Заключение

После дополнения УК РФ ст. ст. 205.4 и 205.5 не только правильность применения, но и обоснованность существования ст. 208 УК РФ вызывает сомнения. Статьи 208, 209, 210, 205.4, 205.5 УК РФ и т.д., с одной стороны, практически никогда самостоятельно не применяются, а только по совокупности с другими, а с другой - назначаемое наказание по совокупности свидетельствует о том, что суды не видят в этих преступлениях большой общественной опасности; наказание, назначенное по ним, практически поглощается наказаниями, назначенными за другие преступления.

В этой связи видится необходимость декриминализировать указанные преступления, а взамен в гл. 10 Общей части УК РФ, посвященной назначению наказания, предусмотреть правило об обязательном усилении наказания при совершении преступления групповым способом так, как это сделано в ст. 68 УК РФ.

Библиография

1. Голенков С.В. Исторические аспекты уголовной ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем // Российский следователь. 2010. N 23.

2. Грачева Ю.В. Обоснованность некоторых рекомендаций Пленума Верховного Суда РФ вызывает возражения // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы XV Международной научно-практической конференции (Москва, 25 - 26 января 2018 г.). М., 2018.

3. Клименко Ю.А. Незаконное вооруженное формирование (ст. 208 УК РФ): проблемы квалификации // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы XV Международной научно-практической конференции (Москва, 25 - 26 января 2018 г.). М., 2018.

4. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А. Есакова. 7-е изд., перераб. и доп. М., 2017.

5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. М.: Контракт, 2012.

КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. В.М. Лебедев) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2013 (13-е издание, переработанное и дополненное).

6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. 9-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2010.

7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для работников прокуратуры (постатейный) / Отв. ред. В.В. Малиновский; науч. ред. А.И. Чучаев. М.: Проспект, 2015.

8. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская АН; Российский фонд культуры. 2-е изд., испр. и доп. М.: Азъ, 1995.

КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть" (под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009 (2-е издание, исправленное и дополненное).

9. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.И. Чучаева. М.: Контракт; Инфра-М, 2012.

10. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для бакалавров / Под ред. А.И. Чучаева. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2018.

11. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012.

12. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Шепелькова. СПб., 2014.

13. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М., 2012.

14. Хлебушкин А.Г. Некоторые проблемы соучастия особого рода (sui generis) по УК РФ // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы XV Международной научно-практической конференции (Москва, 25 - 26 января 2018 г.). М., 2018.

О ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ СТАТЕЙ 205.4 И 205.5 УК РФ М.В. СИПКИ

Сипки Марат Вазирович, аспирант кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).

Рассматриваются отдельные вопросы практики применения ст. ст. 205.4 и 205.5, введенных в УК РФ в ноябре 2013 г. Проанализированы рекомендации по этим вопросам, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 03.11.2016 N 41. Указанным документом прежде всего внесена ясность в определение моментов окончания таких преступлений, как создание террористического сообщества или руководство им и участие в таком сообществе (ст. 205.4 УК РФ), а равно организация деятельности террористической организации и участие в ее деятельности (ст. 205.5 УК РФ). При этом Пленум Верховного Суда РФ устанавливает также примерный круг действий, охватываемых этими преступлениями.

В статье рассматриваются материалы судебной практики применительно к данным разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, а также приводится авторский комментарий понятия "создание террористического сообщества".

Согласно данным статистики, в 2014 г. рост преступлений террористического характера составил 70,5%, а в 2015 г. - 35,8% <1>. Очевидно, что столь существенный рост произошел в том числе в связи с дополнением в 2013 г. Уголовного кодекса Российской Федерации новыми антитеррористическими статьями. Среди последних - ст. ст. 205.4 и 205.5, введенные в УК РФ Федеральным законом от 02.11.2013 N 302-ФЗ.

Вопросы практики применения указанных норм до последнего времени не были предметом исследования из-за отсутствия собственно самой практики. Однако Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 03.11.2016 N 41 в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1 "О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности" были внесены п. п. 22.2 - 22.7, впервые разъясняющие вопросы применения рассматриваемых нами статей.

Так, Пленум Верховного Суда РФ определил террористическое сообщество, предусмотренное ст. 205.4 УК РФ, как организованную группу (п. 22.2). При этом для признания организованной группы террористическим сообществом "не требуется предварительного судебного решения о ликвидации организации в связи с осуществлением террористической деятельности".

Следует признать, что в науке не все согласны с тем, что террористическое сообщество является разновидностью организованной группы. Так, по мнению Ю.А. Клименко, террористическое сообщество следует считать видом преступного сообщества <2>. Действительно, террористическое сообщество создается для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, что, с одной стороны, является признаком преступного сообщества (преступной) организации. С другой стороны, очевидно, что это не преступное сообщество, поскольку террористическое сообщество может совершать преступление и не для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (что, согласно ст. 35 УК РФ, является обязательным признаком преступного сообщества (преступной организации)).

С объективной стороны преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 205.4 УК РФ, характеризуется следующими альтернативными действиями:

- создание террористического сообщества;

- руководство террористическим сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями.

Создание террористического сообщества окончено "с момента фактического образования террористического сообщества, то есть с момента объединения двух или более лиц в устойчивую группу" (в целях осуществления террористической деятельности либо для подготовки или совершения одного либо нескольких преступлений, предусмотренных статьями 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма).

Полагаем, что при определении круга действий, охватываемых понятием "создание террористического сообщества", можно использовать также разъяснения понятия "создание", содержащиеся в других постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, например, в Постановлении от 17.01.1997 N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что создание банды предполагает "совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п. В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица обстоятельствам не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды".

Таким образом, учитывая вышеприведенное разъяснение, полагаем, что создание террористического сообщества, предусмотренное ч. 1 ст. 205.4 УК РФ, может выражаться в совершении таких действий, как сговор, приискание соучастников, приобретение оружия и т.п. (при условии, что сами эти действия не образуют самостоятельные составы преступлений). Соответственно, если действия лица, направленные на создание террористического сообщества, по не зависящим от этого лица обстоятельствам не привели к образованию террористического сообщества, они должны быть квалифицированы как покушение на создание террористического сообщества.

Под руководством террористическим сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, следует понимать "осуществление управленческих функций в отношении такого сообщества, его части или структурных подразделений, а также отдельных его участников как при совершении конкретных преступлений террористической направленности, так и при обеспечении деятельности сообщества". Такое руководство может выражаться, в частности, в разработке общих планов деятельности террористического сообщества, в подготовке к совершению конкретных преступлений террористической направленности, в совершении иных действий, направленных на достижение целей, поставленных перед террористическим сообществом или входящими в его структуру подразделениями при их создании (например, в распределении ролей между членами сообщества, в организации материально-технического обеспечения, в разработке способов совершения преступлений, в принятии мер безопасности в отношении членов террористического сообщества).

Участие в террористическом сообществе, предусмотренное ч. 2 ст. 205.4 УК РФ, Пленум Верховного Суда РФ понимает как "вхождение лица в состав такого сообщества" с намерением участвовать в осуществлении террористической деятельности либо в подготовке или совершении одного либо нескольких преступлений, предусмотренных ст. ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма, участие в подготовке к совершению указанных преступлений или в совершении таких преступлений, а также выполнение лицом функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого сообщества (снабжение информацией, ведение документации и т.п.).

Данное преступление считается оконченным "с момента вхождения в состав такого сообщества" (с намерением участвовать в осуществлении террористической деятельности либо в подготовке или совершении одного либо нескольких преступлений, предусмотренных ст. ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ, либо иных преступлений в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма).

В случае совершения участником террористического сообщества конкретного преступления Пленум Верховного Суда РФ предлагает квалифицировать его действия по совокупности преступлений. Полагаем, что данное разъяснение имеет своей основой положение, специально закрепленное в ч. 5 ст. 35 УК РФ. В соответствии с ним лицо, создавшее террористическое сообщество либо руководившее им, подлежит уголовной ответственности за его организацию и руководство, а также за все совершенные данным сообществом преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники террористического сообщества несут уголовную ответственность за участие в нем, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

Как известно, УК РФ не связывает создание террористического сообщества и руководство им или участие в нем (ст. 205.4) с целью совершения террористического акта (ст. 205), поэтому возникает вопрос о практическом разграничении этих преступлений. Так, по делу Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, адвокат просил суд переквалифицировать действия своего подзащитного на ст. 205.4 УК РФ. Однако суд не согласился с доводами адвоката, указав, что "по эпизодам проведенных взрывов и их попыток были совершены конкретные действия, поэтому оснований для переквалификации действий осужденных в этой части на ст. 205.4 УК РФ не имеется".

Лицо может быть привлечено к ответственности за преступления, предусмотренные ст. 205.5 УК РФ, если они совершены после официального опубликования сведений о признании соответствующей организации террористической и запрете ее деятельности на территории Российской Федерации по решению суда.

