Советские республики можно подразделить на 3 группы:

- Советские республики, в которых высший орган власти -- Съезд Советов. В промежутках, между съездами действуют Центральный исполнительный комитет (по сути -- Верховный Совет) и Совет народных комиссаров, который формируется ЦИКом. Депутаты Центрального исполнительного комитета избираются из числа делегатов Съезда Советов. Народные комиссары назначаются из числа депутатов ЦИКа. Таким образом, система Советов формировалась путём многостепенных выборов. Примеры таких республик: СССР (до 1936 года), БНСР и т. д.

- Советские республики, в которых высший орган власти -- Верховный Совет. Он и Советы всех уровней избираются напрямую народом. Совет Народных Комиссаров/Совет Министров формируется Верховным Советом. Народные комиссары/министры назначаются из числа депутатов Верховного Совета. Примеры таких советских республик: СССР (1936--1989) и Тувинская Народная Республика.

- Советские республики, в которых единственным высшим органом власти являлись Советы. Главой государства является его председатель (или председатель его президиума), а правительством -- исполнительный комитет. Такое устройство обусловлено малым территориальным размером. Примеры таких советских республик: Республика Найссаара, Тарнобжегская республика, Лабинская республика, Советский Лимерик и др. Советская республика. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Советская_республика.

Таким образом, Советская республика как новая разновидность республиканской формы правления показала в 20 веке свои достоинства и недостатки. В результате краха социалистического лагеря наблюдался отказ от советской формы правления в пользу классических форм республиканской власти. Но в настоящее время также существуют социалистические государства, в которых государственной идеологией признаётся марксизм-ленинизм в интерпретациях основателей и крупнейших деятелей коммунистических партий этих государств. Самым известным из ныне существующих социалистических государств является Китайская Народная Республика, но это народная республика, как и бывшие социалистические государства Восточной Европы.

Диалектический подход к праву у Гегеля

Проблемы философии права занимают большое место в творчестве Гегеля. Уже в работе "О научных способах исследования естественного права, его месте в практической философии и его отношении к науке о позитивном праве" (1802-1803) Гегель различает три научных способа трактовки естественного права: эмпирический (концепции Гоббса, Руссо и других мыслителей до Канта); формальный (подход Канта, Фихте и их последователей) и абсолютный (свой подход). Плотников Н. Дух и буква. К истории изданий Гегеля. - Путь, 1995, № 7

Эмпирический подход к естественному праву, по оценке Гегеля, соответствует лишь начальным требованиям науки, отличающим ее от простого повествования и перечисления признаков предмета. Но эмпиризму недостает прежде всего критерия для различения необходимого и случайного в хаосе естественного состояния. Отсюда и характерная для эмпирического подхода непоследовательность и противоречивость суждений и определений, при помощи которых те или иные абстракции и единичные свойства, лишенные сущности, возводятся в ранг абсолютности.

В учениях Канта и Фихте о естественном праве, в отличие от эмпирического подхода, представлена формальная идея тождества идеального и реального, выражена чистая абстракция, абстракция понятия и формы, безразличных к определенному содержанию. Гегель при этом считает, что нет ничего, что с помощью кантовского категорического императива не могло бы быть представлено в виде морального закона. Правда, он отдает должное учениям Канта и Фихте о внутреннем единстве воли и сознания. Этот аспект их учения, "соответственно которому сущность права и долга и сущность мыслящего и волящего субъекта есть одно, составляет - как и высшая абстракция бесконечности вообще - величие философии Канта и Фихте". Однако их учения, кроме формализма, по мнению Гегеля, страдают также и индивидуалистической трактовкой проблемы воли: у Канта и Фихте единство воли, будучи результатом соединения субъективных воль, не внутренне присуще всеобщей воле, а достижимо лишь внешним и насильственным способом, поскольку отдельные воли противостоят всеобщей воле, а свобода индивидов - всеобщей свободе. Воззрениям Канта и Фихте Гегель противопоставляет свой подход - идею абсолютной нравственности, которая характеризуется им как тотальная целостность нравственной жизни, как всеобщее и дух народа. Метод, по словам Гегеля, "есть движение самой сути дела", сознание "внутреннего самодвижения содержания". Он у Гегеля носит диалектический характер, являясь наиболее общим выражением противоречивого развития мира. Диалектический метод, его принципы и категории разработаны главным образом в первой части его системы. Система - это избранный философом порядок изложения материала, связь логических категорий, общее построение всего философского здания. В отличие от метода, который определяется главным образом объективным содержанием мира, система во многом несет черты авторского произвола. Главным принципом структурного построения выступает триада, в чем мы могли убедиться. В ней есть рациональный смысл (выражение диалектического закона отрицания отрицания). Однако Гегель формализует этот принцип и нередко использует как шаблон, которому вынужден подчиняться конкретный материал. Поэтому многие переходы категорий носят произвольный, искусственный характер. Например, последняя триада в системе: искусство - религия - философия. Обосновать логическую связь между ними, показать, что философия есть синтез, единство искусства и религии - эта задача осталась неразрешенной. Гегель просто декларирует, но не обосновывает эту конструкцию.

Фейербах, Герцен, Энгельс и другие мыслители обратили внимание на противоречие между методом и системой в философии Гегеля. Сам дух диалектического метода противоречит формализованной консервативной системе. Это противоречие нельзя отнести к числу диалектических, это противоречие доктрины, которое запрещается как формальной, так и диалектической логикой. У Гегеля получается парадоксальная картина: диалектика с ее борьбой противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращены в прошлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем: ведь "абсолютная цель" прогресса достигнута. Диалектический метод не может для Гегеля служить орудием критического осмысления и преобразования действительности. Чтобы он стал таковым, надо отбросить консервативную систему гегелевской философии.

В рамках гегелевской системы философии философия права представляет собой философию объективного духа. Тремя основными ступенями диалектически развивающегося духа, по Гегелю, являются: субъективный дух (антропология, феноменология, психология), объективный дух (право, мораль, нравственность) и абсолютный дух (искусство, религия, философия).

Основная задача философии права - научное познание государства и права, а не указание на то, какими они должны быть. "Наше произведение, - отмечает Гегель, - поскольку в нем содержится наука о государстве и праве, будет поэтому попыткой постичь и изобразить государство как нечто разумное внутри себя.В качестве философского сочинения оно должно быть дальше всего от того, чтобы конструировать государство, каким оно должно быть.Подчеркивая своеобразие своего философского подхода к праву, он писал: "Наука о праве есть часть философии Там же. Она должна поэтому развить идею, представляющую собою разум предмета, из понятия или, что то же самое, наблюдать собственное имманентное развитие самого предмета".

Право, по Гегелю, состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли, диалектика которой совпадает с философским конструированием системы права как царства реализованной свободы. Свобода, по Гегелю, составляет субстанцию и основное определение воли. Речь при этом идет о развитой, разумной воле, которая свободна. Дело обстоит таким образом, так как мышление и воля в гегелевской философии отличаются друг от друга не как две различные способности, а лишь как два способа - теоретический и практический - одной и той же способности мышления.

Понятие "право" употребляется в гегелевской философии права в следующих основных значениях: I) право как свобода ("идея права"), II) право как определенная ступень и форма свободы ("особое право"), III) право как закон ("позитивное право").

I. На ступени объективного духа, где все развитие определяется идеей свободы, "свобода" и "право" выражают единый смысл; в этом отношении гегелевская философия права могла бы называться философией свободы. Отношения "свободы" и "права" опосредуются через диалектику свободной воли.

