Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993) -317

естественного и положительного поава как соотношение общественного идеала и социальной практики . Мысль о том, что историзм не противоречит идее естественного права и, даже наоборот, что лишь в свете историзма можно понять прогрессивное значение этой идеи, высказывал В. М. Гессен40. Историческое понимание права, согласно его теории, выступает не против абстрактной идеи естественного права, но против формы ее осуществления — рационализма. Отвергая рационализм, историческая школа Савиньи и Пухты создает новую форму естественного права, которую можно назвать органической. В свою очередь, последующее развитие правовой мысли ведет к замене и этой органической формы новым синтезом — эволюционным или историческим естественным правом. К такому синтезу стремятся, по существу, все представители рассматриваемого направления русской юриспруденции конца XIX— начала XX в.

Стремление русских ученых переосмыслить историю права под но­ вым углом зрения нашло выражение в ее своеобразной диалектической интерпретации: теория естественного права выступала при этом как исходная позиция (тезис), ее критика с позиций исторической школы права означала попытку ее отрицания (антитезис), и, наконец, пос­ ледующее, современное развитие призвано было дать новое высшее единство теории права (синтез). Естественно, что их внимание при этом привлекла та попытка синтеза правовой мысли, которая была предпринята выдающимся немецким философом права Р. фон Иерингом, понимавшим право как юридическую защиту практических интересов общества.

Какие же идеи Иеринга оказали стимулирующее влияние на рус­ скую юриспруденцию? В свете всего сказанного понятно, что наибольший их интерес вызвали критические суждения Иеринга в ад­ рес исторической школы права. Прежде всего он усматривал недоста­ ток этой мысли в абсолютизации идеи народного (или национального) духа как единственного источника права. В противовес этому он спра­ ведливо подчеркивал важную роль взаимовлияния культур, юридических порядков различных народов в процессе их становления. Основным аргументом при этом служило явление рецепции римского права в средневековой Европе, объяснить которое с позиций теории национального духа не представляется возможным. Для Иеринга осо­ бенно важное значение имело то, что в рецепции римского права в новых условиях и различных странах выступала прежде всего идея всеобщности рациональных правовых норм. За постановку этой гипоте­ зы он и ценит теории естественного права. «Естественное право,— го­ ворит он,— не стояло вне времени и не игнорировало данных обстоятельств и было в действительности только идеализацией суще­ ствующего порядка, попыткой научно передать и обосновать действительность всеобщности и всемирности нового права»41.

71

Другой основной идеей исторической школы, против которой вы­ ступал Иеринг и которая вызывала также критику русских юристов, была идея поступательного органического развития права. Ему пред­ ставлялась ограниченной мысль о саморазвитии права, органически вырастающего подобно растению. Согласно его концепции, право явля­ ется выражением определенных общественных интересов и целей, почему он и отстаивал телеологический характер права. Правовой порядок формируется под воздействием различных внешних сил, име­ ющих неоднозначную природу — физическую, экономическую и нрав­ ственную . География, торговля, средства сообщения — все это условия развития общества, а следовательно, и права. Важно отметить обращение Иеринга к экономическому фактору (труд, капитал, обмен), который служит для него основой понимания многих явлений права, во всяком случае, их реальной подоплеки. Третья крупная идея Иеринга, возникшая в полемике с исторической школой, состоит в тезисе об активной роли человеческой воли в преобразовании права. Если в представлении Савиньи и Пухты формирование и развитие пра­ ва происходит столь же незаметно и безболезненно, само собою, как и образование языка, то для Иеринга развитие права предполагает активное воздействие на него извне, путем отрицания старого новым. Из этого следует вывод о том, что правовые нормы являются резуль­ татом соотношения борющихся сил, «борьбы за право»43.

Все эти идеи находили живой отклик в России эпохи борьбы за правовое государство. Однако разные течения подчеркивали в воз­ зрениях немецкого мыслителя главным образом те идеи, которые со­ ответствовали их собственным научным и социальным позициям. Для сторонников возрождения естественного права значение воззрений Иеринга виделось в том, что он синтезировал идеи естественного права и исторической школы таким образом, что на первое место выступали общечеловеческие принципы права, а также возможность борьбы за них с точки зрения нравственного идеала. В то же время для данного направления в лице, например, Новгородцева, Михайловского и других неприемлемыми оказывались те положения его учения, кото­ рые были наиболее близки социологической школе права — праг­ матизм, отрицание нравственной основы права, невнимание к проблемам конфликта личности и общества. Для социологической школы права в лице Муромцева, Ковалевского, Гамбарова и других учение Иеринга стало отправной точкой для более глубокого изучения социальной природы права, выявления тех факторов, которые опре­ деляют его формирование, сравнительно-исторического анализа пра­ вовых институтов. «Важнейшей задачей для нынешней юриспруденции,— говорил, в частности, Н. А. Гредескул,— является социологическая разработка права, сперва вслед за Иерингом, а затем и вперед от него»4 .

