опирался также на восьмилетний опыт пе­ реводческой работы в отделе газеты «Кампо:» («Правительственный вестник») японского кабинета министров в 1889-1897 гг” именно в этот период он создал свою концепцию «То:акэйъэй».

Наше исследование «Россики» Фтабатэй основано на анализе его тек­ стов, в частности, переводе одной статьи из журнала «Освобождение», вы­ ходившего под редакцией П. Б. Струве (перевод был опубликован в газете «Осакаасахисимбун»в 1905 г.). Писатель регулярно и вдумчиво читал этот нелегальный либеральный журнал и стал специалистом по истории тог­ дашнего русского социал-демократического движения. Статьи из журна­ ла «Освобождение» выбраны нами в качестве объекта исследовательского анализа, поскольку они имеют подробные ссылки на место и время публи­ кации (в других случаях писатель не указывал источник). Кроме того, Фтабатэй часто обращался к этому журналу; переводил статьи или приво­ дил цитаты оттуда в своем переводе: это пять из двадцати одной публика­ ции о событиях в России, автором которых был Фтабатэй Симэй. Еще три статьи в газете«Осакаасахисимбун»под названием «Революционные пар­ тии в России»7 без подписи, видимо, также принадлежат его перу. Знаме­ нательная публикация Фтабатэй — его обзор деятельности «Союза осво­ бождения» П. Б. Струве8. В целом можно сделать вывод, что писатель испытывал значительный интерес к этому конституционно-демокра­ тическому журналу, который издавался за рубежом.

22 февраля 1905 г. в газете «Осакаасахисимбун» была напечатана пе­ реведенная статья Фтабатэй «Непременно лично, или репутация Куропаткина [«Хицу-хицу синтэн, куропаткин но хёбан»)»9— хотя подпись

5Один из самыхвлиятельных русских нелегальных журналов за рубежом, из­ дававшийся П. Б. Струве примерно два раза в месяц с 1902 по 1905 гг. сначала вШтутгарте, затем в Париже. Вышло всего 79 номеров.

6Редакция журнала «Освобождение» выпускала также газету «Листок осво­ бождения» как приложение к журналу во время русско-японской войны 19041905гг. Вышло всего 26 номеров.

7Рококу какумэйто: (Русская революционная партия) // Токио аса­ хи симбун. Токио: 1-2.8,4.8 1905. № 6830,6831 6833. С. 5. (Статьи опубликованы без подписи.)

8Рококу какумэйто: гэ ( Русская революционная партия, часть 3) I I Токио асахи симбун. Токио: 4.8. 1905. № 6833. С. 5.

9Хицу-хицу синтэн, куропаткин-но хё:бан ( Непре­ менно лично, или репутация Куропаткина) // Токио асахи симбун. Токио: 22.2 1905. № 8261. С. 7. (Статья опубликована без подписи.)

Фтабатэй под этим переводом отсутствует. Подлинныйтекст этой перевод­ ной статьи, обнаруженной нами в Российской государственной библио­ теке (Москва), рассматривается впервые в данной статье.

Статья «На войне и около войны.1• Письмо Н. А. Демчинского кА. С. Су­ ворину» была напечатна в журнале «Освобождение» № 60 в Париже 23 но­ ября, 10 ноября 1904 г. по старому стилю10. В этом письме Демчинский11 возразил Суворину12на его заметку «Маленькие письма. DXXXIV»13; он от­ рицал его высокую оценку Куропаткина, главнокомандующего вооружен­ ными силами на Дальнем Востоке во время русско-японской войны14,при­ водя информацию, основанную на беседах с другими офицерами. Впрочем, Фтабатэй не знал Демчинского. Он писал в предисловии к своей публикации: 0 —15 «Я перевожу и пуб­ ликую письмо от некоего Демчинского к Суворину, редактору газеты „Но­ вое время“ в журнале „Освобождение' которое я получил недавно».

Прежде всего отметим, что перевод Фтабатэй и текст статьи на русском языке отличаются — писатель изменил заглавие статьи на «Непре­ менно лично, или репутация Куропаткина»: для него эта статья была пре­ жде всего важной информацией для понимания личности и оценки деятельности Куропаткина в России. Фтабатэй не сомневался в том, что Куропаткин влиял на ход войны, поэтому выделял в статье самое важное для понимания роли главнокомандующего.

В русском тексте статьи находится следующее примечание: «Помеща­ ем, это циркулирующее в Петербурге письмо, как документ, не принимая на себя ответственности за его содержание. С даваемой в этом письме оценкой личности и деятельности ген. Куропаткина мы несогласны. Ред.» (цитируется с сохранением авторской орфографии. — М. К.)16. Фтабатэй Симэй, однако, исключил примечание из перевода на японский язык: ве­ роятно, он считал мнение Демчинского убедительным.

10На войне и около войны.1.Письмо Н. А. Демчинского к А. С. Суворину. // Освобождение. Париж:10.11/23.11.1904. № 60. С. 162-163.

11Н. А. Демчинский (1851 — около 1912), дворянин, был писателем, инжене­ ром путей сообщения и метеорологом, служил на постройке Оренбургской желез­ ной дороги и печатался в петербургских изданиях.

12А. С. Суворин (1831-1912) был журналистом газет «Русский инвалид», «Санкт-Петербургские ведомости», «Биржевые ведомости» и журнала «Вестник Европы», издателем газеты «Новое время», писателем, театральным критиком и драматургом.

13Маленькие письма. DXXXIV//Новое время. СПб.: 17.9/30.9.1904. № 10254. С. 2

14А. Н. Куропаткин (1848-1925) был военным министром (1898-1904), ге­ нерал-адъютантом (1902), командующим Маньчжурской армией (1904), главно­ командующим вооруженными силами на Дальнем Востоке (10.1904-3.1905); сле­ довал агрессивной политике царизма.

15Хицу-хицу синтэн... С. 7.

16На войне и около войны…С. 162.