II. Система права как царство осуществленной свободы представляет собой иерархию "особых прав" (от абстрактных его форм до конкретных). Каждая ступень самоуглубления идеи свободы (и, следовательно, конкретизации понятия права) есть определенное наличное бытие свободы (свободной воли), а значит, и "особое право". Подобная характеристика относится к абстрактному праву, морали, семье, обществу и государству. Эти "особые права" даны исторически и хронологически одновременно (в рамках одной формации объективного духа); они ограничены, соподчинены и могут вступать во взаимные коллизии. Последующее "особое право", диалектически "снимающее" предыдущее (более абстрактное) "особое право", представляет собой его основание и истину. Более конкретное "особое право" первичнее абстрактного.

На вершине иерархии "особых прав" стоит право государства (государство как правовое образование, как наиболее конкретное право). Поскольку в реальной действительности "особые права" всех ступеней (личности, ее совести, преступника, семьи, общества, государства) даны одновременно и, следовательно, в актуальной или потенциальной коллизии, постольку, по гегелевской схеме, окончательно истинно лишь право вышестоящей ступени.

III. Право как, закон (позитивное право) является одним из "особых прав". Гегель пишет: "То, что есть право в себе, положенов своем объективном наличном бытии, т. е. определено для сознания мыслью, и определено как то, что есть право и считается правом, что известно как закон, право есть вообще, благодаря этому определению, положительное право". Превращение права в себе в закон путем законодательствования придает праву форму всеобщности и подлинной определенности. Предметом законодательства могут быть лишь внешние стороны человеческих отношений, но не их внутренняя сфера.

Различая право и закон, Гегель в то же время стремится в своей конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение расценивает он "превращение отличия естественного или философского права от положительного в противоположность и противоречие между ними".

Гегель признает, что содержание права может быть искажено в процессе законодательства; не все, данное в форме закона, есть право, поскольку лишь закономерное в положительном праве законно и правомерно. Но в гегелевской философии права речь идет не о противостоянии права и закона, а лишь о различных определениях одного и того же понятия права на разных ступенях его конкретизации. "То обстоятельство, что насилие и тирания могут быть элементом положительного права, - подчеркивает Гегель, - является для последнего чем-то случайным и не касается его природы". По природе же положительное право как ступень самого понятия права - разумно. Закон - это конкретная форма выражения права.

В гегелевском учении тремя главными формообразованиями свободной воли и соответственно тремя основными ступенями развития понятия права являются: абстрактное право, мораль и нравственность.

Учение об абстрактном праве включает проблематику собственности, договора и неправды; учение о морали - умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравственности - семью, гражданское общество и государство.

Абстрактное право представляет собой первую ступень в движении понятия права от абстрактного к конкретному. Это - право абстрактно свободной личности. Абстрактное право имеет тот смысл, что вообще в основе права лежит свобода отдельного человека (лица, личности). Личность, по Гегелю, подразумевает вообще правоспособность. Абстрактное право представляет собой абстракцию и голую возможность всех последующих, более конкретных определений права и свободы. На этой стадии положительный закон еще не обнаружил себя, его эквивалентом является формальная правовая заповедь: "Будь лицом и уважай других в качестве лиц":

Свою реализацию свобода личности прежде всего находит, по Гегелю, в праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в их одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения собственностью.

С этих позиций он критикует как проект идеального государства Платона, так и различного рода иные требования фактического равенства. Свое понимание свободы и права Гегель направляет также против рабства и крепостничества. Отчуждение личной свободы, правоспособности, моральности, религиозности несправедливо и подлежит преодолению. "В природе вещей, - признает Гегель, - заключается абсолютное право раба добывать себе свободу".

Необходимым моментом в осуществлении разума является, по Гегелю, договор, в котором друг другу противостоят самостоятельные лица- владельцы частной собственности. Предметом договора может быть лишь некоторая единичная отвергает взгляд Канта на брак как на договор, а также различные версии договорной теории внешняя вещь, которая только и может быть произвольно отчуждена ее собственником. Поэтому Гегель государства. Договор исходит из произвола отдельных лиц. Всеобщее же, представленное в нравственности и государстве, не есть результат произвола объединенных в государство лиц. "Примешивание этого договорного отношения, так же как и отношений частной собственности вообще, к государственному отношению привело к величайшей путанице в государственном праве и к величайшим смутам в действительной жизни.

Следующим моментом учения об абстрактном праве являются гегелевские суждения о неправде (простодушная неправда, обман, принуждение и преступление).

Преступление - это сознательное нарушение права как права, и наказание поэтому является, по Гегелю, не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии - поступке свободной личности.

Снятие преступления через наказание приводит, по гегелевской схеме конкретизации понятия права, к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права становится субъектом свободной воли, впервые приобретают значение мотивы и цели поступков субъекта. Требование субъективной свободы состоит в том, чтобы о человеке судили по его самоопределению. Лишь в поступке субъективная воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона; сама же по себе моральная воля ненаказуема.

Абстрактное право и мораль являются двумя односторонними моментами, которые приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства.

Объективный дух - это, по Гегелю, та ступень развития духа (и всемирной истории), когда свобода впервые приобретает форму реальности, т. е. наличного бытия в виде государственно-правовых формообразований. Дух выходит из формы своей субъективности, познает и объективирует внешнюю реальность своей свободы: объективность духа входит в свои права.

В философии права Гегель как раз и освещает формы обнаружения объективно свободного духа в виде осуществления понятия права в действительности. Так как реализация понятия в действительности, по Гегелю, есть идея, предметом философии права оказывается идея права - единство понятия права и его осуществления, наличного бытия. Идея права, которая и есть свобода, развертывается в гегелевском учении в мир государства и права, и сфера объективного духа предстает как идеальная правовая действительность.

Господство разума в истории, согласно Гегелю, означает, что свобода представляет собой определяющее начало и конечную цель всего хода развития духа. Всемирная история - прогресс в сознании свободы, прогресс как в смысле познания объективной истины, так и объективации достигнутых ступеней свободы в правовых и государственных формах наличного бытия.

Человеческая свобода - результат длительной работы духа. Духовная работа всемирной истории в ее движении с Востока на Запад состоит, по Гегелю, в дисциплинировании естественной (неразумной и несвободной) воли, в возвышении ее до подлинно свободной воли - одновременно свободы целого и составляющих его членов, индивидов. На Востоке свободен лишь один (деспот), в греческом и римском мире свободны некоторые (сохраняется рабство остальных), в германском мире (под которым Гегель имеет в виду ряд стран Западной Европы) все свободны. В соответствии с этим тремя основными формами государства являются: восточная деспотия, античное государство в виде демократии или аристократии, современная представительная система - конституционная монархия.

Идея свободы, по Гегелю, достигает своей полной реализации лишь в конституционно оформленных и развитых государствах современности. Эти государства представляют нечто разумное внутри себя; они действительны, а не только существуют.

Отношения права и свободы опосредуются в гегелевской философии объективного духа через свободную волю, которая представляет свободу во всех перипетиях диалектики идеи права. Разум, на котором покоится государство, осуществляет себя как волю - через диалектику свободной воли.

Свобода составляет субстанцию и основное определение воли: свободное и есть воля. Свобода действительна как воля, как субъект. Дело обстоит таким образом, поскольку для Гегеля мышление и воля отличаются друг от друга не как две различные способности, а лишь как два аспекта - теоретический и практический - одной и той же способности мышления.