Напомним, что на основании ст. 24 Федерального закона "О противодействии терроризму" федеральный орган исполнительной власти в области обеспечения безопасности ведет единый федеральный список организаций, признанных в соответствии с законодательством РФ террористическими организациями, перечень которых подлежит официальному опубликованию. В связи с изложенным возникает вопрос о том, должен ли обвиняемый знать о наличии такого списка.

Так, по делу С., констатируя нарушение ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Европейский суд по правам человека указал, что "в отсутствие официального опубликования решения Верховного Суда Российской Федерации о признании <...> террористической организацией С. не мог предвидеть того, что за свою принадлежность к этой организации он будет привлечен к уголовной ответственности", поскольку официальный список запрещенных организаций был опубликован "только в июле 2006 г., спустя много времени после совершения преступлений, в совершении которых обвинялся заявитель, а сообщение журналистами о решении Верховного Суда Российской Федерации не может заменить собой официальную публикацию текста решения или, по крайней мере, его резолютивной части; только публикация в официальном источнике может обеспечить надлежащее и надежное указание на правовые нормы, применимые в конкретном деле".

Однако с такой постановкой вопроса не согласился Верховный Суд РФ, который подтвердил, что лицо, действительно, могло быть привлечено к уголовной ответственности и осуждено лишь в случае, "если виновный знал, что... организация, в которой он состоит, ликвидирована или запрещена по решению суда, которое вступило в законную силу". Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела, "С. было известно о решении Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 г. (которым "деятельность международной религиозной политической партии <...> признана противоречащей Конституции РФ, террористической и запрещена на территории РФ". - Прим. М.С.), поскольку эта информация была широко освещена в средствах массовой информации".

Данное обстоятельство установлено также судом, постановившим приговор, в котором, в частности, указано, что "С. в декабре 2003 г. был допрошен в качестве свидетеля по аналогичному уголовному делу, и ему было разъяснено, что имеется решение Верховного Суда Российской Федерации о запрете деятельности партии <...>". На основании этих и других данных, в том числе показаний осужденных по делу П., В., Ш., суд первой инстанции пришел к выводу об информированности С. о запрещении деятельности партии <...> судом РФ. Именно этим, по мнению суда, была обусловлена скрытность и глубокая конспирация деятельности членов этой организации, использование ими специальных сигналов оповещения. При таких обстоятельствах утверждать, что "С. не мог предвидеть того, что за свою принадлежность к организации <...> он будет привлечен к уголовной ответственности", резюмировал Верховный Суд РФ, оснований не имеется.

По части 1 ст. 205.5 УК РФ наказуема организация деятельности организации, которая в соответствии с законодательством РФ признана террористической. Объективная сторона данного преступления, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 03.11.2016 N 41, состоит "в действиях организационного характера, направленных на продолжение или возобновление противоправной деятельности запрещенной организации (например, созыв собраний, организация шествий, использование банковских счетов, если это не связано с процедурой ликвидации)".

По части 2 ст. 205.5 УК РФ наказуемо участие в деятельности террористической организации, под которым понимается "совершение лицом умышленных действий, относящихся к продолжению или возобновлению деятельности данной организации (проведение бесед в целях пропаганды деятельности запрещенной организации, непосредственное участие в проводимых организационных мероприятиях и т.п.)".

При совершении организатором (руководителем) или участником террористической организации конкретного преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 или 2 ст. 205.5 УК РФ и соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Однако если лицо, организовавшее деятельность организации, которая, в соответствии с законодательством РФ, признана террористической, принимало участие в деятельности такой организации, содеянное им не требует дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ.

Следует отметить, что после признания Верховным Судом РФ в декабре 2014 г. международной организации "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) террористической и запрета ее деятельности на территории России продолжались попытки отдельных граждан России и ряда других государств (преимущественно среднеазиатских) присоединиться к ней <6>. Поэтому привлечение таких лиц к ответственности по ст. 205.5 УК РФ является вполне обоснованным. Так, по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, задержан гражданин О. Как следует из ходатайства следователя об избрании меры пресечения, О. "подозревается в совершении особо тяжкого преступления, направленного против общественной безопасности, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет, имеет устойчивые намерения по выезду в Сирийскую Арабскую Республику с целью осуществления террористической деятельности в интересах МТО "ИГ" (международной террористической организации "Исламское государство". - Прим. М.С.), зарегистрирован в субъекте РФ, значительно отделенном от места производства предварительного расследования, в связи с чем, находясь на свободе, имея навыки конспирации и противодействия деятельности правоохранительных органов, приобретенные в процессе участия в деятельности указанной террористической организации, может скрыться от предварительного следствия и суда, в том числе за пределами Российской Федерации, продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства своей преступной деятельности либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу".

Наряду с этим УК РФ предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности лиц, участвовавших в террористическом сообществе (примечание к ст. 205.4) или в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством РФ признана террористической (примечание к ст. 205.5). При этом для лиц, обвиняемых по ст. 205.5 УК РФ, Федеральный закон от 06.07.2016 N 375-ФЗ установил ограничение, увязав возможность такого освобождения с совершением преступления впервые.

Как нам представляется, нет никаких оснований, препятствующих установлению подобного ограничения также в примечании к ст. 205.4 УК РФ. Гуманизм антитеррористического законодательства должен сочетаться с неотвратимостью ответственности в случае его нарушения.

Библиография

1. Антонова Е.Ю. Преступления террористического характера и экстремистской направленности: вопросы криминализации и пенализации // Российский следователь. 2016. N 13. С. 21 - 25.

2. Клименко Ю.А. Классификация соучастия: формы, виды, значение для уголовно-правовой оценки преступления // Lex russica. 2016. N 5. С. 156 - 168.

КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. А.И. Рарог) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011 (7-е издание, переработанное и дополненное).

3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. 10-е изд. М.: Проспект, 2016. 960 с.

4. Кочои С.М. "Исламское государство": от терроризма к геноциду // Журнал российского права. 2014. N 12. С. 61 - 72.

ПРОБЛЕМЫ НАКАЗАНИЯ ЗА УЧАСТИЕ В НЕЗАКОННЫХ ВООРУЖЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЯХ В.В. МЕРКУРЬЕВ, В.С. МИНСКАЯ

Меркурьев Виктор Викторович, заведующий отделом НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, доктор юридических наук, профессор.

Минская Валентина Савельевна, ведущий научный сотрудник НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, старший советник юстиции, кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассматриваются вопросы уголовной ответственности за участие в незаконных вооруженных формированиях, установленной в ч. 2 ст. 208 УК РФ, и ее реализации. Пристальное внимание уделяется вопросам наказуемости этих и смежных с ними деяний террористической направленности с учетом внесения изменений в уголовное законодательство. Особый интерес представляет рассмотрение вопросов сравнительного анализа судебной практики назначения наказания виновным за совершение названных преступлений в 2015 г. и первой половине 2016 г.

Уголовно-правовая защита государства и общества от угроз, исходящих от участия в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации (ч. 2 ст. 208 УК РФ), путем установления уголовной ответственности и ее реализации является одним из актуальных направлений борьбы с преступностью и прокурорского надзора за исполнением законов.

В основе специфических принципов построения санкций лежит совокупность базовых принципов уголовного законодательства Российской Федерации (в том числе относящихся именно к наказанию и иным мерам уголовно-правового характера), которые предусмотрены непосредственно в ст. ст. 3 - 7 УК РФ. Как известно, при построении санкций следует руководствоваться принципом их соразмерности с запрещенными в УК РФ общественно опасными деяниями, а также принципом экономии репрессии. К сожалению, как при конструировании санкций при установлении запретов, так и при внесении изменений в санкции действующих норм УК РФ названные принципы не всегда соблюдаются.

Оптимизация борьбы с преступностью уголовно-правовыми средствами выразилась в последнее время в значительном усилении мер воздействия, предусмотренных в санкциях. Это относится, в частности, и к санкциям ч. 1 и ч. 2 ст. 208 УК РФ. И хотя общеизвестным постулатом в уголовно-правовой политике является тезис о том, что эффективность наказания заключается не в жестокости, а в его неотвратимости, законодатель не всегда идет по этому пути, вероятно полагая целесообразным установление суровой уголовной наказуемости некоторых видов общественно опасных деяний. Очевидно, он исходит из того, что жесткие меры реагирования являются вынужденными и определяются спецификой конкретных видов преступности.

Так, Федеральном законом от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ внесены изменения в санкцию ч. 1 ст. 208 УК РФ: лишение свободы на срок от 8 до 15 лет заменено лишением свободы на срок от 10 до 20 лет, а в ч. 2 ст. 208 УК РФ - срок от 5 до 10 лет лишения свободы - лишением свободы на срок от 8 до 15 лет.

Такие изменения санкций названных норм представляются необоснованными.

