Sistema_logiki_sillogicheskoy_i_induktivnoy_Mill

части коллоидным характером, задержива­ ются этими перепонками2.

Присущее соли свойство предохранять животные вещества от гниения сведены Либихом к двум более общим законам: к ( ильному поглощению солью воды и к не­ обходимости воды для гниения. Проме­ жуточное явление, служащее посредствую­ щим звеном между отдаленной причиной п следствием, здесь можно не только выиесги, но и прямо наблюдать: всем изве­ стен факт, что посоленное мясо выделяет рассол.

Второй из тех двух факторов (как их можно назвать), на которые был разложен предыдущий закон: а именно, необходи­ мость воды для гниения — в свою очередь, дает новый пример разложения законов. Только что упомянутый закон доказывается но методу различия, так как мясо, если его совершенно высушить и хранить в сухой атмосфере, не загнивает, как мы это видим па примере высушенных съестных при­ пасов и на человеческих трупах в очень сухих климатах. Дедуктивное объяснение итого закона вытекает из положений Либи­ ха. Гниение животных и других азотистых тел есть химический процесс, посредством которого они постепенно переходят в га­ зообразные вещества, главным образом — и углекислоту и аммиак. Но для превра­ щения содержащегося в животном веще­ стве углерода в углекислоту нужен кисло­ род, а для превращения азота в аммиак ну­ жен водород: эти именно элементы и вхо­ дят в состав воды. Чрезвычайную быстроту гниения азотистых веществ, сравнительно с медленным разрушением безазотистых тел (каковы древесина и т. п. вещества), происходящим от действия одного кисло­ рода, Либих объясняет на основании того общего закона, что вещества гораздо легче разлагаются, когда действуют два химиче­ ских сродства на два из их элементов, чем когда действует только одно сродство.

§ 3. Возьмем, далее, из числа многих важ­ ных свойств нервной системы, впервые открытых или ярко иллюстрированных д-ром Броун-Секаром, рефлекторное влия­ ние нервной системы на питание и выде­

ление. Под рефлекторным влиянием нерв­ ной системы разумеется воздействие од­ ной ее части на другую, совершающееся либо без всякого посредствующего воздей­ ствия на мозг и, следовательно, помимо сознания, либо, хотя и проходящее через мозг, но во всяком случае действующее независимо от воли. Есть много опытов, доказывающих, что раздражение того или другого нерва в одной части тела может оказать сильное влияние в другой его ча­ сти. Так, пища, введенная в желудок через разрез в пищеводе, вызывает, тем не менее, выделение слюны; введенная в кишки теп­ лая вода и различные другие раздражения нижней части пищеварительного канала вызывают, как оказывается, выделение же­ лудочного сока, и т.д. Когда, таким об­ разом, существование рефлекторного дей­ ствия доказано, оно становится объясне­ нием значительного количества явлений, на первый взгляд совершенно не подчи­ няющихся никакому закону. Я приведу не­ сколько таких явлений, указанных БроунСекаром в его «Лекциях о нервной системе».

Раздражая глаз или слизистую оболоч­ ку носа, можно вызвать слезы.

Количество выделений глаза и носа увеличивается, если подвергнуть другие части тела действию холода.

Воспаление глаза, особенно если оно травматического происхождения, очень часто вызывает такое же состояние и в другом глазу, который можно, однако, вы­ лечить, перерезав соединяющий их нерв.

Потеря зрения бывает иногда следстви­ ем невралгии; теперь известно, что зрение сразу возвращается, например, после уда­ ления гнилого зуба.

Иногда даже на здоровом глазу по­ является катаракт вследствие катаракта на другом глазу, или невралгии, или же по­ вреждения лобного нерва.

Хорошо известно, что раздражение того или другого из нервных окончаний (напр., когда пьют очень холодную воду, или в случае удара в область живота, а так­ же и при других внезапных раздражениях брюшного симпатического нерва) причи­ няет внезапную остановку сердца и вслед­ ствие этого смерть. Между тем этот нерв

можно раздражать сколько угодно, не оста­ навливая этим деятельности сердца, если только предварительно перерезать соеди­ няющие нервные пути.

Ожог обширной поверхности тела ока­ зывает необыкновенное влияние на внут­ ренние органы, вызывая сильное воспале­ ние тканей брюшной, грудной или голов­ ной полости; такое воспаление является одной из самых частых причин смерти после таких повреждений.