Тремя основными формами конкретизации понятия свободы и права являются: абстрактное право, мораль, нравственность. В сфере абстрактного права воля непосредственна и абстрактна. В сфере морали выступает право субъективной воли в отношении ко всеобщему - к праву мира. В сфере нравственности достигается синтез этих двух предшествующих абстрактных моментов.

Абстрактное право представляет собой первую ступень в движении понятия права от абстрактного к конкретному, в диалектике свободной воли. Понятие права пока еще абстрактно. Человек здесь выступает в качестве совершенно абстрактного и свободного "я". Такая единичная воля есть лицо, личность. Личность, подчеркивает Гегель, "содержит вообще правоспособность". "Отсюда веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц".

Абстрактное право выступает лишь как абстрактная и голая возможность всех последующих, более конкретных, определений права и свободы.

Свою реализацию свобода абстрактной личности находит, по Гегелю, в праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения собственностью. Требование же имущественного равенства расценивается им как неразумная точка зрения, пустая и поверхностная рассудочность.

Как необходимый момент в осуществлении разума Гегель трактует договор. Предметом договора может быть лишь некоторая единичная внешняя вещь, которая только и может быть произвольно отчуждена собственником. Поэтому Гегель отвергает договорную теорию государства. "Привнесение договорного отношения, так же как и отношений частной собственности вообще, в государственное отношение, - пишет он, - привело к величайшей путанице в государственном праве и действительности".

К сфере абстрактного права Гегель относит и формы неправды (простодушную неправду, обман, принуждение и преступление).

Преступление - это сознательное нарушение права как права, и наказание поэтому является, по Гегелю, не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии - поступке свободной личности.

По логике гегелевской трактовки, снятие преступления через наказание приводит к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права становится моральным субъектом, впервые приобретают значение мотивы и цели поступков субъекта. Требование субъективной свободы состоит в том, чтобы о человеке судили по его самоопределению. Лишь в поступке субъективная воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона; сама же по себе моральная воля ненаказуема.

Абстрактное право и мораль являются двумя односторонними моментами, которые приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства.

Сходство и различие диалектики К. Маркса и Г. Гегеля. «Диалектика - учение о наиболее общих закономерностях возникновения, функционирования и развития явлений природы, общества и мышления. Важно отметить, что диалектика - как материалистическая, так и идеалистическая, - есть методологический базис системного подхода, это философия современного системного подхода».

«В современной науке невозможно обойтись без диалектических обобщений опытных данных, результаты которых - суть понятия, умение оперировать которыми - большое искусство. «Традиционно диалектика в ее наиболее общем виде определяется как учение, рассматривающее все сферы реальности в движении, развитии, а предметы, явления реальности -- как взаимосвязанные между собой. Диалектический взгляд на мир, таким образом, позволяет представить этот мир в качестве постоянно меняющегося; фрагменты его находятся в состоянии беспрерывного становления, взаимодействия, возникновения и исчезновения».

В истории философии сложились три основные формы диалектики:

* античная, которая была наивной и стихийной, поскольку опиралась на житейский опыт и отдельные наблюдения (Гераклит, Платон, Аристотель, Зенон и др.);

* немецкая классическая, которая была разработана Кантом, Фихте, Шеллингом и особенно глубоко Гегелем;

* материалистическая, основы, которой были заложены К. Марксом и Ф. Энгельсом,

Особое внимание следует уделить таким периодам формирования диалектики, как диалектика Гегеля и диалектика марксизма, т. к. именно между ними заключается самый важный переломный момент развития диалектики. Дело в том, что одна из них является идеалистической, а вторая - материалистической диалектикой. В чем сходство и в чем различие между диалектикой Г. Гегеля и К. Маркса? На этот вопрос я постараюсь ответить в данной работе.

1. Диалектический метод Гегеля. Диалектическая философия Гегеля - первый этап развития диалектической философии. «Диалектика Гегеля выступает основополагающим пунктом философской методологии. Природа субъекта и объекта в познании является главной в гегелевской "Феноменологии духа", где персональный, олицетворенный дух предстает в форме общественного сознания, воплощение которого в научном виде может быть достигнуто путём его опредмечивания и снятии в объекте самого духа. Гегель рассматривает соотношения духа и созданного им исторического мира как разные стадии развития одного начала - субъекта познания. Благодаря этому субъект выступает как объективный дух, формой которого является активно развивающаяся историческая культура, т.е. рассматривая трансцендентальный субъект исторически, в гегелевской философии по существу рассматривалась история человечества в целом. В основе гегелевской методологии лежит диалектическое развитие духа, как субъекта через полагание им объекта и последующего снятие. В понятии объективного духа, формы которого предстают как искусство, религия, философия; и заключается главная идея - субъектом познания является не эмпирический индивид, а общество как носитель форм общественного сознания. Такая актуализация субъекта позволяет дать анализ всего разнообразия культурно-исторических форм как результата деятельности такого субъекта, выражающий свою неповторимость и своеобразие в предметах материальной и духовной культуры». Важнейшей характеристикой философии Гегеля является ее единство с ее диалектической составляющей, с диалектической философией Гегеля. «Наука логики», основополагающее произведение Гегеля, многообразие и глубина содержания которого требуют неослабного внимания и осмысления и в немалой мере заслоняют выдающееся значение других его сочинений, непосредственно не связанных с проблематикой диалектической логики. Это, прежде всего «Философия права» и «Философия истории», в которых Гегель, философ, предпочитающий спекулятивную метафизическую тематику (об этом он заявляет в одном из своих писем), выступает как политический мыслитель, создатель собственной политической философии.

Исследователи философии Гегеля обычно цитируют его афоризм: «Сова Минервы вылетает только в сумерки». Смысл этого образного выражения таков - философия выступает на историческую авансцену лишь тогда, когда существующий общественный строй клонится к упадку или даже сходит с арены истории. Тем самым напрашивается вывод: философия не участвует в исторической борьбе, она лишь подводит итоги совершающемуся (или уже совершившемуся) историческому процессу. Философия, предвосхищая новое, способствует его становлению и утверждению.

Познание совпало с бытием, в двуединстве могло быть изложено и было актуализировано.

«Гегелевская диалектика - есть логика преобразующего отношения человека к окружающему миру. Говоря о мышлении, необходимым условием которого выступает возможность мыслительного акта, необходимо рассматривать характер взаимодействия между природой субъекта познания и окружающей средой, где непосредственно существует основание для всеобщего круговорота».

«Рассматривая соотношения идеи и реальности, Гегель ставит проблему самой сути перехода от идеального (логического) к реальному, от абсолютной идеи к природе. Абсолютная идея должна «вырваться» из абсолютности, то есть сама выйти из себя и вступить в другие сферы. Природа оказывается лишь одной из этих сфер и соответственно этапом внутреннего развития идеи, её инобытием или её иным воплощением».

Таким образом, природа принципиально объясняется из идеи, которая изначально лежит в её основе. В основе диалектики как особой модели философского подхода к миру лежат выделенные Гегелем основные законы диалектики:

Закон количественных и качественных изменений. Этот закон определяет, что любой предмет или явление существует в определённых количественных пределах (граница меры). Как только эти пределы нарушаются предмет или явление переходит в новое качественное состояние. Дом, например, останется тем, чем он есть, вне зависимости от того будет ли он больше или меньше, также как и красное останется красным, будет ли оно светлее или темнее.