Очевидно, что исключать необходимость дифференцированной оценки деяний террористической направленности и деяний, сопряженных с ними, нельзя. Так, террористические сообщества (ст. 205.4 УК РФ) и террористические организации (ст. 205.5 УК РФ), являясь устойчивыми преступными группами, обладают специфическими признаками, которые повышают их общественную опасность по сравнению с другими устойчивыми преступными группами, в частности такими, как организация НВФ или участие в нем (ст. 208 УК РФ). Потенциал мер воздействия на лиц, совершивших преступления, в основном сфокусирован в санкциях уголовно-правовых норм. Поэтому содержание каждой санкции и ее соотношение с санкциями за преступления со смежными составами преступлений с учетом их характера и уровня общественной опасности имеют важное значение для противодействия преступности.

Усиление борьбы уголовно-правовыми средствами с участием на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, как и с участием в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, конкретно выразилось в существенном увеличении Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 130-ФЗ в санкции ч. 2 ст. 208 УК РФ срока основного наказания в виде лишения свободы (он установлен на срок от 5 до 10 лет вместо максимального срока до 6 лет, предусматривавшегося ранее редакцией Федерального закона от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ) и обязательного дополнительного наказания в виде ограничения свободы (на срок от 1 года до 2 лет вместо прежнего размера до 2 лет).

Санкции ч. 2 ст. 205.4 и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ еще с момента введения этих статей в УК РФ Федеральным законом от 2 ноября 2013 г. N 302-ФЗ содержат такие же сроки лишения свободы от 5 до 10 лет, но с другим дополнительным наказанием (со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового).

Санкция ч. 2 ст. 210 УК РФ ("Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)") предусматривает за это деяние наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет с факультативным дополнительным наказанием в виде штрафа в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до одного года. Эта санкция предусмотрена Федеральным законом от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ.

Сравнение санкции ч. 2 ст. 210 УК РФ с предусмотренными прежней редакцией норм санкциями ч. 2 ст. 205.4 и ст. 205.5 УК РФ позволяет считать, что позиция законодателя по вопросу об установлении более строгой уголовной ответственности за особо тяжкие преступления террористической направленности: участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ) и участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ), была логичной и по существу обоснованной.

Участие в НВФ (ч. 2 ст. 208 УК РФ), пока такое формирование не трансформировалось в реально функционирующую террористическую организацию, представляет меньшую общественную опасность, чем деяния, предусмотренные ч. 2 ст. 205.4, ст. ст. 205.5, 210 УК РФ, поэтому санкция указанной нормы была излишне строгой. К такому выводу приводит и сравнение санкции ч. 2 ст. 208 УК РФ с санкцией ч. 1 этой статьи, предусматривающей ответственность за создание вооруженного формирования (объединения, отряда, дружины или иной группы), не предусмотренного федеральным законом, а равно руководство таким формированием или его финансирование. В санкции ч. 1 ст. 208 УК РФ, содержащей лишение свободы на срок от 8 до 15 лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, средний размер (медиана) основного наказания - лишения свободы равен [(8 + 15) : 2)] 11 годам 6 месяцам лишения свободы, а по ч. 2 ст. 208 УК РФ [(5 + 10) : 2] - 7 лет 6 месяцев, что составляет примерно две трети от срока лишения свободы по ч. 1 ст. 208 УК РФ или в 1,5 раза меньше.

Для сравнения представляет интерес сопоставление наказаний, входящих в санкции ст. ст. 205.4, 205.5, ч. 1 и ч. 2 которых содержат одинаковые сроки лишения свободы, с санкциями ч. 1 и ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Так, медиана срока лишения свободы, предусмотренного в санкции ч. 1 ст. 205.4, ст. 205.5 УК РФ, составляет [(15 + 20) : 2] 17 лет 6 месяцев, а по ч. 2 ст. 205.4, ст. 205.5 УК РФ она составляет [(5 + 10) : 2] 7 лет 6 месяцев, т.е. в 2,3 раза меньший срок лишения свободы.

Медиана срока лишения свободы по санкции ч. 1 ст. 210 УК РФ составляет 16 лет, а по ч. 2 ст. 210 - 7 лет 6 месяцев, т.е. в 2,1 раза меньше. По рассмотренным санкциям норм трех статей УК РФ (ст. ст. 205.4, 205.5 и 210) получены близкие показатели соотношения размеров наказаний в санкциях, предусмотренных в ч. ч. 1 и ч. 2 этих статей. Показатель соотношения размеров наказаний по санкциям норм о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 208 УК РФ, с ч. 2 ст. 208 УК РФ таков, что в ч. 2 ст. 208 УК РФ предусмотрен лишь в 1,5 раза меньший срок лишения свободы, чем в санкции ч. 1 ст. 208 УК РФ. Этот показатель существенно отличается от вышеназванных показателей и свидетельствует об излишней строгости наказания в виде лишения свободы за участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также за участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации.

Нельзя не согласиться с тем, что одной из проблем современного российского общества является "создание современного, адекватно отражающего растущие угрозы обществу и государству закона", а постоянное увеличение законодателем сроков лишения свободы, практикуемое, как декларируется, "в целях усиления борьбы с преступностью", малоэффективно. В литературе обращалось внимание на то, что в судебной практике имеются примеры постановления "необоснованно мягких приговоров и даже полного освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших даже террористические преступления".

Не исключение и практика применения наказаний за участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также за участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, так как нередки факты назначения осужденным излишне мягкого наказания в размере ниже низшего предела лишения свободы - единственного основного вида наказания, содержащегося в санкции нормы.

Излишняя мягкость наказаний, назначенных преступникам, может вести к ослаблению борьбы с преступностью. К числу таких отрицательных последствий можно отнести и возможность рецидива преступлений в виде участия в НВФ, и вовлечение в формирование новых лиц с учетом недостаточно высокого потенциала реально назначаемых наказаний, которые не реализуют угрозу наказанием, содержащуюся в санкции.

Обращает на себя внимание тот факт, что виновное лицо осуждалось в 2015 г. к такому наказанию, как ограничение свободы, в качестве основного вида наказания, которое в таком качестве не предусмотрено в санкции ч. 2 ст. 208 УК РФ. Оно предусмотрено лишь в качестве обязательного дополнительного наказания. Однако в соответствии со ст. 64 УК РФ существует возможность назначить по ч. 2 ст. 208 УК РФ более мягкий вид наказания, чем предусмотрено санкцией соответствующей статьи.

Появление в 2015 г. 18 осужденных (8% от общего числа) за преступления, не являющиеся оконченными, свидетельствует о повышении качества работы правоохранительных органов по пресечению преступности на стадии приготовления к его совершению и положительной роли в этом прокурорского надзора.

Что касается применения предусмотренного в санкции ч. 2 ст. 208 УК РФ единственного дополнительного наказания в виде ограничения свободы, то оно применялось довольно часто: в 2015 г. в 127 (35,2%) случаях.

Вместе с тем ограничение свободы предусмотрено в санкции как обязательное дополнительное наказание, от применения которого отказались в 2015 г. в 103 (44,8%) случаях. Если сравнить эти показатели с показателями лишения свободы, которое в подавляющем большинстве случаев назначается ниже низшего предела, указанного в санкции статьи (менее 5 лет лишения свободы), это означает, что суды применяют с учетом ст. 64 УК РФ два вида смягчения, а именно: назначают основное наказание ниже низшего предела санкции соответствующей статьи и отказываются от применения дополнительного вида наказания, предусмотренного в качестве обязательного. Данный подход не соответствует положениям ч. 1 ст. 64 УК РФ. Известно, что уровень наказуемости преступления определяется не только общественной опасностью деяния, но и рядом других факторов, например социальных, экономических, политических, криминологических и др.

Такое излишнее смягчение наказания вряд ли будет способствовать предупреждению совершения новых преступлений, поскольку сомнительны как достижение цели восстановления социальной справедливости, так и исправления осужденного. Попытки исправления таким путем пусть даже излишне жесткой позиции законодателя по избранию мер (средств) уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступление, и преступность в целом не являются оптимальным решением вопроса о наказуемости деяний.

В соответствии со статистическими показателями Отчета о сроках лишения свободы и размерах штрафов (приложение к отчету формы N 10.3) в 2015 г. из общего числа осужденных по ч. 2 ст. 208 УК РФ 196 (85,2%) лиц осуждены к реальному лишению свободы, а 32 (14%) - к лишению свободы условно.

По срокам реального лишения свободы осуждение выглядит следующим образом. К лишению свободы на срок ниже низшего предела санкции, т.е. до трех лет лишения свободы включительно, осуждено 116 (59% лиц). На срок от 3 до 5 лет лишения свободы - 62 (31,6%) лица. На срок от 5 лет (минимального предела санкции) до 8 лет лишения свободы осуждены лишь 18 (9,1%) лиц. К сроку лишения свободы от 8 до 10 лет по ч. 2 ст. 208 УК РФ никто не был осужден.