Паралич и анестезия одной части те­ ла бывают иногда следствием невралгии в другой его части; точно так же мускуль­ ная атрофия вызывается иногда невралги­ ей, даже при отсутствии всякого паралича.

Повреждение нерва иногда сопрово­ ждается столбняком; Броун-Секар считает весьма вероятным, что водобоязнь есть яв­ ление подобного же характера.

Болезненные изменения в питании го­ ловного и спинного мозга, обусловливаю­ щие эпилепсию, пляску св. Вита, истерию и другие болезни, могут быть результатом повреждения какого-нибудь из нервных окончаний в отдаленных местах тела: на­ пример, червями или мочевыми камнями, опухолями, гнилыми костями, а в иных слу­ чаях даже очень легкими раздражениями кожи.

§ 4 . Из этих и им подобных примеров мы можем видеть, что в тех случаях, когда открыт тот или другой ранее неизвестный закон природы или когда опыт пролил но­ вый свет на уже известный закон, весьма важно бывает исследовать все те сочетания обстоятельств, где есть налицо условия, не­ обходимые для приведения этого закона в действие. Такое исследование дает бо­ гатые результаты в смысле доказательства частных законов, которых ранее и не по­ дозревали, и объяснения других законов, уже найденных эмпирическим путем.

Так, например, Фарадей открыл при помощи эксперимента, что в естествен­ ном магните можно развить гальваниче­ ское электричество, если привести в дви­ жение под прямыми углами к этому маг­ ниту какое-либо проводящее тело; заклю­ чение это он нашел справедливым по от­

ношению не только к небольшим магни­ там, но и к тому огромному магниту, ка­ кой представляет собой Земля. Когда та­ ким образом экспериментально установ­ лен закон, что электричество возбуждает­ ся от движения проводника под прямыми углами к полюсам магнита, мы можем по­ искать других случаев, где имеются в на­ личии эти самые условия. Везде, где тот или другой проводник движется или вра­ щается под прямыми углами к магнитным полюсам Земли, мы можем ожидать раз­ вития элеюричества. В северных странах, где направление магнитной оси почти пер­ пендикулярно к горизонту, элеюричество должно получаться при всех горизонталь­ ных движениях проводников, например, при вращении горизонтально поставлен­ ных металлических колес. Подобным же образом, и все бегущие горизонтально по­ токи должны развивать там электрический ток, который циркулирует вокруг них. Та­ кое насыщение воздуха северных стран электричеством и служит, может быть, од­ ной из причин северного сияния. В эк­ ваториальных странах, напротив, гальва­ нический ток должен вызываться враще­ нием вертикальных колес, расположенных параллельно экватору, а потому там есте­ ственное электричество должно развивать­ ся в водопадах.

Возьмем другой пример. Доказано (главным образом, изысканиями проф. Г^е- эма), что газы имеют сильное стремление проникать сквозь животные позвонки и рассеиваться в ограничиваемых такими перепонками пространствах, несмотря на присутствие в этих пространствах других газов. Исходя из этого общего закона и обо­ зревая те разнообразные случаи, когда га­ зы прикасаются к такого рода перепонкам, мы можем доказать или объяснить следу­ ющие более частные законы: 1) Если тело человека или животного окружено тем или другим газом, не содержащимся внутри этого тела, то оно быстро поглощает этот газ; так бывает, например, с газами, образу­ ющимися из гниющих веществ, чем и объ­ ясняется малярия3. 2) Углекислый газ ши­ пучих напитков, развиваясь в желудке, про­ ходит сквозь его стенки и быстро разно-

щадь под аркой циклоиды была, как гово­ рят, найдена сначала путем измерения — точнее, путем взвешивания пластинки кар­ тона, имевшей форму циклоиды, и сравне­ ния ее веса с весом пластинки такого же картона, имевшей определенные размеры.