· Закон единства и борьбы противоположностей. Этот закон определяет, что в любом предмете, явлении, процессе, существуют противоположные стороны, противоречия. Например: «Северный полюс в магните не может быть без южного, а южный полюс соответственно не может быть без северного. Вообще противоположность имеет в качестве противостоящего себе не просто некое иное, но своё иное».

· Закон отрицания отрицания. В процессе развития, когда одна из противоположных сторон усиливается до границы меры и объект переходит в новое качественное состояние, это новое состояние отрицает прежнее, на новом уровне развития вновь возникают противоположности, одна из них усиливается, доходя до границы меры, вновь происходит переход к новому качественному состоянию, которое отрицает предыдущее. Тем самым происходит двойное диалектическое отрицание. Таким образом, развитие происходит по спирали. На каждом новом уровне сохраняются основы всех прежних уровней развития.

2. Диалектический метод Маркса. «Методология К. Маркса представляет собой комплексную систему методов. В основе методологии К. Маркса лежит им же разработанная материалистическая диалектика. Как известно, в основе идеализма лежит утверждение о первичности идеи, духа, сознания по отношению к бытию, материи; в основе материализма - соответственно, первичность материи, бытия по отношению к духу, идее, сознанию.

Материалистическая диалектика Маркса основана, в отличие от диалектики Гегеля, на аксиоме «общественное бытие определяет сознание», а не «сознание определяет бытие». В основе метода единства исторического и логического, используемого К. Марксом, с одной стороны, лежит диалектика Гегеля, с другой - материалистический тезис самого К. Маркса «общественное бытие определяет сознание»».

Диалектический метод К. Маркса в определениях диалектической философии есть рациональный логико-исторический материалистический метод, учитывающий лишь некоторые из основных диалектических принципов и операций, но по своему существу диалектическим не являющийся.

Диалектический метод К. Маркса - специализированное, рационально-материалистическое представление опорного метода гегелевской философии, но не учитывающее богатство сверхчувственности. Поэтому он вторичен по отношению к основным методам диалектической философии (в первую очередь, к методу философии Гегеля) и является достаточно узким, неприменимым ко многим процессам.

«К. Маркс также использует такие методы формальной логики, как индукцию и дедукцию, анализ и синтез, метод научной абстракции, а также сравнение, аналогию, гипотезу, доказательство и др. Приоритет диалектики позволяет усилить методы формальной логики, подчинить их диалектике».

Метод Маркса позволяет сконцентрировать значительные методологические ресурсы для решения конкретной научной или общественной проблемы материального образа, но он недостаточен для полного освещения многогранных объемных вопросов. К. Маркс дает концептуальное определение своего метода следующим образом: «Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является прямой его противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (создатель) действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней… У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно… В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели…».

Итак, если важнейшим, глобальным итогом диалектики Маркса является диалектика буржуазного общества (не капитализма в целом), то основанием и, одновременно, содержанием ее являются:

- диалектический метод Маркса, - основы материалистической теории познания,

- основы диалектического материализма.

3. Сравнение Диалектика Гегеля разрабатывалась на идеалистическом решении основного вопроса философии и не могла быть до конца последовательной. Маркс высоко оценил диалектику Гегеля. Вместе с этим он критиковал Гегеля за идеализм. Маркс доказал, что в гегелевской философии дана извращённая, мистифицированная картина мира, искажающая все действительные связи между сознанием и бытиём, человеком и природой. Чувственные материальные вещи, по Гегелю, производны от «самосознания», которое есть единственная и всеобъемлемая реальность. Ценность гегелевской диалектики определялась содержащимися в ней гениальными мыслями о мире как саморазвивающемся поступательном процессе перехода количественных изменений в качественные и о борьбе противоположностей как вечном внутреннем источнике развития всего сущего.

Гегель не вмешивается в политику, Маркс же «замыкает» философию на классовую борьбу. В своей работе «К критике гегелевской философии права» он непосредственно обращается к пролетариату как вождю народных масс и рассматривает свою философию как мировоззрение пролетариата, как идейное оружие его борьбы за революционное переустройство общества. «Подобно тому, - призывал Маркс, - как философия находит в пролетариате своё материальное оружие, так и пролетариат находит в философии своё духовное оружие…».

Таким образом, диалектический материализм - это философское мировоззрение пролетариата, которое в корне противоположно гегелевскому диалектическому идеализму - мировоззрению буржуазии.

Применение диалектического материализма и вытекающего из него метода к политической экономии, к истории, к естествознанию, к философии, к мышлению и познанию, - вот в чем состоит гениальный вклад ученого в мировую науку.

Заключение Центральное место в немецкой классической философии занимало исследование активности человека, т.е. практики, составляющей основу познания и преобразования действительности. Немецкие философы высказали немало плодотворных догадок, в частности о тождественности законов исторического процесса и деятельности людей, об общественной природе и др. Главные достижения немецкой классической философии лежат в области теории познания. Попытки преодоления созерцательности привели к представлению об общественно-обусловленном и активно-творческом характере познавательной деятельности.

Одним из первых эти вопросы поставил Кант. Признавая существование объективного мира («вещь в себе»), Кант, однако, считал, что человеку доступен лишь мир явлений. Таким образом, в философии Канта сочетались идеи материализма и идеализма, агностицизма.

Гегель же положил в основу всего сущего абсолютную идею, которая в процессе своего развития познает самое себя. Пройдя цикл развития в сфере «чистого» мышления, абсолютная идея превращается затем в природу и в заключение познает свое содержание в истории духа, т.е. в человеческой истории. В явно идеалистической форме здесь выражена мысль о тождестве законов природы, общества и мышления. Исходя из этого, Гегелю удалось представить деятельность человека в ее зависимости от развития всей истории человечества. Поэтому он близко подошел к пониманию обусловленности теоретического освоения мира его практическим преобразованием, к пониманию познания как вида деятельности и т.д.

Философия немецкой классики и в наши дни продолжает свою жизнь как относительно единое образование. Но немецкая классическая философия -- созвездие, которое состоит из ярчайших звёзд. На всю последующую жизнь человечества они зажглись на небосклоне немецкой, европейской, мировой культуры. И одна из самых ярких этих звёзд -- Иммануил Кант.

Историческая школа права. С критикой рационализма теории естественного права и свойственной Просвещению веры во всесилие закона в начале XIX в. выступил ряд немецких юристов, создавших историческую школу права. Его представители доказывали, что нет естественного права, а есть лишь положительное право, которое имеет свои законы раз­вития, не зависящие от разума. Само право — историческое насле­дие народа, которое не может и не должно произвольно меняться. Подлинным бытием, источником права является не закон, произвольно принимаемый, отменяемый государством, а обычай, выражающий дух народа.

Основателем исторической школы права был профессор Геттингенского университета Густав Гуго (1764 — 1844 гг.)¹. В своем «Учебнике естественного права как философии позитивного права» и особенно в «Учебнике по курсу цивилистики» немецкий юрист оспаривает основные положения естественного права, отвергает концепцию общественного договора. Во-первых, таких договоров никогда не было, все государства возникали и изменялись по-другому. Во-вторых, общественный договор практически невозможен — миллионы незнакомых людей не могут вступить в соглашение и договориться о вечном подчинении учреждениям и лицам, о кото­рых они судить еще не могут. В-третьих, концепция общественного договора вредна — никакая власть не будет прочной, если обязанность повиноваться проистекает только из договора.