Таким образом, осужденных к лишению свободы на срок свыше 5 лет (свыше минимального предела наказания, предусмотренного в санкции) в разы меньше, чем осужденных на срок ниже минимального предела лишения свободы.

В первом полугодии 2016 г. практика применения наказаний за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 208 УК РФ, характеризуется сходными показателями.

Так, из 110 лиц (общего числа осужденных по ч. 2 ст. 208 УК РФ за указанный период) 94 (85,4%) лица осуждены к реальному лишению свободы, 15 (13,6%) - к лишению свободы условно, а одно лицо осуждено к ограничению свободы как основному виду наказания <10>. К реальному лишению свободы на срок ниже низшего предела санкции по ч. 2 ст. 208 УК РФ осуждено 49 (52%) лиц. Дифференцировано 49 лиц, принятых за 100%, подразделяются на подгруппы: до одного года включительно осуждено 4 (8,1%) лица; от одного года до двух лет - 25 (51%) лиц; от двух до трех лет - 20 (41,8%) лиц.

На срок от 3 до 5 лет лишения свободы осуждено 37 (40%) лиц. Однако статистическая отчетность не позволяет дифференцировать относительно определенный показатель. Очевидно, что лишь часть лиц из этой группы осуждена к лишению свободы на пятилетний срок, предусмотренный в санкции ч. 2 ст. 208 УК РФ. Лишение свободы на срок от 5 до 8 лет назначено 8 (8,4%) лицам. От 8 до 10 лет (максимального по санкции срока наказания) лишение свободы не назначалось, хотя закон предусматривает этот максимальный срок. Такая судебная практика позволяет усомниться в оптимальности закона, определяющего уровень общественной опасности преступлений, предусмотренных в ч. 2 ст. 208 УК РФ, путем установления его наказуемости.

Однако, несмотря на это, без учета практики Федеральным законом от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ срок лишения свободы повышен как за счет нижнего предела - "от восьми лет", так и за счет верхнего предела - "до пятнадцати лет".

Многолетняя практика применения наказаний свидетельствует о том, что оптимальной она является тогда, когда ориентиром становится близость к медиане относительно определенного размера или срока конкретного вида наказания, предусмотренного в санкции нормы статьи УК РФ, по которой осуждается лицо, совершившее преступление.

Значительное отклонение размеров наказаний, в частности сроков лишения свободы, от медианы санкций в массовом масштабе свидетельствует о необоснованности таких санкций. Поэтому при внесении изменений в санкции норм следует учитывать судебную практику прежних лет, если изменение диспозиции нормы не привело к существенному повышению общественной опасности деяния.

В связи с этим представляется справедливой позиция, что чрезмерная мягкость наказания, назначенного преступнику, может вызвать недовольство общества, вести к росту социальной напряженности, правового нигилизма, недоверия к правоохранительным и судебным органам в деле борьбы с преступностью и другим отрицательным последствиям. К числу таких отрицательных последствий можно отнести и возможность рецидива преступлений в виде участия в НВФ, и вовлечение в такое формирование новых лиц с учетом недостаточно высокого потенциала реально назначаемых наказаний, которые не реализуют угрозу наказанием, содержащуюся в санкции.

Только законная и обоснованная практика применения справедливых наказаний на основе оптимальных, дифференцированных в законе санкций, направленных на действенную борьбу с угрозами национальной безопасности, может содействовать предупреждению совершения новых преступлений, в том числе таких, как участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации.

Пристатейный библиографический список

1. Багмет А.М. Тенденции преступности XXI века и ее наказуемость // Преступность, уголовная политика, закон / Под ред. проф. А.И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2016.

2. Голик Ю.В. Борьба с преступностью как проблема // Преступность, уголовная политика, закон / Под ред. проф. А.И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2016.

3. Долгова А.И. Теоретические основы реагирования на терроризм и экстремизм // Проблемы теории и практики борьбы с экстремизмом и терроризмом: Материалы научно-практической конференции. М.: Российская криминологическая ассоциация; Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2015.

4. Кудрявцев В.Н. Основания уголовно-правового запрета. М.: Наука, 1982.

5. Тепляшин П.В., Васильев Д.С. Эффективность гуманизма в профилактике преступлений // Российский следователь. 2013. N 14.

О ПОНЯТИИ "МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ОБЛАСТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ" Д.Ю. ФУРАЖНИН

Фуражнин Д.Ю., сотрудник Центра проблем безопасности.

В статье рассматривается понятие "международное сотрудничество в области противодействия терроризму", отмечается усиление влияния интеграционных структур на международное сотрудничество в исследуемой сфере.

В международных отношениях сотрудничество и поиск компромиссов выступают в качестве приоритетных способов решения глобальных и региональных проблем. Нужно искать точки соприкосновения, видеть друг в друге не только конкурентов, но и партнеров, налаживать сотрудничество между различными государствами, их объединениями и интеграционными структурами <1>.

Как справедливо отмечает А. Бибилашвили, "вопрос о противодействии глобальному терроризму перешел из стадии теоретической в стадию практического сотрудничества государств, стремящихся сохранить стратегическую стабильность и не допустить подрыва основ функционирования общественных и гражданских институтов".

И действительно, именно международное сотрудничество рассматривается законодателем как необходимое условие обеспечения эффективности противодействия терроризму, а деятельность по расширению международного сотрудничества представляется как одно из главных направлений обеспечения государственной и общественной безопасности.

О том, что противодействие терроризму является важнейшей и общей задачей сегодняшнего дня, а также требует объединения усилий на практике, было отмечено В.В. Путиным 29 мая 2017 г. в Версале во время совместной пресс-конференции президентов России и Франции.

Однако само понятие "международное сотрудничество в области противодействия терроризму" является сложной и специфической категорией. Несмотря на широкое распространение данного понятия в международно-правовых документах и национальном законодательстве Российской Федерации, его определение так и не получило законодательного закрепления ни в одном правовом акте. Возможно, это произошло из-за того, что данное понятие в системе научного знания занимает специфическое место, существуя на стыке международного и внутригосударственного права, а возможно, и из-за проводимой отдельными государствами политики двойных стандартов, превратившей терроризм в инструмент и повод переформатирования мирового порядка. Так, появление террористической организации, объявившей себя "Исламским государством", и укрепление ее влияния стали результатом политики двойных стандартов, которой некоторые государства придерживаются в области борьбы с терроризмом.

Тем не менее современные условия требуют уточнения и нормативного закрепления указанного выше понятия. Ведь, как отмечает В.В. Бараненков, "неразработанность понятийного аппарата порождает не только ошибки в нормотворчестве и противоречия в нормативных правовых актах, но и, как следствие, затрудняет правовое регулирование отношений в соответствующих сферах".

Прежде чем приступить к рассмотрению дефиниции указанного понятия, необходимо отметить, что в понятии, как одной из основных форм мышления, выделяется несколько сторон. По своей структуре понятие существует как система взаимосвязанных предметов (образующих объем понятия) и как система взаимосвязанных существенных признаков (раскрывающих содержание понятия).

Для начала рассмотрим каждый из элементов понятия "международное сотрудничество в области противодействия терроризму", составляющих его объем.

Так, термин "сотрудничество" в соответствии с толковыми словарями русского языка имеет несколько значений. Например, Д.Н. Ушаков определяет сотрудничество как действие по глаголу "сотрудничать" либо как совместную деятельность, труд.

В Толковом словаре Т.Ф. Ефремовой даются следующие значения данного термина: участие в каком-либо общем деле; совместные действия, деятельность; работа в каком-либо учреждении.

Таким образом, можно сделать вывод, что сотрудничество - это совместная деятельность определенных субъектов, которая направлена на достижение некоторых результатов.

Словосочетание "международное сотрудничество" часто встречается в международных документах и национальном законодательстве, при этом попытки его определения крайне редки, возможно, из-за иллюзии его очевидности.

По мнению П.А. Цыганкова, международное сотрудничество отражает такой процесс взаимодействия двух или нескольких акторов, в котором исключается применение вооруженного насилия и доминируют совместные поиски реализации общих интересов.

М.М. Зайончковская приходит к выводу, что под международным сотрудничеством следует понимать совместную деятельность государств, а также иных субъектов международного права в экономической, социальной, культурной, гуманитарной и иных сферах, направленную на достижение общих целей.

В учебнике "Международное право" под редакцией В.И. Кузнецова и Б.Р. Тузмухамедова отмечено, что международное сотрудничество - это совместные действия субъектов в какой-либо сфере их взаимных интересов, их взаимосвязанная деятельность по согласованию своих позиций, координации действий, разрешению общезначимых проблем и принятию взаимоприемлемых решений.

Можно предположить, что международное сотрудничество - это совместная деятельность субъектов международного права, основанная на общих интересах, а также нормах и принципах международного права.

Что касается понятия "терроризм", то здесь необходимо отметить, что международным сообществом ввиду сложности и динамичности данного явления так и не было выработано общеприемлемого определения, поэтому дефиниция указанного понятия отсутствует в универсальных международных документах.