§ 6. К предыдущим примерам, взятым из области естественных наук, мы присоеди­ ним здесь еще пример из области психо­ логии. В числе простых законов душевной деятельности есть следующий: представле­ ния, связанные с удовольствием или стра­ данием, ассоциируются между собой срав­ нительно легко и крепко; иначе говоря, уже после сравнительно небольшого чис­ ла повторений, связь мезвду ними бывает довольно прочной. Это — эксперименталь­ ный закон, основанный на методе разли­ чия. Путем дедукции из него могут быть доказаны и объяснены многие более част­ ные законы, существующие, как показыва­ ет опыт, в отдельных областях душевных явлений: например, та легкость и быстро­ та, с какими возбуждаются мысли, связан­ ные с нашими страстями или с более доро­ гими для нас интересами, и та прочность, с какой удерживаются в нашей памяти фак­ ты, имеющие отношение к этим страстям

иинтересам; живость тех воспоминаний, какие мы сохраняем о мельчайших обсто­ ятельствах, связанных с тем или другим сильно повлиявшим на нас предметом или происшествием, о тех моментах времени

иместностях, в которых мы были либо очень счастливы, либо очень несчастны. Этим же законом объясняется и тот ужас, с каким мы смотрим на хотя бы совер­ шенно случайное орудие того или друго­ го поразившего нас происшествия или на то место, где это происшествие соверши­ лось, а также и удовольствие, доставляе­ мое нам тем, что напоминает о минув­ шей радости. Все это имеет место пропор­ ционально чувствительности каждой дан­ ной души и обусловленной ею силе стра­ дания или удовольствия, породивших ту или другую ассоциацию. Талантливый ав­ тор биографии д-ра Пристли, появившей­ ся в одном из ежемесячных изданий5, вы­ сказал мысль, что один и тот же элемен­

тарный закон нашей психической жизни, если его настоящим образом проследить, может объяснить много разнообразных и необъяснимых без него психических явле­ ний, особенно же некоторые из основных различий в xapaicrepax и умственных да­ рованиях людей. Ассоциации бывают двух родов: либо между одновременными, либо между последовательными впечатлениями. Влияние закона, ставящего прочность ас­ социаций в прямую зависимость от прият­ ного или тяжелого характера впечатлений,

сособенной силой должно сказываться на ассоциациях одновременных впечатлений. И вот на основании этого-то факта упомя­ нутый нами автор и замечает, что у людей

ссильной врожденной чувствительностью должны, вероятно, преобладать ассоциа­ ции одновременных впечатлений; вслед­ ствие этого они будут представлять себе вещи в картинах, в конкретных образах, с большим количеством признаков и сопро­ вождающих обстоятельств, — психический навык, называемый обыкновенно вообра­ жением и составляющий одну из особен­ ностей живописца и поэта. Напротив, лица

сболее умеренной восприимчивостью к удовольствию и страданию будут склонны ассоциировать факты преимущественно в порядке их последовательности, и если та­ кие лица обладают умственной силой, то они будут посвящать себя скорее истории или науке, нежели творческому искусству. Автор настоящего сочинения в другом ме­ сте попытался развить дальше это интерес­ ное рассуждение и исследовать, до какой степени оно может объяснять особенности поэтического дарования6. Во всяком слу­ чае, этот пример может заменить собой много других — в смысле доказательства того, какая обширная область открыта для дедуктивного исследования в важной и до сих пор столь несовершенной науке о духе.

§ 7. Обилие приведенных здесь приме­ ров нахождения и объяснения частных за­ конов явлений путем дедукции их из более простых и более общих законов вызвано желанием дать ясную характеристику п надлежащим образом показать важность дедуктивного метода, который, при насго

ищем положении знания, необходимо дол­ жен и впредь сохранить за собой первен­ ствующее значение при научном исследо­ вании. В философии мирно и постепен­ но происходит переворот, обратный тому, с которым связано имя Фр. Бэкона. Этот великий человек изменил дедуктивный ме­ тод наук в опытный; теперь же мы видим быстрое возвращение от опытного метода к дедуктивному. Только дедукции, отверг­ нутые Бэконом, основывались на поспеш­ но выхваченных или произвольно при­ нятых посылках: принципы устанавлива­ ли не при помощи правильных методов опытного исследования, выводов не под­ вергали той проверке путем специально­ го опыта, которая составляет необходимый элемент рационального дедуктивного ме­ тода. Прежний дедуктивный метод отлича­ ется от того, который я старался охарак­ теризовать здесь, так, как аристотелевская физика отличается от ньютоновой теории небесных движений.