Право — не только установление государства. Каждое человеческое сообщество имеет свои собственные правовые нормы, писал Гуго, большая часть которых «возникли стихийно подобно тому, как возникли язык и нравы этого народа». Люди, живущие в обществе, привыкли считать справедливым, правомерным одно и то же. Исто­рически сложившийся обычай, нормы обычного права — истинный источник права. С распространением образования к естественно возникшим правовым нормам добавился еще один источник — правосознание юристов, книги которых народ получил возможность читать. Закон же — произвольное повеление властей. Кодексы — «это не закон», а собрание предписаний властей. Поэтому множество законов и договоров никогда не выполняются. Сколько раз в Геттенгене власть переименовывала улицы, но все их привычно называли и называют по-старому. Людям лучше не вмешиваться в ход времени, держаться исстари заведенных порядков.

Концепция права Гуго фактически была апологией феодального обычного права, сохранившегося в Германии. Он обосновывал право государства препятствовать всяким нововведениям под влиянием Французской революции, ограничивать свободу мысли и другие свободы во имя общего блага и правопорядка.

Правовые взгляды Гуго развивал и дополнял профессор Берлинского университета Фридрих Савиньи (1779—1861 гг.), известный своими работами также по цивилистике и римскому праву. В брошюре «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» (1814 г.) он не поддержал идею создания в кратчайшие сроки Гражданского кодекса Германии, базирующегося на тех же рациональных началах, что и французский Гражданский кодекс 1804 г., назвав саму идею антинациональной и неосновательной. Савиньи полагал, что распространением Кодекса Наполеона («подобно раковой опухоли») зачеркивались национальные причины создания усовершенствованного гражданского права. Не отрицая возможности кодификации, связывал ее с созданием в Германии единой «органически развивающейся правовой науки». Считал ошибочным мнение, что право создается законодателем: оно не зависит от случая или произвола.

Право всех народов, утверждал Савиньи, складывалось исторически, так же, как и язык народа, его нравы и политическое устройство. Право — продукт народного духа, с движением которого эволюционирует и право. Возникнув поначалу в сознании как «природное право» в форме обычаев, развиваясь вместе с народом и его культурой, право становится особой наукой в руках юристов, обособившихся в сословие. Научная обработка первичного права юриста­ми — необходимая и обязательная предпосылка законодательства.

Ученик и последователь Савиньи Георг Пухта (1798—1846 гг.)критически оценивал попытки естественно-правовой школы вывести все право из человеческого разума. «Философы, выводящие пра­во из разума, находятся вне своего предмета; они ...вовсе не доходят до понятия права...». Развивал идею своего учителя о праве как продукте исторического развития народа.

За исходную точку постижения права Пухта брал «духовную сторону человека». Благодаря ей человек достиг свободы. Свобода человека — фундамент права. Возникновение естественного, человеческого права и юридических убеждений он связывал с «народным духом» («Volksgeist») — безличным и самобытным сознанием народа. Именно «народный дух» — ключевое понятие в его правовой концепции (его заимствовал Савиньи).

Естественное происхождение и саморазвитие права, которое растет из народного духа как растение из зерна, — так объяснял Пухта. В своем историческом развитии право постепенно выкристаллизовывается в определенные формы, правовую систему. Первоначальной формой права становится обычай. С образованием государства выражение общей воли стало называться законом. Наконец, та часть народного духа, которая не выражена ясно обычаем и законом, находит отражение в праве юристов, юридической науке. Они и раскрывают юридические положения, лежащие в глубине народного духа. Призвание науки, юридической литературы — обеспечить «верное понимание непосредственного народного права и законов».

Таким образом, «право имеет историю», заявлял Пухта. Стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни. Поэтому бесцельно искусственно конструировать и предла­гать людям ту или иную придуманную правовую систему. Созданная отдельно от самой истории жизни народного духа, не напоенная им, она не может привиться обществу.

Традиции исторической школы права нашли отражение в со­временных правовых системах Германии, Швейцарии, рассматривающих закон и обычай как два источника права одного порядка.

Итак, представители исторической школы права предприняли плодотворную попытку, во-первых, превзойти понимание права как произвольной людской выдумки, дать его трактовку как закономерного исторического продукта общественной жизни. Впервые было обосновано значение обычного права в историческом процессе нор­мотворчества, влияние обычаев народа на законодательство. Верен был вывод о том, что право в целом создается не теоретическим творчеством, а объективным процессом жизни народа. Во-вторых, ими верно подмечена слабость естественно-правовой доктрины с ее представлением о вечности и неизменности права. Право и государство — результат бытия конкретных народов, зависящего от ряда факторов (климатических, этнических, политических и др.). Законодательство каждого народа должно соответствовать условиям его жизни, а не абстрактным представлениям о человеке вообще. В-третьих, будучи сторонниками идеи органического развития права, Савиньи, Пухта признавали тем не менее и субъективные факторы в процессе правообразования. Они считали, что правоведение служит для народа наукой познания права, интересам его развития, ценили деятельность правоведов по объяснению рецепции римского права. Пухта говорил о римском праве как всемирном праве, способном уживаться с любыми национальными особенностями, о взаимном влиянии правовых систем разных народов.

Вместе с тем, историческая школа не восприняла идей Просве­щения и Французской революции, общечеловеческих ценностей, ко­торые утверждали Декларация прав человека и гражданина, Граж­данский кодекс 1804 г., закрепившие представления о правах человека, делавшие их применимыми к другим народам. Представители школы были неспособны смириться с мыслью о всеобщем правовом равенстве, свободы как зависимости от одних законов. Их критика естественно-правовой доктрины и вытекавших из нее демократических и революционных выводов была направлена на сохранение феодальных порядков. Они выступали в защиту монархической государственности, крепостничества и феодального права, говорили о ненужности или несвоевременности кодификации законодательства. Плодотворный исторический подход к праву у них сочетался с критикой правотворчества законодателя, переоценкой стихийности образования норм общения. Позитивное право рассматривалось как производное от права обычного, произрастающего из «народного духа».

Консервативная по своим практически-политическим выводам, историческая школа права тем не менее пополнила теорию права плодотворными гипотезами, ценными наблюдениями методологического характера, с которыми последующие поколения правоведов не могли не считаться.

Однако наибольшее влияние на развитие учений о праве и госу­дарстве оказали учения Канта и Гегеля. Учение Канта представляет собой высшую ступень в развитии западноевропейской юридической мысли XVIII в. В нем были подняты такие кардинальные вопросы, как методологические основания научной теории права, моральная обоснованность права, право как условие общественного бытия автономных и ценных по своей сущности личностей, способ обеспечения равной для всех свободы. Не менее сильно влияние Канта на развитие идей правового государства. С позиций морали и права он логически вывел правовую взаимосвязь личности — общества — государства: нравственная свобода, составляющая сущность человека, требует внешних условий ее реализации, которые создаются равным для всех правом, обеспечивающим всеобщую свободу; из необходимости права следует существование государства, не имеющего иной цели, кроме поддержания и охраны свободы и ра­венства людей. Верховенство права во взаимоотношениях личности и государства — путь преодоления политического отчуждения. Кантовский проект «вечного мира» сегодня стал условием выживания человечества.

