- •От автора
- •Введение
- •Раздел I. Теория
- •Глава 1. Библиографическая ситуация
- •1. Обеспеченность источниками
- •2. Отечественные и зарубежные исследования
- •Глава 2. Ключевые понятия исследования
- •1. Место «стабильности» в понятийном аппарате теории международных отношений
- •Стабильность, статус-кво и силовое равновесие
- •Стабильность и безопасность
- •Определение стабильности
- •2. Основные виды стабильности в мирополитической системе Статический аспект: стабильность и порядок
- •Стабильность и конфигурация международной структуры: «плюралистическая однополярность»
- •Динамическая стабильность: «согласие на перемены»
- •3. Региональная специфика структур стабильности Формы стабильности и структурированность региональных отношений
- •Субъектные («лидерские») и объектный («пространственный») типы структур
- •Раздел II. Лидерство. Попытки создания биполярного порядка в регионе (1945-1969 гг.)
- •Глава 3. Отношения ссср и сша в условиях первичной неусточивости региональной подсистемы (1945-1951 гг.)
- •1. Подходы ссср и сша к их взаимоотношениям и вопросам обеспечения стабильности в регионе Создание буферной зоны в Корее
- •Попытки добиться взаимного признания интересов сша в Японии и ссср в Маньчжурии
- •Дистанцирование ссср и сша от пост-колониальных конфликтов в Юго-Восточной Азии
- •2. Отношение сверхдержав к вооруженной конкуренции местных сил за национальную идею Война за национальное объединение в Китае
- •Национал-радикализм на севере и юге Кореи
- •Глава 4. Сан-францисский порядок и его особенности (1951-1959 гг.)
- •1. Изменение представлений ссср и сша о путях укрепления региональной стабильности Взгляды на источники неустойчивости региональной ситуации
- •Возникновение сети «перестраховочных» договоров против Японии
- •Попытка внедрения новой Попытка внедрения новой концепции «общей угрозы» и ее отражение в реорганизации отношений некоммунистических стран региона
- •2. Региональный национализм как вызов политике лидеров Революционное брожение и реформизм в странах юва
- •Отказ кнр от роли «пространства»
- •Глава 5. Кризис традиционных подходов ссср и сша к региональным отношениям
- •1. Распад биполярных основ регионального лидерства Общемировые аспекты отношений ссср и сша в Восточной Азии
- •Прорыв кнр к лидерскому положению в региональной политике
- •2. Предпосылки консолидации региональной среды Проблема подконтрольности пространства в условиях войны сша во Вьетнаме
- •Приоритеты некоммунистических стран региона
- •Раздел III. Кризис лидерства. Конфронтационная cтабильность в восточной азии (1970-1991 гг.)
- •Глава 6. Упадок лидерства сша и ссср и попытки его укрепления (1970-1979 гг.)
- •1. Многополярное и биполярное начала в региональных отношениях Модернизация отношений сша с кнр и Японией
- •Советское видение путей стабилизации региональной ситуации
- •2. «Равноудаленность» в отношениях cccр, сша и кнр (1979-1991 гг.)
- •Рост поляризации межлидерских отношений и ее пределы
- •Попытка «кооперационного противостояния»
- •Глава 7. Реакция малых и средних стран на ослабление активности ссср и сша
- •1. Лидерские устремления в Индокитае и их трансформация Укрепление региональных позиций коммунистического Вьетнама
- •Дестабилизация региональной ситуации вследствие трений между срв и Китаем
- •2. Феномен «регионализма» и отношение малых стран к политике сверхдержав Нейтралистские тенденции в региональном контексте
- •Подход малых стран к перспективам многостороннего сотрудничества с лидерами
- •Раздел IV. Уплотнение пространства. Становление пространственной структуры стабильности (1991-1995 гг.)