Ошибочно было бы, однако, думать, будто те великие обобщения, из которых со временем будут, вероятно, дедуктивно выведены производные истины более от­ сталых наук (так, как истины астрономии выведены из общих положений ньютоно­ вой теории), — будто все эти обобще­ ния или хотя бы только большинство их окажутся непременно среди тех, которые известны и признаны за истины теперь. Мы можем быть уверены в том, что мно­ гие из наиболее общих законов приро­ ды до сих пор остаются для нас совер­ шенною тайной и что многие другие за­ коны, долженствующие впоследствии по­ лучить столь же общее значение — если и известны вообще, — то лишь, как зако­ ны или свойства того или другого огра­ ниченного класса явлений. С ними будет то же, что и с электричеством, которое теперь признано одним из наиболее все­ общих деятелей в природе, а некогда было

известно лишь как любопытное свойство некоторых веществ, состоявшее в том, что, если их потереть, то они начинают сна­ чала притягивать, а затем отталкивать лег­ кие тела. Если теориям теплоты, сцепле­ ния, кристаллизации и химического дей­ ствия суждено (в чем едва ли можно со­ мневаться) стать дедуктивными, то исти­ ны, которые тогда будут считать принци­ пами, основаниями этих наук, если бы их высказать теперь, показались бы, вероят­ но, такой же новостью7, какой был за­ кон тяготения для современников Нью­ тона. Быть может, они будут даже боль­ шей новостью, так как закон Ньютона был все-таки лишь расширением закона тяже­ сти, т. е. обобщения, давно уже известно­ го и обнимавшего довольно значительное количество явлений природы. А для тех, столь же широких и общих законов, кото­ рых нам еще приходится ждать, не всегда, быть может, окажется столь же значитель­ ный фундамент.

Эти общие истины, без сомнения, по­ явятся сперва в виде гипотез — гипотез, не доказанных и на первое время не до­ пускающих доказательства; их будут при­ нимать в качестве посылок с целью выве­ сти из них те или другие уже известные законы конкретных явлений. Но это их состояние не может быть окончательным. Для того чтобы гипотеза могла быть при­ нята в качестве одной из истин природы, а не только технического вспомогательно­ го средства для человеческого воображе­ ния, она должна быть способной выдер­ жать испытание по правилам строгой ин­ дукции и должна действительно подверг­ нуться такому испытанию. Когда же это будет сделано, и сделано успешно, — мы получим посылки, по отношению к кото­ рым все другие положения данной науки будут с тех пор играть роль заключений, и наука, при помощи новой и неожидан­ ной индукции, станет дедуктивной.

§ 1. Предшествующие соображения по­ вели нас к признанию двух различных ро­ дов законов, или наблюдаемых в приро­ де единообразий: это — коренные, конеч­ ные, или основные, законы, с одной сто­ роны, и такие положения, которые мож­ но назвать «производными законами», — с другой. Производные законы — это те, которые можно вывести из других, более общих законов: они могут быть сведены к этим последним одним из указанных нами выше способов. Конечные же зако­ ны не подлежат ни такому дедуцирова­ нию, ни такому сведению. Мы не уверены в том, что какие-либо из известных нам теперь единообразий суть конечные зако­ ны; но мы знаем, что конечные законы должны существовать и что всякое сведе­ ние производного закона на более общие приближает нас к этим конечным законам.

Так как единообразия, бывшие ранее известными как конечные, постоянно ока­ зываются производными, сводимыми на более общие законы, так как, другими сло­ вами, мы постоянно находим объяснение последовательностей, раньше известных нам лишь просто, в качестве фактов, — то возникает интересный вопрос, имеет ли такого рода философский процесс какиелибо неизбежные границы или же его мож­

SirJohn Herschel

Discourse on the Study of Natural Philosophy

но продолжать до тех пор, пока все едино­ образные последовательности в природе не будут сведены к какому-либо одному всеобщему закону. На первый взгляд, в та­ ком сведении и заключается та конечная цель, к которой стремится индукция при помощи дедуктивного метода, основываю­ щегося на наблюдении и опыте. В эпоху детства философии такого рода предполо­ жения имели всеобщее распространение; тогда думали, что вовсе не стоит занимать­ ся умозрениями, задающимися менее бле­ стящей целью. А так как в настоящее время мысль о сведении всех явлений к одному всеобщему закону, по-видимому, подтвер­ ждается характером наиболее замечатель­ ных приобретений новейшей науки, то да­ же и теперь часто появляются мыслители, думающие, что они или уже решили эту задачу, или указали способы, при помощи которых ее можно будет решить со вре­ менем. Но даже и в тех случаях, когда не заявляют таких широких притязаний, часто по отношению к отдельным клас­ сам явлений дают или ищут решения, под­ разумевающие такого рода представление о сущности объяснения, с которым вполне вяжется мысль об объяснении всех реши­ тельно явлений при помощи какой-либо одной причины или одного закона.