Неисчерпаема и философия Гегеля, при всей умеренности его политических взглядов. Проблему политического отчуждения он предлагает решать правовыми средствами, методами политики в рамках правового гражданского общества, «разумного государства». В таком государстве свобода достигает наивысшего, подобающего ей права. И Кант, и Гегель утверждали: свобода имманентна человеческой личности, свобода — фундамент права. И хотя классики немецкой философии расходятся во мнениях на решение многих проблем, их объе­диняет идея свободы человека и человечества, ненависть к рабству, произволу, к феодальному гнету, уважение к законности, уверенность, Что государство может и должно стать разумным.

Историческая школа права. Историческая школа права, направление в юридической науке, сложилась в первой трети XIX в. в Германии, остававшейся раздробленной феодальной страной со слабой, лишенной боевого духа буржуазией. Эта школа явилась выражением реакции на идеи естественной школы права и потерпевшей поражение Великой французской революции. В отличие от естественно-правовой и теологической теорий историческая школа права обращается к реальным процессам возникновения права.

Историческая школа права отрицала возможность существования единого для всех народов права, исходила из того, что у германского, как и всякого другого народа, есть свое, свойственное ему право, не похожее на право какой-либо иной страны и определяемое исторически присущим ему народным духом. Право каждого народа и есть проявление этого народного духа, выражающее «общее сознание», «общее убеждение» народа. Оно результат исторического процесса.

Предшественником исторической школы права в ХVIII веке явилась Геттингенская школа. Основоположником исторической школы права, является Г. Гуго (1764-1844) - профессор Геттингенского университета, автор «Учебника естественного права, как философии позитивного права, в особенности - частного права». Виднейшим представителем этой школы был К. Савиньи (1779-1861), изложивший свои взгляды в книге «Право владения», в брошюре «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» и в 6-томном сочинении «Система современного римского права». Завершает эту группу представителей исторической школы права Г. Пухта (1798-1846), основные произведения которого - «Обычное право» и «Курс институций».

Идеи представителей исторической школы права Естественно-правовую доктрину и вытекавшие из нее демократические и революционные выводы историческая школа права избрала главной мишенью для своих нападок. Эта доктрина вызывала недовольство своих противников тем, что доказывала необходимость коренного изменения существующего со средних веков политико-юридического строя и принятия государством законов, которые отвечали бы «требованиям разума», «природе человека», а фактически - назревшим социальным потребностям, т.е. общественному прогрессу.

Вопреки мнению сторонников естественно-правовой школы, мнение о том, что решающая роль в образовании права принадлежит регулированию сверху, объявилось «юридическим суеверием». Формирование права сравнивалось с правилами игры, которые устанавливаются постепенно на основе сложившейся практики. Соответственно закон - не только не единственный, но и не основной в ряду источников права. На первое место сторонники исторической школы права выдвигали обычаи, поскольку многие не знают предписаний закона, но каждому известен фактически сложившийся распорядок жизни. При этом всякий институт, например рабство в античном мире, если он исторически сложился и стал привычным, оправдан, поскольку он существует.

С этих позиций историческая школа права отстаивала действовавшее в Германии право, закрепляемые им устаревшие феодально-крепостнические институты, резко выступала против любых его изменений и новых веяний, в частности против предложений о создании жизненно необходимого общегерманского гражданского кодекса. Характеризуя историческую школу права, Маркс писал, что она «подлость сегодняшнего дня оправдывает подлостью вчерашнего... объявляет мятежным всякий крик крепостных против кнута, если только этот кнут - старый, унаследованный, исторический кнут...».

Теоретики исторической школы права взяли под обстрел, прежде всего тезис о позитивном праве как об искусственной конструкции, создаваемой нормотворческой деятельностью органов законодательной власти. Они утверждали, что действующее в государстве право вовсе не сводится лишь к совокупности тех предписаний, которые навязываются обществу как бы извне: даются сверху людьми, облеченными на то специальными полномочиями. Право (и частное и публичное) возникает спонтанно. Своим происхождением оно обязано отнюдь не усмотрению законодателя. Г. Гуго принадлежит очень характерное сравнение права с языком. Подобно тому, как язык не устанавливается договором, не вводится по чьему-либо указанию и не дан от бога, так и право создается не только (и не столько) благодаря законодательствованию, сколько путем самостоятельного развития, через стихийное образование соответствующих норм общения, добровольно принимаемых народом в силу их адекватности обстоятельствам его жизни. Акты законодательной власти дополняют позитивное право, но «сделать» его целиком они не могут. Позитивное право производно от права обычного, а это последнее произрастает из недр «национального духа», глубин «народного сознания» и т.п.

Представители исторической школы права, верно подметили одну из существенных слабостей естественно-правовой доктрины - умозрительную трактовку генезиса и бытия права. В свою очередь, они попытались истолковать становление и жизнь юридических норм и институтов как определенный объективный ход вещей. Этот ход, полагал Г. Гуго, совершается непроизвольно, приноравливаясь сам собой к потребностям и запросам времени, поэтому людям лучше всего не вмешиваться в него, держаться исстари заведенных и освященных опытом столетий порядков. Гуго, объявляя обычное право наилучшей формой права, и подвергая сомнению эффективность законодательства, заявлял, что все существующие, давно сложившиеся институты заслуживают безоговорочного одобрения. В статье «Философский манифест исторической школы права» К. Маркс писал о Гуго: «Все, что существует, признается им в качестве авторитета, а всякий авторитет берется им как основание».

Наиболее полно доктрина Исторической школы права изложена Фридрихом фон Савиньи. Общая характеристика исторической философии Савиньи включает: а) теорию органического развития права; б) роль законодательства; в) национальный характер права; г) определение положительного права. Уже в ранней своей работе "Право владения" (1803) Савиньи выдвигает важнейшие ее положения. Не произвол, не рефлексия, не законодательство создают право, как не могут создать они религию или язык; право с внутренней необходимостью вытекает из "природного" развития народа, из потребностей национального, присущего каждому народу знания. Правообразование - длительный исторический процесс, в котором развивается народное сознание: одну из необходимых ступеней этого процесса составляет изучение права в его истории, в частности римского права. Эти воззрения Савиньи получили дальнейшее оформление и развитие в его сочинении "О призвании нашего времени к законодательству" (1814). Проведенный Савиньи анализ состояния германского права и германской юридической науки убеждает его, что "наше время не имеет призвания к тому. чтобы предпринять издание свода законов". Нужно отметить, что в позднейших работах, в частности в "Системе римского права" (1840), Савиньи уже допускает в необходимых случаях вмешательство законодателя.

Савиньи развил и пытался обосновать основные идеи Гуго. Книга «О призвании нашего времени к законодательству и науке права» появилась в связи с появлением брошюры Тибо «О необходимости общего гражданского права для Германии» (1814 г.). Тибо, приверженец естественноправовой школы, выступил с предложением составить для Германии единый гражданский кодекс, который должен был положить конец партикуляризму феодального обычного права и действию римского права в стране. Оценивая предложение Тибо как выражение рационалистических взглядов естественноправовой школы, Савиньи решительно высказался против идеи создания общегерманского кодекса. Спор о кодификации и послужил Савиньи поводом для изложения собственной точки зрения на развитие права.

К. Савиньи считал, что с движением национального духа стихийно эволюционирует и право. Динамика права всегда есть органический процесс в том смысле, что она сродни развитию организма из своего зародыша. Вся история права - медленное, плавное раскрытие той субстанции, которая, как зерно, изначально покоится в почве народного духа. На первом этапе своего развития право выступает в форме обычаев, на втором делается предметом обработки со стороны сословия ученых правоведов, не теряя, однако, при этом связи со своим корнем - общим убеждением народа.