- •Глава 8. Восточно-азиатская подсистема после распада ссср
- •1. Региональные последствия трансформации мировой структуры
- •Политико-экономический фон региона к моменту распада ссср
- •Специфика региональной структуры на современном этапе
- •2. Отношения малых и средних стран региона с кнр
- •Новая роль Китая в региональном контексте
- •Подход малых стран к региональной стабильности
- •3. Современное состояние американских позиций в регионе
- •Гипотеза «необиполярности» и американские интересы
- •Пределы модернизации партнерства с Японией и Южной Кореей
- •Глава 9. Национальные интересы россии и перспективы ее региональной политики
- •1. Периферийное положение как геополитическая данность
- •Внутренний и внешний аспекты центробежности
- •Национальный интерес в региональной политике
- •2. Российская политика в региональном контексте
- •Потенциальные угрозы
- •Внешнеполитические задачи
- •Заключение
- •Именной указатель
- •Библиография
Глава 9. Национальные интересы россии и перспективы ее региональной политики
Рост экономической и политической неустойчивости в России, сокращение ее возможностей проводить активную военную политику привели к тому, что российское присутствие в АТР, и ранее бывшее в основном окраинным, в 90-х годах стало таковым еще более. Представляется, что периферийное положение России в АТР может считаться сегодня и в обозримой перспективе устойчивой данностью и в этом смысле cлужить исходной аналитической посылкой любого рационального исследования.
Для привычного утверждения: «Россия/СССР - великая тихоокеанская держава», конечно, есть, как минимум, одно веское основание. Географически русский Дальний Восток - два края (Приморский и Хабаровский), четыре области (Амурская, Камчатская, Сахалинская и Магаданская), одна автономная республика (Саха-Якутия) и одна автономная область (Еврейская) общей площадью 6,2 млн. кв. км - составляет 36,4% территории Российской Федерации и действительно образует пояс (за исключением, возможно, Якутии), природно-экономически тяготеющий к тихоокеанскому побережью.
Однако этот факт, как показывает опыт, не преобразуется автоматически в прочность российских позиций на Тихом океане. Более того, эти позиции были и остаются уязвимыми в силу, по меньшей мере, трех фундаментальных обстоятельств: суровых климатических условий [1], обусловленного ими крайне слабого демографического присутствия России в районах к востоку от Байкала [2] и острой недостаточности транспортно-коммуникационной сети, связывающей европейскую часть России с дальневосточной [3]. Сочетание трех этих факторов во многом определяет экономическое отставание дальневосточных территорий в рамках концепции жестко централизованного государственного устройства, следование которой рассматривается российской политической элитой в качестве одного из главных условий выживания Федерации.
90% территории русского Дальнего Востока приходится на зону вечной мерзлоты. Не удивительно поэтому, что на площади 6,2 млн. кв. км проживает (по данным 1992 г.) всего 8,16 млн. чел. Для сравнения: в одной только китайской провинции Хэйлунцзян (при наличии 21 других и еще пяти автономных районов), граничащей с дальневосточными территориями России, на площади 469 тыс. кв. км проживало (по данным 1984 г.) свыше 33 млн. чел. Причем 76% всех россиян живет в крупных городах, а 24% - разбросаны на пустынном пространстве сельских районов. Основные обжитые южные части зоны с относительно благоприятным для жизни и сельского хозяйства климатом тянутся узкой и длинной полосой вдоль границы России с КНР и Монголией в ареале, прилежащем к старой Транссибирской железной дороге. Хотя строительство Байкало-Амурской магистрали, проложенной на несколько сот километров севернее Транссиба, было завершено в основном в 1984 г., даже пояс, оказавшийся между старой и новой железнодорожными ветками, по сути дела, остается экономически не освоенным.
В дальневосточных районах сосредоточено 98% запасов натуральных алмазов Федерации, 50% золота, 80% олова, 30% древесины. На эту часть страны приходится 58,3% всей продукции рыболовства. Через тихоокеанские порты проходит 50% всего экспортного товаропотока. Но при этом регион слабее обеспечен энергосырьем (7,4% российских запасов природного газа, 5,2% каменного угля, 3,7% нефти) и железной рудой (5,5%). Продукция добывающей промышленности составляет 16,7% общероссийской, зато машиностроения - всего 3,1%, а легкой промышленности - 1,2%. Уровень жизни населения в этой части страны, по данным российских исследователей, на 40% ниже черты бедности1.
1 Парканский А. Российский Дальний Восток - Япония: трудные времена // Япония сегодня. 1995. N 3. C. 2.