g 5. Общий взгляд на русскую юридическую мысль второй половины XIX— начала XX в. позволяет констатировать такую замет­ ную тенденцию в ней, как очевидный рост внимания к римскому пра­ ву. Римское право все более становится предметом изучения и преподавания в высшей школе, ему посвящаются фундаментальные исследовательские труды, а юристы различных отраслей права систе­ матически анализируют значение идей и норм римского права для сов­ ременности. К этому времени относится возникновение русской школы

В. М. Хвостов. К проблеме влияния римского права на последующее европейское и российское законодательство и правовую мысль обра­ щались Б. Н. Чичерин, К, Д. Кавелин, А, Д. Градовский, Н. М. Кор­ кунов, П. И. Новгородцев. Среди социологов и историков указанные проблемы стали предметом изучения прежде всего в трудах М. М. Ко­ валевского, И. М. Гревса, П. Г. Виноградова. Данное обращение русских ученых к римскому праву носит систематический характер, имеет все признаки устойчивого научного направления, а потому не может быть объяснено как нечто временное и случайное. Важно понять связь данного явления с развитием социологической мысли и социаль­ ных отношений в России кануна революции.

Тот факт, что разработка проблем римского права в русской юриспруденции была осознанным течением научной мысли, подтвер­ ждается отношением к нему современников. Известный юрист Н. Дю­ вернуа даже посвятил этой проблеме специальный труд — «Значение римского права для русских юристов». Существо интереса юристов к праву Древнего Рима ученый усматривал не столько в исторической конкретности, сколько в обосновании правовой идеи как таковой. Эта «задача существенным образом догматическая и философская, а не историко-юридическая,— подчеркивал Дювернуа.— Она именно мо­ жет быть всего лучше выполнена на римском праве, ибо в нем пол­ нейшим образом исторически реализовалась отвлеченная идея права. Это не значит, что римское право составляет нечто непреложное, не­ погрешимое на вечные времена или что с одним римским правом мо­ жет обойтись какая-либо из современных национальностей; это значит только, что в нем тот существенный и общий элемент, который со­ ставляет основу всякого права, развит в такой степени, как нигде» .

Реконструируя основные черты мировоззрения русской теоретиче­ ской юриспруденции рассматриваемого периода, можно выделить в ней следующие ведущие моменты: обоснование идеи права как единого регулирующего механизма общественного развития; единство юридической традиции Европы и России, восходящей к римскому пра­ ву; обоснование значимости норм римского права при формировании правовой основы гражданского общества и правового государства но­ вейшего времени. В соответствии с этой общей концепцией русская

73

юриспруденция разрабатывала отдельные аспекты теории, истории и практики римского права.

В связи с обоснованием универсальной роли права как регулирующей системы человеческого общества русские юристы обра­ щались к римскому праву. Их привлекало прежде всего то обстоя­ тельство, что римские юристы подходили к праву как к извечно данному закону, неизменному во времени и пространстве и отража­ ющему естественную природу вещей. В учении римских юристов А. Д. Градовский, например, ставил на первое место отношение к пра­ ву как ко всеобщему закону природы, управляющему одинаково всеми живыми существами, как к «совокупности общих нравственных ве­ лений, соблюдаемых всеми народами в качестве праведного и спра­ ведливого»46. Именно поэтому в римской юриспруденции использовалось понятие натурального, природного или естественного права (jus naturae). Законы этого права уже в силу определения едины, повсеместны, неизменны во все времена и, наконец, выражают понятие справедливости. Другие исследователи, в частности Н. Бого­ лепов, указывали на тесную связь принципов общенародного римского гражданского права с философскими воззрениями эпохи. В работе «Значение общенародного гражданского права (jus gentium) в римской классической юриспруденции» Боголепов писал о тесной связи есте­ ственного права римской юриспруденции с идеями стоиков47. Из стоической философии римские юристы заимствовали саму теорию естественного права, а практическое применение этих норм явилось выражением этики стоиков.