В России понятие терроризма дано в п. 1 ст. 3 Федерального закона "О противодействии терроризму", в соответствии с которым терроризм - это идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Согласно п. 4 ст. 3 названного Федерального закона под противодействием терроризму понимается деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления:

- по предупреждению терроризма, в том числе по выявлению и последующему устранению причин и условий, способствующих совершению террористических актов (профилактика терроризма);

- выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию террористического акта (борьба с терроризмом);

- минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма.

Применительно к постсоветскому пространству данные определения являются наиболее общими, поскольку они дублируются в модельном законодательстве государств - участников СНГ, а само понятие "терроризм" рекомендовано для имплементации в национальное законодательство указанных государств.

Далее представляется целесообразным рассмотреть признаки искомого понятия, раскрывающие его содержание.

Так, международное сотрудничество в области противодействия терроризму, как одно из направлений межгосударственной деятельности, обладает рядом отличительных признаков, среди которых можно выделить пять основных.

1. Предметом воздействия данного направления международного сотрудничества является международный терроризм и связанные с ним преступления.

В целом выделяют две большие группы преступлений, которые закреплены в международных договорах, - международные преступления и уголовные преступления международного характера.

Международными преступлениями признаются особо опасные для человеческой цивилизации нарушения принципов и норм международного права, имеющих основополагающее значение для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных интересов международного сообщества.

Часть 2 Римского статута выделила среди международных преступлений самые серьезные, вызывающие озабоченность всего мирового сообщества: преступление геноцида; преступления против человечности; военные преступления; преступление агрессии.

Указанные преступления были отнесены Римским статутом к юрисдикции Международного уголовного суда. Ответственность и меры наказания за эти преступления устанавливаются международно-правовыми документами.

Уголовные преступления международного характера, как отмечает А.Г. Волеводз, это деяния, предусмотренные международными договорами, не относящиеся к международным преступлениям, но посягающие на нормальные стабильные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономической, социально-культурной, имущественной и т.п.), а также организациям и гражданам. К указанным преступлениям названный ученый относит и терроризм в его различных проявлениях.

При этом ответственность за данные преступления и меры наказания за их совершение устанавливаются национальным уголовным законодательством на основе международных договоров, предусматривающих проведение необходимых мер для признания таких преступлений уголовно наказуемыми в соответствии с национальным законодательством.

К сожалению, международный терроризм, несмотря на всю свою общественную опасность, не был отнесен к международным преступлениям и соответственно не подпал под юрисдикцию Международного уголовного суда.

В целях противодействия терроризму международным сообществом был выработан определенный перечень видов деятельности или действий, рассматриваемых в качестве террористических, состав которых закреплен в отдельных международных документах о борьбе с терроризмом, а также в уголовном законодательстве государств.

Такой подход, по мнению В.И. Келехсаева, является следствием "многолетних тщетных усилий выработать общепризнанное определение понятия "международный терроризм", а также стремлением, уйдя от теоретизирования на эту тему, перейти к борьбе с преступлениями.

2. В международном сотрудничестве в области противодействия терроризму принимают участие как субъекты международного права, так и субъекты внутригосударственных отношений.

Специалистами в сфере международного сотрудничества в области противодействия терроризму выделяются три уровня: межгосударственный, межправительственный и межведомственный.

Так, на первом уровне в качестве субъектов выступают главы государств, которые определяют основные направления государственной политики в области противодействия терроризму. Субъектами второго уровня являются руководители правительств как главы исполнительной власти, на которых возложены организационные и контрольные функции по осуществлению мер противодействия терроризму, а также заключению международных межправительственных, а в ряде случаев и межгосударственных договоров и соглашений. На третьем уровне в качестве субъектов выступают специально уполномоченные государствами органы исполнительной власти.

Российская Федерация в соответствии с международными договорами сотрудничает в области противодействия терроризму с иностранными государствами, их правоохранительными органами и специальными службами, а также с международными организациями.

Кроме того, в настоящее время в сфере международного антитеррористического сотрудничества большое значение приобретают интеграционные структуры, такие как СНГ, ОДКБ, ШОС.

3. Правовое регулирование международного сотрудничества в области противодействия терроризму связано как с нормами международного, так и с нормами внутригосударственного права сотрудничающих государств.

Так, правовая основа международного сотрудничества в области противодействия терроризму строится на определенной совокупности международных нормативных правовых документов, принятых на уровне ООН и других международных организаций (ИКАО, ИМО, МАГАТЭ, ВОЗ, ФАТФ и т.д.), а также многими государствами в рамках многосторонних и двусторонних отношений.

Например, правовую основу антитеррористического сотрудничества государств - участников СНГ составляют прежде всего соглашения, заключенные в рамках ООН и ее специализированных учреждений, законодательная база, выработанная СНГ, национальное антитеррористическое законодательство, двусторонние соглашения, а также модельное законодательство государств - участников СНГ.

Приведенный пример показывает, что правовое регулирование исследуемого сотрудничества регламентируется не только нормами международного и внутригосударственного права, но и нормами права, вырабатываемыми в рамках интеграционных структур, таких как СНГ, ОДКБ.

И действительно, в условиях происходящих в мире интеграционных процессов отмечается тенденция не только к гармонизации или унификации национальных законодательств, но и к появлению качественно нового законодательства - наднационального.

4. Международное сотрудничество в области противодействия терроризму осуществляется в определенных, установленных нормами международного и внутригосударственного права формах.

Основными формами международного сотрудничества государств - участников СНГ в области противодействия терроризму являются:

а) обмен информацией;

б) создание специализированных банков данных;

в) сотрудничество в выявлении, замораживании или аресте любых средств, используемых или предназначенных для совершения преступлений террористического характера, а также в конфискации имущества, полученного в результате совершения таких преступлений;

г) выдача физических лиц, совершивших преступления террористического характера или подозреваемых в совершении таких преступлений;

д) организация розыска, задержания и привлечения к уголовной ответственности физических лиц, находящихся в международном розыске за совершение преступлений террористического характера и участие в террористической деятельности;

е) оказание взаимной правовой, оперативной, методической, технической, военной и иной помощи;

ж) проведение совместных и (или) скоординированных оперативных и иных мероприятий, следственных действий, а также антитеррористических учений;

з) выполнение запросов о проведении оперативных, следственных и иных мероприятий;

и) подготовка кадров, обмен опытом работы и проведение совместных научных исследований в области противодействия терроризму;

к) сотрудничество в военной области;

л) разработка нормативных правовых актов в области противодействия терроризму;

м) совместная работа по предотвращению и устранению причин и условий, способствующих совершению актов терроризма;

н) выработка согласованной политики и взаимодействие в информационно-пропагандистском обеспечении противодействия терроризму.

5. Международное сотрудничество в области противодействия терроризму осуществляется главным образом в целях обеспечения защиты личности, общества, государства и мирового сообщества от террористических угроз.

Кроме того, проведенный анализ нормативных правовых актов и взглядов ученых свидетельствует об усилении в современных условиях роли интеграционных структур в рамках международного сотрудничества в области противодействия терроризму и в формировании нового элемента права - права интеграционных структур.

В целом очевидно, что в силу сложности и динамичности самого явления международного терроризма дать исчерпывающее определение указанному понятию не представляется возможным. Однако выделенные признаки в своей совокупности позволяют не только характеризовать международное сотрудничество в области противодействия терроризму, но и дифференцировать его от других видов международного сотрудничества и отраслей деятельности государства.

С учетом изложенного можно предположить, что международное сотрудничество в области противодействия терроризму - совместная деятельность субъектов международного права и внутригосударственных отношений, основанная на нормах международного и внутригосударственного права, включая нормы права интеграционных структур, по обеспечению защиты личности, общества, государства и мирового сообщества от международного терроризма и связанных с ним преступлений, осуществляемая в установленных формах.

Библиографический список

1. Бараненков В.В. Юридическая личность военных организаций: Монография. М., 2008. 457 с.

2. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный. М., 2000. Т. 2: П - Я. 1209 с.

3. Кочергин А.А., Кочергин А.Н. Методология и методика научного исследования: Учеб. пособие / Отв. ред. Ю.Д. Егоров. М., 2007. Ч. 1. Методология науки. Кн. 2. 320 с.

4. Карпец И.И. Преступление международного характера. М.: Юрид. лит., 1979. 264 с.

5. Международное уголовное право: Учеб. пособие / Под общей ред. В.Н. Кудрявцева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Наука, 1999. 264 с.

6. Международное право: Учебник / Российская ассоциация международного права; отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов. 3-е изд., перераб. М.: Норма; Инфра-М, 2010. 720 с.

7. Панов В.П. Международное уголовное право: Учеб. пособие. М.: Инфра-М, 1997. 320 с.