В работах Савиньи (ставшего впоследствии министром юстиции прусского короля), его сторонников основное внимание уделялось обычному праву, множеству локальных правовых систем тогдашней Европы. Савиньи и его сторонники утверждали, что право не создается законодателем, оно появляется самопроизвольно в результате развития народного духа, примерно так же, как появляется язык. Ученые-правоведы должны уметь схватить и выразить проявления правового народного духа, изложить его положения в юридических формулах, а законодатель, найдя готовое право, должен его превратить в действующее законодательство.

Точно так же, как и право, государство, по Савиньи, - продукт развития народного духа. «Государство, - писал Савиньи, - это естественное целое, телесное выражение духовной общности народа, органическое проявление народа, продукт закономерного исторического развития».

Таким образом, следует признать, что историческая школа права стояла на позициях историзма. Правильно утверждение, что государство и право - объективный результат исторического развития. Весь вопрос заключается лишь в том, что же понимать под «народным духом», т.е. что является первопричиной этого развития.

И на предыдущем этапе со стороны отечественной теории государства и права Савиньи и в его лице исторической школе права «доставалось» за то, что он якобы в понятие «духа» вкладывал националистические и мистические мотивы, что не совсем верно и не может являться правомерной критикой.

Учение Савиньи завершает Г.-Ф. Пухта в своем "Курсе институций" (1841). Стержень учения Пухты составляют: а) теория преобразования; б) воззрения на положительное право. Он также считал, что источником права, прежде всего, является народное развитие. "Право возникает невидимым путем", оно не развивается, однако из житейской практики, как это можно было предположить, исходя из указанного соотношения права и морали, оно ей предшествует в виде общенародного убеждения. "Житейская практика есть лишь последний момент, в ней лишь выражается и воплощается возникшее право, живущее в убеждении сынов данного народа". В этой мысли Пухты наиболее отчетливо выразился идеализм исторической школы права. Этот народный дух выражается в свободной воле народа, которая является источником политических учреждений. Таким образом, "право не устанавливается государством; последнее скорее предполагает определенное правовое сознание, право, охранять которое - его основная задача". Первоначальная форма права - обычай, который затем закрепляется государством в форме закона, а потом уже изучается и истолковывается юристами. Таким образом, не создание нового права, но изучение органического развития права юристами - необходимая ступень самого этого органического развития права, т.е. правосознания. Охранять продукты этого органического развития - цель политической организации. Нужно отметить, что Пухта, хотя считал венцом политического творения абсолютную монархию, при этом рассматривал власть монарха как общественную должность, а граждан - как членов единого народного целого.

С точки зрения Г. Пухты, бесцельно искусственно конструировать и в любое время предлагать людям ту или иную придуманную правовую систему. Созданная отдельно от самой истории жизни народного духа, не напоенная им, она не может привиться обществу. Как членам живого организма, как ветви целостной культуры народа правовым установлениям свойственна органичность, которая выражается, помимо прочего, и в том, что стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни. Этим органическим свойством право обладает также и в своем поступательном движении; органической является и преемственность правовых установлений. Выразить это можно одной фразой: право имеет историю.

Другими представителями исторической школы права были Ф.Ю. Штоль И К. Ф Эйхгорн. В своих работах они оправдывали сохранение феодальных правовых институтов, выступали против кодификации права в Германии.

2. Наследие исторической школы права Основные положения исторической школы права сводятся, как известно, к следующему: 1) право создается и развивается органически, не волею законодателя, а при посредстве внутренних, незаметно действующих сил, таких, как обычное право; 2) право проистекает из «народного духа», из особенностей, присущих данной национальности; общие же начала обнаруживаются в праве лишь в их конкретном, индивидуальном проявлении, соответствующем данному национальному развитию; 3) законодатель бессилен вносить произвольные изменения в действующее право, он должен ограничиваться ролью конденсатора народного правосознания; кодификация не может быть осуществлена в любое время, когда это представится желательным, для нее должны созреть необходимые предпосылки; 4) сложившиеся учреждения заслуживают одобрения в силу самого факта, их существования как отвечающие народному духу и правосознанию народа.

Все эти положения знаменуют попытку отстоять феодальные отношения. По мысли представителей исторической школы права, вопреки философии просветителей, законодатель бессилен внести перемены в жизнь народа, юрист должен склониться перед существующим порядком и ограничить свои задачи постижением и одобрением норм обычного права. Историческая школа права объявляла правомерными все фактически сложившиеся отношения, призывала к сохранению существующих институтов. Ее идеалом было право, основанное на стародавнем обычае феодального общества, узаконившем крепостное право, десятину, барщину, суд помещиков, телесные наказания

Представители исторической школы права считали, что право в своем развитии проходит три стадии: стадию спонтанного, неосознанного возникновения норм обычного права в недрах народа через развитие "национального духа"; стадию права, излагаемого учеными юристами, совершенствующими позитивное право применительно к усложнившимся общественным отношениям; стадию кодифицированного права, представляющего объединение обычного права и права юристов. Законодательство может лишь дополнить, но не изменить действующее право. Они считали, что в 19 в. выразителями национальных чувств в области права были юристы, желавшие применять римское право, поэтому главной задачей юриспруденции является изучение "чистого римского права" в целях более широкого его применения в Германии. В этом смысле позиция исторической школы права в какой-то мере отвечала устремлениям развивавшейся немецкой буржуазии, т. к. римское право соответствовало потребностям капиталистического товарооборота. В последующем историческая школа права разделилась на два крыла: националистическое "германистов" и буржуазно-либеральное "пандектистов".

Ряд положений исторической школы права, в особенности её учение о первенстве обычая перед законом, оказали влияние на формирование социалистического направления в буржуазной юриспруденции. Реакционно-националистические взгляды её представителей были широко использованы немецкими фашистами.

Конечно, само по себе намерение превзойти понимание права как произвольной людской выдумки, застывшего неизменного постулата природы и т.п. и дать трактовку правовых институтов как закономерного исторического продукта общественной жизни заслуживает всяческого одобрения. Однако историзм рассматриваемой нами школы - историзм ущербный. Во-первых, он постулирует неизменность раз и навсегда данного самобытного народного духа, во-вторых, развитие он понимает не как цепь качественных преобразований, совершающихся в процессе исторической эволюции, а как простое, хронологически последовательное, механическое развертывание изначального содержания таинственного «духа» народа.

Юристы исторической школы права видели назначение действующих в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опорой внешнего порядка, каким бы консервативным порядок этот ни был (Г. Гуго). Положительные законы бессильны бороться со злом, встречающимся в жизни. В лучшем случае они способны помочь упорядочению обычного права и политической структуры, которые формируются естественно-исторически под влиянием происходящих в народном «духе» необъяснимых превращений (К.Савиньи). Законодатель должен стараться максимально точно выражать «общее убеждение нации», при этом условии правовые нормы будут обладать ценностью божественного и потому приобретут самодовлеющее значение (Г. Пухта)

Оперируя приведенными выше и схожими с ними аргументами, приверженцы исторической школы права выступали в защиту крепостничества, монархической государственности и партикуляризма, изжившего себя феодального права. Они говорили о ненужности кодификации законодательства и иных подобных мероприятий в масштабах всей Германии. Вместе с тем они отвергали теорию договорного происхождения государства, не признавали права народа на революцию, отклоняли идею разделения властей и отрицали другие аналогичные политические лозунги той эпохи.