Политическое значение единых норм права в международных отно­ шениях на примере возникновения римского права хорошо показал И. А. Покровский. Он считал, что одной из причин возникновения общих норм римского права была необходимость регулирования во­ енных и политических отношений Рима с другими народами, торговли с ними. Для этого необходимо «новое право, которое было бы свободно от всяких местных и национальных особенностей, которое могло бы одинаково удовлетворить римлянина и грека, египтянина и галла. Нужно было не какое-либо национальное право, а право всемирное, универсальное, и римское право проникается этим началом универ­ сальности, оно впитывает в себя те обычаи международного оборота, которые до него веками вырабатывались в международных отношениях; оно придает им юридическую ясность и прочность»48.

Не следует, однако, думать, что, обращаясь к доктрине естествен­ ного права, русские юристы разделяли все ее положения. В данном случае речь шла об интерпретации того конкретного содержания, ко­ торое вкладывали в понятие естественного права римские юристы. Критически анализируя данную концепцию, Муромцев констатировал, что «естественность принимается в качестве не временного, но пос­ тоянного, неизменного свойства юридических норм... Предполагается,

74

что естественное право существует самобытно и вследствие того неизменно и постоянно; что оно прирождено человеку, а потому все­ обще» . Сходную критику воззрений сторонников естественного права в его первоначальной римской трактовке можно найти в трудах практически всех представителей русской юриспруденции рас­ сматриваемого периода. Об этом в большей или меньшей степени писали Н. М. Коркунов, М. М. Ковалевский, другие представители социологической школы права, а также историки права — авторы мно­ гочисленных учебных трудов для университетов. Уже сама распрост­ раненность критики, казалось бы, давно ушедших в прошлое концепций древнеримских правоведов, однако, наводит на мысль о том, то данная тема не только не утратила значимости, но и оказалась весьма актуальной в предреволюционной России. В чем же причина ее актуализации?

Речь шла о подходе к праву с точки зрения общечеловеческих цен­ ностей, выработанных цивилизацией, на основе которых в принципе возможно создание идеального общественного устройства. Сама идея изначального характера представлений о праве и справедливости, присущих человеку в принципе, побуждала к переосмыслению кон­ цепции естественного права в той наивной и механистической форме, в которую она была облечена у римских юристов. Такой подход, в свою очередь, предполагал переосмысление значения идей римского права в общей культурной традиции человечества. Именно поэтому юридическая наука конца XIX— начала XX в. как в Европе, так и в России обращается к активному изучению целого комплекса проблем эволюции доктрины естественного права от ее римских корней через рецепцию их в средневековой Европе и рационалистическое истолко­ вание в ходе французской революции 1789 г. вплоть до новейшего времени, когда возрождение естественного права стало предметом обсуждения в связи с обоснованием концепции правового государства новейшего времени.

Поскольку доминирующей тенденцией русской правовой мысли являлись западничество и стремление к европеизации, понятно, что римское право становилось предметом интенсивного изучения прежде всего с точки зрения его рецепции и исторических судеб в Западной Европе и России. В трудах исследователей данного направления на­ ходим высокую оценку влияния римского права на формирование основ теории и практики современной юриспруденции. «Римское пра­ во,— писал И. А. Покровский,— определило не только практику, но и теорию. Непрерывное многовековое изучение римского права, в осо­ бенности остатков римской юридической литературы, формировало юридическое мышление Западной Европы и создавало сильный класс юристов, руководителей и деятельных помощников во всякой зако­ нодательной работе... Так возникла на почве римского права дружная общая работа всей европейской юриспруденции, продолжавшая работу

75

мыслителей античного мира: факел, зажженный каким-либо римским Юлианом или Папиньяном, через бесконечную цепь сменявшихся рук, дошел до современных ученых всех наций» .

Поиски единой юридической традиции Европы и России, восхо­ дящей к римскому праву,— важное самостоятельное направление работы русских ученых в рассматриваемый период. Проблема кон­ цепции римского права в России стала особенно актуальна в поре­ форменный период, когда в эпоху судебных реформ и создания нового гражданского законодательства потребовалось установить степень его близости к аналогичному законодательству западных стран. Рас­ сматривая данную проблему, столь глубокий исследователь, как Н. М. Коркунов, подчеркивал многообразие исторических связей и взаимных влияний, проходящих по линии взаимодействия Руси и Византии, России и Запада, различных регионов страны в историче­ ском прошлом. «Усвоение римского права,— писал он,— имеет практический интерес и для нашего отечества»51. Поиски общих традиций европейской и русской правовой культуры, анализ взаимных влияний в трудах русских юристов рассматриваемого периода были тесно связаны с идеей европеизации страны. Так, в своем курсе истории римского права И. А. Покровский провозглашал: «Волею на­ шей исторической судьбы мы, русские, были долгое время отрезаны от общения с Западной Европой, оставались чужды ее культуре, и когда, наконец, отделявшие нас перегородки пали, мы очутились в хвосте общечеловеческого движения. Отстали мы и в области права. И если мы хотим в этом последнем отношении сравняться с Европой, если мы хотим говорить с ней на одном языке, мы должны, по крайней мере в школе, освоиться с основным фундаментом общеевропейского права — с правом римским»52. Сходный вывод делали и другие юристы. «Русское право не может потерять, а может только выиграть от соприкосновения с римским правом, как выиграло германское пра­ во»,— писал Н. Дювернуа53.