8. Сидоренко А.Г., Тихомиров Ю.В. Терроризм и антитеррористическая безопасность. М.: Кучково поле, 2011. 640 с.

9. Цыганков П.А. Теория международных отношений: Учеб. пособие. М.: Гардарики, 2003. 590 с.

10. Зайончковская М.М. Антитеррористическая деятельность государств: реализация политических установок в международном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 192 с.

11. Келехсаев В.И. Взаимодействие государств - участников СНГ в сфере борьбы с международным терроризмом: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 172 с.

12. Бибилашвили А. Некоторые аспекты внешней политики Грузии в свете борьбы с терроризмом // Институт политологии. Ежегодник 2002. Тбилиси, 2002.

13. Волеводз А.Г. К вопросу о сущности и содержании международного сотрудничества в борьбе с преступностью // Международное уголовное право и международная юстиция. 2007. N 1. С. 11 - 20.

14. Туганов Ю.Н., Аулов В.К. Угроза совершения террористического акта: особенности квалификации и конструкция состава преступления (к вопросу о закреплении нормы в отдельной статье Уголовного кодекса) // Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение. 2016. N 6. С. 106 - 110.

15. Туганов Ю.Н., Ульянова В.В. Военная организация государства и проблемы реализации уголовной ответственности за финансирование террористического сообщества и террористических организаций // Военно-юридический журнал. 2016. N 3. С. 14 - 18; N 6. С. 15 - 16.

16. Туганов Ю.Н., Петров И.В. Оперативно-розыскная, разведывательная и контрразведывательная деятельность: сравнительно-правовой анализ зарубежного и отечественного законодательства // ЭНИ "Военное право". 2017. N 1 (41); http://www.voennoepravo.ru/node/6407.

АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ НОРМЫ УК РФ: ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ С.М. КОЧОИ

Кочои Самвел Мамадович, профессор Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, заслуженный работник высшей школы РФ.

Статья посвящена практическим вопросам применения ряда антитеррористических норм УК РФ. Обращено внимание на отсутствие единства в определении названия группы преступлений, ответственность за совершение которых предусмотрена указанными нормами. Особое внимание уделено практике признания организаций террористическими.

Ключевые слова: террористические преступления, террористическая организация, террористическое сообщество, антитеррористические нормы.

Антитеррористические нормы в Уголовном кодексе разбросаны по разным разделам и главам. Они предусматривают ответственность за группу преступлений, относительно названия которых, однако, нет единства. Например, Пленум Верховного Суда РФ называет "преступления террористической направленности" <1>, а Генеральная прокуратура РФ и МВД РФ - "преступления террористического характера". При этом в действующем законодательстве (УК РФ и Федеральный закон "О противодействии терроризму") для их обозначения используется совсем другой термин - "террористическая деятельность".

В любом случае следует признать, что вопросы квалификации указанных преступлений в судебно-следственной практике представляют безусловный интерес, в том числе когда они совершаются несколькими лицами: группой лиц по предварительному сговору; организованной группой; террористическим сообществом; террористической организацией.

Если в первых двух случаях речь идет о квалифицирующих признаках (например, террористического акта, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 205 УК РФ), то последние два обстоятельства сами по себе образуют самостоятельные составы преступлений (ст. ст. 205.4, 205.5 УК РФ).

Понятия всех перечисленных групп содержатся в законе:

• группы лиц по предварительному сговору - ч. 2 ст. 35 УК РФ;

• организованной группы - ч. 3 ст. 35 УК РФ;

• террористического сообщества - ст. 205.4 УК РФ;

• террористической организации - ст. 24 Федерального закона "О противодействии терроризму".

Поскольку понятие террористической организации дается не в УК РФ, то обоснован интерес к практике признания организации таковой, поскольку только при наличии данного условия возможно признание лица виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 205.5 УК РФ.

Согласно ст. 24 Федерального закона "О противодействии терроризму" организация признается террористической на основании заявления Генерального прокурора РФ или подчиненного ему прокурора. Соответствующее решение выносится судом в случае:

- если организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 205 - 206, 208, 211, 220, 221, 277 - 280, 282.1 - 282.3, 360 и 361 УК РФ, осуществляются от имени или в интересах организации;

- если организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 205 - 206, 208, 211, 220, 221, 277 - 280, 282.1 - 282.3, 360 и 361 УК РФ, осуществляются лицом, которое контролирует реализацию организацией ее прав и обязанностей;

- вступления в законную силу обвинительного приговора по уголовному делу в отношении лица за создание сообщества, предусмотренного ст. 205.4 УК РФ, за руководство этим сообществом или участие в нем.

Организация, судом признанная террористической, подлежит ликвидации. Такое решение принимается в отношении организации, которая имеет организационно-правовую форму. При отсутствии же у нее организационно-правовой формы принимается иное решение - о запрете ее деятельности. При этом важно подчеркнуть, что решение суда о ликвидации организации (запрете ее деятельности) распространяется на региональные и другие структурные подразделения организации.

Рассматриваемые положения Федерального закона одинаково относятся как к российским, так и к международным организациям. Например, из числа российских организаций террористическими были признаны Всероссийское общественное движение "Народное ополчение имени К. Минина и Д. Пожарского" (НОМП) и организация "Синдикат "Автономная боевая террористическая организация" (АБТО).

Что касается международных организаций, то из числа признанных в отечественной судебной практике террористическими наиболее известными являются: "Исламское государство" (другие названия: "Исламское Государство Ирака и Сирии", "Исламское Государство Ирака и Леванта", "Исламское Государство Ирака и Шама") и аффилированные с "Аль-Каидой" организации: "Джебхат ан-Нусра" ("Фронт победы") (другие названия: "Джабхат ан-Нусра ли-Ахль аш-Шам" ("Фронт поддержки Великой Сирии"), "Джунд аш-Шам" ("Войско Великой Сирии") и "Исламский джихад - Джамаат моджахедов".

В изученной нами практике возникал вопрос о том, можно ли запрещать организацию, которая юридически не создана. По мнению высшей судебной инстанции РФ, такой запрет возможен. Так, в деле вышеупомянутого АБТО судом было установлено, что организация АБТО, "не являющаяся юридическим лицом, осуществляла свою деятельность на территориях двух субъектов Российской Федерации, а именно на территориях города Москвы и Московской области, и таким образом являлась в силу ст. 14 Федерального закона "Об общественных объединениях" межрегиональной". Однако в апелляционной жалобе представитель организации Асташин настаивал, что организация АБТО "не имеет статуса юридического лица, не значится в Едином государственном реестре юридических лиц, организационно-правовая форма этой организации в каких-либо учредительных документах отсутствует, в силу чего ее деятельность нельзя запретить".

Судебная коллегия Верховного Суда РФ, отклоняя эти доводы, констатировала, что "решение суда в полной мере согласуется с положениями Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях", из содержания статьи 3 которого весьма ясно и определенно следует, что создание гражданами по своему выбору общественного объединения само по себе не предполагает обязательной его регистрации и приобретения прав юридического лица, а несоблюдение Асташиным И.И. требований, предъявляемых Федеральным законом от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях", иными федеральными законами к созданию общественного объединения, при создании организации Синдикат "Автономная боевая террористическая организация (АБТО)" не изменяет ее юридическую природу как террористической организации".

Еще один вопрос заключался в том, можно ли привлекать к уголовной ответственности лицо, которое заявляет о том, что не знало о решении суда о признании организации террористической? Очевидно, ответ на данный вопрос зависит от конкретных обстоятельств дела. Например, Верховным Судом РФ признана террористической организацией международная религиозная политическая партия "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами". В 2004 г. за незаконную организацию деятельности данной террористической организации на территории Тюменской области к уголовной ответственности был привлечен Сайбаталов. В жалобе, поданной в Европейский суд по правам человека, Сайбаталов, однако, утверждал, что он был осужден на основании правовых норм, которые "не были доступными и предсказуемыми".

14 марта 2013 г. Европейский суд по правам человека вынес Постановление по делу "Касымахунов и Сайбаталов против России", которое вступило в силу 14 июня 2013 г. Европейский суд пришел к выводу о том, что со стороны РФ по делу имело место нарушение ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), "поскольку при отсутствии официального опубликования решения Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 г. о признании "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" террористической организацией Сайбаталов не мог предвидеть, что за свою принадлежность к этой организации он будет привлечен к уголовной ответственности".

Европейский суд здесь исходил из того, что решение Верховного Суда РФ о признании "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" террористической организацией и запрещении ее деятельности на территории Российской Федерации было вынесено 14 февраля 2003 г. на основании ст. 25 Федерального закона от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом", когда данный Федеральный закон "не предусматривал необходимость опубликования решения суда, вступившего в законную силу, в официальных периодических изданиях" (такая необходимость возникла лишь с принятием 6 марта 2006 г. Федерального закона N 35-ФЗ "О противодействии терроризму". - С.К.).