Идея «народного духа», которую насаждали в юриспруденции Г. Гуго, К. Савиньи, Г. Пухта, в те времена и позже, в общем мало импонировала исследователям и нашла немного почитателей. Но в философско-юридических суждениях исторической школы положительное значение имела критика умозрительных представлений естественно-правового толка о вечности, неизменности и неподвижности права. Оставила свой след в истории юриспруденции и попытка этой школы трактовать правовые институты в качестве особых социальных явлений, исторически закономерно рождающихся, функционирующих и развивающихся в целостном едином потоке жизни каждого народа.

Консервативная по своим практически-политическим выводам, историческая школа права, тем не менее, пополнила социологическую и юридическую теорию плодотворными гипотезами, ценными наблюдениями методологического порядка. Во всяком случае, дальнейший прогресс научного знания в области права, имевший место в XIX в., трудно понять без учета деятельности этой школы.

Поскольку историческая школа была ориентирована на источник права и оставляла за рамками своих исследований идею должного в праве, то в последующее время она подвергается критике. Первые серьезные возражения были сделаны "историческими" юристами со стороны гегелевской школы. Затем появились критические замечания Ганса, Унтергольцнера, Мюленбруха, Кирульфа и Гарума. Значительной критике была подвергнута теория народного убеждения, как источника положительного характера права со стороны таких ученых, как Шталь, Рейнгольд Штид и Брус, которые указывали на важность внешнего применения права и двойственность взгляда на обычное право у позднейших юристов.

Гегель резко критиковал основные положения исторической школы права, в особенности ее призывы остаться при обычном праве. Вывод Савиньи о том, будто в Германии еще не наступило время для кодификации, вызвал решительную отповедь Гегеля. «Высказывавшийся недавно взгляд, отказывающий народам новейшего времени в призвании к законодательству, - писал он, - представляет собою не только поношение этих народов, но помимо того и нелепую мысль, будто при бесконечном множестве существующих законов нельзя допустить, что у отдельных лиц найдется уменье привести их в последовательную систему, между тем как именно систематизация, т. е. возведение к всеобщим началам, является бесконечной потребностью нашего времени».

Гегель останавливается на различных доводах сторонников исторической школы в пользу обычного права, против кодификации. Обыкновенно ссылаются, говорит он, на то, что обычное право есть «живое» право, но это свойство еще не составляет сущности предмета. То мнимое превосходство норм обычного права, что они перешли в жизнь, не есть на самом деле их преимущество, так как действующие законы нации также не перестают быть обычаями, привычками от того, что их записали и собрали воедино. Ссылаясь на «живое» право, замечает Гегель, представители исторической школы сами погружаются при этом в «мертвеннейшую материю и мертвеннейшие мысли». «Право должно быть знаемо в мысли, оно должно быть системой внутри себя самого, и лишь как таковое оно может иметь силу у образованных народов»,-- говорит Гегель. Поэтому право должно быть выражено в законах, надлежаще систематизированных.

Известное сродство исторической школы права с понятиями естественно-правовой теории проявилось в трудах С.Е. Десницкого, 3.А. Горюшкина, К.А. Неволнна, П.И. Новгородцева, В.М. Гессена и других русских юристов. Однако, это не было механическим копированием идей исторической и естественно-правовой школ. Взгляды отечественных ученых отличаются оригинальным содержанием в построении правовых концепций, в духе русской философской традиции, применительно к национально-культурным особенностям и социальным условиям России.

Заключение Историческая школа права - это крупное продвижение теоретико-правовой мысли в изучении происхождения права, т.к. она уловила роль и значение глубинного этнокультурного пласта возникновения права и особенности этого процесса у разных народов.

Историческая школа права отрицает сущность права, утверждая, что у всякого народа есть только свойственное только ему право не похожее ни на какое другое. Право каждого народа и есть проявление “народного духа”, выражающее “общее согласие”, ”общее убеждение” народа. Оно результат исторического процесса. Передаваясь как бы ”с молоком матери”, от поколения к поколению, право саморазвивается и постепенно складывается подобно языку и нравам.

Вместе с тем перенос первопричины возникновения государства и права из сферы хозяйственно-трудовой, культурно-бытовой жизни обществ, в сферу «духа», «общественного сознания» является, гиперболизацией отдельных сторон сложного процесса происхождения права и не получил признания в современном научном мире.

Как положительную сторону рассматриваемой школы следует отметить, что она привлекла внимание к необходимости изучения истории права, его источников, и сама накопила связанный с этим обширный материал, особенно по истории римского права.

Историческая школа права оказала известное воздействие на последующее развитие правовой мысли, особенно на психологическую и социологическую теории

Позитивистская школа права. Легистские (позитивистские) концепции: юридический позитивизм, нормативизм, марксизм. (Остин, Амос, Шершеневич, Кельзен, Маркс, Энгельс).

Позитивизм – направление юриспруденции, которое фиксирует в основном лишь результаты правотворческой деятельности. Это учение основывается на анализе и оценке правовых нормы c формальной точки зрения, то есть с точки зрения их внешней формы. Юридико-позитивистские концепции, воспринимающие право через его текстуальную форму и, по сути дела, отождествляющие право с его текстуальной формой, рассматривают право либо в качестве фактических результатов правоприменительной деятельности, либо в качестве нормативно-правовых текстов. Сторонники нормативистского направления  утверждают, что государство есть лишь результат действия норм права, а само право рассматривает как совокупность норм, содержащих правила «должного поведения». Право в данной теории представляет собой иерархическую (ступенчатою) систему норм, представляемую в виде лестницы (пирамиды), где каждая верхняя ступенька обусловливает нижнюю, а нижняя вытекает из верхней, ей подчиняется. И если верхней ступенькой является конституционные нормы, а далее соответственно идут нормы обыкновенного закона, нормы правительственного акта, нормы инструкций и ведомств, вплоть до индивидуальных актов, то принцип соответствия одной нормы другой как раз и означает утверждение строгого режима законности. Правом признается государственная воля, выраженная в обязательном нормативном акте, который обеспечен принудительной силой государства. Во второй половине XIX в. Сложились социалистическое и коммунистическое учения, в тои числе марксизм, исходивший из материалистического понимания истории и классовой природы государства. В системе марксистского учения право понимается как возведенная в закон воля господствующего класса, определяемая материальными условиями жизни этого класса. Эти идеи отражали обнажившиеся классовые противоречия раннего капитализма, факты жестокого подавления первых выступлений пролетариата, запрещения профсоюзов, цензовый характер политической демократии. Все это послужило причиной для вывода, сделанного К. Марксом и Ф. Энгельсом, о закономерности классовой борьбы, классовой природы государства, его законов и права.  

ТЕОРИЯ ПРАВА ЭМПИРИЧЕСКОЙ ЭПИСТЕМОЛОГИИ Теории права, основывающиеся на эмпирической эпистемоло­гии, считают, что источником знаний является опыт, а не разум или сознание. Эти теории включают позитивистские теории, исторические теории, социологические теории, американские реалистические теории и феноменологические теории. Современные направления, такие, как критические правовые концепции и их ответвление - феминистическая юриспруденция и критическая расовая теория, - также исходят из принципов эмпирической эпистемологии.

ПОЗИТИВИСТСКИЕ ТЕОРИИ ПРАВА. ПОЗДНИЕ ПОЗИТИВИСТСКИЕ ТЕОРИИ ПРАВА. ТЕОРИИ