Обращение русских ученых предреволюционной России конца XIX — начала XX в. к римскому праву было тесно связано с разработкой социологических проблем правовой основы гражданского общества и правового государства новейшего времени. С этой точки зрения русская юриспруденция стремилась переосмыслить основные теоретические постулаты правовой науки предшествующего времени, опирающиеся на материал главным образом римского права и его рецепции в странах Европы. Известно, что господствовавшим до французской революции теориям естественного права был нанесен сокрушительный удар в начале XIX в., что было связано с проникновением (благодаря классической немецкой философии) идеи историзма в общественные науки, формированием исторической школы права Савиньи и Пухты. Сторонники этого направления развивали идею о том, что право каждого народа вытекает из его национального духа, особенностей его развития. Историческая школа

76

стремилась к новой интерпретации римского права путем исторических исследований и анализа правовых норм в связи с теми общественными отношениями в прошлом, которые их породили. Накопив огромный фактический материал по истории римского права, историческая школа в то же время не создавала концепции для понимания общих, универсальных правовых норм, повсеместно регулирующих жизнь общества и государства. Между тем действительность (как германская, так и российская) настоятельно требовала понимания места права в преобразовании общества. Этим и объясняется в принципе стремление юриспруденции следующего этапа переосмыслить результаты работы исторической школы права, найти своего рода синтез рационалистического и исторического подхода к нему. Этот синтез, как и следовало ожидать, осуществлялся на традиционном для европейской правовой мысли материале римского права. В связи с этим объясним тот подъем интереса к проблемам римского права, который наблюдается как в Германии, где его выразителем был Иеринг, так и в России.

Впервые вопросы переосмысления естественного права с точки зрения достижений правовой науки второй половины XIX в. поставил Р. фон Иеринг, обосновавший возможность борьбы за право с позиций нравственного идеала. Не случайно книга Иеринга «Дух римского права» и ряд других его сочинений, как отмечал сам ученый, вызвали больший интерес в России, чем в странах Западной Европы. Данный интерес обусловливался сходным взглядом на задачи права русских юристов. Так, Дювернуа называл Иеринга «величайшим представителем современного научного движения в Германии». «До тех пор,— писал он, развивая идеи Иеринга,— пока мы будем исключительно держаться в понимании права точки зрения, установленной Савиньи, именно точки зрения органического выра­ стания его из недр национальности, мы никогда не выйдем из недоумений. Нужна другая точка зрения на право, надо различить в нем те моменты, без которых никакое право не мыслимо, надо найти их основы в природе человека и в истории» . Смысл

гражданского правоведения исканием этой «потерянной идеи права», этого «справедливого» или «правильного» права и т. д.,— писал он.— Эти поиски, в свою очередь, привели не к чему иному, как к возрождению того, что казалось похороненным навсегда,— к возрож­ дению естественного права» .

Заслуж ивает внимания тот ф акт, что признанный глава социологической школы права, видный теоретик права, а впоследствии председатель первой Государственной думы — С. А. Муромцев начинал свой научный путь в Московском университете как иссле­ дователь римского права и ученик Иеринга. «Римское право,— писал молодой Муромцев брату,— благодаря целой фаланге даровитых уче­ ных, благодаря тому практическому интересу, которое оно и м еет в Германии и Франции, где более половины законов взято из Рима,

77

римское право, говорю, развилось в широкую, стройную, строго обра­ ботанную систему, щеголяющую математическою точностью и ясно­ стью определений, логичностью следствий и вообще (что особенно увлекательно) цельностью системы. «Римское право», сказал Савиньи, «есть разум, выраженный в цифрах»56. По окончании университета, оставшись при нем для приготовления к профессорскому званию, Му­ ромцев едет в Германию, где знакомится с Иерингом, его учением, приверженцем которого он стал. Это особенно заметно уже в диссер­ тации молодого ученого «О консерватизме римской юриспруденции», представленной на соискание степени магистра гражданского права в 1875 г. Из переписки Муромцева, сохранившейся в его архиве, мы узнаем, что новый подход к римскому праву вызвал отнюдь не одно­ значное отношение в научных кругах.