С такой трактовкой событий, однако, не согласился Верховный Суд РФ. По его мнению, из материалов уголовного дела следует, что "Сайбаталову было известно о решении Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 г., поскольку эта информация была широко освещена в средствах массовой информации". Именно этим согласно позиции Верховного Суда РФ "была обусловлена скрытность и глубокая конспирация деятельности членов этой организации, использование ими специальных сигналов оповещения". При таких обстоятельствах, констатировал Верховный Суд РФ, "утверждать, что Сайбаталов не мог предвидеть того, что за свою принадлежность к организации "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" он будет привлечен к уголовной ответственности... и, следовательно, о неправосудности постановленного судом приговора, оснований не имеется".

Важно отметить, что Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2016 г. (которым изменено Постановление от 9 февраля 2012 г. N 1 "О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности") обращает теперь внимание судов на строгое соблюдение положений ст. 24 Федерального закона "О противодействии терроризму". С учетом этого Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 205.5 УК РФ, "если они совершены после официального опубликования сведений о признании соответствующей организации террористической и запрете ее деятельности на территории Российской Федерации по решению суда".

Споры в практике вызывал и вопрос о том, требуется ли для признания организации террористическим сообществом предварительное судебное решение о ликвидации организации в связи с осуществлением террористической деятельности. В уже упомянутом Постановлении от 3 ноября 2016 г. Пленум Верховного Суда РФ дал на него отрицательный ответ.

Пристатейный библиографический список

Кочои С.М. Антитеррористическое законодательство и практика его применения: уголовно-правовая характеристика: Учебное пособие. М.: Проспект, 2017.

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА: СОСТОЯНИЕ, ДИНАМИКА И ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

О.М. ЕПХИЕВ, З.Г. БРЦИЕВА, А.В. МОИСЕЕВ

Епхиев Олег Муратович, профессор Академии военных наук, полковник, кандидат социологических наук.

Брциева Залина Георгиевна, главный эксперт-специалист организационно-планового отдела управления организационной и плановой работы Главного управления по обеспечению охраны общественного порядка и координации взаимодействия с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации МВД России, полковник полиции, кандидат юридических наук.

Моисеев Александр Владимирович, старший преподаватель кафедры рекламы, теории и практики связей с общественностью Института экономики и культуры, кандидат политических наук.

Статья о терроризме, преступлениях террористического характера, особенностях преступности террористического характера уголовно-правовой основы терроризма в современной России, о ее состоянии, динамике.

Актуальность исследования, представленная авторами, обусловлена тем, что терроризм в современной России в последнее десятилетие превратился в одну из наиболее сложных социально-политических проблем и представляет реальную угрозу безопасности общества и государства.

Как негативное социально-политическое явление, терроризм становится серьезным дестабилизирующим фактором, оказывающим деструктивное воздействие практически на все сферы жизнедеятельности общества. Очевидна степень влияния существующих террористических организаций в мире, которая возрастает из года в год.

Ряд государств и даже целые регионы мира превратились в театры активной террористической деятельности, трансформируясь из малых локальных в полномасштабные вооруженные конфликты. Примеры тому - затянувшийся полномасштабный вооруженный конфликт в Сирии, локальные вооруженные конфликты в Израиле и Палестине, активизация террористических ячеек в странах ЕС (Франции, Германии, Англии и др.) и России.

В ходе VI Московской конференции по международной безопасности директор ФСБ России Александр Бортников подтвердил серьезность угрозы безопасности - в мире создана новая глобальная террористическая сеть, меняется тактика терроризма.

По различным оценкам экспертов, в различных странах мира насчитывается более 100 крупных террористических организаций. Если брать во внимание мелкие террористические организации, то в мире, по мнению ряда экспертов, насчитывается до пяти тысяч террористических группировок различного характера и направленности. Ряд исследователей проводят анализ современного религиозного терроризма, морского терроризма, кибертерроризма как основного инструмента информационных технологий, использующих различные механизмы и приемы воздействия на массовое сознание (вербовка молодежи в ряды террористических организаций, подтверждение идеологическими, политическими, религиозными мотивами политику террора).

Госдепартаментом США регулярно выявляется и составляется список иностранных террористических организаций. К примеру, в опубликованном в октябре 2005 г. списке значились 42 организации. В Великобритании Актом о терроризме в список запрещенных организаций в октябре 2005 г. было включено 40 международных и 14 ирландских организаций. В странах Африки действуют более 10 террористических организаций.

В едином федеральном списке организаций, в т.ч. иностранных и международных, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими, по состоянию на 2016 г. числятся 26 организаций. Список этих организаций публикуется в официальных периодических изданиях в порядке, определенном Правительством Российской Федерации.

Терроризм в современных условиях вполне может использоваться и используется как инструмент искусственного создания конфликтов между государствами. Пример тому - порождение глубокого политического кризиса в отношениях между Россией и Турцией после сбитого российского бомбардировщика Су-24 турецкими ВВС в ноябре 2015 г. Этот конфликт вполне имел шансы перерасти в глубокий политический, а может быть, и военный. Эксперты склонны полагать, что за этим событием стоит третья сила, которая явно была заинтересована в разжигании конфликта между двумя государствами с целью отвлечения сил и средств от активного процесса ликвидации террористических группировок, действующих в Сирии.

Деятельность международных террористических организаций и их ячеек в России направлена прежде всего на усиление социальной напряженности в обществе в условиях осложнения международных политических взаимоотношений со странами ЕС и США.

Авторы склонны утверждать, что тенденция к росту числа преступлений террористического характера в современной России есть следствие активизации деятельности международных террористических организаций, действия которых направлены на социально-политическую дестабилизацию в обществе. Террористическая деятельность сегодня поражает своими масштабами, что отражается не только в неуклонном росте числа терактов, но и в изменении ее характера, использовании новых форм и методов вовлечения в преступную террористическую сферу.

По состоянию на 2011 г. Российская Федерация входила в десятку стран с высоким индексом терроризма, он составлял 7,07. Расчетная часть выполнена на основе информации из глобальной базы данных терроризма Национального консорциума по изучению терроризма при Университете штата Мэриленд США - крупнейшей в мире статистической базы о террористической деятельности, содержащей информацию о более чем 100 тыс. случаев террористических атак за последние десять лет. Анализировались данные о 158 государствах за период с 2002 по 2011 г.

В настоящем исследовании авторы поставили своей целью проанализировать преступления террористического характера в современной России. Достижение заявленной цели осуществлялось решением следующих исследовательских задач: исследовать состояние, структуру, динамику преступлений террористической направленности за 2009 - 2016 гг.

Методологическая база исследования включает использование основных общенаучных методов познания. Эмпирической базой исследования являются официальные статистические данные о преступлениях террористической направленности, материалы средств массовой информации о преступлениях террористической направленности, научные публикации, посвященные исследованию феномена преступлений террористической направленности, нормативно-правовая литература.

Закономерный процесс распространения терроризма как сложного и специфического социально-политического феномена объективно способствовало зарождению достаточно молодой науки о терроризме, изучающей его сущность, тенденции, формы, цели и причины, механизмы эскалации терроризма и его отдельных проявлений, которые называются террологией.

В силу достаточно огромного количества исследований, посвященных проблеме терроризма, преступлениям террористического характера, ученые пришли к выводу о необходимости институализации террологии. Террология определяет шесть основных типов современного терроризма: националистический терроризм, терроризм с поддержкой государства, терроризм левых экстремистов, терроризм правых экстремистов, терроризм анархистов, религиозный терроризм.

Как и многие исследователи терроризма, авторы склонны к утверждению, что категория "преступления террористического характера" на сегодняшний день недостаточно разработана, не имеет четкого юридического определения и недостаточно прописана в российском законодательстве. Однако в Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации 5 октября 2009 г., и ряде нормативно-правовых документов, относящихся к сфере противодействия терроризму, само понятие используется достаточно активно.

По мере усиления угрозы безопасности обществу и государствам, осознания реальной опасности терроризма как негативного социально-политического явления международное сообщество пришло к пониманию необходимости формирования эффективного механизма противодействия и выработки достаточных и необходимых мер по его предупреждению. В этой связи был принят ряд важных международных документов, к которым относятся: Конвенция ООН "Международная конвенция о борьбе с захватом заложников" (принята Резолюцией 34/146 Генеральной Ассамблеи ООН от 17.12.1979), Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (принята Резолюцией 52/164 Генеральной Ассамблеи от 15.12.1997), Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (принята Резолюцией 54/109 Генеральной Ассамблеи ООН от 09.12.1999), Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (участники - Республика Казахстан, КНР, Кыргызская Республика, Российская Федерация, Республика Таджикистан и Республика Узбекистан, ратифицирована Федеральным законом от 10.01.2003 N 3-ФЗ), Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма (заключена государствами - членами СЕ и другими государствами 16 мая 2005 г. в Варшаве. Российская Федерация ратифицировала Федеральным законом от 20 апреля 2006 г. N 56-ФЗ) и др. В них указывается, что терроризм ни при каких обстоятельствах и никакими политическими, религиозными, этническими или иными основаниями не может быть оправдан, а лица, виновные в совершении преступлений террористического характера, должны нести ответственность перед обществом, законом.