5 2. Поэтому уместно будет заметить, что число конечных законов природы, вероят­ но, не может быть меньше числа разрядов ощущений или других чувственных состо­ импй нашей природы (я разумею ощуще­ ний или чувственных состояний, отличи­ мых друг от друга по качеству, а не толь­ ко по количеству или сгепени). Существу­ ет, например, некоторое своеобразное, sui generis, явление, называемое цветом; наше сознание свидетельствует, что оно не есть особая степень какого-либо другого явле­ ния: теплоты, запаха, движения, что оно по своей сущности не сходно ни с какими другими явлениями. Отсюда следует, что существуют конечные законы цвета, что, хотя явления цвета и могут допускать объ­ яснение, однако их никогда нельзя будет объяснить из одних только законов теп­ лоты или запаха или только из законов движения: как бы далеко ни шло объяс­ нение в нем все-таки останется тот или другой закон цвета. Я вовсе не хочу этим сказать, чтобы нельзя было найти како- го-либо другого явления (того или другого химического или механического действия, например), которое бы неизменно пред­ шествовало всякому явлению цвета и слу­ жило бы его причиной; я хочу сказать толь­ ко то, что, хотя установление такого неиз­ менного предшествующего сильно расши­ рило бы наше знание природы, однако оно не объяснило бы нам того, каким образом и почему движение или химическое дей­ ствие вообще может производить ощуще­ ние цвета. Как бы тщательно ни исследо­ вали мы явлений, какое бы число скрытых звеньев мы ни открыли в цепи причинной связи, заканчивающейся данным цветом, последнее звено все-таки будет законом цвета, а не законом движения или како­ го бы то ни было другого явления. И это за­ мечание имеет силу не только по отноше­ нию к цвету вообще, в противоположность всякому другому из крупных классов ощу­ щений: оно приложимо и ко всякому от­ дельному цвету, противополагаемому дру­ гим цветам. Белый цвет никак нельзя объ­ яснить исключительно на основании зако­ нов возникновения красного цвета: неиз­ бежным элементом всякого объяснения бе­

лого цвета должно служить положение, что ощущение белизны производится тем или иным особым предшествующим явлением.

Таким образом, идеальной границей объяснения физических явлений (к кото­ рой, как и к другим идеальным границам, мы постоянно стремимся, без надежды ко­ гда-либо вполне достичь ее) будет поло­ жение, что каждый класс наших ощуще­ ний или других состояний сознания име­ ет лишь один вид причины: что, напри­ мер, при восприятии белого цвета все­ гда имеется какое-либо одно условие или ряд условий и что наличие этого усло­ вия или условий всегда вызывает в нас это ощущение. Пока известно несколько способов возникновения того или друго­ го явления (например, несколько различ­ ных веществ, которые обладают свойством белизны, но между которыми мы не мо­ жем заметить никакого другого сходства), до тех пор нет ничего невозможного в том, что один из этих способов будет сведен к другому или что все они будут сведе­ ны к какому-нибудь одному, более общему, теперь еще неизвестному. Но этим и за­ канчивается возможное для нас упроще­ ние. В конце концов и этот единственный способ возникновения явления может ока­ заться не окончательным: между предпо­ лагаемой причиной и следствием впослед­ ствии могут быть открыты еще другие зве­ нья. Однако дальнейшее объяснение воз­ можно лишь при помощи указания какоголибо другого, неизвестного до сих пор за­ кона, — а от этого число конечных законов не уменьшится.

В каких же случаях наука имела всего более успеха в деле объяснения явлений путем сведения их сложных законов к за­ конам более простым и более общим? — До сих пор это ей удавалось преимуще­ ственно в случаях распространения раз­ личных явлений в пространстве и прежде всего и главным образом в случае наи­ более широкого и важного из всех фак­ тов этого рода: а именно, механического движения. Этого как раз и можно было ожидать, принимая во внимание установ­ ленные здесь принципы. Движение есть не только одно из наиболее всеобщих яв­