Тот факт, что обращение к римскому праву Муромцева являлось не просто данью истории права, а имело большой практический инте­ рес, свидетельствует о значении данной проблематики для преобра­ зования теории гражданского права. Вопреки представлению о нем старой юриспруденции, считавшей его лишь совокупностью правовых норм и их догматического толкования, Муромцев выдвигает задачу социологического объяснения гражданских правовых институтов. В этом состоит значение его новой, докторской диссертации «Очерки общей теории гражданского права», основанной во многом на новой интерпретации римского права. «В своей книге,— писал Муромцев в 1878 г.,— я выступаю на борьбу со всею своею братией по науке (юриспруденции), укоряя их в ряде предрассудков и ошибок...»

Подход к праву как к социальному явлению, доступному социологическому и сравнительно-историческому изучению, прос­ леживается в рассматриваемую эпоху у ряда других видных пред­ ставителей социологической школы права. Мы находим его в трудах не только Муромцева, являвшегося основателем и признанным главой данного направления, но и Ковалевского, Петражицкого, Шершеневича и др. С этой точки зрения обращает на себя внимание и те­ матика отдельных юридических исследований, посвященных ключевым понятиям гражданского права, восходящим к римской юриспруденции.

Характерен тот факт, что русские ученые, подчас даже не занимавшиеся специально античностью, испытали на себе определен­ ное влияние этого направления научной мысли благодаря широко по­ ставленной системе преподавания истории античности. Такой подход прослеживается, например, в работах молодого П. Н. Милюкова, изу­ чавшего аграрный закон Спурия Кассия, сущность которого состояла в даровании поземельной собственности плебеям, родовой строй Древ­ него Рима. Интересно обращение историка к римской государствен­ ности, поскольку анализ этой проблемы был связан с формированием его взглядов на историю Российского государства, а также к вопросам

78

функционирования императорской власти и Сената, соотнесения за­ конодательной нормы и практики управления. Поскольку феодальные отношения в Европе рассматривались как продукт разложения Римской империи и, с другой стороны, как результат постепенного социального развития самой европейской цивилизации, в трудах специалистов по средневековой истории, например П. Г. Виноградова, Д. М. Петрушевского, И. М. Гревса и других, большое внимание было уделено нормам римского права и их последующего толкования в ходе рецепции .

Таким образом, правовая мысль России конца XIX — начала

XX в., социологически разрабатывая проблемы гражданского общества

иправового государства, рассматривала римское право как исходную позицию и одновременно источник такого исследования.

8 6. Для русского конституционализма конца XIX — начала XX в. основной теоретической проблемой являлось обоснование кон­ цепции правового государства новейшего времени. Обращение к есте­ ственно-правовым теориям прошлого было одним из важнейших средств, ведущих к достижению этой цели. Согласно господствующему воззрению, теория правового государства прошла три основных стадии в своем историческом развитии; первой признавалась доктрина суве­ ренного государства Бодэна, второй — учения эпохи французской революции, а третьей — правовая мысль новейшего времени. Особое значение при этом придавалось второму этапу, представленному, с одной стороны, теориями естественного права, прежде всего Монтескье и Руссо, с другой — проверкой их в ходе событий французской рево­ люции. «Политическая доктрина французской революции,— писал, в частности, П. И. Новгородцев,— придала идеалу правового государст­ ва, подготовленному долгими усилиями предшествующего развития мысли, ясные и твердые основания. Провозгласив, с одной стороны, идею народного суверенитета, а с другой — неотчуждаемые права личности, она утвердила те основания, на которых и до сих пор покоится теория правового государства» . Эти два начала правового государства, сформулированные наиболее четко соответственно

Ж.-Ж. Руссо и Ш. Монтескье на основе естественного права, как раз

истали предметом внимания практически всех крупных русских юристов рассматриваемого периода.

Уже один из ведущих представителей юридической школы А. Д. Градовский рассматривал естественное право как учение, вос­ ходящее к представлениям римских юристов. Он отмечал, что в учении римских юристов естественное, природное право (jus naturae, jus naturale) рассматривалось и как всеобщий закон природы, распрост­ раняющийся на все живые существа, и как совокупность общепризнан­ ных норм, представлений о справедливости. Констатируя

79