В Российской Федерации правовую основу противодействия терроризму составляют Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", Федеральный закон от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ "О противодействии терроризму" и другие нормативные правовые акты, в т.ч. ведомственные, регулирующие правоотношения в сфере противодействия терроризму.

В интересах уголовно-правового обеспечения противодействия терроризму и выполнения международных обязательств в Уголовном кодексе Российской Федерации закреплены шесть составов преступлений, в которых содержатся признаки преступлений террористического характера: ст. 205 "Террористический акт", ст. 205.1 "Содействие террористической деятельности", ст. 205.2 "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма", ст. 205.3 "Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности", ст. 205.4 "Организация террористического сообщества и участие в нем", ст. 205.5 "Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации".

По родовидовому соотношению очевидно, что понятие "терроризм" по своему содержанию шире понятия "преступления террористического характера". Ведь терроризм является достаточно сложным, многоаспектным негативным социально-политическим явлением, в то время как понятие "преступление террористического характера" отражает лишь совокупность преступлений, содержащих явные признаки терроризма.

Преступления террористического характера авторы рассматривают как специфическую составную часть в общей структуре преступности в России, которая имеет свои особенности.

В современной России самые громкие террористические акты связаны с событиями на Северном Кавказе и активной деятельностью бандформирований в северо-кавказском регионе.

В ходе анализа, проведенного авторами, выявлено, что в период с 1992 по 2016 г. в России было совершено более 190 преступлений террористического характера, жертвами которых стали более 15 тыс. наших сограждан, из них около 6 тыс. удерживались в качестве заложников. Погибло более 2,5 тыс. человек, в т.ч. более 300 детей, более 6 тыс. получили ранения различной степени тяжести. За указанный период имело место около 20 случаев захвата заложников, более 10 эпизодов посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля.

На рисунке 1 приведены официальные данные Генпрокуратуры России о количестве зарегистрированных преступлений террористического характера в период с 2009 по 2016 г.

Р исунок 1. Динамика преступлений террористического характера в Российской Федерации в период с 2009 по 2016 г.

Тенденция к росту количества преступлений террористического характера в современной России очевидна. Это обстоятельство требует более глубокого исследования в интересах выявления сущности, определения факторов и особенностей проявления терроризма в современной России в интересах выработки эффективных механизмов противодействия терроризму.

Реальное состояние преступности террористического характера характеризуется числом фактически совершенных (зарегистрированных, в т.ч. нераскрытых) преступлений по статистическим данным, а также числом выявленных лиц, совершивших преступления.

Состояние преступности террористического характера отражается не только в абсолютных, но и в относительных показателях, что позволяет определить удельный вес преступлений за конкретный период времени по видам и территории. Эта характеристика представляет собой отношение числа зарегистрированных преступлений террористического характера к общему количеству зарегистрированных преступлений в России.

Удельный вес преступлений террористического характера в Российской Федерации позволяет оценить уровень террористической преступности в стране и в субъекте Российской Федерации. Следует отметить также закономерное явление, что в общем объеме всех зарегистрированных преступлений в России удельный вес зарегистрированных преступлений террористического характера год от года увеличивается.

В таблице 1 представлены данные за 2009 - 2016 гг.

Таблица 1 Удельный вес преступлений террористического характера в общей структуре преступлений, зарегистрированных в Российской Федерации в период с 2009 по 2016 г.

	Всего зарегистрировано преступлений в РФ	Зарегистрировано преступлений террористического характера	Рост к предыдущему году (в %)	Удельный вес преступлений террористического характера в структуре преступлений (в %)
2009	2 994 820	654	-	0,021
2010	2 628 799	581	11,2	0,022
2011	2 404 807	622	7,1	0,025
2012	2 302 168	637	2,4	0,027
2013	2 206 249	661	3,8	0,029
2014	2 166 399	1 127	70,5	0,052
2015	2 352 098	1 531	35,8	0,065
2016	1 978 987	2 214	44,6	0,11

Представленные в табл. 1 данные с очевидностью отражают резкий рост числа преступлений террористического характера в России в период с 2014 г.

По официальной статистике Генеральной прокуратуры Российской Федерации, за весь 2016 г. в России было зарегистрировано 2 214 преступлений террористического характера (рост к предыдущему году составил 44,6%). Удельный вес преступлений террористического характера в общей структуре преступлений, зарегистрированных в Российской Федерации в 2016 г., составил 0,11%.

Анализ статистики преступлений террористического характера по Федеральным округам с 2009 по 2016 г. со всей очевидностью демонстрирует масштаб и степень опасности терроризма для России.

Крайне критическая ситуация складывается в СКФО, где за период с 2009 по 2016 г. совершенно 6 340 преступлений террористического характера, что по своему удельному весу составляет 80,09% от общего количества преступлений данной категории за указанный период по округу.

В силу особой остроты проблемы терроризма в СКФО авторы провели анализ преступлений террористического характера по регионам. Наибольшее количество преступлений террористического характера зарегистрировано в Республике Дагестан, что характеризует достаточно высокий уровень террористической преступности в данном регионе.

Удельный вес преступлений террористического характера, зарегистрированных по Республике Дагестан, в общем объеме преступлений террористического характера, зарегистрированных в СКФО в 2016 г., составил 61,4%.

Анализ структуры преступлений террористического характера позволяет выявить сущность явления. На рисунке 2 авторы провели анализ структуры преступлений террористического характера за 2015 - 2016 гг. и январь - март 2017 г.

Рисунок 2. Структура преступлений террористического характера в Российской Федерации за 2015 по 2016 г. и январь - март 2017 г.

Таблица 2

Количество зарегистрированных преступлений террористического

характера по федеральным округам с 2010 по 2016 г.

Федер. округа	Количество преступлений террористического характера за отчетный период (по годам)								Общее кол-во / удельный вес (в %)	Ранг
	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
СКФО	533	464	576	565	579	883	1 168	1 572	6 340 / 80,09	1
ПФО	20	33	4	12	21	97	116	193	496 / 6,26	2
ЦФО	25	24	14	17	16	49	70	140	355 / 4,48	3
ЮФО	11	9	7	9	9	28	57	106	236 / 2,98	4
УФО	12	13	4	3	2	20	45	68	167 / 2,1	5
СФО	10	12	5	5	10	16	39	49	146 / 1,84	6
СЗФО	6	5	2	5	8	8	17	49	100 / 1,26	7
ДФО	8	10	1	2	0	11	13	31	76 / 0,96	8

Таблица 3 Количество зарегистрированных преступлений террористического характера в Северо-Кавказском ФО за период с 2013 по 2016 г.

Субъект Федерации	Всего зарегистрировано преступлений				Зарегистрировано преступлений террористического характера
	2013	2014	2015	2016	2013	2014	2015	2016
Республика Дагестан	14 003	13 817	15 130	15 810	365	472	679	966
Республика Ингушетия	1 749	1 623	1 728	1 790	34	64	54	105
Кабардино-Балкарская Республика	8 668	7 881	8 647	7 671	93	157	110	139
Карачаево-Черкесская Республика	3 605	3 421	4 052	3 519	16	41	69	90
Республика Северная Осетия - Алания	6 042	5 977	6 728	7 036	1	7	10	35
Ставропольский край	33 839	33 476	36 259	34 336	4	21	38	50
Чеченская Республика	3 636	3 500	3 425	3 723	66	121	208	187
Всего	71 542	69 695	75 969	73 885	579	883	1 168	1 572

Таблица 4 Удельный вес преступлений террористического характера в общей структуре преступлений, зарегистрированных в субъектах СКФО за период с 2013 по 2016 г.

Субъект Федерации	Зарегистрировано преступлений в СКФО за период с 2013 по 2016 г.			Ранжирование по удельному весу
	Всего	террористического характера	Удельный вес
Республика Дагестан	58 760	2 482	4,2	1
Республика Ингушетия	6 990	257	3,6	3
Кабардино-Балкарская Республика	32 867	499	1,5	4
Карачаево-Черкесская Республика	14 597	216	1,4	5
Республика Северная Осетия - Алания	25 783	53	0,2	6
Ставропольский край	137 910	113	0,08	7
Чеченская Республика	14 284	582	4,07	2

Анализ показывает, что наибольшее количество преступлений - 52,1% - относится к организации незаконного вооруженного формирования или участию в нем (ст. 208 УК РФ), 19,3% - к организации деятельности террористической организации и участию в деятельности такой организации (ст. 205.5 УК РФ), 9,6% - к содействию террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ), 8,92% - к публичным призывам к осуществлению террористической деятельности или публичному оправданию терроризма (ст. 205.2 УК РФ), 6,35% - к прохождению обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3 УК РФ).